Приключения деревенской фантазёрки Глава 16

                Встреча
В сердцах обоих зазвучала музыка. Она пронизала их, словно с дерева любви  слетевшая искра и вспыхнула огромным пламенем, который уже полыхал в них и давно,  а здесь с новой и усиленной силой. Этот огонь объял не только их, но и дом, всё пространство, расширялся с быстротой молнии, заполняя всё пространство села и уходил вдаль во вселенную

Как много пройдено дорог по земле и по всей  вселенной, и стёрты все ошибки. Альтруизм всегда шагал с ней в ногу, а сейчас альтруизм и безусловность уже более в новом качестве разрастались, заполняя сердце Даши.

– Егор, а ты не скажешь мне, почему я так люблю музыку и танцы? Просто обожаю и не могу обходиться без них.
– Знаю, Дашенька, и скажу, ты только на ножках стоять научилась, как твой отец привёл тебя к моей матушке.
– А кто мой отец был там?
– Отец!? Хм, как тебе сказать. Стратег.
– Это мне ничего не говорит. Ни какой-то стратег, и как там ещё есть, тактик.
– Тактик был твой дядя. – Егор улыбался, вспоминая там её малышкой. –
А матушка, она обучала тебя всему,  и танцам и музыке, и пению. Кто попадает в ученики к моей матушке, тот по всем жизням, либо музыкант, либо танцор, а то и весь комплекс талантов в нём. Душа заполняется в развитии альтруизмом, помогая выйти и другим душам в полёт. И ты не уступала моей сестре, ты пришла уже в этот мир готовой во всём. И, как только ты поддалась уговорам деда? Пойти в этот мир. Моё упущение, слишком я был занят своими прагмами. Эту возможность соединиться не упущу, и больше не расстанемся.

– В танце и музыке я освобождаюсь от всего земного и вижу только огонь любви.
– Да, матушка моя умеет вывести душу из раскрепощения, чтобы взлетела ввысь.
Егор осторожно вел её в медленном танго, и продолжил. –
Этот танец был у нас любимым, Чаруша любимая.  – Он её закружил в пируэте и полы её малинового халатика разлетелись, словно пламя огня, а он продолжил. –
Одевайся, скоро здесь будет народ.

– Народ? Какой народ?
– Наш народ, раз уж я здесь, и забрать тебя и семью, не удалось, пришлось взять на себя это обязательство. Дед ничего не делает просто так.
– Дед? Какой дед? Ты его сегодня упоминал и мне тоже было, что дедушка меня послал. а я не помню об этом ничего.
– Не помнишь? Ещё вспомнишь. Это для нас он дедушка Наша семья давно переросла уровень своего сознания, далеко за Планетарное. Я имею в виду нашу большую семью в нашем мире в солнечном пространстве, сознание дедов наших Ивана, и Николая, а уж о Яросвете и разговора нет. Он вообще гигант, как моя тётя говорит.
– А почему имена ты называешь земные, только лишь Яросвет древнее, а Иван и Николай?
– Оставили себе земные, как были в воплощениях. Разницы никакой, всё дело в сознании. Мы остались, чтобы помочь человечеству в этом мире. Вот такая у нас миссия, периодически воплощаться здесь в этом мире или опускаться, как я вот в данный момент. Сам дед редко здесь бывает, помощников много у него. В том числе был и Григорий. Но что-то пошло с Григорием не так. Рано по всей вероятности ему открыли телепатию, не учли его амбиции или в своей любви к тебе не смог разобраться и Эго сработало.

– В чём дело Егор? Не понимаю тебя.
– Всё просто оказалось Дашенька. Он стал слышать мысли твои.
– Мои мысли? – С удивлением спросила Даша. Она молчала, не могла сообразить, затем спросила. – Он, что все мои мысли слышал? Егор?
– Нет, конечно, один раз, но он рассказывал, два раза слышал. Открылось  у него   недавно, перед поездкой. Но ему достаточно было, чтобы развить невообразимое, до нелепости. Ревность взыграла.
– Он меня не ревновал, что ты, нет, никогда не замечала.Он любил меня.
– Любил, да ещё как! Но ревновал, не показывал вида. Такую женщину вероятно и я ревновал бы, окажись я здесь через рождение. Так много стирается. Здесь человек начинает жить с чистого листа, редко кто помнит хоть что-то. Система здесь мало кому даёт развиваться в творческой Любви Истока, раскрыть душу полностью. А он, услышав твои мечты в твоей любви к Егору с голубыми глазами.
Егор улыбнулся, прижал Дашу к себе. – Не волнуйся, Дашенька, с ним всё хорошо.

