Долгое расставание

   Она долго стояла у зеркала. Вглядывалась в своё отражение, в который раз убеждаясь , что еще ничего... А что, для своих шестидесяти пяти она смотрелась не старше пятидесяти , и совсем не лгала себе.
    Всё те же карие ,задумчивые глаза, овал лица  чёткий, щёки не повисли; морщинки появлялись, только ,когда смеялась. Губы ,конечно, не такие, какие хотелось бы , но у неё и в юности к ним были претензии- тонковаты .А сейчас замечала за собой , что поджимать их стала, от чего выглядела злой.
     Фигура... А что фигура? Вполне аппетитная: где надо , всё есть . А лишнего совсем немного. По крайней мере, всегда ловила на себе мужские взгляды.
      Однажды  - просто умора, был случай в поликлинике. Заболела гриппом, сидела в тесном коридорчике в очередь к врачу. Мимо сновали потихоньку больные, в большинстве своём почтенного возраста, к коим она и себя причисляла. Ну вот.
    Идёт по коридору весьма пожилой мужчина, даже можно сказать, старик, с тростью, не обращая внимания на сидящих в очереди людей.
    Миновав череду больных, в том числе и её, уныло ждущую , когда загорится красный огонёк в кабинет к врачу, он вдруг  неожиданно возвращается , останавливается возле неё, наклоняется и негромко, деликатно говорит:
  " А  Вы знаете, что Вы очень красивая? Хорошая красота... Простите великодушно!"
     И пошёл себе дальше. Она сидела с температурой, тошнило. Вид ,конечно, был  соответствующий , но почему -то настроение резко изменилось, и в душе,а наверное и наяву, она  заулыбалась...

     Сейчас, перед этой поездкой и встречей, на  которую ,возможно, и не стоило бы соглашаться, она была в своей хорошей поре. Внутренне  молодой, с куражом и блеском в глазах.
    Накануне долго продумывала, в чём поедет, но уснула , так и не решив. Она выглянула  в окно и ,обрадовавшись выпавшему ночью снегу, решила всё-таки шубу не надевать, а достала любимую дублёнку, купленную ещё на гастролях в Тюмени.
    Дублёнка была хоть и не новая , но вполне презентабельная ,а ,главное,- делала её хозяйку не нарядившейся дамочкой, а интеллигентной, состоявшейся женщиной, небрежно накинувшей дорогое меховое пальтецо, и спешащей по делам.  Осталось решить-какие сапоги и сумка...
   " А шапка? Может ,не надевать? А что, очень даже было бы , как в кино..."
      Перемеряв всё , и наконец одевшись, ещё раз остановилась перед зеркалом. На неё смотрела взволнованная приятная дама средних лет, в дублёнке, отороченной мехом,  в длинных чёрных замшевых сапогах, с такой же, тонкой замши, сумкой.
    Светлые короткие волосы, ставшие в большей степени седыми, но сединой голубоватой и аккуратной, резко   контрастировали с тёмно-карими глубокими глазами, выдававшими сильное волнение. Она вернулась в кухню, накапала корвалола и вызвала такси..

                **
        Москва была раду первому снегу , и особенно чистящие машины, которые с каким -то ожесточением скребли дороги, не дав снежку хоть немного полежать. И всё равно настроение было праздничное, как будто скоро новый год!
    Она сидела в машине и смотрела на пролетающие  крупные снежинки, с почти внятным кружевным узором, и думала, что зима всё же - её время. Всё самое счастливое в её жизни связано с зимой, морозом...
     Где эти красные сапожки на каблучке, в которых ноги превращались в ледяные столбики, белая кроличья меховая шапка, от которой оставались пух и волосы на его плечах? И варежки, каких не было ни у одной девчонки курса?
     А главное- то чувство неожиданного восторга, глупого щенячьего счастья, когда каждый вечер засыпала с улыбкой и желанием скорее проснуться, и опять бежать в училище, чтобы увидеть его! Пройти равнодушно, небрежно кивнуть, увидеть в его глазах тревогу и ждать встречи...Где это, куда ушло?


