Бунтующие пролетарии 2. Бухарин - падший ангел 20

В интереснейшей работе Д.О. Чуракова «Бунтующие пролетарии» (Чураков Д.О. Бунтующие пролетарии. М. Вече. 2007.) дан довольно подробный анализ взаимоотношений рабочего класса и большевиков с самых первых дней «октября». Чураков вскользь говорит о том, что большинство рабочих поддерживало большевиков, хотя настроение среди них были разные, вплоть до тех рабочих, которые и после «октября» были ориентированы на «правые» силы.

Здесь главный вопрос, о каких рабочих идет речь и в какое время? Почему Ленин в своих призывах к тому, что на переворот нужно идти немедленно пишет – «вчера было рано, завтра будет поздно». Дело в том, что неожиданно для самих большевиков после подавления Керенским «мятежа» Корнилова популярность партии Ленина даже среди тех рабочих, для кого месяц назад он был «немецким шпионом», начала резко расти, Керенский выпустил на свободу тех немногих арестованных им большевиков, в их числе Троцкого, и тот вскоре занял лидирующие позиции в Петросовете, в этом оплоте революции. И не скрываясь начал подготовку к перевороту, и переворот в октябре 1917 года заключался не в том, что революционные солдаты, матросы и рабочие захватили Зимний дворец, а в том, что Троцкий так сумел организовать II съезд Советов, что сторонники большевиков там преобладали. И Ленин, который наконец перестал прятаться и снял повязку от якобы флюса с лица, вышел на сцену и заявил, что социалистическая революция победила, и что власть переходит к его правительству.

Ленин был прав в том, что то, что у него получилось в октябре, не прошло бы уже в январе, выборы в Учредительное собрание показали, что в целом по стране большевики не популярны.

Так что тут можно сказать о позиции рабочего класса? Какую роль они сыграли? Уж точно не главную. Сразу после гражданской войны большевики писали, не стесняясь, о том, какую огромную роль в деле революции сыграли тыловые войска или войска тыла. Дело в том, что во время Первой мировой войны в армию было мобилизовано избыточно много. Чуть ли не в каждом более или менее крупном городе России были расположены воинские части. И во всех них было примерно те же настроения, что в Петроградском гарнизоне, который и совершил «февральскую революцию», не ставя перед собой, разумеется, такую цель – совершить революцию.  Но именно восстание петроградского гарнизона дало возможность эсерам и меньшакам создать орган революции – Петроградский совет, опираясь на который эсеры и меньшевики диктовали свою волю Временному правительству.

Ход истории мог бы быть иным, если бы Николай отрекся в пользу сына, но он отрекся в пользу брата Михаила. Но тот не захотел становиться императором, требуя для себя гарантии безопасности. Этих гарантий ему дать никто не мог. Лидер кадетской партии Милюков предлагал Михаилу выехать в расположение Ставки Верховного главнокомандующего и объявить себя императором. Это было реально сделать, армия присягнула бы на верность Михаилу, ибо не была еще захвачена «революционным развалом» и был бы вскоре восставлен традиционный порядка вещей. Но Михаил предпочел самоустраниться, сославшись на Учредительное собрание, что вот если оно так решит, то он станет императором. Время было упущено.

Но вернемся к войскам тыла, этой главной революционной силе в стране вплоть до Брестского мира. На фронт эти войска тыла совершенно не хотели попасть. Война шла который год, от нее все устали, устали не только в России, но и во всех воюющих странах. Но если на передовых позициях стояли части уже обстрелянные, привыкшие к войне, и среди них было много дивизий и корпусов отлично подготовленных и прекрасно проявивших себя в боевых действиях, то в тылу солдаты изнывали от безделья и тоски, и страха посылки на неведомый и ужасный фронт. Солдат, конечно, обучали, занимались с ними в основном унтер-офицеры, а вот офицеров было совсем мало, офицеры нужны были на фронте. Те, которые оставались в тылу, уже не могли контролировать эту огромную массу солдат с их нежеланием идти на войну. И солдатские массы потихоньку разлагались психологически.

Не случайно Петроградский Совет принимает печально известный Приказ № 1, в котором говорилось, что солдаты Петроградского гарнизона не могут быть посланы на фронт, ибо нужны в тылу в деле защиты революции. Но ровно так же рассудили и прочие тыловые войска по всей России.

Они приняли самое активное участие в создании Советов по всей стране. Т.е. это были уже не Советы рабочих, как в 1905 году, это были до зубов вооруженные Советы. В их организации главное участие приняли эсеры и меньшевики.  Советы имели в эсерах и меньшевиках интеллектуальную опору и отсюда сделать с ними что-либо было трудно. Поэтому, когда постоянно говорят и пишут о том, что февральскую революцию совершили либералы во главе с Милюковым, Гучковым и Львовым и т.д., то не понимают, что эти либералы не имели власти ни одного дня.

 Не случайно Милюков и Гучков, понимая, что сделать ничего не могут, ушли из правительства, потом ушел и глава правительства князь Львов, заявив, что для спасения страны необходимо разогнать Советы.

Главным человеком и в правительстве, и в системе советов, начиная с июля 1917 года, стал социалист эсер Керенский. По сути он стал диктатором. Т.е. диктатура социалистов возникла еще до захватят власти Лениным, и более того, это диктатура социалистов подготовило общественное мнение к тому, что власть социалистов возможна, она несете в себе много отрицательного, но ничего страшного в ней нет. Так страна и армия в целом отнеслись и к перевороту в рамках Петросовета – приходу к власти правительства Ленина. Одни социалисты сменили других.

Но Советы не стали большевистскими, в них по-прежнему важную роль играли эсеры и меньшевики. Возможно, что всю эту массу Советов удалось бы эсерам развернуть против большевиков, но… Ленин закончил войну и начал демобилизацию армии. Солдаты поехали по домам, хотя часть самых политизированных осталась в городах, некоторым понравилось быть в политике и иметь власть.

А где же роль рабочего класса?  Повторим еще раз, что в своих мемуарах глава Петроградского Охранного отделения Глобачев писал, что как раз рабочие города Петрограда были всем довольны и патриотично настроены в феврале 1917 года. В созданном Гучковым военно-промышленном комитете очень заботились о том, чтобы рабочим предприниматели постоянно повышали заработную плату, ибо именно в рабочих видели потенциальных революционеров.

Если рабочий класс и устраивал забастовки, то исключительно с экономическими требованиями, поэтому для рабочих России отречение царя, революция, новая власть – все это было, как снег на голову. В общем и целом, рабочие поддержали революцию с надеждой на улучшение своего положения, а оно ухудшалось. В августе 1917 года глава Временного правительства Керенский решил ввести пайки. В своей книге «Трудовые отношения в советской России» Л.В. Борисова пишет, что рабочие проявили неудовольствие, но в эти пайки кроме хлеба входило масло, сахар, жиры, если бы рабочие знали, что буквально через полгода они будут мечтать о чем-то подобном почти умирая с голода под руководством большевиков, получая хлеб, который едва можно было есть и селедку, и это было уже за счастье. Голод, холод, разорение страны, расстрелы в подвалах ЧК не виновных… И все это случилось практически на «ровном месте». Пожар-то гражданской войны еще только начинался в первой половине 1918 года на окраинах, а в стране уже был холод, голод и начинались массовые репрессии.