Отомстила, называется...

Семейство Кубриковых готовилось к торжеству. Завтра хорошенькой Нелли исполняется шесть лет.
Сегодня пятница, последний рабочий день. Папочка Константин и мамочка Антонина на работе, в первую смену. Как только освободятся, сразу по магазинам, закупать продукты. Два старших брата Кирилл и Марат - в школе.
Нелли до вечера будет томиться в детском саду. Совсем поздно, на ночь глядя, из деревни
приедут бабушка Маргарита и дедушка Митрофан, родители мамочки.
В субботу, с самого утра начнут готовить и убирать квартиру. Работы хватит всем! Потом начнётся праздник в кругу семьи.
В воскресенье, утром Кирилл и Марат уйдут на тренировку по велосипедному спорту. Через месяц соревнования, надо готовиться. Бабушка с дедушкой пойдут к младшему брату Антонины Денису.
А к Нелли придут подружки. Потом их сменят остальные родственники.
Вот и смена закончилась! Константин зашёл в один продуктовый магазин, купил горбушу в упаковке. Нелли очень любит такую рыбу. В другом магазине - копчёного бройлерного цыплёнка. И ещё некоторые деликатесы. Антонина тоже закупила кое-что.
Вот и суббота наступила! Родители и бабушка готовили блюда, братья и дедушка занимались уборкой. А виновницу праздника не отпускал телефон - принимала поздравления. Так и продежурила, пока остальные работали.
Накрыли на стол. Жареная горбуша, копчёный цыплёнок, картофельное пюре, мясной салат, винегрет, котлеты, отбивные, - все эти блюда заманчиво ожидали гостей.
Различные соки, яблоки, виноград, бананы и чего ещё только не было! Взрослые пили вино.
Устраивали разные конкурсы-викторины. Были вопросы по географии, несложные, но хитрые по математике и много других развлечений. Весело провели день! Разошлись поздно. Утром встали все, кроме Нелли. Накануне, наверное, устала сильно. Будить не стали. Братья ушли на тренировку, дедушка и бабушка - к сыну Денису. Скоро подружки придут, а Нелли не встаёт. Начали будить - никак не реагирует. Обратились за помощью к соседке Светлане. Она медсестра в местной поликлинике:
- Ой, да она у вас без сознания! Срочно надо вызывать "скорую помощь"!
Константин позвонил. Светлана забрала трубку и и рассказала врачу о состоянии ребёнка, потом снова обратилась к родителям девочки:
 - "Скорая" будет через несколько минут.
Пока ждали, отменили всех гостей. Константин, переживая за дочь, стал поглощать продукты. Через пятнадцать минут прибыли медики. Когда забирали девочку, Антонина попросила, чтобы и её взяли с собой.
В больнице результаты анализов показали: отравление. Сделали промывание желудка и другие необходимые процедуры. Целый час потратили медики на то, чтобы спасти ребёнка, но увы... Врач вышел из операционной и сообщил матери:
- Очень сожалею, мы сделали всё, что могли. Вы слишком поздно обратились за помощью, отравление распространилось по всему организму. Девочка умерла, не приходя в сознание.
Примите мои соболезнования. Держитесь, - и похлопал Кубрикову по плечу.
- А-а-а! - закричала Антонина и упала в обморок. Ей оказали помощь.
В ужасном состоянии, едва соображая, что происходит вокруг, Антонина приехала домой на такси.
Муж, узнав страшную новость, уложил жену на диван. Препараты, выданные медиками,
оказали своё действие, и женщина быстро заснула. Когда проснулась, был поздний вечер. Дедушка, бабушка и брат Денис суетились возле Константина, ему было плохо. Кирилл и Марат уже были дома и, перепуганные, сидели в углу комнаты. Через сорок минут приехала "скорая" и забрала мужчину.
Потом позвонили из детской больницы, сообщили результат обследования Нелли.
"Токсичное вещество, находящееся в рыбном продукте, во время жарки на растительном масле, усилило канцерогенность и пагубно оказало своё действие на здоровье ребёнка. Неоказанная вовремя медицинская помощь, - вот вам и результат", - таков был вердикт врачей.
Дедушка Митрофан достал из холодильника недоеденную жаренную горбушу, а из морозилки сырую, неприготовленную. Втроём осматривали и обнюхивали и не нашли ничего подозрительного. Отраву выбросили в мусорное ведро.
