Четвертует 19. 11. 20 г. , четверг

 Избирательно ступал по ещё вчера заснеженному ветвлению асфальта, а сегодня – оставшейся зернистости, не издающей протяжённый скрежет. Позолоченные крыши удостоенного сноса дома глумливо ожидали всё позже приходящего дневного света.
 Я когда-либо смотрел вдаль, не видя будущего, а лишь отмечая закат, уготовленный к поздней трапезе ради беспробудного сна. Горящий, стушёванный, заслонённый полосой плача. Я смотрел в остро меж перерывами запечатления картинок и их проявлением. Вышло. Смахнул невидимую испарину жеманно-плавным движением указательного правой руки.
 Отражатель обещано удерживает тепло. Недалеко за минус 10. Предугаданное посещение каждой остановки. Смрад, обнявший неброскую кофейню за неимением пары рублей. И снова врезается при одной лишь отсылке к утру. Кофе, пригодное для питья под аккомпанементы клубящегося дыма, говорящего виноградным оттенком. Спешка по причине окутывающего холода, свиду – деловитости. Движения отточены, с одергиванием рта наполовину - задорны в полной мере.
 Декорации не сменны, тошнотворны, словно кресло Барани тешится не парой десятков секунд. Промедление и вновь вскружит в изнемогающем ординарностью вальсе.
Очки оказались далеко не едко розовыми. Я не смог их нащупать в первый день пребывания. Взволнованность. В каком из часов, бегущих на Восток, я ненароком их утерял?
 Напускной, умертвляющий говор стал уместен. Я тону, не смотря на лихо обучившемуся плаванию на спине. Но время требует не столь скудных навыков для облачения в искусного пловца по неугомонному течению жизни…