Истина где-то рядом...

 

                1               

На лебяжьх подушках и перинах спалось плохо. Бил озноб, на худосочной, в бесчисленных родимых пятнах груди, проступал пот. Вязко, разваренной картошкой, ворочался во рте язык, несло падалью. Голова трещала как орех под молотком.
- Савоська! - ему мнилось, что своим гласом, он покрыл всю слободу, а вышло, будто хряк  ветры пустил — исподтишка и  духовито.
- Тута я, голубь наш во перьях блистающий, - пьяный постельничий, с застегнутым на разные пуговицы кафтаном,, неслышно воспрянул из дверной щели. - Чего изволите?
- Меду, чего же еще.
- Щас, - тот исчез, будто и не было его.
   Может, и в самом деле не было…  Блазнится…
   - Наконец-то! - выхватил братину из рук слуги, ткнул его ногой в податливое брюхо.
- Гля, моя пятка чище твоего рыла поганого. Пошел прочь!
  Мед он осилил в два приема, смерть как хотел пить. Опрокинулся на кровать, швырнул кружку на пол, щепки полетели в разные стороны..
- Штобы такое изобресть…
- Саввоська, дежурного боярина ко мне.
-Сполню.
И до десяти не счел, тот возник на пороге.
- Значица так… Будем искать.
- Опять? - робко подал голос думный.
- Неправильно ставишь вопрос. Сызнова. Как раньше искали. Солнце на полдень станет -  доложишь.
               
