О различении классов

О РАЗЛИЧЕНИИ КЛАССОВ ИЗ "ТРИЕДИНОЙ ФОРМУЛЫ" МАРКСА.

В конце третьего тома, Маркс в капитале о классах писал, что с одной стороны есть класс рабочих, а с другой класс капиталистов. Первые получают доход, продавая свою рабочую силу,- этот доход называется заработная плата. Вторые получают доход из прибыли и по определению Маркса, в противоположность рабочим, они, якобы все, кто получает прибыль,- как представляют себе «марксисты», есть праздный, бездельный класс.

Само слово прибыль наделало много недоразумений в последующем различении классов.

Тогда как на самом деле Маркс разделял прибыль на две разные стороны, - на зарплату предпринимателя и процент с прибыли,- данное различение меньше всего освещалось в марксизме и в настоящее время все ещё представляет момент всяческого извращения логики капитала.

Дело в том, что если как Маркс увидеть внутри самой прибыли различение и борьбу двух противоположных сторон, то получится, что предприниматель, который чужд акционерному, денежному, биржевому и банковскому капиталу, ведет с ним борьбу, такой предприниматель сам по себе выступает на стороне тех, кто продает свой собственный труд, то есть на стороне рабочих. А так как есть только две главным образом стороны исторического развития, то этот предприниматель является частью действительной, положительной силы общественного развития, то есть является отрицающей капиталистическую отрицательность силой.

Вот как проводит это разграничение Маркс в главе «триединая формула»; он пишет, что есть три основных вида доходов: «капитал – прибыль»; «земля – рента»; «труд – заработная плата».

А дальше,- Маркс требует различать прибыль саму в себе, поскольку она есть противоположность в самой себе, и именно здесь одно из важнейших открытий Маркса:

«…поскольку процент, как это показано раньше, выступает как специфический, характерный продукт капитала, а предпринимательский доход в противоположность проценту [познайте эту противоположность!, - говорит Маркс – В.К.]– как независимая от капитала заработная плата [!!!], то указанная триединая формула точнее сводится к следующей: «Капитал – процент»; «труд - заработная плата»; «земля – рента».

То есть, в указанном тексте Карл Маркс разделил прибыль на два составляющих элемента,- «процент» и независимый от процента, противоположный проценту доход предпринимателя, где этот последний (этот доход) по сути есть тот же самый доход, что и у простого рабочего; Маркс прямо сказал, что этот противоположный проценту доход предпринимателя есть «заработная плата» (так же как для простого рабочего). Таким образом, истинное разделение экономических классов проходит не в отношении к прибыли, вообще, как таковой, а в отношению лишь к акционерной, банковской, ростовщической, денежной прибыли.

Другими словами, предприниматель участвующий в производстве и создающий места для рабочих есть друг рабочих, есть часть класса рабочих, если он выступает против того класса приобретателей, чей источник дохода - процент, то есть истинно праздного класса. Именно здесь проходит различие; не прибыль как таковая есть признак бездельного и "ненужного класса", а чистый денежный капитал: «процент». Но Энгельс опубликовал последнюю из страниц рукописи капитала без «ссылки» на «триединую формулу» и несколько поколений марксистов и до сего дня не различают прибыль в самой себе.

II.

Марксисты, тем самым, не различают четыре класса, которые следуют из рассмотрения капитала. Если спросить марксистов,- сколько есть классов и как они различаются, то они назовут два: капиталисты и пролетариат. Противоположность, которую образуют эти два класса есть противоположность из формы дохода скажут марксисты, который имеет каждый из них. -Для пролетариата это зарплата, а для капиталиста – прибыль. О том, что Карл Маркс назначил зарплату предпринимателю и о том, что он свёл противоположность между трудом и капиталом к зарплате с одной стороны, а с другой стороны к проценту (к денежному капиталу), марксистам чаще всего неизвестно.

