Чудо

Конец.

       Да. История началась в конце. В конце этого странного года. Я шёл домой из магазина.
- Да, да. Теперь это мой номер. - Сказал я. В каждой руке по два тяжеленных пакета, и по этому приходилось немного тянуться к телефону, как-будто кто-то оттягивает трубку от уха. - А тот надо удалить... Точно удаляй... Мам, ты удаляешь номер, а не всю сотовую связь... Ты не удаляла весь интернет! Это был браузер... Ну как не орать на мать, когда ты совершенно не приспособлена к современности... Вверху справа будет написано «править». Нажимаешь. Листаешь вниз. Там будет «удалить контакт»... Ты справишься. Я в тебя верю!.. Мам мне тяжело. У меня куча пакетов... Люблю, целую. Пока... Привет передам... Всё. Пока... И тебя с Новым годом... Да, да с наступающим... Завтра позвоню и поздравлю с наступившим.
      Не запланированные траты. Терпеть не могу незапланированные траты. Что-то мне прям не везло в этом году. Я стоял на светофоре, ждал свой зелёный. На мысли про невезение меня натолкнуло моё опоздание на предыдущий зелёный. Мало того, что пробежал в надежде успеть, так ведь и не успел же ведь, а с каждым шагом пакеты всё тяжелее и тяжелее. Не повезло. Опять. В такие невезучести главное не говорить что-то типа - куда уж хуже. Потому что «хуже» всегда есть куда. Так я и потерял свой телефон кстати.
      Возвращался на днях от друга Мишки слегка под шафе. Заказал такси. А этот гад проехал мимо! И уезжал всё дальше. Пришлось отменять заказ. А мы с Мишкой как раз про невезение и говорили, развязывая языки горячительным. Ну не только про невезение, конечно. Я плакался ему, что вот уже который год не можем зачать ребёнка. А я готов стать отцом! Что он-то счастливый, а я нет. У него двое прекрасных пацанов, и что я тоже хочу мальчика. Хотя моя Мари девочку хочет, но у нас нет никого. Никого! Что не везёт нам с этим. И вообще не везёт. И этот год в целом невезучий. И тут ещё этот таксист уехал. Прям добил моё настроение. Я стараюсь не говорить фразу про «хуже», но тут уж очень расстроился и сказал. Ну случайно. И главное в голове что-то дзинькнули прям! Мол, эй, осторожно! Так вот. Заказал другое такси. Водила нормальный приехал - вежливый, улыбчивый, таким хочется оставлять чаевые. А в голове опять дзынь, что-то слишком хорошо... Я написал в машине своей Мари извиняющееся сообщение. Всегда так делаю, когда выпивший. Благо не часто она получает такие сообщения. И всё. Это последний раз, когда я видел свой телефон живым. Водителя попросил не заезжать во двор, а высадить меня на дороге у пешеходного. И вот тогда и выронил его наверное. На этом самом переходе. Через часа три мы с Мари обнаружили пропажу этого маленького кусочка меня. Даже на этот переход ходили - а вдруг он там лежит и ждёт меня. Он и лежал. Растерзанный автомобильными колёсами. Ошмётки бедолаги были разбросаны по дороге метров на сто. И даже симку найти не удалось. И пришлось покупать новый телефон и сим-карту, так как та была почему-то не на меня оформлена. А оператор наотрез отказался оставлять мне номер.
       Пакеты с продуктами для сегодняшнего праздника, как злые, мелкие собачонки вгрызались в ладони, будто старались прокусить руки до кости. А я стоял на светофоре спокойный, как слон. Но это только с виду. Внутри же, орал башенной макакой от боли и неудобства. Ещё и погода хлестала меня по щекам дождевым снегом, как холодной мокрой веткой. Красный на пешеходном светофоре погас. Ну наконец-то, подумал я и подался вперёд, чтобы сделать шаг. Но не тут то было! Зелёный-то не загорелся. Еле-еле удержал равновесие. А машины и не думали останавливаться. Глянул на автомобильный светофор - мигает жёлтый. Да что ж ты будешь делать! Ну правда, что хуже некуда, пробурчал я себе под нос и сделал шаг на проезжую часть. Машины остановились и застыли разъярёнными быками, готовыми броситься в любую минуту. И дабы не злить водителей своей медленностью, я решил ускориться. Ну и лужу за одно перепрыгнуть. В этот момент, я в очередной раз убедился, что «хуже» есть всегда. Один из пакетов видать переел так, что у него лопнуло брюхо. И все мои продукты, освобождённые, радостно запрыгали по проезжей части.
