Черепашонок Гого

Глава первая
КРАПЧАТЫЙ КРАБ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ

Одним симпатичным вечером господин Аист прохаживался у океана, стараясь принять независимый и равнодушный вид. На каждом шагу голова его поворачивалась туда и сюда, чтобы внимательно оглядеть соперников: чаек, крачек и Крапчатого Краба. Госпожа Аистиха неотступно следовала за супругом.
А дело было вот в чём.
Прибрежный песок вот-вот должен был зашевелиться и выпустить в ночь маленьких черепашат.
— Да-да-да! — бормотал себе под нос господин Аист, пошевеливая от нетерпения крыльями — отменнейших и вкуснейших!
— Превосходных, мягких и сладких, — вторил ему, щёлкая клешнями, Крапчатый Краб.
Он двигался неуклюже, не шел, а крался, и притом – только боком.
Но все они прозевали то мгновение, когда белые мягкие мячики зашевелились и треснули, и из каждого высунул нос черепашонок. За носом на свет явились и ласты.
Ага, разумеется, вылупилась самой первой. Именно этого от неё и следовало ожидать.
— А! Ааа-га! – оглянулась она, – так-так-так. Мир точно такой, каким я его и представляла. Кто там следующий? Выходи поскорей, — я с удовольствием подскажу, что тебе следует делать!
— О! Ооо-го! – откликнулся её новорожденный брат. Он наполовину высунулся из яйца и изо всех сил карабкался вверх.
— Держись прямее! – командовала Ага. – Да не забывай про задние лапки. Они тоже должны быть в деле!
Наконец черепашонок выбрался на жёлтый песок, где его ожидала сестра и накатывали на берег волна за волной.
Имя ему было — Гого, по тем самым словам, какие он произнёс, впервые взглянув на мир.
– Я отлично знаю, что полагается делать дальше!  – заявила Ага.
– Пуститься в приключения?   
– Нет же! Наоборот: мы будем действовать чётко по задуманному, и постараемся избежать приключений.
Гого такое не пришлось по душе. Но он не успел ответить: Краб уже подкрадывался к ним с клешнёй наперевес.
– Бежим! – воскликнула Ага.
И они поползли так быстро, как только могли.
Но Крапчатый Краб не отставал.
– Кра! – Кричал он им вслед, – убегать – некрасиво крайне. Вы украли себя у нас! Всё равно вы — крак! — попадёте в Черепаховый Суп.
— Кто это – Черепаховый Суп? – прохрипела Ага, задыхаясь от бега. — Такой же задавака, как господа Аист и Краб?
Гого добрался до блестящей на солнце, ленивой волны и сразу же окунул в неё голову.
— Эй! – подняла ласту Ага, — сначала что-то узнают, и только потом суют туда нос. Вдруг это и есть Черепаховый Суп?
Тут волна, равнодушная ко всяким словам, подхватила обоих и отбросила в океан, подальше от берегов.