- Должно быть, - предположила бабушка Маргарита, - В магазине очень постарались, чтобы смыть, а потом замаскировать и придать хороший вид и запах испорченному продукту.
Через два часа пришло сообщение из больницы, куда увезли Константина: отравление
рыбой и мясом птицы. Больному сделали промывание желудка и он чувствует себя удовлетворительно. Бройлерного цыплёнка также проверили и, не найдя признаков порчи, выбросили. Потом сидели всю ночь и вспоминали, кто что ел накануне. Дедушка и бабушка не ели рыбу, у них от жареного изжога, да и копчёных продуктов тоже боятся. Антонина не ела цыплёнка, так как называет его "искусственной едой, раздутой от антибиотиков", а горбуша стояла далеко на столе, на глаза не попадалась и женщина про неё забыла. А сыновья так любят салаты, что на остальные блюда просто не хватило места.
В понедельник утром Антонина навестила мужа. Он попросил:
- Пожалуйста узнай, куда нужно обратиться с жалобой, по поводу покупки порченых продуктов и отравлений. Потом возьми "эту рыбу и цыплёнка", сходи туда и надо будет привлечь магазины к ответственности за продажу...
Антонина не дала ему договорить:
- Понимаешь, тут такое дело... Как только сообщили из детской больницы об отравлении Нелли, мы выбросили рыбу в ведро. А когда и о тебе сказали, цыплёнка постигла та же участь. Потом я не выдержала их присутствия в квартире и вынесла в мусоропровод. Утром приехала машина и забрала отходы. Но в магазины всё-таки схожу...
В торговом помещении, где была куплена горбуша, Кубрикова застала заведующего. Объяснила проблему. Ответ был острый, как нож; обжигающий, как пощёчина:
- Очень сожалею, - мельком посмотрев на женщину, затем равнодушным, спокойным взглядом окинул всё помещение. Перевёл внимание на прилавок, на котором красовалась мясная продукция и любуясь ей, продолжил, - только чем я могу вам помочь? Даже если вы предоставите сам продукт и документ, подтверждающий, что он порченый... Чем докажете, что мы его продали. Не исключён такой вариант: вы не помните, где его купили или приобрели свежий, а после неправильного или долгого хранения, когда начал портиться, пришли с обвинениями, чтобы потребовать возмещение материального ущерба, за нанесение вреда здоровью или даже жизни вашим родственникам.
Предъявите доказательство, тогда и будем говорить, - и так как женщина молчала, закончил, - А сейчас прошу прощения, у меня много работы, - и ушёл.
Антонина от такого высказывания чуть не упала в обморок. Как выходила из магазина, не помнила. В глазах стоял густой туман с чёрными плавающими пятнами. На улице, глотнув свежего воздуха, едва добрела до дома, благо, что живёт близко. Потом пол дня отлёживалась, приходила в себя.
Единственное, что удалось ей добиться в магазине, как только пришла, узнала фамилию и имя  заведующего - Овсов Афанасий Юрьевич. Она так и вклинилась в память намертво.
На следующий день, во вторник хоронили Нелли. Помогали все родственники, соседи, друзья,
знакомые. Не было только Константина, его состояние здоровья не позволяло.
В среду Антонина отправилась в магазин, где был куплен цыплёнок. Ответ услышала тот же. И тут  также  узнала фамилию заведующей - Збруева Агриппина Львовна. И все достижения...
Но когда пришла навестить мужа ,сказала, что справедливости удалось добиться. Но самочувствие Константина сильно ухудшилось. Антонина спросила:
- Какие процедуры тебе делают?
- Когда привезли, промыли желудок и назначили какие-то таблетки, - ответил ей муж.
В палате находились ещё трое больных. Один вмешался в разговор:
- Какого лечения вы хотите, если не положили врачу в карман? Я сделал это и меня лечат по-другому.
Антонина нашла лечащего врача, попыталась с ним поговорить:
- Мы промыли вашему мужу желудок и назначили препараты, - таков был ответ медика.
- Но теперь ему стало хуже, - не соглашалась женщина, - Почему больше ничего не делаете?
- Мы делаем всё, что можем, - отрезал врач, - Сначала купят испорченых продуктов, наедятся,
а потом спасай их, ещё и недовольны! - и развернулся уходить в ординаторскую.
Антонина в отчаянии крикнула ему вдогонку:
- Тогда для чего вы существуете? Зачем в медицину пришли? - дальше она говорить не могла, слёзы потоком потекли по щекам. Доктор не счёл нужным отвечать и, не замедляя шага, вошёл в кабинет.