       В общем добрался до дома с потерями, и без намёка на новогоднее настроение. Когда рассказывал свои трагические приключения моей Мари, она звонко смеялась, перебивая меня и дополняя мою историю смешными образами. Как это у неё получается? Стоит ей лишь улыбнуться, как весь лёд плохого настроения тает и разливается по телу тёплым молоком с мёдом – вкусом из детства. И я уже, как довольный кот, объевшийся сметаны, сижу и любуюсь ею.
- Ты же сам учил меня во всём видеть только плюсы! - сказала она после истории.
- И в чём тут плюсы?
- Ну как?! Благодаря тому, что один пакет с едой пропал, мы меньше съедим, а значит я буду не такой толстой! И не буду сильно стесняться сидеть у тебя на ручках!
- То есть сейчас ты слабо, но стесняешься?
- Конечно! Ты посмотри на эти ляхи! - и она хлопнула себя по точёным бёдрам.
- Они прекрасны! Я их так люблю, и они знают об этом...
- И пользуются. Ты предвзят! Ты будешь любить их, какими бы они не были. И по этому они толстеют, и толстеют, и толстеют и в скором времени как раздавят тебя!
И смеясь, она рухнула в мои объятия, обвив меня ногами и прижимая к спинке стула, на котором я сидел.
       Наверное человек заслуживает всего одного чуда за жизнь. Так думал я тогда. И моим чудом была моя Мари. Потасканный судьбой, облезлым псом я влачил своё существование. Когда нет любви, то остаётся лишь инстинкт. Когда нет веры, остаётся лишь одиночество. Когда нет надежды, остаётся пустота. Я испытал это на собственной шкуре. Так я жил. До встречи с ней. Существует легенда, что где-то по планете бродит твоя половинка. Так вот, я свою нашёл. С самого первого «привет», я знал, что она моя половика. Знал, но не осознавал. Именно осознание пришло позже. В тот волшебный вечер.
       Какое-то время мы просто общались. Потом стали общаться теснее. Потом я сказал, что люблю. А она не говорила. И даже наоборот начала отстраняться от меня. Это было мучительно, конечно. Ведь я тогда уже чувствовал, что она та самая половинка! Неужели ошибся? Неужели это всего лишь то безответное чувство, так сильно ранящее и пожирающее остатки сердца, которое назвать «любовью» язык не поворачивается. Потом мы перестали общаться совсем, лишь пересекались на работе, мило улыбаясь друг другу. Но всё это время, ложась спать, я мысленно представлял её, целовал, желал «спокойной ночи» и говорил ей шёпотом на ушко - «Летииии...». Это пожелание осталось с нами ещё с совместных немногочисленных засыпаний вместе. Это был наш первый маленький ритуал. Наша маленькая традиция. Убедив себя, что это безответная «лю...», я продолжал говорить «Летииии...». Просто нужно было время, чтобы это «лю...» прошло. Но оно не проходило! Как же я на себя злился из-за этого. Обзывал себя. А потом придумал себе, что виной тому это самое «Летииии...» и было. И в одну ночь я не сказал ей этого. Не представил её. Не поцеловал... И вот на следующий вечер произошло чудо. Я собирался в страну грёз, как вдруг зазвенел входной звонок. Я не реагирую на такие звонки. Тем более ночью. А он с остервенением продолжил орать. Потом даже в дверь постучали! Ну ладно, думаю, может кому-то плохо? Ведь когда хорошо, так не звонят. Открываю. Стоит она. Мокрая. С потёкшей тушью то ли от слёз, то ли от дождя, который топтался над городом ещё с утра. И дышит тяжело и часто. Мы стоим на пороге, врезаясь взглядами друг в друга...