Глава вторая
ГОГО ЗНАКОМИТСЯ С МАНТОЙ

Гого обнаружил, что плыть ему легко и удобно! Передние лапки его оказались отлично устроенными наподобие ласт. Поверни их вбок и назад — тело плавно заскользит в глубине. Хочешь опуститься на дно? Подушечки помогают идти по песку.
— Ну, составим же план! Без него ты словно бы не в себе, — принялась за своё Ага.
— Фу! – нырнул и пустил пузыри Гого, — хуже и быть ничего не может. Тошно и неинтересно знать всё наперёд. Никаких приключений!
— Вот и договорились, — подвела итог Ага, — итак, мы решили: плыть только вперёд и искать чего понадёжней.
— Но я вовсе не то имел в виду! Если так —
нам не по пути. Плыви направо к своей скукоте, а я бы свернул налево, ко всему весёлому и интересному!
И Гого поплыл в другую сторону. Он не успевал смотреть по сторонам, потому что придумывал, что ещё мог бы возразить сестре, как доказать, что он прав. Из-за всех этих мыслей он не заметил Кита и ткнулся ему прямо в бок.
Кит плыл неспешно, чрезвычайно скучал и от нечего делать разевал гигантскую пасть. Сардинки, блестя на солнце, так и исчезали в ней целыми стайками. Гого почувствовал, как его уносит вперёд, и забеспокоился, как бы его тоже не затянуло.
— Позвольте спрятаться за Вашим хвостом! – попросил он.
Но Кит не ответил.
— Не загораживайте солнце! – шепнул кто-то рядом.
Белая, полупрозрачная рыба прицепилась к гигантскому светлому брюху.
— Я могущественна и быстроходна, — молвила Прилипала, ибо это была именно она, — что всякому ясно. Кстати, постарайтесь не отставать!
— Но…
— Согласна. Сосед мой, Кит, мог бы со мной потягаться. До сих пор не решено, кто из нас двоих быстроходней. Мы ведь соревнуемся на равных…
Гого изо всех сил грёб и старался не отставать. Он всё ещё плыл рядом с китом, когда над ними плавно и грациозно скользнула тень, закрывая солнце.
— Кто Вы? – крикнул Гого из-за китового хвоста.
— Манта. Будем знакомы?
— Конечно! — воскликнул Гого и в изумлении разинул рот, — о, как Вы прекрасны!
— Истина – прежде всего, — согласилась Манта.
— Могу ли я считать Вас приключением?
— Определённо, — проговорила Манта, взмахивая крыльями-плавниками, — смело надейтесь на это. Я обещаю сделаться самым ярким Вашим приключением, а если повезёт – то и последним.
И она открыла огромный рот.
Гого поднажал, чтоб не отстать от Кита.
— А не знакомы ли Вы, — спросил он, — с Черепашьим Супом?
— Мы дальние родственники.
В это мгновение Киту вздумалось вильнуть хвостом и нырнуть, отбросив Гого, и он забарахтался и закувыркался. А Манта очутилась прямо под ним. Её пасть открывалась и закрывалась, а хвост изгибался в бурлящей воде.
— Должна Вас предупредить, — сказала она, — не все приключения бывают приятными. Случаются грустные, и весьма.
Но Гого, наконец, догадался: им попросту хотят закусить, — он ускорился, что было сил. Он карабкался вверх, а Манта преследовала его по пятам.
