Старший сын и брат. гл. 15

                Глава пятнадцатая

        Развал российской экономики отразился и на Сергеевском  леспромхозе.  Он  тоже быстро развалился, оставив  больше половины сельчан без средства  к существованию. Благо, людей от голода спасали приусадебное хозяйство, охота, рыбная ловля и мелкие шабашки.
       Оставшись без работы, Виктор стал искать её в других местах. Сначала он нашел работу механиком на одной  автобазе.  Проработав  три года, он ушел оттуда, потому  что и там дела стали идти  плохо - заработки  сильно упали.
       Виктор был не из тех, кого устраивал низкий заработок, тем более видел, что начальство стало обманывать людей. И снова он занялся поиском работы.  И вот однажды, просматривая газеты с объявлениями о работе, он нашел объявление, в котором  говорилось, что газопромышленная компания набирает рабочих на Камчатку  с обещанием  большой зарплаты. Это почти в десять раз выше, чем предлагали здесь, на разных мелких предприятиях.

        «Интересно, надо будет съездить да разузнать, что это за работа такая!» - подумал он.  Ближайшая контора, где набирали рабочих,  находилась в Находке. На своем «Запорожце» он съездил в контору и там всё разузнал. Оказывается, набирали рабочих для проведения газопровода на Камчатке, и требовались туда сварщики, монтажники, слесаря, водители, экскаваторщики и другие.
    "Мать моя женщина! - подумал он. - Это же большая правительственная программа обеспечения газом северных районов. И конечно же, бабки тут огромные задействованы. Надо поехать. А что сидеть возле юбки Нины Федоровны?" - и с этими мыслями Виктор направился в отдел кадров. Там,  посмотрев его документы,  сразу  приняли водителем.
       Перед отъездом он прощался с Ниной со словами, приправленной шутками в его стиле:
      - Всё, Нина  Федоровна, уезжаю!  Оставляю  хозяйство на тебя. Себя соблюдай и  никому не давай! А-то разведка мне все донесет!
      - Ладно-ладно! Ты сам себя блюди и береги - не простужайся и хорошо одевайся! – она обняла его за шею и поцеловала.
      - Смотри, какие нежности! – он  тоже её обнял.
      - Ну, а как же без этого: муж ты мне или не муж?  Как-никак,   надолго уезжать  собрался и неизвестно, когда вернешься!  -  ответила она. 

                ***   

         После  закрытия леспромхоза Нина тоже осталась не у дел и всю себя стала посвящать дому и хозяйству.  Корову на ту пору они все же продали.  Стало, конечно, легче, но без  своего молока и молочных продуктов плоховато.
      Лиля, окончив техникум, устроилась учителем труда и черчения в свою школу.  Дела у неё в школе пошли хорошо: дети её любили, а коллеги – бывшие её учителя – уважали.  Ну как не гордиться такой дочерью, и Нина гордилась.
        Что касается Женьки, то отслужив армию,  он решил не возвращаться  домой, а остаться в Завитинске, где много было  родни.  Парень, проведав  родственников, двоюродных братьев и сестер, разведав и прощупав кое-какие детали, решил заняться мелким бизнесом.  Получив от него письмо, Нина успокоилась и даже в душе похвалила:  молодец парень – не бьет баклуши, а  сразу  делом занялся.

        «Вот, даже Женька занялся бизнесом, а мы, что – лыком шиты?» - поразмыслив насчёт своего бизнеса, она придумала, чем заняться: решила шить элегантное женское нижнее белье – гипюровые трусики.  Машинка с оверлоком  у неё была, выкройка тоже, нужно было закупить только материал и нитки.  Съездив в Находку, она набрала большую сумку различной расцветки  и величины гипюровых кружев, ниток, а также  целлофановую пленку для  пакетиков   и принялась за дело.
        Трусики получались очень красивыми, а аккуратно запаянные в целлофановый пакет, смотрелись, как фирменные.  За неделю Нина нашила  пятьдесят штук  разных размеров данных изделий и в субботу на первой электричке  она поехала на Владивостокский рынок их продавать.  К её радости, торговля пошла бойко и к обеду  всё распродала.