- Опять зонт забыла? - после паузы сказал я.
- Ага - ответила.
- Случилось что-то? - спрашиваю.
- Да...
- Что?
- Не слышала я.
- Чего?
- Ты... не сказал!
- Чего не сказал?
- «Летииии...» не сказал! - В этой фразе было столько недоумения.
- Да. Вчера не сказал.
- А сегодня?
- И сегодня не скажу. Я... решил больше... не говорить.
Это странно, но ни я ни она, вроде как даже не удивлялись тому, что всё это время я мысленно говорил ей пожелания, а она их слышала. То есть это было нормально. А вот то, что я перестал говорить, вызывало вопросы. Мы опять помолчали.
- А почему не скажешь? - спросила.
- А зачем говорить? - и я развёл руками.
И тут в её глазах взорвалась вселенная, вырываясь в наш мир осколками слёз. Шмыгнув носом, она развернулась и хотела уйти.
- Да куда ты? - сказал я.
- Домой - проплакала она.
- Так он тут.
- Где?
- Там, где я... Заходи?
- Куда?
- К нам домой.
- К нам. - Словно пробуя на вкус эти слова, сказала она. - А ты скажешь «Летииии...»?
- Скажу, скажу. Только сначала горячий душ и сухое полотенце...
Так, с тех самых пор мы и вместе. В тот вечер мы оба осознали, что мы половинки друг друга. И это чудо!  Первое чудо в моей жизни.
      После истории с пакетом, и как следует насмеявшись, мы опаздывали с приготовлением новогоднего ужина. Да, я мешал ей хозяйничать на кухни. Ну а как? Что делать, если она стоит такая вся соблазнительная, такая деловая? Конечно мне захотелось укрыть её своими руками сзади и вдохнуть её всю. Ну а дальше уже не до еды. Мир вокруг перестаёт существовать и мы утопаем в волнах наших желаний друг друга.
       В начале наших отношений я думал, что сильнее любить невозможно. Но с каждым прожитым годом это чувство росло всё больше и больше! Когда-нибудь, смеялась она, нас разорвёт от любви! Так это здорово, отвечал я, значит мы, как в сказках, умрём в один день.
       Еле успев вооружиться пишущими средствами до боя курант, я и моя Мари вспоминали формулировку желания. Ведь самое главное – это именно точно знать, чего ты хочешь. И уже который год мы хотели пополнения нашей семьи.
       За долго до, валялись мы как-то на пляже...
- Как мне хорошо с тобой - вдруг сказала она. - И так спокойно...
- А представь, если бы нас было не двое? - Намекнул я на ребёнка.
- Ужас. Он бы вечно орал.
- Весь в мать был бы! - Шутил я.
- А занудство от тебя бы взял.
- Ага. Орал бы очень занудно! - Сказал я, и мы засмеялись.
- А грязь? - Сказала она, будто забыла снять молоко с плиты. - Это же было бы всё время грязно!
- И в какашках! Воняло бы везде!
- А ещё женщины опускаются до уровня развития своих детей и учатся заново вместе с ними.
- Ты стала бы глупой? Терпеть не могу глупых женщин.
- Вот-вот! Ты бы меня разлюбил и ушёл бы к другой!
- А если бы не ушёл, то мы бы превратились в пару, предпочитающую поспать два лишних часика, вместо занятия любовью.
- А потом эти садики, школы!
- А переживаний сколько?!
- А кормить его, когда маленький? - Подытожила она.
- Ужас.
- Жуть.
- Кошмар.
И мы помолчали.
- Ты уверена? - Спросил я.
- Нет. А ты?
- Ты что? Я сам, как ребёнок!
- Ну да. Это верно.
Опять помолчали.
- Мальчика. - Сказал я.
- Девочку - сказала она одновременно со мной.
- Довесок счастья...
- Комочек радости...
- Когда начнём? - Спросил я.
- Вчера. - ответила она.
Но у нас так и не получилось... И вот уже несколько лет мы выплёскиваем родительскую любовь на Мишкиных детей. Иногда мне кажется, что Ирка, жена Михи, немного ревновала по началу. И с тех пор, на всех праздниках, мы загадывали одно и то же желание...
       И в этот раз загадали.