Еле переводя дух, черепашонок думал, что если когда-нибудь встретит сестрёнку, то постарается с ней не спорить, а приключения выбирать поменьше и посимпатичней.
Наконец, он подплыл к чему-то огромному, рыхлому, и поскорей зарылся в него.


Глава третья
ГОГО СПАСАЕТ ЛЕТУЧИХ РЫБОК

Это была ветвь с крупными листьями. Когда-то давно океан отломил её и украл у суши. Так она и пустилась в дальнее плавание. Волны качали её, подбрасывали и снова ловили, но пока не смогли потопить.
Гого поднатужился и выбрался на глянцевитый лист.
— Ах! Пожалуйста, поосторожней! – зашипели улитки,— куда вас несёт?
Черепашонок попятился и оступился в воду.
— Юноша, в уме ли вы? – возмутилась Рыба-луна, — Будьте любезны, не стойте на моей голове! Немедленно кыш или сделаю кусь!
Она парила в воде, а рыбы-чистильщики собирали с её чешуи наросты и болячки.
Гого поджал задние лапки, снова взобрался на лист, и закачался на нём. «Да это целый плавучий дом» — дивился он, крутя головой. В бурых ямках образовалось уютное озерцо, которое так и поблескивало чешуей серебристых рыбок.
И тут из-за дальнего листа показалась Ага. Она вытягивала шею, чтобы казаться важнее и старше.
— А ну-ка потише, братец, – велела она, — Распугаешь мне всю малышню!
И как не обидны были её слова, но здесь, в незнакомом месте, Гого был чужаком, и потому промолчал.
— Облако на горизонте! — внезапно крикнула, пролетая над ними, крачка.
— Кто? Что? — принялись расспрашивать друг друга улитки.
Ответа никто не знал.
А облако всё приближалось. Гого сумел разглядеть, как в нём поблёскивают чешуйки и плавники. И он догадался:
— Это рыбы! Но что с ними? Они летят!
— Ах, молодёжь! — улыбнулась во всю пасть Рыба-Луна. — Что же ещё им остаётся? Ведь это — летучие рыбы.
Пока она нараспев произносил всё это, до Гого и Аги донеслись голоса:
— Помогите нам!
— Караул!
— За ними наверняка кто-то гонится, — заметила Ага, — как бы и нам не пострадать.
Но Гого её уже не слышал, радуясь, что приключение само пришло к ним, словно его позвали.
— Ваху! Ваху! Спасите! — кричали, приближаясь, мальки. У каждого было по две пары крыльев. Они парили, едва касаясь хвостом волн.
Обитатель плавучего дома высунули головы, чтобы получше всё разглядеть.
— Не подплывёте ли Вы, Луна, под этот большой лист, чтобы он торчал из воды как можно выше! — сообразил Гого. — Так мы сможем спасти хоть кого-то.
И Луна, будто от рождения служила подъемщиком листьев, медленно поднырнула и подняла большой лист, словно стену:
— Вуаля!
Хлоп!
Плюх!
Шмяк!
Это летучие рыбки ударились в него со всей скорости и посыпались в озерцо, где тут же стало не протолкнуться.
— Благодарим! — так и подпрыгивали они. — Спасены!
Даже Ага заулыбалась.
— Наши ясли наполняются!
Лишь одна рыба Ваху осталась ни с чем: клацала от досады зубами, била хвостом и нарезала круги.
— Погоди же, Гого! — бормотала она себе под нос, —Встретимся в Городе. Будет и мне большая добыча.