Тогда женщина нашла кабинет заведующего отделением. Он был закрыт. Подождала десять минут.
- Вы ко мне? Заходите.
Заведующий открыл ключом дверь. Пропустил женщину, зашёл сам.
- Вы понимаете, - затараторила посетительница, как только дверь закрылась, - У моего мужа сильное
отравление, а ему оказали только первую помощь. Больше ничего не делают, и ему стало хуже.
- Как фамилия? - спросил заведующий.
- Кубриков Константин, - ответила женщина, с надеждой, что это поможет.
- Так-так, Кубриков, - повторил медик, заглядывая в бумаги, - Кто у нас лечащий врач?
Зверьцев Антон Ефремович? - Заведующий сделал паузу, обдумывая, как получше объяснить ситуацию. И, не найдя ничего подходящего, ответил, как есть:
 - Тут такое дело. Зверьцев, он в медицинский институт поступил не по знаниям, а за большие деньги своего отца. Ефрем Евгеньевич на то время был главврачом города, теперь на пенсии, но всё ещё влиятельное лицо и не только в медицине... Антон учёбу едва тянул на тройки. Его с трудом перетягивали на следующий курс. Дипломную работу за него сделали учителя. А когда освободились от него, вздохнули с облегчением: "Наконец-то избавились!" В нашу больницу пришёл, это был его выбор. И хотя взяли, всего лишь на полставки, но вот такой... - заведующий не договорил, посмотрел в окно. Из всего сказанного было понятно, что Зверьцев - обуза для отделения.
Антонина сидела ни жива, ни мертва. Когда уже закончатся сыпаться на её голову беды и неудачи?
Заведующий очнулся:
- Я постараюсь вмешаться, посмотрю, что можно сделать. Может и удастся исправить его "работу".
- Мне сказали, - начала Антонина, - что нужно положить в карман, тогда можно хоть на что-то рассчитывать. Денег у меня больше нет, но я постараюсь занять, - поднялась и прежде, чем ей ответили, как тень вышла из кабинета.
Она была не только подавлена, а раздавлена. Деньги! Что с людьми делают деньги?!
Оказавшись в коридоре, увидела, как дверь одной из палат отворилась, вышел тот самый горе-врач Зверьцев. Заметив Кубрикову, отвернул голову в противоположную сторону и крупным, быстрым шагом удалился. Это было похоже на побег. Побег от ответственности. Пока доводчик закрывал дверь, оставленную медиком нараспашку, из палаты доносились приглушённые крики:
- Помогите! Пожалуйста, помогите! - дверь закрылась и голоса сразу затихли.
Антонина подождала, пока троечник по жизни скроется из вида, затем направилась к палате, узнать, что там случилось. Палата была женская. Трое больных лежало на своих кроватях, четвёртая - грузная, пожилая женщина - на полу.
- Миленькая, хорошенькая, - обратилась одна из лежащих на кровати к Антонине, - Может найдёте в коридоре пару мужчин, помочь нашей Женечке подняться с пола? Она лежала на кровати, хотела встать, потеряла равновесие и упала. Мы позвали на помощь, зашёл доктор, не наш - другой, мы объяснили, а он, голос рассказчицы задрожал, вот-вот расплачется, - засунул руки в карманы,
посмотрел на Женечку, потом на остальных и вышел из палаты. А мы сами не можем не только поднять, но и даже встать, чтобы кого-нибудь позвать на помощь - нам всем сегодня делали операции.
Сама же бедолага ни о чём не просила, она взахлёб плакала. И от собственного бессилия и от чёрствости медика и от того, что у неё нет денег, которые надо было положить в карман взяточнику. У Антонины самой навернулись слёзы на глаза, но она дала им волю только тогда, когда выбежала в коридор и заставила себя быстро успокоиться. В коридоре на скамейке, между цветов, сидели трое мужчин в больничных пижамах, о чём-то говорили. Этих не пришлось долго уговаривать и давать взятку.
Весь остаток дня Антонина звонила всем, у кого можно было занять хоть копеечку, насобиралась небольшая сумма. На следующий день хотела продолжить сборы. Но в конце дня позвонили:
- Это квартира Кубриковых? Вам звонит сосед Константина по палате. Вашему мужу стало плохо и его только что повезли в реанимацию. Костя попросил меня позвонить вам.