– Но почему он не поговорил со мной? – Удручённо спросила Даша. Выяснили бы, и   я бы всё рассказала ему, эту мечту юной девушки. Разве можно ревновать к детской мечте? Я любила его, любила.
– Любила, Даша, любила, но не так, не той любовью, которая горела в твоём сердце ко мне. Не рассказала бы ты, лишь глубже запрятала. Ты знала, что он видел?
– Знала. Он говорил мне, и спрашивал у меня, верно ли он видит.
– Так ему ещё одну картину показали.

– Что ему могли показать? Я ему никогда не изменяла, даже намёков на это не
было, и никакого флирта или каких-то взглядов в сторону.
– Я знаю Дашенька. Всё знаю. И он мне рассказывал, и как его вырвали у тебя. Об этом тоже, а показать могут что угодно, доброжелателей в кавычках во вселенной много, их хватает с излишком и в этом мире. Что говорить о ней. Хотя ты уже разобралась, картинку первой ночи.
– Первую ночь? Ох, ты! – Сердце Даши ухнуло вниз, затем понеслось вверх, она вдохнула воздух и продолжила. – Ты его видел? Там?
– Да видел, посещал его в клинике. Я же говорил, расследовал эту историю.

– И что теперь?
– В данный момент ты видишь, я здесь. Ты не думай, у него был выбор, ему предоставили выбор. Вернуться к вам или остаться.
– Так он, что мог вернуться?
– Мог. Группа деда сработала быстро, его вырвали из мрака. Кроме него были и другие в этой аварии и их забрали.
 – А почему не вернули? – Робко спросила Даша. – Ты ему не дал?
В сердце Даши вновь развивалось двоякое чувство.

– Ошибаешься Даша, уже сказал тебе, у него выбор был. Но он пришёл к  осознанию и решил тебе дать свободу. всё приходило в норму, вспоминал дом, и ..... Егор замолчал.
– Что и? Егор?
– Не вдавался, что он вспомнил, возможно свою изначальную любовь. Сказал, что его ждут и просил меня сделать тебя счастливой. Дашенька мы с тобой поговорим ещё об этом. Будет тебе интересно, возможно и встретимся с ним, но пока не стоит. Ему ещё предстоит  осознания по по своим деяниям. Он там будет занят.

Я опускался сюда за вами, забрать вас, но пришлось остаться, а значит, предстоят деяния по освобождению человечества. И начнётся с этого села, хотя ещё летом у меня были совершенно другие намерения, когда ты говорила мне о пробуждении твоей соседки. – Он рассмеялся. –
Помнишь? Говорил тебе, я здесь для другого. И иного пути нет. А пробуждением человечества, другие занимаются. У каждого свой путь.
Так вот мой путь стал совместно с этим народом. Всё же здесь интересная жизнь. Мне нравится этот мир, лишь почистить его, да раскрыть человечеству сердца, и мир засияет. А это идёт уже.

Так будем встречать свой народ, соседей, друзей, родственников, у Григория здесь их много, изучил всех. Ты думаешь, что  новость о возвращении Григория не распространилась уже на всё село? Тебе ли не знать, как новости разносятся. Тем более меня видели и Татьяна, и племянник Григория. Этого достаточно.  Вот слышишь?   Шум уже на улице. Сын сейчас приедет, пока один на разведку. Витя позвонил ему. Благо до города, всего лишь двадцать километров. –
Он смеялся.

Виктор так и сидит в тракторе, может Саша растормошит его. а нет, поехал домой, сообщать.
Из открытой форточки Даша услышала, тарахтение трактора удалялось.
А Егор продолжил. –
Я решил Дашенька стать Григорием, и не надо ничего доказывать никому, но лицо менять не стану, оно останется моим, если и догадаются, увидят какие-то различия, так авария, есть авария. А я есть тот, кто есть и всё. Всё моё сущее, как и тело моё должно быть истинным, иначе не имеет смысла оставаться здесь. –
Он снова её закружил в танце.