Глава четвёртая
ГОГО УЗНАЁТ О ПРЕКРАСНОМ ГОРОДЕ

Солнце вставало и заходило множество раз, а ветка плыла и плыла в перламутровой воде.
Мимо не раз проносились стаи весёлых дельфинов, в небе кружили чайки и крачки. Ночами, помигивая и переливаясь во тьме, поднимались из самых глубин медузы — Морской крыжовник.
И зловещий плавник то и дело показывался вдали.
— Ваху! – пищали мальки летающих рыб, — она не отстаёт!
— О! Разве наш дом не спасает вас от неё? — удивлялся Гого.
— Мы привыкли бояться, — шумел молодняк.
— Пока вы надежно спрятаны, и опасаться вам нечего — успокаивал их черепашонок.
— Но дальше? — беспокоились они.
На этот вопрос никто ответить не мог. Гого рад бы был неожиданным происшествиям, Ага — знать всё наперёд. Но обоим приходилось довольствоваться тем, что у них имелось.
— Океан, ребятушки, необозрим, — терпеливо разъясняла им Рыба-Луна. — Если не верите, поинтересуйтесь у самого Кита, доводилось ли ему достичь берега с той стороны?
Но Кит, проплывая мимо, лишь разевал пасть и улыбался.
— Что ж, молодая поросль! Есть тут и дороги, — невозмутимо продолжала Луна. — Это течения. Одно из них нас сейчас и несёт.
— Но куда же? Куда? — беспокоились Ага и летучие рыбы. Они подросли, нижние плавники у них уменьшились, зато два верхних превратились в прекрасные прозрачные крылья. Они часто выпрыгивали, чтобы опробовать их, порезвиться и полетать наперегонки.
— Разумеется, к Городу, молодняк.
— А каков он? Есть ли в нём приключения? — волновался Гого.
— Уж этого-то добра там довольно! Город так прекрасен, что вам и не снилось. Зовётся он Коралловый Риф. Вот где нас поджидают опасности! Да и Ваху не забывает обид.
— Кажется, у меня появилась мысль, как спрятаться от неё. Я не нарочно, у меня сам начал складываться….
— Только не это! — закатил глаза Гого.
 А Рыба-Луна продолжала:
— Тут, юноша, ваша сестрица права. В Городе следует тотчас же отыскать Старую Черепаху и послушать её совета. Она научит, как избежать приключений.
— Избежать? Это совсем не то, что мне нужно, — ворчал Гого себе под нос.
А дни всё шли, бежали, летели, мчались.
И однажды Летучие рыбы уже не вернулись.
Золотые скорпены опустились на дно. Погрузилась и Рыба-Луна, а сама ветка раздулась и отяжелела. Только улитки ещё держались. Но и они запищали и всплыли, когда большой дом стал тонуть.
Гого и Ага печально смотрели, как он опускался всё ниже, расплывался, темнел и наконец скрылся на глубине.
А потом течение подхватило их и стремительно понесло вперёд.
Рыб вокруг становилось всё больше.
— Город близко! — восклицали они.
Черепашата дружно глянули вниз.
Ох! Такого они не ожидали!
Тенистые леса, неоглядные поля, бархатные луга сменяли друг друга. Клонили вершины сады с диковинными деревями, усеянными живыми цветами.
— Риф! Мы доплыли до Рифа! — раздавались кругом голоса.
— Осторожнее, брат! Помни план. Найдём пещеру, а там и узнаем…
— Как бы не так! — начал Гого.
Но тут вдруг стало так темно, что он запнулся и умолк. Три зловещие тени заслонили солнце.
— Вот они! — крикнула одна из них и ринулась вниз.
Это была злая Ваху.
— Караул! Прячьтесь! — пискнул пышный жёлтый цветок и тут же схлопнул свои лепестки. — Там ещё и Акула с Касаткой!
— Чего ты ждёшь, Гого? Скорей! — прикрикнула Ага на брата и потащила его за собой.
Черепашата так быстро влетели в пещерку, что красные соцветия вокруг неё в испуге воскликнули: «Ай!», мигом свернулись и превратились в маленькие коричневые кубышки.

