В тебя

Значит, так. Стоим на балконе, курим, про работу трещим. У меня в кружке чёрный крепкий кофе, у него, как у бля! ского аристократа, — сладкий чай в тонкой чашке. Он её так держит, двумя пальцами, мизинец в сторону, но слегонца, без выпендрежа. Я стою, незаметно балдею. Он палит, знает, но упорно делает вид, что просто мимо проходил, а я взял и дое! ался, типа чувак, не проходи мимо, заходи на чаёк!
Пока он губами по краю чашки водил, у меня конкретно встал. И вечер-то такой, всё как в культурной литературе, — чудесный, прекрасный. Лето, жара, трахаться бы без остановки. В общем, раздеваться недолго, футболки, шорты, труселя нахер и вперёд, детка. Чтобы искры из глаз, чтобы мышцы во всем теле потом болели. И тут я понимаю, что за всем этим созерцанием реально прослушал, что он говорил за последнюю минуту.
— Чо говоришь?
— Не слушаешь?
— Задумался. Ну повтори, не трудно же.
— Говорю, домой я пошёл.
— А что там такого дома?
А он стоит и молчит. Я не понял сейчас вот вообще. Говорю же, не телепат я, мысли не читаю, без понятия, чего он молчит. Может, отмаз придумывает повесомее, а может весь в сомнениях. Ну я взял и поцеловал его. Сигарету выкинул, за шею придвинул, и твёрдо так, чтоб ясно и понятно было, поцеловал.
Мне жарко, всё, сука, тушите пожар. А он так вежливо, спокойно — и как только выдержки хватило! — молча отодвинулся, сделал затяжку, сигарету потушил в пепельнице, чай глотнул, чашечку аккуратно на подоконник поставил, все по очереди жалюзи закрыл. Я думал, ну всё, щас е!ло мне разобьёт. Ну, ладно, я не в обиде буду. Но он медленно подошёл, вплотную прямо. Я своим членом его член чувствую...
Больше всего в жизни люблю именно этот момент. Когда всё вот-вот начнётся, но двое ещё такие слегка несмелые, но уже безумно кровь в ушах стучит, и на ощупь, губы ищешь, и этого так мало, хочется в один момент объять всё. За одну секунду сделать всё. И целовать, и обнимать, и трахать. И телом чувствовать его тело, каждым сантиметром своей кожи — его кожу. И потом уже глубокой ночью, все ещё горящие, но порядком умотанные, на балкон в прохладу голыми. И жадная первая затяжка, и свежий воздух. И опухшими губами снова целуешь, целуешь, потому что не можешь остановиться, потому что сладко, и все заново, снова, опять. Ты все ещё поглощаешь его, а уже ранний рассвет в окно стучится. И кофе вместе, спать хочется, а солнце вовсю палит в глаза. И на работу опаздываешь, но никак не можешь отпустить. Как же целый день прожить без него! И потом весь день, как мешком с кирпичами стукнутый сидишь, слюни пускаешь, вспоминаешь, в туалете дрочишь, перед глазами все до последней детали…
А вечером снова. Ещё чуток стесняешься начать сразу с порога. Ещё немного приличный, чай, разговоры, балкон, пока от какого-нибудь микродвижения не снесёт башню…
Потом с работы его ждёшь, в машине одну за другой куришь, кондер на всю, чтобы прохладно. Рукой член вниз опускаешь. Потому что его даже ещё на горизонте нет, а ты уже по нему не в меру гашеный. И хорошо, что он терпеливый. Медаль ему надо за это выдать. Он со мной как с лучшим другом: как дела? Чем занимался?
Чем, чем… В тебя влюблялся.

18. 12. 19