       Так и повелось: пять дней усиленно работает, в субботу едет продавать, а в воскресенье отдыхает. Голодание она не бросила, но свела к трехдневному  два раза в месяц.
     Однажды она, как всегда, в субботу,  ехала на рынок со своим товаром, и совершенно случайно обратила внимание на двух неприятного вида девиц, которые, смотрели на неё и о чем-то тихо переговаривались между собой, кивая в её сторону. И одно движение выдало их: одна потрогала свои пальцы.
       Этого было достаточно, чтобы Нина поняла, что они задумали, и сильно напугалась.  Дело  в том, что Нина любила щеголять на людях в массивных  золотых украшениях – серьгах, перстнях и цепочках, купленные ещё на БАМе, которые стоили очень дорого. И даже не подумала, что эти дорогие украшения нельзя постоянно носить, так как могут спровоцировать нападение и, в лучшем случае, просто ограбление, а в худшем,  убить, чего доброго, - это на кого уж нарвешься.

       Хоть она не была трусихой, но одной с двумя, отнюдь не слабыми, девицами ей  было бы  не под силу справиться, тем более боялась, что серьги эти мерзавки могут с  ушами выдрать.  Рядом с Ниной сидела женщина, лет шестидесяти,  с двумя полными сумками. Видно, что своя, деревенская.  Нине ничего не оставалось делать, как обратиться к ней. Она слегка склонила к ней голову и чуть слышно проговорила:
     - Мне нужна ваша помощь, только сидите тихо и голову не поворачивайте!
     - А что такое? – так же тихо спросила женщина.
     - Меня хотят ограбить.
     - Кто?! 
     - Две девицы. Они там, у дверей, и за мной уже давно следят. Мне надо как-то улизнуть от них или обмануть.

     - Держись меня, и  будет все в порядке! – подбодрила ее женщина. - Я сейчас встану и загорожу тебя, а ты немедленно снимай с себя золото и спрячь подальше, –  так они и сделали. Потом они сидели и разговаривали друг с другом, как тетя и племянница. Это  сбило с толку  девиц.
     - Чтобы от них наверняка отделаться, тебе надо выйти со мной в Артеме. Там, кстати, можно пересесть на автобус или дождаться другую электричку.
    Подъезжая к станции, женщина проговорила:
       - Когда пойдем на выход, я с сумками буду оттеснять их от тебя, чтобы ты вышла вперед меня, понятно?
       - Да! – кивнула Нина головой.
      Надо было видеть, как  растерянно были   выпучены глаза и вытянуты лица девиц из-за того, что провалились их расчеты и не осуществился план, когда  кажущаяся им легкая добыча ускользнула  из их  рук, и они ничего не могли сделать!
        Зато Нина с доброй женщиной благополучно  вышли на перрон, а те поехали дальше. На автобусной остановке они  тепло, как близкие родственники, простились, и каждая пошла своей дорогой. Эту поездку Нина запомнила на всю жизнь.

                ***

        С первой долгосрочной командировкой на Камчатку начался новый период жизни  для Виктора. Он уже разменял шестой десяток лет, но был крепок, вынослив и солиден по комплекции.  Он не боялся никакой трудной работы, был душой  и совестью коллектива, за что ценило его начальство,  и это для него выражалось в хорошем, как сейчас говорят,   денежном эквиваленте.
       В последние годы к жене он уже не испытывал тех нежных чувств, что было в начале их отношений. Даже свой супружеский долг исполнял буднично, как повинность, без особой радости от близости, но Нина никаких претензий к нему не предъявляла.
       В очередной раз приехав с Камчатки домой, он увидел, что без него  неплохо справляются с хозяйством, и что жена так же занимается своим голоданием, еще и дочь сагитировала. Выглядела Нина, конечно,  хорошо, в доме - порядок, но холодильник   был почти пустой, поэтому сразу заполнил его мясными продуктами из магазина.
      - Как же вы живете? Совсем, что ли не едите? – удивился он.
      - Едим, когда время голодания заканчивается, - ответила Нина, -  а для тебя сейчас  сварю твой любимый борщ, - и стала чистить картошку…
 