Глава пятая
ГОГО ВИДИТ, ЧТО И ЗУБАСТУЮ ПАСТЬ МОЖЕТ УКРАСИТЬ УЛЫБКА

 В пещере было мрачнее мрачного. Весёлые солнечные лучи страшились проникнуть сюда.
— Ах, братец Гого, — шепнула Ага, — как же мне не по себе! — И она задрожала, втянула голову и лапки в панцирь.
Но черепашонок не испугался.
— Не тот ли ты отважный Гого, что умеет спасать мальков? — прозвучало из темноты.
— Тот, — смело шагнул вперёд Гого. — А теперь вы покажитесь и назовите нам своё имя.
Из глубины пещеры что-то выдвинулось.
Ох! Это была голова в жестких наростах. Нижняя губа вся обросла мхом, длинная бахрома колебалась в волнах, торчали в разные стороны острые белые зубы. Едва круглые глаза опустились и глянули на черепашат, как снова уставились вверх.
Пасть внушила бы ужас любому, но только не Гого.
— Жвеждочёт к фашим услугам, шмелые малыши! — прошамкала пасть и вдруг расплылась в широкой улыбке, а глаза при этом не отрываясь глядели вверх.
Ведь Звездочёт, а это был он, потому и называется звездочётом, что взгляд его всегда обращён к небесам.
— Как поживаете? Ешли нужна моя помощь…
— Ой, спасибо, что-то не хочется, — пискнула Ага.
Звездочёт так и затрясся от смеха, видя её опасения, так что песок, в котором зарылось его тело до самого хвоста, зашевелился и поднялся вверх.
— А, вы шами ш ушами?
— Нет, вступился за Агу брат. — Но мы опасаемся, как бы нам не попасть в ловушку.
— Ай-яй-яй! Ишпугались штарого Жвеждочёта! Вон, спросите, Конька, — я ваш не шъем!
Конёк и вправду заглянул в пещеру и теперь оглядывал её.
Покачиваясь на водоросли, он от удивления подскакивал на месте и таращил круглые глаза.
— Оповешти вшех, — обратился к нему Звездочёт, — к нам пожаловал Гого шобштвенной першоной. Ражужнай, где нынче Штарая Черепаха, да пошкорее.
Конёк поскакал выполнять поручение.
— Но откуда здесь знают меня? — спросил Гого.
Звездочёт с трудом опустил взгляд:
— Летучие рыбы. Они примчались и так расхвалили швое шпашение, что перебудили вешь Риф. Предштавляю как обожлился тот, кто хотел пообедать ими.
— В том-то и дело! — осмелела Ага. — Это была Ваху.
Гого стушевался:
— Но я… не сделал ничего такого… Попросил Рыбу-Луну поднять лист…
— Верно. Так и говори. Шкромность герою к лицу… Но пошлушайте! Раньше на Рифе каждый был сам за себя. Ты, Гого, помог чужим малькам и это всех нас воодушевило. И мы сможем сообразить, как вам убежать от Ваху и Рифовой Акулы. Правда, без Штарой Черепахи нам ни за что не шправиться!
— Не обойтись и без плана, — заметила довольная Ага.
— А как же отвага и смелость? — возразил Гого.
— Тише, тише, дружья! — и Звездочёт снова улыбнулся зубастым ртом, который уже не казался таким уж и страшным. — Вот увидите, всему найдётся время и место. А сейчас…
— Спешите! — крикнул от входа Конёк. — Старая Черепаха ждёт вас! Плывите за мной!
Появилась Рыба-Собачка, вся в пятнышках, с плавниками веером, вылупила на них глаза-кругляшки.
— Укройтесь за мной, — предложила она, — ведь меня почти не отличить от кораллов! Да не бойтесь! От одной пещеры — к другой, за живыми деревьями и цветами — обязательно доплывём!
И она, величаво взмахнув плавниками, подалась вперёд.