В четверг, с утра Антонина была в больнице. Долго ждала. В коридоре наконец-то появились врачи.
Среди них был и заведующий, он был злой. Увидев Антонину, взял её под руку и чуть ли не силой повёл в свой кабинет. Закрыл дверь, посадил женщину на кушетку, налил ей воды и заставил выпить, вместе с какой-то таблеткой.
Итолько потом сообщил:
- Ваш муж только что умер. Примите мои соболезнования. Мы сделали всё, что могли, но увы, слишком поздно! До тех пор, пока в медицине такие, как Зверьцев, будут страдать не только больные и их родственники, но и врачи.
Что творилось в душе у Антонины? Какие мысли посещали её голову?
На третьи сутки, в субботу  состоялись ещё одни похороны. Так прошла неделя. На следующую, Антонина попросила у своего заводского начальства взять отгулы за свой счёт. Но на работу выйти так и не смогла. То сердечные приступы, то обмороки не давали покоя. С работы пришлось уволиться. Обращалась в разные инстанции с жалобами. Но не только не стали наказывать заведующих магазинов и лечащего врача, но и не сочли нужным "хотя бы сделать им замечание" по поводу "хорошей работы".
Прошёл год. От переживаний за внучку Нелли, зятя Константина и видя состояние дочери Антонины,
умерла бабушка Маргарита. Спустя год, за ней последовал дедушка Митрофан. Антонина сразу после смерти дочери, а потом и мужа "начала сдавать". Из здоровой, молодой, красивой женщины, хотя и не богатой, но ухоженной, нарядной, аккуратной, стала превращаться "в абы что". Она иногда забывала причесаться, косметикой перестала пользоваться.
Ногти на руках приводила в порядок только тогда, когда они ломались, или, отрастая, мешали. Но всего лишь обрезала, не больше. Одежду стирала, но могла надеть неутюженной. И так же было безразлично, подойдёт ли по цвету блузка к юбке или брюкам. В гардероб обновы не покупала.
Лицо, прежде со здоровым, розовым румянцем, стало бледным, а позже и серым, в мелких морщинах. Порядок в доме старалась поддерживать, но исключительно для того, чтобы себя чем-нибудь занять, "убить время". И приготовлением блюд тоже не интересовалась. Сварит макароны, картошку, кашу "пустые", забыв туда что-нибудь добавить. Если варит суп, то положит, что под руку попадёт. Да и для кого готовить?
Гостей к себе не звала, а ей с детьми и так сойдёт. Изредка приезжали родители, пока были живы.
Впрочем, квартиру убрать или приготовить обед помогали сыновья. А когда умерли и родители,
женщина стала затворницей. По несколько дней не выходила из дома, даже соседи перестали заходить.
Так прошло пятнадцать лет. В жизни Кубриковых произошли перемены. Дети закончили школу, поступили в институт и закончили его. Кирилл женился. Родилось трое детей, квартиру получили неподалёку. Он работал учителем физкультуры в местной школе. Позже женился и Марат. В его семье двое деток. Марат - спортсмен по велосипедному спорту, в дальнейшем собирается стать тренером, иметь своих учеников.
А Антонина сильно постарела. Как-то Жена Марата сказала свекрови:
- Антонина Митрофановна, вы ведь чувствуете себя лучше, когда находитесь рядом с детьми, почему бы вам не пойти работать в детский сад, помощником воспитателя или хотя бы уборщицей. Это отвлечёт вас от мрачных мыслей и занятие будет.
Женщина так и сделала. В центре занятости узнала, в какой детский сад требуется нянечка. Ей дали адрес. Оказалось, рядом с домом. Пришла, поговорили, обе стороны остались довольны.
Прошло несколько дней, как Антонина устроилась на работу, в группу пяти-шестилеток. В один из дней, раскладывая овсяную кашу по тарелкам, услышала, как воспитатель Нина Егоровна сделала замечание двоим детям:
- Овсова, прекрати драться со Збруевым. Сядьте на свои места. Антонина Митрофановна раздаст
кашу. После завтрака все дети начнут занятия, а Овсова и Збруев, в наказание за своё поведение будут стоять в разных углах комнаты.
Антонина, в первый раз услышав фамилии "Овсова и Збруев", чуть не уронила тарелку на пол, повернулась, посмотреть, каким детям принадлежат фамилии. А когда повторно прозвучали, чуть не упала сама, настолько ей стало плохо. Ковырять незаживающие раны! Прошла неделя прежде, чем Кубрикова подошла к девочке и спросила:
- Твоя фамилия Овсова?
