Игры разума

С возрастом приходит сдержанность. Ты уже не вскакиваешь по ночам, чтобы записать пришедшую на ум стихотворную строчку, не бегаешь за промелькнувшей в подворотне юбкой, вообще не скачешь и не прыгаешь, ни от щенячьих восторгов, ни за кусочком колбасы, ни за чем иным, что представлено лишь в своей части, пусть и в самой прекрасной, поскольку понимаешь, что все это приманки, на которые ловятся лишь жадные молодые особи. Ты уже опытный карась с неоднократно порванной губой понимаешь, что игра, которую затевает с тобой мозг, вряд ли стоит усилий.

Вскочив средь ночи с постели, ты потеряешь сон до утра, погнавшись за призраком красотки, подвернешь себе ногу, а к юбке будет приставлен дебелый детина, с кулаками размером с твою голову, уже с трудом вращающуюся на скрипящих позвонках.
Ты спишь до утра спокойно, и утром ничего из того, что тебе запомнилось, не кажется уже таким остроумным, да и вообще ты начинаешь презирать эти всплески остроумия, разрывающие солидную  ткань бытия, ослепляющие искрами сварки, влекущими тебя к бессонному безумию и агонии страстных судорог твоей уже несвежей фантазии.

И все же, и все же, однажды - ты в это веришь, - твое терпение окупится. Ты проснешься и выдашь не нелепый набор строк, а целую поэму, или стихотворение, или песню, что станет гимном поколения, и в комнату, залитой утреннем светом и наполненной благоуханием свежих полевых цветов войдет она - юная и нагая, несущая на серебряном подносе твою запасную челюсть, очки и чек на миллион долларов от солидного нью-йоркского издательства, и ты не удержишься, потянешься за ним и невольно вывихнешь во сне сустав, и это отзовется в твоем теле такой острой болью, что ты моментально проснешься и взвоешь, словно пораженная током собака, и в этом вопле будет не только отчаяние, но и отголоски дьвольского смеха над самим собой, над своей неисцелимой глупостью и неувядающей крепостью потешающейся над собой души, любящей простецкие и незатейливые хохмы.