Глава шестая
ГОГО СОСТАВЛЯЕТ ПЛАН, АГА ЖДЁТ ПРИКЛЮЧЕНИЙ

— Держитесь подле меня, не обгоняйте и не отставайте, — предупредила Собачка, заметив, как черепашата озираются по сторонам.
И было же здесь, на что посмотреть!
У подножья гор, как на лугах, паслись тучи разнообразных рыб.
Туда и сюда клонились пёстрые цветы. Это были морские лилии — не растения, а животные. Им страшно нравится покачиваться и перебирать лепестками.
А как цвели подводные огурцы! Как ярко сияли повсюду жёлтые, синие океанские звёзды! Над цветниками перепархивали Рыбы-Бабочки, Рыбы-Ангелы и Рыбы-Попугаи.
Особенно приглянулись Гого Мандаринки. Голубые пятнышки так и сверкали на их ярко-оранжевой шкурке.
Ох! Гого от удивления и восхищения даже рот приоткрыл.
Видно, хищники кормились в другой стороне, и все эти красивые плавуны глотнули свободы и вылезли из укрытий.
— Опасность! — предупредила Собачка. — А ну, выходи!
Коралловая ветка качнулась, и из-за неё показался спрут.
— Ну, с этим мы справимся, — заявил Конёк. — Мурена! — воскликнул он, и спрут тут же завис на месте. Потом весь, с ног до головы, побагровел и бросился наутёк.
Черепашата поплыли дальше.
— А кто такая Мурена?
— Друг Ваху и всех Акул. Спрут боится её до смерти. Ну, видите, там, впереди, нужная нам пещера.
Не успела Собачка договорить, как цветы начали закрываться, рыбки прятаться в зарослях…
Приближалась грозная тень.
— Скорее! — крикнул Конёк, на ходу перекрашиваясь в коричневый цвет.
— Но я не вижу никакой пещеры! — удивился Гого, кружась на месте.
— Впереди, впереди, — волновалась Собачка.
Вдруг кораллы раздвинулись, открывая живую дверь. Это Рыба-Зебра неподвижно висела у входа. Она так похожа на ветки кораллов, что заметить её невозможно.
— У-ух! — выдохнул Гого. Он ещё не перестал поражаться Зебре, когда увидел нечто, достойное большего удивления.
Внушительная голова возвышалась над ними. За ней можно было разглядеть черепаший панцирь, весь обросший ракушками и водорослями. Между ними сновали стайками ярко-жёлтые рыбки.
— Ого-го! Кто это? — опешил Гого.
— Эти юркие? А, хирурги. Они чистят ей панцирь.
— А это? Старая Черепаха? Ого!
— Сложность в том, что она не выходит из дрёмы, — признался Конёк. — Разговаривать с ней — просто ой-ёй-ёй.
Старая Черепаха повидала на своём веку столько всего, что разучилась чему-либо удивляться. Что бы не случилось, ей казалось: когда-то подобное уже было. От скуки её всё время клонило в сон. А так как скучала она постоянно, то постоянно спала.
— Невежливо так говорить! И вообще. Есть правила, если их соблюдать, всё получится.
— Что ж, Ага, дерзай, — улыбнулась Собачка.
— Милостивая и мудрая Госпожа! — начала с расстановкой Ага. — Как нам…
Старая Черепаха, не открывая глаз, пробурчала:
— Ммм… Победа в споре не так важна, как…
Все притихли, не зная, что и сказать.
— Это загадка! Пока она не заснула, нужно закончить фразу…
Конёк от нетерпения подпрыгнул на месте и потемнел так, что его едва можно было заметить.
— Дружба! — догадался Гого.
— Верно. Вам помогут ка… — начала Черепаха, но тут же умолкла и погрузилась в сон.
— Ну вот, видите? Я же говорил, — подпрыгнул Конёк, желтея от сознания собственной правоты. — У неё есть дурная привычка начинать с какого-нибудь совета, и вы должны отгадать конец. Только потом она отвечает на сам вопрос, но, пока доберётся до сути дела, уже засыпает.
— Ох! Как же нам быть?
— Лучшую подсказку получит тот, кому понадобится самый короткий совет.
— Как она сказала? Нам помогут «ка»? Кто это? — спросила Собачка.
— Эээ… Кто угодно. К примеру, камбала, Кабан-рыба, Кардинал, даже… Касатка. Аге понадобился слишком длинный совет и Черепаха успела открыть только первый слог из подсказки: ка. Попробуй-ка ты, Конёк!
Конёк подскакал поближе к голове, поменял цвет на чёрный с жёлтенькими полосками...  Хвостик его подрагивал от волнения.
— Кто поможет черепашатам? — выкрикнул он.
Черепаха приоткрыла правый глаз.
— Кто не сможет договориться...
— Скорее соображайте! — торопила друзей Собачка: застрянет? Проиграет?
— Погибнет! — ответил Гого.
— Угадал! — Черепаха скользнула по нему удивлённым взглядом. — Просите кара…Хррр…
И она замолчала.
— Вот и всё, — огорчилась Ага. — Кара. Кто это может быть?
— Карапус, Карандаш и Каранг, — пробубнила Собачка. — Надежды мало. Твоя очередь, Гого.
Храбрый черепашонок медлить не стал.
— Как нам быть? — тут же выпалил он.
Черепаха, открыв оба глаза, ответила тотчас:
— Молодец! Уступи — и найдётся...
— Дорога!
— Выручат карака…Хррр…Хррр…
— Каракатицы! Как же я сразу не догадалась? — Собачка, пошевеливая от радости плавниками, закрутилась на месте. — Ну, теперь мы составим отличный план и попросим каракатиц принять в нём участие!
Сколько же споров и обсуждений ещё ожидало друзей! И с кем только не пришлось договориться Коньку и Собачке!
Но когда день закончился, план был готов. И всем, даже Гого, он ужасно понравился.
Черепашонок пристроился у самого края пещеры, припоминая особенно удачные идеи. Удастся ли задуманное?
Засыпая, он видел, как замигала огоньками Чудесная Лампа и как из глубины поднялись крошечные осьминожки сепиолы. Малютки парили в тёмной воде, сияя словно живые звёздочки.