Начало.

       Год начался с чашки кофе. Мы всегда так делали. Не только год так начинали, а каждое утро. Одна из наших маленьких традиций. Даже если кому-то раньше уходить, мы просыпались вместе и пили первую чашку кофе вдвоём в постели. Новогодней работы в этом сезоне мало, по этому мы никуда не спешили. У нас в этот период всего несколько сказок, и то за городом. Одна из них вообще благотворительная. Я работаю художником по свету и осветителем, оператором. В общем со всем, что светит. Как-то моя Мари спросила меня: «а солнышко тоже ты включаешь?». Ох, уж эти артисты. Да, она у меня актриса. В том году им вообще не сладко было. У меня хоть какие-то заказы, а у них почти ничего. К Мишке аж хандра пришла, он тоже актёр. Чуть Ирку не выгнала хандра эта. Но у них налаживается вроде всё потихоньку, в семье имею в виду. Так вот. За чашечкой кофе я копался в своём новом телефоне.
- Мари, а второй Мишкин телефон подскажи.
- А у него их два?
- Да, он им и не пользуется. Значит и я не буду записывать - сказал я. - Так. Всё необходимое установил. Всё. Теперь можно жить.
       Приехали на работу. Пришло сообщение:

«Папа?»
«Да, да. Это я!»

А вот и он. Шутник, блин. Нет, я люблю хорошие шутки, но когда задевает, то не очень приятно, конечно. А Миха любитель юмора. При чём разного. И пошлости всякие любит и чёрный юморок. Надо бы записать его второй номер...
- Здорово, Светик! - Услышал я сзади Миху. - С Новым Годом!
А я со стаканами кофе шёл в гримёрку.
- Привет, привет! И тебя туда же. - Сказал я.
- Ну как отпраздновали? Вдвоём?
- Ага.
- Смотри не облейся! Официант, блин. - Сказал он и слегка ударил меня в плечо.
- Да хорош! Шутник хренов.
И со смехом он удалился на сцену. А через минуту мне опять сообщение. Но я только потом глянул. Когда за пультом сидел.

«А позвонить тебе нельзя?»
«Нет. Я занят»

Миха позвонил. С номера, который у меня есть. Хотел реплику уточнить на перемену световой картины. Начался спектакль.

«Пап, я очень соскучилась!»

То есть он от лица девочки якобы пишет. А ведь знал что я мальчика хотел. На зло, думал я. Видать за шутить хочет. Наверное я очень расстроенный был, когда мы с ним выпивали, когда потом я телефон потерял. А Мишка хороший друг. Всегда на помощь готов прийти. И особенность у него такая, что проблемы он высмеивает. То есть шутит на больную тему, пока сама проблема не станет шуткой. И я решил ему подыграть.

«И я очень соскучился...»
«И как там?»
«Темно» - пишу я. «А у тебя как дела?»
«У меня много новых друзей»- и следом - «Наверное не следует рассказывать взрослым, что мы переписываемся»
«Да. Не стоит. Пусть это будет наш маленький секрет:)»

Я тогда понимал, что это друг пытается вызволить меня из петли неудач. И ему удавалось это! В какой-то момент я поверил в эту игру. И мне стало легче.
       После спектакля стояли у служебного, курили. Я ждал свою капушу. Как же мне это нравится! Она смешно выбегает и извиняется, что так долго. И вечно кто-то отвлекает её, или что-то она теряет, или просто молния не хотела застёгиваться! А я прерываю её оправдания поцелуем и с улыбкой умиления говорю - пойдём домой.
- Бросай курить! Вставай на лыжи! - Сказал Миха, выбегая из театра.
- С какого это?
- А вот появится детёныш, ты к нему такой потянешься, а он как заплачет! А почему? А потому что руки табаком воняют! - Говорил он на ходу. Наверное опаздывал куда-то.
      Тем же вечером, а точнее уже ночью, я, как обычно, грел собой её кусочек засыпательного места в нашей колыбели сна, чтобы она, выйдя из душа, нырнула сразу в тепло одеяльного мира. Параллельно рылся в соцсетях.

