Заметки на полях 4. О любви, смерти и заносчивости

Про облом, что ли.

А тут недавно: еду за рулем, голосует мужчинка в темных очках, с барсеткой, приблатненный такой.
Остановился.
Садится в мое авто мужичонка, на заднее сидение – барин, ни дать, ни взять.
«Мне в Лобаново», - изрекает небрежно.
И что, говорю? Это несколько в стороне.
"Я заплачу. Поехали".
Не то, чтобы мне его деньги нужны были. Просто ладно, думаю, человеку надо, а мне не трудно пару километров лишних мотануться.
Подъехали прямо к порогу особнячка. Все рулил: "налево, а вот тут поворотик направо...".
"Тысячи хватит?" - говорит, и небрежно так купюру в пять тысяч протягивает. Надеется, что сдачи не найду?
«Нет,- говорю, - пять будет в самый раз!».
Вот как того перекосило!
Заносчивость и чванство кончаются, оказывается, когда одолевает жадность.


Домик любви.

Когда усилились гонения на мою домашнюю библиотеку, построил я на даче "Домик любви".
Диван, телевизор, столик и... книжные полки по всем стенкам. Все книжками забито. Не сказать, что суперценное - но я на этих книгах вырос, впитал их, учился. Это как друзья - как предашь? Даже перечитывать не надо - коснешься рукой переплета, вдохнешь особый книжный запах...
Мои домочадцы так радовались, что книги исчезли из квартиры! Посмеивались. От мусора, говорят, избавились наконец-то, можно ремонты бесконечные устраивать, перепланировки всяческие. Зачем, говорят, нынче книги? Все же есть в интернете! Книжки - это прошлый век!
Да тут коронавирус случился. Приперлись все на дачу, самоизолируются.
День, другой - шашлыки, пиво, музыка, телевизор.
Только много стало нас таких нынче на дачах умных. А ночи холодные пока, обогреватели надо включать. Не выдержал какой-то главный здешний трансформатор, кирдык ему настал. Нет музыки, нет телевизора, смартфоны разрядились, компьютеры не включить...
Сидят теперь мои родименькие рядышком со мной в "Домике любви", страничками шуршат. Любовь к чтению книг постигают. )))



Что ваша жизнь – игра!

 
В то лето меня, восьмилетнего, оставили у бабушки и дедушки на хуторе.
Наш хутор - это место, отстоящее от ближайшей деревни на три километра, не меньше. Самый близкий сосед, тоже хуторянин, жил в километре от дедушкиного дома. Но там детей не было, играть не с кем.
С раннего утра дедушка с бабушкой уходят на сенокос, оставляя меня одного. Жара, одиночество и полная свобода. В общем, скука.
Любимой игрушкой тогда стали утята.
Я забирался на брошенную когда-то на берегу пруда деревянную дверь, брал палку в руки и отплывал на несколько метров. Утята плавали рядом. Курица - "воспитательница"и мама утят - проявляла свое материнское беспокойство, кудахча на берегу.
Утята, наплававшись наконец, доверчиво забирались ко мне на дверь, чтоб отогреться. Благо я ближе, чем берег. Вот тут и начинается веселье!
Осторожно гребу на своем корабле вместе с "десантом" на середину пруда, пруд мелкий и палка достает до дна почти всюду. А дальше - десант летит в воду, а я гребу что есть мочи к берегу.
Первый добравшийся до берега утенок - победитель! - получает почетное место на моём корабле. Он не сопротивляется, его бьет озноб, он замерз. Как это в середине июля, когда плюс двадцать восемь? Не понятно. Остальной трясущийся "десант" рассаживается согласно занятым в гонке местам, и мы снова отплываем на середину пруда...
После пары дней такой игры, "десанта" не стало.
Меня никто не обвинял.
Я сам содрогнулся.