- Да, Овсова! - ответила задира и задрала носик вверх.
- А как звать твоего папу? - последовал следующий вопрос от няни.
- Евгений Афанасьевич! - ответила девочка и снова носом в потолок.
Антонина растерялась:
- А Афанасий Юрьевич кто?
- Мой дедушка! - всё та же важная реакция после ответа.
- Он работал заведующим в продовольственном магазине? - очередной вопрос.
- Работал, работает и ещё будет много лет работать! - ответила Овсова и продолжила, - Он не собирается никуда с такой хорошей работы уходить. Таких высококвалифицированных заведующих не много наберётся, а мой дед - так он просто уникальный! - Потом задумалась, что- то вспоминая, - Мой дед - золотой! Вот как это называется! - и тут же убежала. Этой не по годам развитой девчушке явно надоел допрос.
- Ну да, конечно же, золотой, - пробормотала Кубрикова. Больше спрашивать нечего и этого достаточно!
На следующий день подошла к мальчику:
- Твоя фамилия Збруев?
- Да, тихо промямлил ребёнок и опустил голову, предполагая, что его будут ругать.
- Агриппина Львовна тебе кто будет? - на этот раз Антонина не стала задавать вопросы "вокруг да около".
- Моя мама, - едва не плача, ответил мальчик.
- Ну-ну, не плачь, - и, успокаивая, няня дрожащей рукой погладила по голове, - Я не собираюсь тебя ни ругать за что-нибудь, ни тем более наказывать. Просто задала несколько безобидных вопросов.
И ещё один, последний. Твоя мама работает заведующей в продовольственном магазине?
- Да, так же тихо ответил ребёнок и с надеждой, что не будут наказывать, посмотрел на помощника воспитателя. И назвал адрес магазина. По его щекам уже текли слёзы.
- Спасибо тебе. Пойди умойся и можешь быть свободен.
Мальчик ушёл, а Антонина подумала: "У Овсовой и Збруева всё совпадает. Где бы ещё найти и наследников Зверьцева?"
С этого дня в голове Кубриковой появлялись гениальные планы мести один лучше другого. Хотя дети и не виновны в злодеяниях своих родственников, но добраться до неприступных обидчиков своей семьи у неё не получилось несколько лет назад, а теперь, всё может быть...
Отомстить на детях, это куда больнее! О своей страшной тайне ни с кем не делилась, опасаясь, что станут отговаривать, а то и помешают осуществить задуманное. Зато оба сына, со своими жёнами и брат Денис со своей семьёй, а также соседи и работники детского сада стали замечать в поведении и разговоре Антонины Кубриковой какие-то странности. Но как только начинали присматриваться к женщине или задавать ей вопросы по этому поводу, она ловко уходила от ответа и следила за своим поведением до тех пор, пока снова не теряла контроль над собой. Наконец, ей пришла неожиданная идея, которой раньше не было. Надо взять таблетку, с содержанием яда, растворить её в воде и набрав жидкость в шприц, перекачать в конфету. Этот вариант показался наиболее лёгким и невызывающим подозрений. Большинство детей - сладкоежки, останется немного подождать.
Наступил долгожданный день расплаты! Как долго ждала этого момента женщина, столько выстрадавшая! Выбрав удобный момент, когда в группе дети занимались рисованием, а воспитательницу позвали к телефону, нянечка подошла к заветному столику. Овсова и Збруев сразу взяли "угощение" и незамедлительно отправили в рот. Сидящие с ними за одним столом двое деток тоже получили по конфете, но в другой обёртке, чтобы не запутаться, какие отравлены, а какие - нет.
И не дать этим двоим нельзя. Так выглядит более естественно и натурально.
Затем наступил обед, после которого заведение детского сада погрузилось в тихий час. Его сменил полдник, потом ужин. Дети разошлись по домам.
На следующий день в группе отсутствовали только двое - Овсова и Збруев. Помощник воспитателя с замиранием сердца ждала новостей о состоянии здоровья этих детей. Но правильнее было бы это назвать не "состоянием здоровья", а "отсутствием его, а ещё лучше - жизни"! Но рабочий день заканчивался, а информация, поступившая ещё утром: "у обоих отравление", не обновлялась.