«А вы там спите?» - пришло сообщение. А я ведь так и не записал этот номер. Хотя по-прежнему думал, что это Миха.
«Спим, конечно!) Я вот жду маму. » «А ты почему не спишь?»
маму...:)» «Не сплю, потому что слишком рада:)))»
«Чему?»
«Чуду!»
«Какому?»
«Что ты мне пишешь! И мама там, с тобой!» «Я на Новый год загадала получить тебя и маму:))))» «А утром обнаружила, что «Папа теперь в Telegram!»»
«Так. Душа моя, ложись спать:)) спишемся уже завтра.»
«Хорошо, пап:))))) Люблю тебя! И маме скажи, что я её тоже очень люблю!»
«Приятных полётов в стране грёз:)))»
«Я так мечтала услышать твоё пожелание...» «Теперь вот. Плачу...»
«Не плач!))) Я же завтра напишууу!!!»
«Хорошо:) До завтра!»
 
- С кем ты там переписываешься? Любовнице привет. - сказала моя Мари.
- Да это Мишка.
- Чего хотел?
- На, почитай. Это забавно.
Она легла ко мне под бочок и стала изучать переписку.
- Так и почему ты не говоришь? - С серьёзным видом спросила Мари.
- Что не говорю?
- Что она меня тоже любит.
- Хорошо - сказал я, выпуская смешинку радости, что она тоже готова сыграть в маму. - Наша дочь передаёт тебе привет и говорит, что очень тебя любит!
- Наша дочь...
- Ага. Наша - мечтательно сказал я. - Я уже начинаю скучать по ней.
- А помнишь, как мы скандалили из-за имени?
- Конечно помню. В итоге подобрали самое хорошее имя.
- Какое?
- Ты что не помнишь, как зовут твою дочь?
- Да. Я плохая мать. - чуть не плача сказала она.
Ох, уж эта перемена настроений... Это как идти по минному полю с закрытыми глазами. При чём можно нарваться даже если просто стоишь на месте. Единственное оружие портив мины плохого настроения, и то оно иногда даёт осечку – это сменить тему на что-то приятное. Но так это нужно сделать, чтобы она не догадалась! Потому что если слишком грубо сработать, то это ещё хуже. Тут уж попахивает напалмовым скандалом! Логика здесь не поможет. Она просто игнорируется или используется против. По этому я сказал следующее:
- Ты ж победила в споре про имя!
- Ах, я победила? – И глаза её тут же засверкали озорством.
Мы долго говорили. Почти всю ночь. Даже забыли, что это всего лишь розыгрыш нашего друга...
- А мы пожелаем Свете доброго утра? - Сказала она уже сладко зевая, как котёнок которого клонит в сон, но при этом ещё хочется поиграть.
- Какой Свете?
- Как какой? Нашей дочери, конечно!
- А! - Сказал я, удивлённый неожиданным выбором имени. - Мы так назвали её?
- Я её так назвала! Ты что забыл, что спор про имя выиграла я?
- Нет, нет! Не забыл. Просто до сих пор удивляюсь твоему выбору.
- Ничего удивительного. Это в честь самого моего любимого человека в мире. В честь моего мужа...
И она прильнула к моему плечу, защекотала дыханием мою шею и уснула.
       Имена, это вообще странная штука. Особенно в наших семьях. Хотя наверное у многих есть свои «фамильные» странности. У моей Мари всех девочек называли Машами, а мальчиков Ванями. Наверное кто-то из предков очень любил сказку «Иван да Марья». Отчасти и по этому я удивился другому имени нашего чада. У меня тоже странность. Папу звали Игорь, и по этому меня хотели Святославом назвать. В честь великого князя. Но бюрократическая машина того времени посчитала имя слишком религиозным, по этому пришлось заменить «я» на «е». Вот и получилось, что я Светослав. Наверное где-то подсознательно это повлияло на моё призвание – светить. А так же воспитало терпимость к насмешкам. В школьные годы только ленивый не пошутил на тему женственности моего имени.
       Я допивал вторую чашку кофе и переписывался с новоиспечённой дочкой. Вот же фантазия у актёров, думал я. Это надо ж так правдоподобно сочинять прямо находу. Ай да Мишка!
- Кому ты пишешь? - Влетела в кухню моя Мари.
- Передал привет от тебя нашему Лучику!
- Кому?
- Ну... Лучик... ты же её назвала Светой. Значит она наш Лучик... - попытался объяснить я свою придумку. - Что случилось?
- Это не Миша.
- Ну да... - Не понял я.
- Это. Не. Миша.
- А кто?
- Я не знаю. Но я созвонилась с Танькой, У Мишки ночная съёмка была. А сейчас он отсыпается. А второго номера у него уже очень давно нет.
- Ты думаешь...
- Да. Это настоящая девочка, которая думает, что мы её родители. - сказала Мари.
Я пролистал переписку в начало. Бог мой! Сколько надежды, веры в чудо и осторожной любви было в этом первом сообщении! Всего четыре буквы и вопросительный знак: «папа?», и буря эмоций. И постоянно повторяющиеся «нас», «мы»... Так пишут приютские дети, объединённые лишением родительской заботы. А вопрос про «вы там спите?»... Где это там? На небе? Она сирота? Я поделился своими мыслями с Мари. Ослеплённые эгоистичной проблемой, мы вселили надежду маленькому человечку. Лживую надежду. Мы молчали, представляя, как больно будет ребёнку от этой злой правды.
- Надо объяснить. - Прервал я молчание.
- Бедный Лучик...
- Мы ведь даже с именем угадали! - Злясь на себя, выпалил я.
Мы долго писали сообщение. Выверяли каждое слово. Молили о прощении. Отправили. Секунды ожидания стучали в голове, как гвозди, забиваемые в крышку горба вечности. Погас экран моего нового телефона. Но мы продолжали смотреть на него, как на гладь воды, где только что расходились круги от брошенного камнем нашего сообщения. Звук оповещения. Загорелся экран телефона.

