Дерматиновая спинка стула

                Сначала раздалось:

          — Эх- хе-хе...

               

    А  следом    громко,  не смотря на жалостливые интонации, прозвучало на весь зал:

         — Эх-ма...

      И  именно  в тот момент, когда-то кто-то солидный важно уселся на казенный стул и с силой откинулся на нём, облокотившись на его дерматиновую спинку.

        Больше никаких звуков не раздавалось, повисла напряженная тишина, будто в ожидании чего-то нового и очень неприятного.

       Но несмотря на тягостное молчание, с соседних кресел не донеслось  никакой  ответной реакции, в виде,  “Ах, ну, что вы, вам плохо, может,  помочь?” Нет, сидящие на них посетители этого конференц зала молчали и даже  не делали вид, а просто  не слышали этих жалостливых стонов, раздававшихся каждый раз, как только кто-то усаживался именно на этот стул и откидывался на его дерматиновую  спинку.

      Сама же спинка стонала по привычке, она прекрасно  знала, что её вскриков,  охов   и ахов никто не слышит, но тем не менее, уже почти на автомате проговаривала свои междометия   “эх-хе-хе” и “эх-ма”,   иногда добавляя ещё пару похожих, но всегда означающих одно и  тоже  —   её бедственное положение и её смиренное отношение к этому положению.

      А то  самое положение, с которым она давно смирилась значило только одно, эта дерматиновая спинка позволяла всем кому не лень облокачиваться на неё, с силой кидая своё грузное, а когда и не очень, но всегда солидное тело, не спрашивая её хочет ли она такого. А она и не ответила бы,  даже если бы её и спросили бы. Ещё, когда к ней обращались, говоря:
 
         —   Валерий Иванович, ну, вы же понимаете, что вы должны, или что вам положено, в соответствии с той, вами занимаемой должности зама самогО,  так вот  и действуйте, соблюдая регламент и не забывая о субординации. Нет- нет, не вы и ваш самый, замом которого вы являетесь, а помните о тех,  кто к вам на приём приходит, чтобы не упасть в грязь лицом. Мы вас выбрали и мы на вас надеемся.


         И Валерий Иванович, надевая дорогой костюм, как полагалось высокопоставленному  чиновнику,  не падал в грязь лицом, он по большей части падал в то самое знакомое дерматиновое кресло и,  втягивая голову в плечи,  не утопал, а вжимался в него, весь как-то скукоживался, становясь сразу маленьким и незаметным.  Потому то со временем, несмотря на занимаемую  им должность, его перестали замечать, принимая за дерматиновую спинку кресла, которая давно продавилась  и теперь полностью походила на Валерия Ивановича, который в жизни привык подчиняться, быть простым исполнителем, исполняя роли даже больших начальников, которыми на самом деле никогда  не был, он всегда был только той продавленной дерматиновой спинкой стула из конференц зала, где заседали разные чиновники, которые даже  не замечали давно уже не Валерия Ивановича, а дерматиновую спинку, своими телесами продавив её до того состояния и вида, который она с годами приобрела, вечно исполняя чьи-то наказы, не имея своего собственного  мнения, способная изъясняться  только одними междометиями, за что, разумеется, ни Валерия Ивановича,  ни спинку как Валерия Ивановича никто не уважал, её  просто  не замечали и это было закономерно.


            Став давно дерматиновой спинкой, запомнившийся    многим тем,  вжавшимся в стул чиновником  в дорогом костюме, которого не видно было даже на фотографиях, сделанных для отчета и помещенных в прессу, он не переставал не обиженно, а смиренно  кряхтеть, прогибаясь под новой весовой категорией и продолжая исполнять роль вечного назначенца для каких-то целей, будучи обычным свадебным генералом, каких было немало в этой жизни, которые сидя в кресле высокого начальника,  ничего не значили, и тоже были по типу Валерия Ивановича  дерматиновыми  продавленными спинками, получавшими за свои услуги спинок не хилые деньги  в качестве  благодарности  за то, что безмолвно  позволили посидеть на себе, продавить себя своим весом и стать навсегда  дерматиновой спинкой, будучи когда -то валерями ивановичами, петрами михайловичами, светланами федоровнами   и прочими именами и отчествами, принадлежащими  людям, но которые согласились стать дерматиновыми спинками,   обиженно и смиренно кряхчащими каждый раз одно и тоже эх- хе-хе  и ох- хо,  что положения дел  не меняло, как и их постоянные междометия оставались одними и теми же.
   
21.01.2021 г
Марина Леванте

( не смогла подобрать подходящую иллюстрацию, ограничилась "Стулом" Ван Гога)