    Как на кадрах немого кино, она перелистывала памятные странички...
 Почему тогда зимы были такие снежные и морозные?
    Вот они бегут по январской Москве, взявшись за руки. Вокруг, на бульварах, курчавятся деревья. Провода, как мохнатые толстые гусеницы, провисают от тяжести снега, скамейки,укутанные вязаными из снежинок, пледами, обманчиво приглашают отдохнуть.
 Фонари элегантно согнулись в пушистых вагнеровских беретах. Шаги скрипят, как будто откусываешь капустную кочерыжку. А воздух звенит от крепкого морозца...
      Он долго провожает её домой. Уже давно пора расстаться, но нет сил разомкнуть руки. Уже она гонит его : " Иди , опять ваша грозная комендантша общежития Тамара Ивановна будет ворчать! Да и меня дома заждались. Завтра на экзамене по музлитературе  встретимся"!
   Своих ног она давно не чувствует: капроновые чулки со швом, похоже, совсем примёрзли к ногам...
   -"Хорошо, скоро пойду, пойдём в подъезде погреемся? И они бегут в подъезд, и опять что-то обсуждают, обнимаются,и этот магнит так трудно разорвать! О чём-то  мечтают, и удивляются, как быстро летят минуты!
     И о чём они так долго говорили, сейчас не помнила.

     А вот другой кадр.
 Они  привезли маленькую дочку на её первую новогоднюю ёлку. На улице мороз, такси не поймать! Дочка - в белой шубке, белых валеночках, как пингвинёнок, и только чёрные глазки сверкают от радости, и щёчки красные... Наконец, оказались в огромном фойе Тюза..
    Дочка потребовала в хоровод вокруг праздничной ёлки только папу! А мама должна на них смотреть издалека. Он безмерно счастлив, с азартом водит  детский хоровод и победно глядит на неё. "Топ- топ, сапожок, хорошо кружиться. А на ёлочке снежок чистый серебрится."
       А на улице снег, снег...
               
                *****


      Водитель такси оказался русскоязычным , ненавязчивым ,и только попросил разрешения негромко включить музыку. Она почти задремала, когда услышала, знакомую с юности, мелодию. Адамо" Падает снег"... Ну, уж совсем!  Не бывает так! Судьба редактировала сегодняшний её день, прямо с учётом возраста!
     Вот бы ещё зазвучала популярная в студенческие годы  песня  " Эти глаза напротив" или " Сумерки", чего уж там...А слова и мелодия этих простеньких , но таких волнующих, песен настойчиво вставали в памяти:
 
              " Снова сумерек наплыла тень-
                то ли ночь, то ли день,
                и сегодня и для нас с тобой
                гаснет свет дневной"...

       Странно, в музыкальном училище , где она училась так давно, её друзья -сокурсники, помешанные на Бахе, Рахманинове, Прокофьеве и Шостаковиче,эстетике европейских и отечественных классиков, могли и умели восхищаться попсой тех лет.
    Она помнила, что Серёга всегда говорил, что Антонов гений, потому что из тоники, субдоминанты и доминанты и простого размера мог написать шедевр! А уж " Голубые гитары" или " Ариэль" - совсем круто!
     Преклонялись перед Высоцким, обожали Жванецкого, Райкина. Сашка гениально пародировал Жванецкого " В греческом зале, в греческом зале" , а позже и Задорнова, чувствительно пел под гитару " Я в весеннем лесу пил берёзовый сок".
У Серёги лучше получалось петь Высоцкого, а у  Женьки был даже свой магнитофон!
     Почему -то все они , как один, ревновали её к избраннику... Они часто собирались вместе, слушали музыку, болтали обо всём, обсуждали что -то...
       Однажды осенью, тёплой, золотой, устроили пикник у кого-то на даче, с костром, гитарой. Горел костерок, было так тепло и уютно, защищённо. Наступила минута, когда было так хорошо молчать! У неё мгновенно родился экспромт:

             " Хочу, чтобы не гас огонь, и не дымила жизнь.
               И дружеского пониманья бронь хранила нас. Аминь."

   Не сохранила...
   Сергея нет в живых уже давно, так же , как и Женьки , Гали, и многих других.
" Что это я так разволновалась?"- спохватилась она, и привычно заставила себя спуститься с небес на землю. "Всё бы ничего -думала она,- но так стыдно перед девчонками, приходится скрывать, куда поехала, зачем эта встреча?"
     А честно говоря, было стыдно и неудобно перед самой собой и перед человеком, который любил её много лет. Как будто предавала..
      Но сейчас она была уверена, что рассказывать ему об этой встрече совсем не надо, интуитивно чувствовала. Телефон поставила не беззвучку. Потом как-нибудь объяснит.
 Дочери очень любили её ,но иногда плохо понимали, а, может быть , и она их..
     Их отношения в последнее время превращались в снисходительно-ироничные, когда они уже были главные, старшие. Им тоже не сказала.
    И вот теперь, спустя почти сорок лет, она оказалась, помимо воли, в его власти - своего главного мужчины ...
 