       - Ну, рассказывай, как отработал? – спрашивала она между делом.
       - Нормально отработал! –  ответил он, предвидя, что следующий вопрос будет про деньги.
       - И как там народ живет?
       - А мы что видим, этот народ? Живут себе. Думаю,не умирают с голоду.      
       - Ну, а получил что-нибудь за свою работу? 
       - Так и знал, что про деньги спросишь! Тебя только это интересует! – не преминул уколоть её, но, открыв, свою поясную сумку, вытащил часть  зарплаты и отдал ей. – Половину оставил себе - хочу съездить на родину. Сестер надо проведать, батю.
      Надо сказать, что мать умерла через шесть лет после смерти сына от инсульта. Разбитая параличом, она только десять дней прожила. Не помогло ей никакое лечение.
       - Конечно, съезди, Витюш, проведай! Что я – против? – одобрила она. - Ну,  а насчет денег, так ведь ты же у нас  кормилец!  Разве не так?..  Деньги разве только мне  нужны, а не всей семье?
       Эти вопросы полностью  обезоружили Виктора, который сознавал правоту  жены, и он шел на попятную:
      - Ладно, хватит тебе, а то завелась! – и спросил, унюхав  аппетитные запахи, шедшие из кастрюли: - Там борщ сварился? Есть хочу, как собака!
       -  Уже доваривается! Через пять-десять минут будет готов, – сказав это, она отнесла деньги в комнату и потом вернулась на кухню...

         После обеда Нина стала разбирать  грязное бельё мужа, чтобы постирать и увидела на воротнике рубашки  розовое расплывчатое пятнышко.  Присмотревшись, она сразу поняла, что это след  от помады. «Значит, у него есть кто-то!» – кольнула неприятная мысль.
      Нина видела, что с мужем творится что-то неладное  за последнее время, переживала, думая, что это связано с работой, а теперь  этим пятном   объяснялось все: его охлаждение, придирки, пьянство.  Она взяла рубашку и принесла  показать этот компромат мужу, спокойно лежащему на диване и смотрящему телевизор.
        - Витя, объясни мне, что это такое?
        - Не знаю, - пожал он плечами,  сразу вспомнив про Татьяну.
        - Хватит врать! – возмутилась она. – Это  след от чужой помады. Я таким цветом не крашусь, чтобы сослаться на меня.
        - А я и не ссылаюсь. Да, был грех один раз, – признался он и тут же спохватился: что я наделал!  Действительно, это признание Нину разъярило.
        - Ты мне изменяешь?!.. Да как ты можешь?!.. – она этой рубашкой стала хлестать его по голове.
        - Ой, больно! Ну, прости, бес попутал!.. Всего-то раз..по пьяни,.. – закрывая лицо руками, оправдывался он
        - Ему больно! А мне не больно?! И опять врешь, что только раз!  –  в расстроенных чувствах хлестнув его еще раз, она  отнесла рубашку в стирку  и, вернувшись, бросила ему:
        - С сегодняшнего дня я  с тобой не разговариваю!

       Прошли три дня. Нина очень переживала его измену. Не собираясь так быстро его прощать,   исполнила свою угрозу. Она  на него одного накрывала на стол и молча уходила, предоставляя ему принимать пищу в одиночестве. На вопросы не отвечала или просто качала головой.
       Виктора не шибко мучили угрызения совести, как это было при измене Галине. Тогда это случилось как наваждение, не произвольно, а теперь это произошло вполне осознанно. Теперь к своему адюльтеру он относился весьма легко, ссылаясь на то,  кто, мол, из мужиков не изменяет жене. Он лично таких не знал, но знал, что даже брат его Вовка и то изменяет  своей жене, замечательной, по сути, женщине. И такое демонстративное молчание Нины  оскорбляло его достоинство и никак  не побуждало к раскаиванию. Выдержав её молчанку три дня,  Виктор стал  собираться в дорогу. Перед уходом доложил ей:
      -  Я  поехал! Сначала в Артем заеду, потом поеду в Амурскую область, а оттуда уже полечу на Камчатку, - и, перейдя на официальное "вы", продолжил: - А вы, Нина Федоровна,  подумайте, нужен ли я вам? Знаю, что виноват, но вымаливать на коленях прощение не стану! Все! Прощайте!  Не поминайте лихом!..

                окончание   http://proza.ru/2021/01/28/296