«Да я всё поняла давно. Не переживайте:))) Я же взрослая! Мне уже аж 10 будет! И это я виновата сама. И это я должна просить у вас прощения, что заставила вас беспокоиться. Но было здорово!))) Откуда вы имя узнали? Я прям удивилась:)))))»
«Мы так хотели назвать нашу дочку.»
«Так назовите! Имя хорошее:))) я сама проверила;)»
«Так у нас с этим проблемы. Некого так называть.»
«Я так и поняла. По другому вы бы не стали мне отвечать так долго:)»
«Послушай, мы ведь даже не знаем как ты выглядишь! Хоть фото пришли?»
«Хм! Зачем это? Удочерить хотите? Ну неееет. А вдруг я вам не понравлюсь? А вдруг вы мне не понравитесь? Я привыкла быть одна. А тут и о вас заботиться, беспокоится придётся. Это уже не игра. Тут всё серьезно.»

- Шах и мат! - Сказал я.
- Прям в тупик поставила - улыбнулась Мари.
- И правда тупик. - Сказал я и развёл руками.
Как мне это нравится, когда мы молчим на одно языке! То есть когда не требуется произносить чего-то вслух. Когда решение или желание одно на двоих. Когда мысль одна на двоих. Когда мы можем без слов поспорить и помириться уже со словами. Как то самое «Летииии...», моя Мари слышит, что я говорю его, даже если мы не рядом. Так мы договорились, во что бы то ни стало, поселить Лучик с нами.
- Наш Лучик... - Сказала Мари вслух
- Наш. - Подытожил я.
       Усыновить ребёнка оказывается не так-то и просто. Тем более в новогодние праздники. Оказывается нужно ещё учиться быть приёмными родителями. Мы продолжали переписываться со Светой, узнавая друг о друге всё больше деталей.

«А как ты смотришь на то, если мы тебя действительно удочерим?» - спросил я как-то.
«Мне страшно»
«Почему?»
«Сейчас это сказка. Тайна. Я боюсь разрушить это волшебство.»
«По этому ты не говоришь где ты?»
«Ну да...» «Страшно, что я уже привязалась к вам. Я каждый день жду сообщения...»
«Так я ж пишу каждый день!»
«А вдруг не напишешь?»
«Почему?»
«Миллион причин!»