                ****
 
       Шереметьево уже показалось вдалеке, машины пошли теснее, вот и парковка.
 -" Вы кого -то встречаете или провожаете?"- спросил водитель такси.   
   -"Пожалуй,  что и то ,и другое..."- ответила она, задумавшись.
    - "Ну, удачи вам..."

       Она быстро пошла в здание аэропорта, ноги почему -то бежали медленнее , чем сердце! Она всегда страдала топографическим идиотизмом- для неё было страшно трудно найти нужное направление.
     Но сейчас, не задумываясь, моментально, ноги привели к нужному выходу, где на табло уже мелькало сообщение  о прилёте авиалайнера " Симферополь- Москва".
       Толпа встречающих приглушённо шумела. А она уже узнала , с какого выхода будет отправление следующего рейса-" Москва - Южно-Сахалинск". Судорожно подсчитала- будет времени почти три  часа...
    "Как же мы ? Какой он стал, узнает ли меня?" Сердце выскакивало, голова горела, на неё оглядывались...
   В сумке назойливо дрожал телефон: любимый человек волновался. Он всегда звонил ей в течение дня несколько раз. Интересовался здоровьем , настроением, делами. Сейчас это сильно раздражало..  Она хотела вернуться к себе самой , туда , в то счастье и в ту несбывшуюся жизнь.
    Вот для чего она приехала сюда, вот для чего! В той жизни не было того человека. "Зачем он звонит, неужели не понимает, не чувствует, не хочу слышать сейчас никого! Потом, всё потом!"
   Она спрятала телефон на дно сумочки, под фотографии детей. Всё таки взяла, подумала, наверное, ему будет интересно..
      Встречающий народ прибывал, появились вежливо-нагловатые таксисты и частники, небрежно помахивая ключами от машин. Некоторые доставали плакатики с именами пассажиров, которых нужно встретить .
     Она изнемогала от нетерпения, и только  ждала: "Когда же ,когда?" Забыв про то, как выглядит, она всматривалась в лица выходивших людей и только панически ждала, ждала...
    Он знал, что она будет здесь, сам позвонил и уговорил приехать повидаться, и это ещё больше придавало ей волнения.
    Пассажиры начали активно выходить в зал прилёта. Постепенно стали выползать семьи с маленькими детьми, вот прошла очень пожилая супружеская пара, вот почти пробежал молодой красивый парень, на которого тут же набросились с объятиями и визгом трое девчонок.  Его не было нигде..
      Устав стоять, она села на освободившееся кресло и стала смотреть вокруг себя, почти потеряв надежду. Зал аэропорта был современный,после прекрасного ремонта, с новой мебелью, зелёными островками оранжерей.
      Вдруг она услышала необычный звук. Взглянув  вверх, увидела маленького воробьишку, который весело , но как-то неприкаянно, чирикал у самого потолка.
    "Как он сюда попал? Что ему здесь делать?"-подумала она и почему- то заплакала." Это что я здесь делаю... Он, конечно, не прилетел, струсил, как всегда..."
      Она почувствовала, что подкрадывается приступ клаустрофобии.Стало тяжело дышать, куда-то делся весь воздух, захотелось всё расстегнуть , выбежать наружу, и пропади оно всё пропадом...
    Такие приступы начались у неё недавно, после перенесённого три года назад инфаркта. Стало трудно ездить в метро, на концертах в консерватории или зале Чайковского , Гнесинке, на неё наплывало.
    Тогда её любимый человек быстро уводил её на воздух, говоря,что ничего страшного, всё пройдет, всё будет хорошо. И проходило.... Это никак не лечилось, но она придумала свой метод.
      Она начинала читать стихи, а потом сочинять к ним мелодию, подбирала тональности.. Например, к" Нежнее нежного" Мандельштама подойдёт  ре минор, но подумав, всё таки оставляла  нежный до минор.
   К Песенке Бродского "Пролитую слезу" однозначно требовался соль минор, причём гармонический...  А зимнее стихотворение Пастернака " Снег идёт" у неё шло под си бемоль минор ,с модуляцией в ре бемоль мажор.
      Она и сама писала стихи. Давно. Вот и сейчас в памяти всплывали собственные строчки:
                "Любимый ,прощай!
                Любимый, здравствуй!-
                Всю жизнь, как над пропастью,
                Эти слова.