Да и в детском учреждении всё спокойно, нет никакого переполоха, как будто ничего страшного не произошло. Неужели не получилось? Или доза яда была слишком мала? Ну вот, уже и домой идти пора. Антонина переоделась, забрала кое-что домой, чтобы постирать. Вышла из здания. Пока шла по детсадовской территории, смотрела себе под ноги, думала о своём. А как только достигла калитки...
- Кубрикова Антонина Митрофановна? - за забором стоял милиционер.
Женщина перепугалась, чуть не лишилась чувств, ноги подкашивались, голова кружилась. Промямлила, едва слышно:
- Да, я. А что такое случилось? - она старалась держаться, как можно спокойнее, естественнее. Получалось всё наоборот. Глаза то таращила, делая их большими, то часто моргала и лихорадочно смотрела по сторонам, ища помощи и поддержки. Лицо перекосилось гримасой ужаса. Руки дрожали, да и голос тоже. Весь её облик выдавал хозяйку с лихвой и говорил об одном: "виновна, виновна в преступлении"! И произошла такая перемена всего лишь за одну - две секунды. От зоркого и внимательного взора милиционера такие важные и существенные детали не ускользнули.
- Следователь Захар Евгеньевич Сидорчук, - представился человек в форме, - вы задержаны для выяснения обстоятельств одного дела.  Пройдёмте, у меня тут машина. Вам наверняка не хотелось бы, чтобы кто-нибудь застал вас со мной на виду у всех. Поэтому, проедем в опорный пункт, я всё объясню.
Едва держась на ногах, цепляясь и спотыкаясь о несуществующие преграды, женщина прошла к машине. Задержанная сидела  на стуле в маленьком кабинете следователя опустив голову и глядя пустыми глазами в пол. Через стол от неё - сам Сидорчук, подперев кулаками скулы, глядя в папку с документами.
- Так-так, Антонина Митрофановна... Значит, что получается... двенадцать лет назад, готовясь ко дню рождения дочери, вами был куплен копч ёный бройлерный цыплёнок, в магазине, где заведующей на то время, да и сейчас ещё работает Збруева Агриппина Львовна. А в другом магазине заведующий  Овсов Афанасий Юрьевич. Там была куплена рыба горбуша. Этими продуктами отравились ваши дочь и муж, спасти ребёнка не предоставлялось возможным, так как обратились за помощью слишком поздно. А в халатном обращении к своим врачебным обязанностям, повлёкшим смерть вашего мужа повинен Зверьцев Антон Ефремович. Тогда вы не могли добиться справедливого наказания обидчиков вашей семьи. Спустя годы, устроившись в детский сад помощником воспитателя, вы узнаёте, что в вашей группе внучка Овсова и сын Збруевой. И вы решили свести счёты, отомстив на детях. Сначала расспросили детей, действительно ли они являются наследниками ваших обидчиков. Потом таблетку с ядом растворили и ввели жидкость в конфеты, угостили ими детей. О расспросах и угощении рассказали сами дети. А мы не побрезговали порыться во вчерашней мусорке и нашли два фантика от конфет со следами яда. И позаботились о том, чтобы о подробностях происшествиях в детском учреждении знали только заведующая и методисты.
А для остальных информация - всего лишь отравление. Потому-то сегодня было так спокойно.
Когда вчера вечером все разошлись по домам, Овсовой и Збруеву стало плохо, родственники обратились за медицинской помощью. После обследования обнаружили отраву. Детям сделали все необходимые процедуры, и они чувствуют себя хотя и удовлетворительно, их жизни вне опасности, - следователь прервал рассказ, чтобы узнать реакцию задержанной.
А она, резко выпрямилась, повернулась в сторону следователя и, вытаращив на него глаза, закричала:
- Нет! Нет! Они не должны были... - взахлёб хватая воздух, умолкла, закашлялась. Потом стала успокаиваться, но движения делала лихорадочно-хаотичные.
Так, что у Сидорчука даже появилось подозрение: "может она на грани помешательства?"
