Каждый за себя

Настя своей работой была довольна. Она привыкла выходить из метро, подниматься на второй этаж в издательство, здороваться с охранниками и входить в большую светлую комнату, которую лучше было бы назвать залом. Здесь даже шеф не имел отдельного кабинета, а сидел в углу у окна: таков был фирменный стиль.
Она была в книжном царстве абсолютно на своем месте. Ни с кем особенно не дружила, однако приветливой была с каждым. Предпочитала не разговоры за чашечкой кофе, а чтение, главное свое удовольствие. Вживалась в каждую книгу до глубины, до донышка, видела цветные картинки у себя в голове. А люди ее часто разочаровывали. Но она легко притерпелась к частым «проверкам на прочность», обычным для большого коллектива, и его не всегда разумным фирменным правилам.
Единственное, что ее беспокоило в последнее время – это новенькая сотрудница, Леся. Она врезалась в привычный Настин распорядок, как камень в тихий пруд. Ни в чем еще не разобралась, ничего толком не умеет – а лезет всюду советовать и делать по-своему! Над новенькой, конечно, посмеивались и издевались, как могли. Но у нее оказался характер напористый, скандальный.
А главное, Леся почему-то решила, что непременно должна подружиться с Настей. Должно быть, вообразила, что если человек помалкивает, не принимает участия в своеобразной «дедовщине» – значит, жалеет. И новенькая обрушила на Настю все свое внимание.
– Слушай, как работает эта ваша программа по начислению гонораров? – приставала она к Насте с десятым вопросом за последний час. – Никак не разберусь.
Настя вяло и безуспешно сопротивлялась. Ей не хотелось дружить с Лесей, та была ей неприятна своей напористостью. Но Леся не обращала внимания на Настино неудовольствие.
– Насть, слушай, у меня гениальная идея, – сказала она однажды с горящим взглядом.
– Извини, я тут рабо...
– Да подожди минутку! Серия книг об искусстве декупажа. – И Леся с торжествующим видом посмотрела на собеседницу. Подождала немного, и, не увидев восторга, объяснила. – Это будет бомба! Сейчас все увлекаются декупажем, книгу разметут, как горячие пирожки! У меня уже и автор классный есть, профи в этом деле. Синопсис я одобрила, договор составила.
– Договор? А у главного подписала?
– Он еще не знает.
– Странная ты. Позавчера было ежемесячное совещание по планированию проектов, ты должна была озвучить свой...
– Ничего не странная! Я озвучу, а идею украдут! Нет уж, вначале сделаю.
– Тебе не разрешат самодеятельности, – пожала плечами Настя.

С этого дня Настя невольно наблюдала за Лесей, ее беготней по офису. Хмурилась, раздражалась. Ну как она не понимает, что так нельзя? Ведь она ставит под удар не только себя, но и издательство. Дизайнер верстает книгу, фотограф делает иллюстрации, автор старается, пишет. А если шеф не одобрит, не подпишет договор? Работа ведь проделана огромная. Нет, всё и всегда следует начинать с документов! А Леся просто ненормальная авантюристка. Чем больше Настя думала об этом, тем раздражительнее становилась, и ее собственная работа двигалась медленнее.
– Насть, послушай, – в очередной раз подбежала к ней Леся.
– Отстань! – с неожиданной резкостью ответила Настя. – Я занята!
Удивленная девушка отошла, поджав губы. А Настя изумилась сама себе: почему она с такой злобой отбрила сотрудницу? Что с ней происходит? Надо держать себя в руках. Это потому, что Леся со своей глупой наивностью занозой сидела у нее в мозгу и мешала спокойно трудиться. Оставалась лишь крохотная надежда, что на совещании ее авантюрный проект утвердят, и всё устаканится.
Но скандал разразился раньше. Автор книги о декупаже пришел в издательство, потребовал подписанный экземпляр договора. Так всё открылось. Собрали экстренное совещание.
– У нас в плане на четвертый квартал стоит моя серия нон-фикшн по вязанию мягкой игрушки! – бушевала одна редакторша. – Какой тут еще декупаж?!
Нарочно шефа заводит, думала Настя. Известная интриганка.
Леся пыталась врезаться в разговор:
– Книг по декупажу ждут тысячи читателей! Я проводила исследование!
– Без моего разрешения вы не имели права начинать работу! – отрезал шеф.
– Да, но...
– Никаких «но»! Ваша наглая самодеятельность может обернуться для нас судом и штрафами. Как вам вообще пришла в голову мысль работать по книге без разрешения?! Вы что, с луны свалились?
И тут Настя, как во сне, встала и сказала:
– Это я.
Она наблюдала за собой с легким удивлением, как за чужим человеком. Но помешать не могла.
– Что?
– Я разрешила Лесе начать работу с автором и текстом, и убедила, что так надо. Она новенькая, не могла знать всех наших порядков. Это я виновата. Была уверена в успехе серии.
Все с тем же ощущением потери собственного «я» Настя встала и вышла в коридор. Все смотрели ей вслед с изумлением. Но особенно – Леся.