                Отдай мне меня,
                Над душою не властвуй!
                Готова уж печь,
                Но сырые дрова..."

      Дурнота отступила, и вдруг... она увидела его!
   Он шёл, почти бежал , своей прежней молодой походкой, в короткой кожаной куртке ,с рюкзаком на плече.Какой-то весь ладный, ловкий, стремительный, без намёка на возраст.
    "Как похож на младшую дочку!" Сердце захолонуло, до обморока пришло ощущение, что вот оно, моё!
     В руке он держал незажжённую сигарету, но пальцы дрожали..Сразу увидел её, глазами сцепился с ней, подошёл, неуклюже обнял, поцеловал и молча повёл её вглубь зала. Сели за столик в кафе.
     Сейчас, вблизи, видно было, что постарел, и сильно. Лицо исчерчено глубокими морщинами, губы потеряли свою юную яркость,  От пышных и ,густых когда-то, волос остался седоватый ёжик , но ему шло...Именно таким она его представляла, когда они вместе состарятся.
      "Лучший, самый лучший! Таких больше нет..."
    -"Привет! Как ты? Хорошо выглядишь. Очень рад, что согласилась встретиться, до последнего не верил. Трусил выходить в зал, вдруг тебя не будет, тогда всё ..."
   -" Да ладно, ты же знаешь, я ответственная!  Да ,и не скрою, подумала,другого шанса может не быть... Давай рассказывай: как ты, что ты, как мама?"
    Он молчал. Видно было, что волнуется, пытается быть непринуждённым, но не получалось...
 -"Всё нормально, работаю, мама здорова. Да что обо мне. Как ты, как девочки? Ты изменилась." Долго молчал, смотрел на неё, разглядывая всю. -" Мои только глаза. Всё остальное уже без меня ... "
- " Да. Лет много прошло... Страшно подумать, почти сорок.Как ты похож на Марусю!"
 - "Может, она на меня?"
 - " Нет, пожалуй именно так- ты на неё."

 - " Ну ,давай, говори, говори... Всё рассказывай!"

   И они говорили, говорили, какую-то нелепость,ерунду.. Но он держал её руки в своих руках, глаз не сводил с её лица. А она чувствовала себя , как девчонка, еще и кокетничала.
     Рассказала ему про все годы без него. Как умирали родители, как трудно росла старшая доченька, как тяжело выживали в 90е..Как сделала карьеру в профессии, как долго болела сама, сильно, какие замечательные получились дочки  и внуки, и совсем не хотелось упрекать: " Вот если бы ты тогда не ушёл!.."
     Всё прошло, всё пролетело. И никто не виноват. Ведь никто их у них самих  никогда не отнимет. Они самые близкие и родные люди на земле...
     Время шло, часы неумолимо отсчитывали своё. Надо было двигаться на регистрацию сахалинского рейса. Они сидели молча, прижавшись друг к другу. Он целовал её руки, а она только думала:" Вот и увиделись, вот и увиделись..."
    А он понимал, что ожидал от этой встречи чего угодно, но не этой, всколыхнувшейся неожиданно для него,вырвавшейся на свет,любви к этой удивительной, странной всегда, не похожей ни на кого, женщине.
     И , оказывается, самой родной и единственной..

