На верхней полке

 На Тоскву запершил ветер и стало снежно. Зима. Льдинки залетали в нос и в рот, хорошо что других органов дыхания нет, - замечательно! Я топаю по снегу в сторону храма, об бок мой бьётся пятилитровая баклашка. Говорят святая вода помогает и лечит - я не знаю, но умирающие соседи дали мне ёмкость, сто рублей и сказали, - Сходи, пожалуйста. Что ж, я был не против. Сегодня годовщина смерти Женька и свечу поставить в храме не против и моя подруга. Я не буду говорить умирающим, что я иду не только за святым, но и поставить свечу за упокой. Им это не надо знать, я так решил.
***
В один из потных ночных августов, мы стоим с Женьком на перроне. Нас не шатает, но это не признак, что мы трезвы. Той ночью по дороге до Курского вокзала мы встретили множество пьяных.
- Эй, пацаны! Дай сигарету.
- Без "эй" можешь?
- Ну, дайте покурить.
- А без "ну"?
- А чё вы? Такие культурные шоли?
*
Подъезжает поезд на Ленинград и мы с Женьком готовы. Выходит вялая проводница, зевает и смотрит в небо. На московское небо зевать - не выть под луной в Тамбове. Это момент. Мы подлетаем к вагону и лезем сразу в тамбур.
- Эээ... Вы куда?!
- Мы из пятого. Через сколько трогаемся?
- Ещё 5 минут.
- Аааа, - и мы исчезаем в тамбуре.
Пройдя несколько вагонов, мы открываем ключом туалет и запираемся. Теперь решает время, главное чтобы поезд тронулся, а уж далее по обстоятельствам...
*
- Нееее, он  тогда вообще мёртвый был!
- Да не убился, я помню.!
- Ты просто не видел, как он себе скорую вызывал. Звонит и такой, - Алё! Можно врачей? У меня сердце остановилось! А его спрашивают, - Как вы звоните, если у вас сердце остановилось? А он, - бл* я не знаю, но оно не бьётся! Мы угорали над ним.
- Загнался. Бывает.
*
Стучат колёса, мы курим в тамбуре. Летят мимо окна то ёлки, то поля, а вот отстукивает бит бесконечный, как эта ночь, грузовой состав.
- Давай поспим что ли.
- Жень, мы нарвёмся.
- Да, пронесёт.
Мы заходим в, пахнущий потными людьми, салон. Дадей-дадей, стучит вагон, храшшш- шплашшш, дышат разные люди. Я выбираю одну из свободных верхних полок и запрыгиваю наверх. Женёк не ищет лёгких путей и лезет на третью полку для белья. Он лёгкий, ему можно, но говорю, - Жень, это вообще залёт...
- Пох. Прорвёмся.
*
В купе проводника не уютно по двум причинам: он поимел с нас денежку, отложенную на прогулки в Ленинграде и у него нет водки.
- Что же ты за проводник такой, если у тебя нет выпить?
- Пацаны, я уже сутки в пути. Это вы только в Москве залезли.
- Это не оправдание.
- Скажите спасибо, что не высадил.
- Тогда бы карман не грел.
- Можем чаю попить.
- Лучше поспать.
*
Открывается дверь вагона и мы вслед за проводником спрыгиваем в солнечный город. Ленинград прямо с вокзала прекрасен! Солнце здесь не такое жаркое, как в Тоскве, но не менее прекрасное. Сонные, хмурые люди вылезают из вагонов, встречающие их бодры и улыбчивы. По краю перрона прыгают воробьи, склёвывая кем-то рассыпанные семечки. Мы доходим до первой палатки с пивом и этот день становится чудесным.
***
В храме красиво. Я люблю храмы, люблю эту архитектуру, люблю находиться внутри этой архитектуры. Екатерина ставит свечу и мы смотрим на икону, не знаю о чём она сейчас думает.
- Столько лет прошло, а мы всё помним его. Хороший был пацан.
- Да, - наверное, думает Екатерина.
Она перекрестилась и мы пошли набирать святую воду из баков с краниками.
*
Теперь ветер не дует в лицо, а морозит спину, но курить всё же приятнее. Мы пыхтим с Екатериной папиросами, стоя на светофоре. Проезжает красная машина с унылой лицом женщиной в шубе и загорается зелёный.
- Пошли.
- Всю жизнь, Катя, куда-то идём. От светофора до светофора...
- А ты как хотел?
- Да откуда я знаю?
*
Восьмой этаж в моем подъезде самый чистый. Там не ходят люди. Там люди умирают. Я звоню и открывает она, что ждала этой святой воды.
- Только одну?
- Там не продают тару.
- Хорошо. А ты на пол её не ставил?
- Нет.
- Сто рублей себе оставь.
- Хорошо.
*
Магазин Дикси тоже по-своему прекрасен. Я люблю эти длинные очереди у южных кассирш. Меня здесь все знают и зачем-то улыбаются мне. Я говорю им, - Добрый день. А мне отвечают, - Страфстуйте. Я страфстую и беру себе баклашку пива. Как же это нелепо получается - ходить с пятилитровой за святой водой, а потом покупать полтаршку пива. Да Бог мне судья.
- У меня наличные.
- Вы карта потеряли?
- Нет. В храм ходил.
Она улыбается и абсолютно не понимает о чём я...
Да я и сам не понимаю...