Глава седьмая
КОЕ-КТО ПОКАЗЫВАЕТ ФОКУС-ПОКУС

Кальмары обожают плавать задом наперёд.
Как? Очень просто: набирают воды за щёки, а потом — фууух! — выпускают её тонкой струёй. Их отбрасывает назад, а им того и надо.
Надуть щёки — фууух — отскочить назад. И так — раз за разом.
Со стороны может показаться, что кальмар двигается неловко, скачками, но сам он другого мнения, ведь руко-ноги свободны, и можно — ням-ням — прихватить по дороге зазевавшихся рыбок.
Итак, наступило утро и кальмар начал выполнение хитрого плана. Он отправился на другой конец Рифа, чтобы проплыть у самого носа Ваху, показать ей замечательный фокус, и уступить место кое-кому поинтересней.
Нарочно проплыв у самого носа Ваху и показавшись ей, Кальмар застыл на месте. Хлоп! И он целиком потемнел. Ваху обрадовалась и двинулась навстречу, чтобы скорее его проглотить.
Ам!
Щёлк!
И от удивления она выпучила маленькие злые глазки. Во рту у нее осталась одна пустота.
От злости она крутанула хвостом. Как же так? Она ясно видела тёмного кальмара, а теперь он исчез, словно бы растворился в воде.
Растерянная, Ваху кружила на месте. А кальмар посмеивался над ней, прячась невдалеке, под коралловой веткой.
Уж он-то знал толк во всяких обманках. Попав хищнику на пути, Кальмар создает из чернил яркого, тёмного двойника.
Когда Ваху кинулась на него, сам кальмар побледнел, стал совсем незаметным в воде и не мешкая удрал в кораллы!
Тем временем в другом конце Рифа Собачка сказала:
— Пора!
Черепашата поднялись вслед за ней, а потом — всё выше и выше, пока Ваху клацала с досады зубами.
Нужно было успеть, и до следующего действия скрыться из виду.
Черепашата перебирали лапками как можно усердней, разгонялись как можно сильнее.
А представление продолжалось. Над кораллами поднялись шесть каракатиц.
Все, кто их учуял, тут же бросились врассыпную, и вы скоро узнаете, почему.
Ваху не заметила их, потому что каракатицы — большие мастерицы менять окрас.
Проплывёт каракатица над мраморной глыбой? Вся побелеет. На дно опустится? Станет песочно-жёлтой. Ляжет на гальку? Будет рябенькой в желтых солнечных пятнах.
Шесть каракатиц подплыли к Ваху, и каждая дала по залпу иссиня-чёрных чернил! Густое тёмное облако поднялось и начало расползаться над Рифом.
— Берегитесь! — кричали друг другу Собачки, Коньки, Попугаи и Бабочки.
И Гого с Агой, которые уже были далеко вверху, оглянулись и увидели, как Риф пропадает в чёрной пыли.
А Ваху попала в самую сердцевину тьмы.
Она заметалась, потому что начисто потеряла нюх. То туда поплывёт, то сюда, но ничего ей не видно, ничего не слышно. Только и остаётся — скрежетать зубами от злости. Она напрочь позабыла про черепашат!
Каракатицы, сделав своё чёрное дело, удрали, — не хватало ещё пострадать от своих же чернил.
Гого и Ага обрадовались. План вышел удачнее некуда. Бежать получилось!
Прощаяся с Собачкой, они попросили её передать благодарность всем помощникам и друзьям.
Довольные, они плыли всё дальше в сияющей лазури.
Внезапно Ага увидела вдалеке нечто странное, чего она никогда ещё не встречала.
Оно было соткано из мелких ячеек, и медленно опускалось сверху, перерезая путь.
— Сеть! Сеть! — в ужасе запищали рачки и стали сбиваться в кучи.
— Черепаховый суп! — в ужасе вскричала Макрель: не в силах остановиться, она неслась прямо в ловушку.

Глава восьмая
ЛЕТУЧИЕ РЫБЫ ПРИХОДЯТ НА ПОМОЩЬ

Ага опустила ласты. Течение влекло её вперёд, но что делать? Разве у них есть выход?
Но Гого не испугался и не растерялся.
Он закричал, чтобы дать сигнал все, кто мог его слышать. Он надеялся, что летучие рыбы, которым он когда-то помог, теперь помогут ему.
— Вызываем летучих рыб! Все, кто нас слышит! Передайте им!
Его слова понеслись от рыбы к рыбе, от стаи к стае:
— Летучие!
— Гого!
— Помощь!
И вот зов долетел, и крылышки засверкали, и стая сбилась в косяк. Он мелькнул перед дельфинами, и они, ни минуты не медля, ринулись в погоню.
Быстрее! Быстрее!
Летучие рыбы разгоняются и перелетают всё большие расстояния. А дельфины радостно перекликиваются, потому что обожают игру и погоню.
И вот уже показался катер и два рыбака, бережно опускающие сеть.
Раз! И крылатая стая перелетела лодку по воздуху.
Два! Дельфины поздно заметили рыбаков, и на всей скорости, вереща и свистя, ринулись вниз, чтобы поднырнуть и выплыть с другой стороны.
Они врезались в толщу воды с такой мощью, что за ними устремился поток. Он приподнял и отнёс в сторону сеть, подхватил заодно и черепашат и с головокружительной быстротой пронёс прямо под сетью и вынес наверх с другой стороны.
Они ещё кувыркались и неслись в зелёной волне, когда вскричали:
— Свобода!
Дельфины потешались, и крутились, и подпрыгивали, — им пришлась по вкусу игра.
Брат и сестра, маленькие черепашата, переглянулись:
— Спасены? — спросил Гого.
— Ещё бы! — ответила Ага.
Им предстояло найти новое течение для путешествия к другому берегу океана. Или просто для жизни, ведь плыть для морских черепах и значит жить.
Лапки — вперед и вбок.
Разогнаться — и медленно парить в прозрачной, пронизанной солнцем воде.
Как хорошо!
Ага обдумала происшедшее и заметила:
— Как, оказывается, здорово, что характеры у нас разные!
А Гого добавил:
— И что мы есть друг у друга!