Как различаются классы? К ответу на это вопрос марксисты приводят цитату из Энгельса:

"Пролетариатом называется тот общественный класс, который добывает средства к жизни исключительно путем продажи своего труда, а не живет за счет прибыли с какого-нибудь капитала.". (Ф. Энгельс "Принципы коммунизма" 1847г)

Но Маркс разделил (и потребовал различать) капиталистов на два класса: «ростовщики и рантье» с одной стороны, - отстраненные от производственного процесса капиталисты,- и предприниматели, волей и творческим разумом обращенные внутрь производства, к рабочим, входящие в их единство в значении среднего, «третьего» класса между ростовщиками, банкирами, акционерами и заводскими рабочими. Истинная противоположность тем самым есть противоположность между «рабочими вместе с руководителями предприятий» с одной стороны и ростовщическим (мертвым) акционерным, банковским капиталом с другой. С одной стороны «труд- заработная оплата», с другой стороны «капитал – процент» [процент, а не вообще прибыль] (см. Маркс «Триединая формула»).

О том, что противоположность в определенный момент и при определенных условиях может занять положение среднего термина став положительной, как об одной из важнейших логических истин требовал помнить Гегель:

«Одна из важнейших логических истин состоит в том, что определенный момент, который, выступая как противоположность, занимает положение крайнего термина, перестает быть таковой и оказывается органическим моментом благодаря тому, что он вместе с тем есть также и средний термин.» (Г. Гегель «Философия права» § 302)

Четыре класса, которые мы получаем, тем самым с одной стороны есть крестьяне и заводские, промышленные рабочие, а с другой предприниматели и ростовщики: две сферы и три противоположности.

Поскольку в значении мертвой, лишённой овостождествляющей силы, сухой отрицательности выступают ростовщики, а предприниматели распознаются в качестве «среднего термина», если они сами ведут борьбу с ростовщическим, денежным и оцепеняющим капиталом, то и внутри сферы рабочих в качестве их собственной противосилы (так как "в себе противоположности тождественны..." [1]), Маркс, требует распознавать оцепеняющий элемент: грубых и плоскомыслящих коммунистов:

«Всякая частная собственность как таковая ощущает – по крайней мере по отношению к более богатой частной собственности – зависть и жажду нивелирования, так что эти последние составляют даже сущность конкуренции. Грубый коммунизм есть лишь завершение этой зависти и этого нивелирования. Грубый коммунизм, есть только форма проявления гнусности частной собственности». (К. Маркс «Экономическо-философские рукописи 1844 года»)

То есть внутри класса рабочих, также как и внутри класса капиталистов есть и волевой и отягчающий классы. В собственной зависти, необразованности, в нравственной несостоятельности, «косность» внутри класса крестьян и рабочих, как раз соответствует косности и умерщвляющему моменту в классе капиталистов (ростовщикам) и наоборот, воля и творческая способность рабочих тождественна той же способности у капиталистов.

Поэтому Маркс и говорит, что среди коммунистов (среди демократов и либертарианцев), среди анархистов мы очень часто находим духовных детей и братьев ростовщикам:

«Всеразрушительные анархисты, которые хотят все привести в состояние аморфности, чтобы установить анархию в области нравственности, доводят до крайности буржуазную безнравственность.» (К. Маркс «Альянс социалистической демократии и Международное товарищество рабочих»)



И так существуют две сферы. Со стороны политического рассмотрения данные сферы есть власть и народ. Но это поверхностное, первоначальное различение. Анализ экономических отношений показывает, что существует различие между капиталистами и рабочими; это различие может носить двоякий характер, - дуалистический или характер овостождествления (спекулятивный, разумный характер). Дуализм проявляется там, где внутри класса капиталистов преобладает акционерный, бездейственный капитал. В дуалистическом отношении классов, рабочие постоянно теряют в зарплате, в культурных и социальных возможностях, вплоть до состояния рабства. Но там, где пресекают возможность праздного обогащения,- капитал опосредствует производство, создание новых рабочих мест, научный, культурный рост. Сама политическая система перестает быть дуалистической. Перераспределение прибыли в пользу трудящихся упраздняет пролетариат, ибо его основное определение означает,- лишённый имущества.

При дуалистическом отношении революция есть одно из скорейших средств перехода к истинному отношению. Но, при опосредствующем отношении, идеальные цели могут осуществляться посредством реформ. То и другое также должно пониматься в единстве.