А потом она попросила не писать ей больше. Благодарила за сказку, но просила больше не писать. Я рассказал об этом Мари. Тогда я в первый и единственный раз видел её «потухший» взгляд. И это ужасно до оцепенения. Ещё больше ввергало меня на дно страха - это моё бессилие. Я ощущал нас треснутыми чашками. Но мы есть друг у друга. Со временем мы бы исцелились. А как же наш Лучик? Неужели она вынуждена шагать по жизни раненой? Всегда. Лишь с призрачным ощущением сказки.
- Ну что ж... Хорошо, это её решение.  - сказала Мари.
- Хорошо? Ничего хорошего! Теперь-то уж точно хуже некуда.
- Не говори так... У тебя есть я. А у меня есть ты. Наверное мы достигли предела счастья. Нам грех жаловаться.
- Права...
- Обними меня.
       Всегда удивлялся, как они это делают. Я имею в виду актёров. При любом настроении им необходимо выходить на площадку и дарить «смех и радость людям». При этом зритель даже не вникает, что актёры – тоже люди, у которых может быть не так уж всё и хорошо. Несмотря на весь крах нашей ситуации, моя Мари блистала на сцене. Это был тот самый благотворительный спектакль. Седьмого января. Последний в этой новогодней компании. По завершении мы, почти всей труппой, стояли у служебного входа. Кто-то курил, а остальные оттягивали миг расставания: травили байки, вспоминали смешные ситуации, хвалили друг друга. Момент перевоплощения из персонажа в человека всегда остаётся где-то там. Где-то за кулисами, в гримёрных... Часто можно услышать бурное обсуждение спектакля зрителями, которые и не догадываются, что рядом может быть тот самый актёр или актриса так впечатлявшие их. И если взрослый человек ещё как-то может идентифицировать человека с персонажем, то дети почти никогда не обращают внимания на рядом стоящих волшебников. По этому мы болтали не таясь. А рядом сновали туда-сюда маленькие зрители. И вот тут произошло второе чудо в моей жизни.
- Мама! - Взорвался радостью детский голосок.
Мы все даже не обернулись. Я лишь повёл ухом от чрезмерной громкости.
- МАМА!!! - Кричал кто-то.
И в этом была уже не только радость, но и попытка обратить на себя внимание.
- Смотри, как вырывается - указал Миха. - Во даёт!
Я посмотрел туда. А там тучная женщина не справлялась с маленьким барахтающимся вихрем в зелёном пальто и то и дело поглядывала в нашу сторону с опаской.
- Отпустите! Там Мама! - кричал ребёнок, высвобождаясь из тёплых оков верхней одежды.
Оставшись лишь в белой кофте, маленькой белой лавиной, дитя неслось на нас.
- МАМААААА!!!!
Со всей скоростью это маленькое белое нечто влепилось в мою Мари. Девочка обхватила мою жену руками и уткнулась головой в живот. Казалось, что она никогда её не отпустит. Что она вдавит себя в Мари и останется этаким сиамским близнецом. А моя Мари укрыла плечи девочки руками, как пуховым одеялом. Погладила девочку... Осторожно так, словно боялась сломать. Посмотрела на меня взглядом, полным надежды. А я стоял и глупо улыбался.
- Лучик...! - полушёпотом сказала Мари.
- Наш. - Ответил я, пытаясь проглотить слёзы, застрявшие в горле комком счастья.
       Конечно это может прозвучать кощунственно, но первое время мы ходили за нашей дочкой, как за несмышлёным кутёнком. Никакие школы приёмных родителей не дают ответов на то, как вести себя с детьми. То есть в теории понятно. Но! Маленькое живое существо вдруг живёт рядышком. Готовым к такому быть просто не возможно. По этому я опирался лишь на опыт, который имел. А когда-то давно у меня была лишь собака. Пару раз я даже «фу» сказал. Правда в ответ тут же получил уничтожающий взгляд, которому она научилась у моей Мари, то есть у своей мамы.
       Какое-то время спустя я спросил:
- Послушай, Лучик, а как ты поняла, что это мы?
- Просто - сказала она, не отрываясь от какой-то своей игры - Ангел шепнул.