– Доказывать всё же придётся, Егор.  А документы, как же? Ты же не кот матроскин, которому нужны были вместо документов хвост и лапы, а ещё усы. Даша рассмеялась.  – У тебя этого нет. Человече, как без документов?

– Я человек, Дашенька. Отращу усы и бороду. – Смеялся Егор.
А документы? Документы ерунда, предъявим, если понадобятся. Это всё легко.
Тем более они уже при мне, Григорий Камянов . Или тебе Дашенька хочется услышать ещё раз — «Именем Российской Федерации и властью данной ….»
Даша рассмеялась, ответила.

– Тогда было по-другому и красивее, торжественней что ли.
«Именем  Закона Союза Советских Социалистических Республик»

– Да, и ты такая красивая, Дашенька! В потрясающем платье, а венок, какой был с вуалью. Умм! До сих пор сердце замирает в воспоминании, как увидел тебя в нём. Слишком ты была красива, для сельского Загса. – Он рассмеялся.

– Ты и при росписи в Загсе присутствовал?
– Естественно, знаешь, как я волновался, смотрел на тебя и злился на себя
– Мы с мамой, наверное, тогда весь город обошли, неделю искали. То мне не нравилось, то мама прочь отсекала, все эти платья и разные варианты фаты.

А затем раз — и в неприметном магазинчике нашли именно то, что нашли.
А венок смотрелся богато, словно живые цветы в капельках росы. У меня Марта спрашивала, сколько стоит и не поверила, говорила,
«Ага весь в бриллиантах и копейки?»
Я говорю  ей, это стразы просто. А она мне, «слона удиви» –

Егор рассмеялся. А Даша удивлённо спросила. –
Так это ты всё? Что прям настоящее? И все камни? Все, все и цветы? –
Егор кивнул. – Боже! – С испугом воскликнула Даша.
– Да. Такой наряд, такое платье было у тебя там в нашем пространстве, в нашем мире.  Веночек был из цветов живых в переплетении драгоценных камней с золотой канителью. Здесь же пришлось тебе преподнести полностью из камней в золоте и канители.

– Ох, а он у меня…. – Даша, аж задохнулась от эмоций.
А он у меня просто так лежит с платьем в коробке. Аааах!
Она молчала в удивлении, что такое богатство лежит просто так. Затем произнесла.
Сохранила всё. Почему? Не знай.

– Для того чтобы я тебя раздевал и уже не в темноте, Чаруша моя любимая.
– Ох, знала бы, дочкам, кому-нибудь из них, хоть венок подарила.
– У них свои были красивы и уже только для них.
– Мамочка моя! Да, у меня полон дом драгоценностей, наряды девочек тоже здесь. И Надюшин?
– И Надюше тоже, не мог же я оставить невестку без подарка.
– А я и не знала. Ого! Прям ювелирный склад у меня в доме. Ой, мамочка!

Она в удивлении молчала, смотрела в его улыбающие глаза, затем продолжила. –
Все коробки просто стоят на шкафу. Ох, вот это да! Ну и хорошо, что не знала, а то бы боялась. Ну, надо же! То, что Гриша дарил, я  закрывала на ключики, а эту ценность просто в коробках на шкафу. Ох, ты! Ах! Не могу поверить. Но, как? Как ты всё это делал?

– Наряд и украшение земное, мастера по моему заказу сотворили, по моим эскизам и даже в короткие сроки. Это не тяжелее, чем себя было проявить в первой ночи, да чтобы всё получилось.

– Да уж, той ночью у меня вообще было…. Это, что-то.… И кулон… кулон-то я сразу поняла настоящий. И Гриша сказал, только так и не вспомнил, когда купил и как мне его подарил. Ох, и подмешал  ты мне тогда. Сдвиг, какой-то в голове был. То так, а то так, то пьяный, а то…..  С ума сойти просто так можно. Что до сегодняшнего дня не могла понять, почему, то он такой, то другой. Ну, чибрик, ты и есть чибрик.
 