Она пришла домой, продолжая находиться в легком шоке. Думаешь, что знаешь себя досконально, однако в один прекрасный день внезапно себя удивишь, да еще как. Что-то с ней происходит, но что? Ей было уже безразлично. Она села на диван. Дело сделано, слова сказаны, а слово, как известно, не воробей.
Едва она подумала о воробье, как прилетел Гоша и сел Насте на плечо. Она подобрала его, полумертвого, зимой. Принесла домой, отогрела. Перерыла весь интернет в поисках информации, чем кормят птенцов воробья – хотя, казалось бы, что может быть проще? Пока он был маленький, она боялась оставить его одного дома и в маленькой клеточке носила на работу. Просовывала руку в сумку и кормила каждые полчаса. Сотрудницы, те, кто об этом знал, хихикали и за Настиной спиной крутили пальцем у виска. Теперь Гоша полновластный хозяин квартиры, ругается, если еду задерживают на пару минут, садится на плечо и щиплет ухо. А когда Настя задерживается на работе, Гоша обижается, отворачивается и не разговаривает с ней весь вечер.
Зазвонил телефон. Это был кадровик издательства.
– Завтра дам вам на подпись и ознакомление приказ. Вы оштрафованы на сумму месячной зарплаты.
– Не трудитесь, – сказала Настя спокойно. – Я увольняюсь.
– Погодите...
– Поскольку в прошлом году меня не пустили в отпуск, то я не буду отрабатывать положенные две недели, – сказала она твердо и закончила беседу.
Настя все же походила еще несколько дней в офис – передать дела, собрать вещи. На нее все смотрели, а она не обращала внимания, думала. И ни о чем не жалела, только продолжала удивляться: зачем она так поступила? В один миг лишилась любимой работы, налаженного спокойного существования. И зачем, во имя чего? Неужели надо признать, что она неисправимая идеалистка? Увы, увы. Она вспомнила похожий случай в институте. То же самое: внезапная жалость к глупенькой, натворившей беды сокурснице, принятие ее вины на себя. Она совсем забыла ту историю, а сейчас вспомнила, и прямо мороз по коже.
Это судьба. Вечно ей хочется защитить кого-нибудь, а так нельзя. Каждый в этой жизни за себя, она не раз в этом убеждалась. И это правильно. Надо заботиться о себе, выращивать свою жизнь – как растение на огороде, которое заботливо поливают и выпалывают около него сорняки. А если ты бросишь свой огород и помчишься спасать соседний, то твое растение захиреет. Закон джунглей, что поделаешь. Да и соседний толком не спасешь – только людей посмешишь. Глупо, глупо.

Вечером в дверь позвонили. На пороге стояла смущенная Леся.
– Можно? – робко спросила она.
«Господи, опять будет надоедать, – подумала Настя. А я-то думала, что избавилась от нее. Но и не пустить нельзя. Спасла ее, и теперь отвечаю за нее, и нет пути назад».
Леся была непохожа на себя, стеснялась, конфузилась, помалкивала. Вытащила из пакета килограмм черешни и несколько крупных апельсинов. Все это Настю неожиданно развеселило.
– Ты чего это? – спросила она. – Как будто в больничную палату пришла. Я что, похожа на больную?
– Я хотела извиниться, – пролепетала Леся.
– Хотя правда, – пожала плечами хозяйка. – Я таки похожа на нездорового человека, если сделала то, что сделала. Ладно, садись. Будем чай пить.
Вскоре Леся немного освоилась, осмелела и сказала:
– Насть, а я тоже уволилась.
Настя поперхнулась чаем, закашлялась.
– Совсем с ума сошла? Ты-то зачем? Работала бы себе.
Настя знала от заместителя шефа, женщины, которая ей сочувствовала, что серию книг о декупаже все-таки поставили в план и договор подписали. Чтобы не конфликтовать с автором.
– Понимаешь, – медленно произнесла Леся, – не могу я так. Виновата я, а расплачиваешься ты. У меня такого не было. До сих пор никто и никогда, ни один человек в жизни меня не защищал! Все всегда было наоборот: еще и добавляли. А ты... Я теперь твоя должница!
– Брось.
– Серьезно! Проси что хочешь, все исполню.
Настя рассмеялась, но на душе у нее потеплело.
– Эй, ты, невольница чести! Чаю еще налить?
Было заметно, что у Леси с плеч упала огромная тяжесть. Она стала прежней.
– Слушай, у меня есть гениальная идея! – с горящим взглядом сказала она. – Ты просто упадешь!
– Начинается, – вздохнула Настя.
– Давай свое издательство откроем! Сами все будем решать – что издаем, с кем работаем. А? Все буду делать, что скажешь! Горы сверну!
Настя помолчала. Смешная девчонка! Ничего не понимает в нашей сфере деятельности. А конкуренция? А вклиниться в сеть распространения, где места уже давно и намертво заняты своими людьми? И, в конце концов, где взять начальный капитал – на офис, технику, склады?
– Так что? – теребила Леся. – Согласна?
Настя задумчиво положила в рот пару черешен, выплюнула косточки и ответила:
– Почему бы и нет.