                2

В Приказной избе жгли книги и свитки. Все подряд. Дьяки носили их на руках, придерживая подбородком, сваливали у печи. Доверить это важное дело подлым человекам нельзя, стрельцы приволокли на арканах двух ярыжек из ближнего кабака.
- Итить не хотели…
Те, для острастки пуганные дыбой, подходили к делу обстоятельно: вырезАли обложные доски, распуская книги на листы. И только потом жгли их по отдельности. Со свитками спорилось быстрее.
Непогрешимому как-то явился вещий сон. Некто, в белых одеждах и сияющим ликом, по всем приметам — Никола Чудотворец, рек - Истина не горит в огне и не тонет в воде. Взять книги.. Правда сокрыта в их, но найти ее не просто,  надо высечь искру из страниц. После этого останется пепел, в котором и надо искать золотинки.  Чтобы докопаться до этой ипостаси, надо гореть огнем над печатным словом.   
Непогрешимый подумал не в ту сторону, растолковал совет по-своему, решив предать их огню. Вот и палили книги. День, другой, третий…
Другой путь, - вещал старец, - коллективная мысль, общие раздумья. Истинного радетеля Отечества, рано ли поздно осенит, и он изречет Слово, Дело появится следом. Как хвост за собакой.
Третий путь поиска Истины — словеса блаженных. Не все они слуги лукавого, надо уметь их слушать и слышать. Собрать этих братьев во Христе под одну крышу — уже половина дела.
И полетели гонцы во все стороны, города и веси. Обнаружив в селе юродивого, стрельцы вели его к местному попу, давали тому рублевик с наказом — спешно отправлять раба божия к Непогрешимому. Если надо — с поводырем.
Прошла неделя. Пожог книг подходил к концу, Истина не являлась.
Осьмнадцать думских бояр, подперев свои завшивленные бороды руками, упершись стеклянеющим взглядом в бревенчатую стену Приказа — думали. Время от времени, кого-то осеняло, перекидывая ногу через лавку, они шли к слюдяным оконцам, у которых маячили дьяки с чернильницами на поясе и запасными перьями в заушьях. Думцы, быдто взаправду исповедовались, те записывали слыханное. Иных мужей, с тяготами годов, клонило в сон, они стукались лбами о дубовую столешницу, пугаясь обличения и осмеяния, ходко спешили в отхожее место. Там смердило - ни в сказке сказать, ни пером описать. Золотарям работы хватало.
  Те, что годами не вышли, хихикая следили за тараканами на стене присутствия, решая в уме задачку — куда двинет насекомое после раздумий...
Подходило время полуденной трапезы. Бояр у Непогрешимого особо не баловали, смена блюд у него небогатая: запеченные гуси, оленина да стерляжья уха. Само-собой, меду и водки безмерно. Прислуживали за столами сдобные молодицы, позволяя похотливым мужам, без ущербу для чести сторон, трогать себя за выпуклые части. Тут и там слышались щипки, шлепки, ахи и охи.
Потом у думцев намечался послеобеденный сон. Святое дело! Домой их не пускали, спали лишенцы тут же, на широких лавках валетом, слишком ответственным было порученное дело. И снова утомительное, многочасовое раздумье… 
Дежурный боярин стукнул в дверь царской горницы.
- Погодь, опростаюсь, - донесся до него натужный голос. Не вовремя ты…
Не прошло и десяти минут по песочным часам - позвал.
- Чаво там у тебя. Давай по порядку. Как с пожогом?
Книги сничтожили все. Ничего не нашли.
- Хорошо ли искали?
- Куда лутче. Попадью со своим  выводком усадили, все 26 ведер золы через сито мучное провеяли. Нетути!
-Наверное, книги бесовские…
-Других нет, светлейший.
- Что с думцами?
- За девять ден потрачено полторы сотни гусей, два теленка, шестнадцать пудов стерляди, водки выпито…
- Не о том глаголишь телепень. Это земное, телесное, я об Истине, что в воздусях…что  непостижима смердам.
- Есмь чудок думских откровений, отец наш нелукавый, Его Святейшество намедни толковал их…
- И что?
- Там тоже… земное: межи, чужой скот клеймят своими клеймами, воровская порубка леса друг дружки, силки на зайцев и тетеревов в боярских угодьях…
 Непогрешимый подтер замокревший нос исподней рубахой.
- И все-то у вас через…  козью трещину. Остаются  одне юродивые, вся надежа на них.
Слухай мой сказ: пожог книг - богопротивное дело, батогами тут не отделаться. Боярина Селифана  Колтуна предать анафеме и пяти годам острога. Думцы пусть тоже денек отдохнут от  пустомельных делов, и едут с  домочадцами на поселение в Костромской приход. Выделить им для того телеги и тягла. Пусть тамошние купцы делятся с ними своими избами - пятистенками. Их подворья, рухлядь и челядь, отписать в государеву казну. Повелеваю все сполнить в три дни.
С христарадниками поступим по божески. Сколько их там набралось?
- Вчера ввечеру было пять на десять.
- Любо! Поселить их в наших монастырях, по дву дюжин в кажный. Придать им по пяти обученных грамоте, пусть те пишут, что услышат. Ден пятнадцать пусть торчат с имя, не более. Опосля, гнать вшивое дурачье на свои земли. Попы должны взяться за толкование их бессвязных гласов. Ежели что от лукавого — в огонь, что по богу — мне. За дело!
                2