Спустя две минуты, выдохлась, успокоилась и обмякла. Следователь продолжил:
- У вас не получилось добиться других результатов вот почему. Конфеты сами по себе плотные, много жидкости в себя вобрать не могли. И хотя яд средней силы, но доза мала. И ещё сладость частично нейтрализовала силу отравления. Как только поступила жалоба на плохое самочувствие, была оперативно оказана помощь. Всё, чего вы добились – отправили детей в больницу на несколько дней.  Через полторы-две недели они придут в сад. Зато вашему положению не позавидуешь. Несмотря на незначительное нанесение вреда здоровью детей, вы преследовали преступную цель. Вы задели самолюбилие Зверьцева Антона Ефремовича, - заметив непонимающий взгляд Кубриковой, спросил, -  Хотите узнать с какого тут бока-припёка Зверьцев? Збруев - его внебрачный сын. Агриппина Львовна, мать мальчика, записала его на свою фамилию, чтобы
родственники Зверьцева не заподозрили отца семейства в измене. - следователь заметил, как у подозреваемой нехорошим блеском засветились глаза и злобная улыбка перекосила лицо. Захару Евгеньевичу стало неприятно и он отвёл глаза в сторону, продолжив, - И в документах судебного дела его фамилия не будет фигурировать. Но сам он уже принимает самое активное участие в деле против вас, требуя самого жестокого наказания. Так как он личность в городе значимая, как говорится, "все смотрят ему в рот и заранее перед ним раскланиваются". И в больнице, где лежал ваш муж, заведующий отделением вмешался, чтобы помочь больному... Ладно, если бы он только вмешался , а то "как посмел сделать не то, чтобы замечание, а отчитать! И кого? Самого Зверьцева!" Заведующего тут же сократили. Теперь работает рядовым врачом в поликлинике.
Следователь остановился, переводя дух. Антонина молча смотрела в пол. Сидорчук продолжил:
- Я пригласил ваших сыновей с семьями и вашего брата с семьёй прибыть сюда повидаться. Они скоро будут. С завтрашнего дня такой возможности уже не будет - Зверьцев позаботился. Он относится к вам как к особо опасному преступнику.
Через полчаса началось свидание. С разрешения следователя просидели до полуночи. Потом Антонину увели в камеру. На следующий день слушалось дело Кубриковой.
Зверьцев, зайдя в зал суда, проходя возле отгороженной территории, где как в клетке находилась заключённая, злобно и тихо, но внятно процедил, чтобы слышала только "злодейка":
- Против кого ты попёрла? Кому дорогу хотела перейти? И как только посмела? Такие как ты, единственное, на что могут рассчитывать - прислуживать нам и за нами и нашими детьми горшки мыть, не поднимая головы. Ты для нас - раба, прислуга. На большее не надейся. Не то всё твоё семейство растопчу, глазом не моргну. Всё, я предупредил! - прошёл и сел на стул, как ни в чём ни бывало.
Антонине стало плохо с сердцем, едва не упала. Пришлось начало судебного заседания отложить на неопределённое время, пока женщине после принятого лекарства не полегчало настолько, что она могла отвечать на вопросы. Судебный пристав, находившийся с ней рядом в тот момент, когда Зверьцев высказал свою угрозу, сострадательно и с жалостью смотрел на Кубрикову. И хлопотал, как мог, чтобы хоть чем-нибудь помочь ей. Из родственников Кубриковых разрешили присутствовать
только сыновьям и брату Денису, но подойти не допустили, и права голоса не давали, а адвоката для защиты выбрали такого, чтобы он мог побольше втоптать в грязь.
Остальные с нетерпеньем ждали, когда наконец начнётся слушанье. На вторые сутки вынесли приговор: четыре года строгого режима, без права посещения родственниками и друзьями,
без права подать на апелляцию.
Медицинская экспертиза была сделана по просьбе Сидорчука. Результат обследования: лёгкая форма невменяемости, которая в дальнейшем может перерасти в серьезное психическое расстройство. Но требование поместить задержанную на лечение отклонили.

Зверьцев ликовал, остальные тоже были довольны. Кубрикову привели в камеру, где ей следовало отбывать срок. Там уже сидели две заключённые. Антонина заняла свободные нары.
- Нас тоже только что привели, - начала брюнетка, обращаясь к новенькой, - Давай знакомиться и рассказывать свои истории. Я - Ирина. Работала в сельсовете, если в какую организацию нужно было компьютер или какой-нибудь прибор выписывать и распределять - была моя работа. Однажды пришёл мужчина, попросил компьютер для клуба. Я выписала. А работник мне в благодарность за это принёс бутылку советского шампанского и потрёпанный мобильный телефон. Я отказывалась брать, но человек таким убедительным голосом благодарил и умолял в знак благодарности принять подарки. Не заметив подвоха, я согласилась. Вскоре после этого бутылка шампанского была выпита на работе, вместе с сослуживцами по какому-то поводу. А телефон так и лежал в моём рабочем письменном столе. Прошло много времени, прежде чем я этот телефон забрала. Муж говорил мне:
- Зачем ты приняла, а теперь принесла его домой, да ещё такой потрёпанный?