   ...Пора. Обнялись. Поцеловались, и долго не могли оторваться.
 "Ты - ангел! И самая большая  моя потеря. Прости.."
  Она молчала,не могла говорить. Совсем.
  Отлепились друг от друга , и он быстро, не оглядываясь,скрылся за стойками 
  регистрации.
                ****

    Она  пошла на электричку - аэроэкспресс, который быстро доставит до Москвы. Шла на автомате, крепко прижимая к себе одну перчатку , которую он забыл. Эта перчатка как будто её держала, иначе бы она упала...
     И потом , когда ехала на метро,потом на трамвае, всё время находилась в густом облаке чувств, ощущений,отрывочных фраз, выражений его лица,непритворной грусти в глазах.
     Она вспоминала его запах, объятия, прикосновения и думала, что , надо же - живая осталась... Она сама была это облако. Снежной ватой ,оно поднялось высоко над землёй, невесомо парило, наполненное до краёв такой болью, что, казалось, не выдержит и вот-вот разорвётся ..
   Она мучительно искала и долго не находила точку возврата в реальную жизнь. В горячей голове судорожно билась одна мысль! Ей хотелось понять и обозначить свои чувства, и тогда душа её спасётся ,она не умрёт! Ещё чуть -чуть и найдётся это название!
   -" Любовь? Боль?- " Да, но... Сожаление? Печаль? - Возможно..
  Отчаяние, обида? Нет... Всё не то! Ааа...Что ж это я? -Да ! Как просто...
 - Она скучала по нему! Скучает всю жизнь! И на нём сошёлся клином белый свет !  Да. Именно так !Да-да.. Сошёлся клином..."
  Облако не разорвалось. Оно постепенно начало рассеиваться, медленно ослабляя накал боли, окружающая жизнь заявляла о себе. Московский шум: трезвон трамваев, многоголосый хор зазывал - рекламщиков, разномастная музыка у метро - вернул на землю.Тогда и навалилась отчаянная тоска.
     Ей так хотелось заплакать, зарыдать, чтобы  слезами смыть невыносимое чувство утраты и невозможности  вернуться туда, в свою счастливую молодость! 
   Всё её существо отчаянно и безнадёжно стремилось в те времена, когда всё можно ещё исправить. А глупое, слепое её сердце безрассудно летело на сгоревшие угольки их любви! Невозвратимой , но такой желанной...
      Слёз не было.
 -" На тебе сошёлся клином белый свееет..."

                *****

       Самолёт уже набрал нужную высоту и теперь, выравниваясь, взял курс на восток. Лететь почти 8 часов...Пассажиры начали отстёгивать ремни, располагаясь поудобнее, чтобы коротать эти долгие часы.
     Стюардессы разносили пледы. Ему досталось хорошее место в середине салона, у иллюминатора. Он не любил и плохо переносил эти перелёты,в последние годы мучало давление. Но он вынужден был мотаться между Южно-Сахалинском и Феодосией ради матери.
    Она то хотела, чтобы он её забрал к себе, то требовала , чтобы обратно отвёз в Феодосию. Со второй  невесткой их мир не брал, взаимная неприязнь только усиливалась с годами.
    Вот и в этот раз он опять оставил мать в Крыму и летел домой , на Сахалин. Через общих знакомых нашёл заветный телефон, и со страхом и стыдом дозвонился и вымолил это свидание! Он не предполагал, что будет так тяжело...
    Сейчас он всё ещё был под гипнозом её голоса,лица, рук, улыбки, глаз, в которых он увидел ,наконец, ответ на его непрочитанные ,многочисленные письма. Он часто писал ей первое время после отъезда на остров , но ни разу не получил ответа..
      В глубине её  глаз, во мгле ресниц была бесконечная любовь и нежность к нему, восхищение и преданность. А её руки... Какие красивые у неё были руки! Средний пальчик немного кривоват, но это от того, что она в юности слишком усердно тренировала растяжку. Они даже мерились длиной своих пальцев, широтой диапазона, кто легче возьмёт дециму!
       Он прикрыл глаза и в памяти начали мелькать картинки той счастливой поры..
   Почему -то вспомнил, как написал ей первое письмо. Это было на каникулах, на первом курсе. Он уехал домой, в свой город. И так скучал, что не мог найти себе места! На инструменте заниматься не мог, слушать запланированных Скарлатти и Дебюсси не хотелось, книги падали из рук.
    Мама с улыбкой наблюдала за ним, пока не сказала: " Рассказывай, что  с тобой?" - " Мама! У меня есть девушка! Она такая хорошая, хорошая..."
 - "А ты напиши ей письмо. А летом пригласи её к нам в гости!"

    А вот они гуляют , у неё черное приталенное пальто, красные сапожки и смешная,белая пушистая шапка с длинными ушами.Возвращается домой, в общежитие, парни почему-то долго ржут над ним. Оказывается, у него все плечи и грудь в белом пуху...
    Он подаёт большие надежды в учёбе, занимается самозабвенно,упорно.Профессор относится к нему по-особому, готовит к международному конкурсу. А она всегда рядом.