-Ну, и што там с увечными? -  вопрошал Непогрешимый боярина Сильвестра Зобатого. - Нашли Истину?
- Похоже нашли, ваше благородие. Вот-вот наступим ей на грудя. Только….
- Што такое?
- Не одна она, эта самая… Истина. Много их.
- Как так? Быть того не может! Истина одна, и она превыше всего.
- Это так ваше сиятельство, но их много…
- Ты сколько чашек меду седни приял?
- Как можно, ваше благородие. Ни в одном глазу. Все одно — Истина не едина, она о многих головах. Как Змей — Гориныч…
-Растолкуй мне боярин эту распрю. Порази меня молния, не могу твою прокламацию на веру приять.
- Живот положу, ваше преосвященство, растолкую как есть… Взять Мишаню Стыдливого из Парных Копыт…
- Что за кличка?
- Он чалму турецкую на голове носит. Только глаза оставляет…
- Ну и что…
- Этот Мишаня вас поносными словами увечит, язык не поворачивается сказать какими.
- А ты говори, мой титул меня бережет от напраслины.
- Это самое… муд….ом безголовым обзывает, долбо…м непуганым, козлом душным…. 
- Дале.
-  Мозгов у Непогрешимого, грит, как у жука навозного.  Дескать, его в материнском лоне пуповиной захлестнуло, он и слаб с тех пор на голову... Повитуха жива, она Истина в последней инстанции. Вы-то этого, ваше благородие не помните, малы были…
Непогрешимый молчал.  Он лежал на кровати, поворотившись к стене, и боярин не видел его лица. Он  уже хотел уйти, и крался на цыпочках к двери, думавши - Владыка ко сну убрался, но тот вдруг крутнул головой.
- Куда! - А сам-то… Сильвестр как мыслишь? Это Истина или што?
- Как скажешь сиятельный, так и будет.
- Про меня еще кто голос подавал?
- Говорили… Митька Перст, Манюня Тощий, Макуха, Илья Поперечный, Иуда, Калига…, - Сильвестр водил пальцем по списку.
- Будя! Таперича зачти других.
- Слухаю! - Трехпалый из Больших Опушек про боярина Семена Коросту сказывал. Мол, ссильничал  тот девку пятнадцати годов, она уже в тягости на пятом месяце. Вытравить хотела дитя, мать не дозволила. Пусть… Защитить их некому, хотя… местный охотник Козьма Чюдный грозил стрельнуть боярина, а поперед этого, ославить на всю губернию, ежели не откупится от своего греха. Медными грошами, дескать, пусть подавица, дитя надоть кормить лет пятнадцать, пусть дает серебра на то. Не убудет лиходея.
Душегубские дела величавый ты наш, надоть пресекать на корню, бояра Семена следвает за жабры взять. Будет противиться — кукан у ушной проход вдеть…  Или в другой какой… И продернуть для острастки. От правды не схорониться, она вытащит на солнышко, как ни сучи ножками…
- Стало быть,  Правда и есть Истина? - Непогрешимый растерян и опустошен. услышанными про себя откровениями. - А мы ее в других местах ищем… Савоська, водки!
- Да вот же она, вашскородь. Дожидаица…

                3

- Савоська, одень меня, к духовному отцу хочу нагрянуть. - Исповедаться надо и все такое… Готовь колесницу и тройку белых.
- Не замедлю.
- Хочу отец, повиниться в грехах своих.
- Слушаю тебя, сын мой.
- Я тут намедни наломал дров, сам себя стыжуся. Боярина, что мне верой и правдой служил, за решетку отправил. Свой грех на его душу неправедно переклал, он и не пикнул. Мается таперича болезный в остроге понапрасну. Повернуть бы все вспять, а не решаюсь, ославят вороги. Как бысть?
- Сохрани лицо сын мой, помилуй его. - Круглая дата твоя грядет, сорок лет скоро тебе сполнится. Вот и прости  посему Семена Коросту. И ему в радость и твоя душа утешится.
Что еще у тебя, голубок ты наш торопливый?
- Бояр сослал за тридевять земель.
- Ежели за дело — не сетуй, путь пьют свою горькую чашу до дна. Если неправедно пресек их путь-дорожку, покайся не только пред Богом, пред имя самими челом бей. Не гляди на свою корону — это тщета, самодурь и коровий назем. Кайся пред боярами, доколе не усмотришь в их очах прощение. Восполни им утраты их. Если опосля этого супиться будут, тебе сын мой, остается одно — уйтить в монастырь, в затвор. Энтим ты заслужишь их прощение сполна. Тут уж они над тобой возвысятся, и не моги им в том перечить.
- Куды как понятно, отец.
Ишо — выходит, думцы не по тому пути шли. Не так надо было думать?
- Сам догадался. Ну, хоть задним умом дошел. Как умные ищут Истину? В спорах, книгах, в других землях… У тебя бояре  целую седмицу свой пупок созерцали, как инлияне… Дурное дело — нехитрое. Не нами сказано. От такого их сидения только узлы в заднем проходе завязываюца. Живности поглотили — страсть! Не в коней корм….
- Бласлови мя отец на дела добрые, некорыстные.


9 генваря 2021