- Пусть будет, - ответила я, - вдруг пригодится.
Прошли сутки или двое, не больше. И к нам домой с обыском пришла милиция. Искали бутылку советского шампанского и потрёпанный телефон. Мобильник нашли, а шампанское - нет, зато нашли бутылку коньяка. Тот человек, который отблагодарил меня бутылкой алкоголя и аппаратом, в своих первоначальных показаниях: "Я принёс ей бутылку советского шампанского и мобильный телефон", поменял на "бутылку коньяка и телефон". За такую взятку меня осудили на шесть лет. Держали в тюрьме одного города, потом перевели в другой, в другой области. А теперь вот, вернули назад.
За время пребывания в тюрьмах со мной обращались жестоко. Так что, когда меня навестил муж, я ему рассказала, он успел добраться домой и от переживаний умер - не выдержало сердце.
В разговор вступила блондинка:
- А я - Марина. У нас в колхозе шла уборка капусты. После недобросовестного сбора на поле
осталось несколько кочанов. Я заметила это и вечером зашла проверить - кочаны были на месте. Никто не собирался их убирать. Вокруг ни души. Я срезала два, понесла домой. У меня двое маленьких детей. Муж оставил нас, уехал в другой город. Родители давно умерли. Нет ни одного родственника. Колхоз не выделяет помощи. Соседи тоже не помогают. Единственный источник доходов - маленькая зарплата. Я работала дояркой на ферме. Денег вечно не хватало, чтобы троим прожить. И в тот злополучный день у нас кончились продукты. Дети просили "хоть что-нибудь поесть". Я им объясняю: "У нас кончились продукты и денег больше нет, не за что покупать." А они смотрят на меня голодными глазами и снова просят. Вот я и принесла с поля, всё равно пропадёт. Только начала разделывать, заходят люди в дом, с ними милиция:
- Так-так, Марина. Воруем колхозное?
Я им всё объяснила. Они меня выслушали и надели наручники, как на особо опасного преступника. Суд приговорил к трём годам. А детей - в детский дом. И обещали, за то, что голодом их морила,
лишить меня родительских прав. Пыталась объяснять, но результата - ноль.
Наступила очередь Антонины. Когда закончила свою историю, добавила:
- Я хотела хотя бы спустя годы отомстить. Не получилось. Ну, где тут справедливость?
Обе слушательницы были поражены таким рассказом.
- Да, справедливости в нашем обществе нет, - сказала Ирина.
- Ну ты даёшь!  - поддержала её Марина, - Отомстила, называется!
Что они ещё могли сказать? Так закончился день, прошла неделя.
Утром Ирина и Марина встали, Антонина лежала на правом боку, уткнувшись лицом в стену.
- Пора вставать, мстительница, - вполголоса сказала Ирина и слегка ткнула лежащую в плечо.
Не увидев никакой реакции, женщина, перепугавшись, резко дёрнула Антонину за плечо.
Та перекатилась на спину - и всё! Это со стороны наблюдала Марина, подбежала. И обе уставились на бедолагу. А та левой рукой, с силой зажав в кулаке одежду в районе нижних рёбер грудной клетки, правой держалась за край матраса. Глаза были закрыты, но не свободно, а зажмурены , и всё лицо перекошено застывшей гримасой нестерпимой боли. Было понятно, о чём говорил вид арестантки, но женщины не хотели верить увиденному.
- Тонька, Тонечка, ты чего? - Ирина плакала, зажав рот левой рукой, а правой дёргала лежащую за одежду, боясь прикасаться к покойнице.
Марина же схватила за обе руки Антонину и, не почувствовав в них жизни, отпустила, заплакала тоже. Через десять минут Кубрикову забрали. После медицинского осмотра была определена причина смерти - обширный инфаркт. Тело через два дня выдали родственникам. Похоронили рядом с остальными. Все пятеро рядом. Дочь Нелли, муж Константин, мать Маргарита, отец Митрофан и Антонина.

От автора. Прошу прощения у читателей за "недобрый" рассказ, но такова жизнь. Эта история не вымышленная, а настоящая, основанная на реальных событиях, случившихся с некоторыми незнакомыми между собой людьми.