       Да... Чем дольше он жил, тем отчётливей и убедительней понимал, что то время и было его звёздной партитурой , счастливым лотерейным билетом, который он легко выиграл,но потерял... Потерял бестолково, по-дурацки, не помня где.
  Много лет он искал и никак не мог собрать сам себя.
После безуспешных попыток вернуться к ней и дочкам, душевных метаний, невозможности разобраться в себе и своих поступках, начал пить. Сильно, зло, отчаянно.
  Потерял профессию музыканта, завербовался на судно - рыбаком. Денег не было, какие зарабатывал, отсылал ей и девочкам. Жена молча ненавидела, но скрывала. Хитрая. А он закрылся в себе наглухо.
    В его грудной клетке образовалась тайная комнатка, куда он спрятал  свою любовь и замкнул на замок. Она иногда стучала, но он не открывал:ключик потерял...
     А сегодня любовь сломала все заслоны, вырвалась на свободу, и заполнила собой всё его существо! Чувство оказалось таким сильным, что было очень больно...

    В салоне самолёта негромко заиграла волнующая мелодия. Он сразу узнал- "Падает снег" Сальваторе Адамо. И в который раз убедился , что песня передаёт все чувства лучше всего - на языке оригинала. А на экране телевизора шла строка перевода:

                "Вновь вечер снежный
                закружился над землёй,
                Ангел мой нежный,
                Ты теперь не со мной.

                И мне безнадежно
                Рвёт сердце на части
                Сгоревшее счастье,
                Боль моя безбрежна..

                Ждал тебя -Ты не пришла...
                И планету замела
                Пороша небрежно,
                Мир мой в саване снежном!"

               
     Он полулежал в кресле и вспоминал, взял ли с собой лекарства. Стало горячо в груди и сильно ломило затылок...
 - "Мясо, рыба? Что желаете? Мясо, рыба?..
     Мужчина, вам плохо? Пассажиры, есть в салоне врач? Врача! Скорей, врача...
Откуда-то с задних рядов кресел бежал мальчишка, но в бороде и очках.
  " Ты что , врач?"
   - Кардиолог-реаниматолог, клиника Бурденко. Что с дедулей?
 - По-моему , он без сознания, красный какой...
   Молодой доктор быстро начал колдовать над ним: укол, таблеточка, спрей..
 Стюардесса спросила: "Довезём?"
 - Должны... Стенокардия, спазмы сосудистые. Возраст.
    А он потихоньку приходил в себя и улыбался. Ведь ОНА простила его.
   -" Ангел мой нежный! Ангел мой снежный..."
               
                ******

      Москва после долгого снегопада как-то преобразилась, обновилась..
Деревья стояли  в белоснежных пелеринах, в кудрявых шапках, а на ветках надеты кружевные снеговые перчатки. Огни фонарей были нарядны, скромно и таинственно сверкали, напоминая, что скоро новый год.
     Ей стало почему-то хорошо, но немного больно, как после удаления зуба.Она не замёрзла, только лицу было неуютно.Уже войдя в лифт, увидела в зеркале, что щёки и подбородок были мокрыми от слёз. Слёз, опоздавших на целую жизнь...
    Вышла из лифта,услышала, что телефон в кармане надрывается. Посмотрела, включила звук. 29 пропущенных звонков. Бедный. Ну, ничего, завтра она всё
объяснит,он всегда был умным.
      Дома она включила уютную настольную лампу, налила чаю, и открыла книгу, которую взяла наугад.

         " О, долгое расставанье-длиннее  в сто крат, чем встреча..
           Слышу твоё молчание, грусть ложится на плечи".

       Отложив книгу, надолго задумалась. Подошла к окну. С её двадцатого этажа ночная Москва выглядела, как, усыпанная блёстками, огромная тёмно-синяя скатерть! Огни новостроек дружелюбно подмигивали,внушая надежду, и обещали, может быть, немного радости...
      Вспомнился Мандельштам:

                "О, нашей жизни скудная основа,
                Куда , как беден радости язык.
                Всё было встарь,
                Всё повторится снова,
                И сладок нам лишь
                Узнаванья миг..."