При Дуалистическом понимании общества, классы берутся в воинственном отношении, в качестве абсолютных противоположностей: каждая из двух сфер стремится к уничтожению противоположной. Но при разумном их понимании сферы осуществляют преображающее и поднимающее, в том числе нравственное воздействие друг на друга, в случае, если в самих этих сферах разумность и понимание необходимости тождества сфер становится преобладающей над рассудком.

*** *** ***

Нам, таким образом, продолжая работу Маркса по диалектическому рассмотрению капитала и довершая её с помощью Логики Гегеля, необходимо признать правильным и справедливым первоначальное различение экономических классов. Однако нам нужно также понять, что противоположности, если они познаны через свою границу (через товар в данном случае), друг в отношении друга могут иметь разное отношение в плане координации. В Логике Гегель показывает, что существует двоякая координация противоположностей: контрарная, когда их отношение выступает как лишь негативное друг в отношении друга (и разрушающее их единство) и контрадикторная, - случай, когда друг в отношении друга противоположности сохраняют единство, поддерживают и оживляют друг друга. Живое есть вообще то, в котором противоположности опосредствованы друг другом. И наоборот: в мертвом средний момент уничтожен. Что бы восстановить средний момент и таким образом возвратить жизненность целому, Маркс, Ленин и Энгельс требовали революции. Нам, разумеется, также нужно признать справедливым то положение, что революцией вообще можно назвать всякое воскрешение мертвого, но вместе с тем необходимо иметь ввиду, что не существует живого единства без различения в нем разных сторон, без противоположности и задача науки заключается в том числе в том, что бы осуществить переход из контрдикторного отношения к контрарному, что бы заставить противоположные стороны выйти из углубленного внутрь себя, мертвого состояния и обратиться к себе иному как к самому себе.

[1] "…истинное примирение противоположности есть усмотрение, что эта противоположность, доведенная до своей абсолютной крайности, разрушает самое себя, что, как говорит Шеллинг, в себе противоположности тождественны..." (Г. Гегель "ЭФН" 3 Том)

Примечания:

««Отличие соотношения от противоположности состоит в следующем: в противоположности возникновение одного есть гибель другого, и наоборот. Когда отнимается движение, возникает покой, когда отнимается здоровье, возникает болезнь, и наоборот. Существующее же в соотношении, напротив, вместе возникает и вместе погибает; если устраняется лежащее направо, то исчезает также лежащее налево; если гибнет двойное, то разрушается и половинное». Устраняемое устраняется здесь не только как противоположное, но и как сущее. «Второе различие состоит в следующем: то, что существует в противоположности, не имеет средины, например между болезнью и здоровьем, жизнью и смертью, покоем и движением нет третьего. То же, что находится в соотношении, имеет, напротив, средину, а именно между большим и меньшим срединой является равное, между слишком большим и слишком малым – достаточное. Чисто противоположное переходит в противоположное ему через нуль; непосредственные же крайности существуют, напротив, в третьем, в средине, но тогда они уже не существуют как противоположные». Это изложение обнаруживает внимание к совершенно общим логическим определениям, которые ныне и всегда имеют величайшую важность и представляют собою моменты во всех представлениях, во всем, что существует. Природа этих противоположностей здесь, правда, еще не подвергается рассмотрению, но важно то, что они осознаны.» (Г. Гегель "История Философии" Том 3)

"Другой формальный недостаток, разделяемый всеми эмпириками, заключается в том, что они мнят, будто придерживаются лишь опыта; для них остается неосознанным, что в своем воспринимании этих восприятий они метафизицируют. Человек не останавливается и не может остановиться на единичном. Он ищет всеобщего; но последнее представляет собою мысли, хотя, может быть, и не понятия. Самой известной формой мысли является форма силы; так, например, говорят об электрической, магнетической силах, о силе тяжести. Но сила есть не нечто воспринимаемое, а некое всеобщее; таким образом, эмпирики оперируют совершенно некритически, бессознательно такого рода определениями." (Г. Гегель "История Философии" Том 3)