Она засмеялась и поднялась на пальцах ног, потянулась навстречу его губам, слегка касаясь своими губами, произнесла.
– Чибрик, мой любимый. – С нежностью произнесла и продолжила. –
Ты не обижаешься на чибрика?
Егор рассмеялся и ответил.
– Нет не обижаюсь, а таким ласковым голосом, так приятно даже. Будем жить дальше, Дашенька, просто жить и сконцентрируем своё участие на создание прекрасного в новом мире, а он не за горами. Он уже скоро проявится. Подарим большую радость, чтобы человеческие страхи растворялись. У всех, да? Дашенька такое творчество грядёт нам. Скучать не будем.
– А я, что всё всегда и в последнее время делала?
– Прекрасно Дашенька, прекрасно любимая. Успокоилась? – Он вновь повернул её в пируэте танца, Даша кивнула. – Готовься к встрече. Слышишь?
– Мам! – Послышалось тихо, затем уже громче и бегущие шаги по коридору. – Ма! Мамааа!
– Дашуленька, одевайся. – Произнёс Егор, останавливая танец. –
Позже разговоры. Вот она встреча с сыном.

Дверь открылась, и увидели сына с огромными удивлёнными глазами с мерцающими синими звёздочками. Он замер и молчал. Егор отстранил Дашу, посадив её  на кровать её,  и произнёс.

– Сын!? Приехал. – Протягивая ему руки. –

Отец и сын слились в объятиях, в них витала радость. А, что в сердцах их? Не объяснимое. Один обрёл потерю, с утратой не смирялся никогда, и вера в сердце всегда была жива. Отчего и почему объяснить не мог себе никак, просто знал. Отец вернётся, ведь никто не видел его мёртвым. А значит, жив. И дождался.

А другой, с трепетом в сердце обнял сына. Впервые обнял, и уже взрослого сына. Ласкание энергией детей своих, касаясь их ментально, не сравнить с ощущением сейчас, вот настоящего. Душа летела, и это было не в меньшой радости, чем когда обнимал он Дашу.

– Сын! – Произнёс он. –  Как же рад увидеть тебя воочию и обнять. Я больше не намерен разлучаться.  Семья моя со мной. Ты девочкам сказал?
– Нет пап, не успел, Виктор позвонил, и я сюда,  с работы прям уехал. Думал, Витя напутал что-то. А почему по телефону-то мама не сказала? Я чувствовал, что-то такое происходит, только сам не не понимал, что. Что-то витает, а что?

– Мама была ещё очень взволнована. Она и в данный момент ещё волнуется, от такого факта и новостей. – Улыбнулся Егор, отстранился, посмотрел сыну в глаза. – Видимо, она ещё глазам своим не верила. Новость потрясла её. Поэтому она вас просила приехать и самим всё увидеть и разъяснить, понять осознать.

–  А ведь было огромное желание с утра приехать, да не знал, дороги в каком были состоянии. Центральная трасса  идеальна, расчищена. А в село? Не знал. Ответил он, не разжимая свои объятия. Сильнее сжимал отца и почувствовал, осознал.  Как же он скучал по отцу.
Словно малыш, совсем малыш. И даже больше скучал, чем себе он предполагал, проявилось в его сердечке и радость, и тоска уже уходила, растворялась.

Даша смотрела на обоих и утверждалась, что Сашенька и Егор, одно лицо. С Гришей они были похожи, но всего лишь похожи, а здесь одно лицо, не отличишь.  И рост, и телосложение, лишь Сашенька моложе и чуть изящнее. Но видимо не набрал ещё того, а чего того, Даша не осознала, опыта жизненного, мудрости ли необъятной,  или что-то ещё, а может всего вместе.
И осознала, ни к чему никакие объяснения. Для чего путать и так запутанное, пусть будет так. Сам решит быть ему Гришей или всё же Егором, а может и Яросветом.
А для чего? Поймут ли в селе? И услышала в мыслях.

«Ты права любимая, будем жить, как жили с Григорием. Какая разница в именах? Всё равно в нас истинное».
Даша улыбнулась, подумала. «Значит Гриша» и произнесла.
– Может мужчины выйдут, а я приведу себя в порядок?
– Да мама. – Они оба рассмеялись, вышли из комнаты. – Как встретила тебя мама?

– Мама? О, это особенное. Если всё рассказать, это будет, что-то. И не забываемые аплодисменты и по щекам, и в воздухе. – Он рассмеялся. – Как нибудь расскажу. это целый роман будет. В разлуке познаешь, что без родной души не только жить тяжело, но дышать невозможно в разлуке. Сын, вечность ждал.

– Семь лет, можно их назвать вечностью.
– Да, произнёс Егор, если включить сюда часы, минуты, секунды, расстояние.
И подумал в мыслях.
«И расстояния, и  хроны, и то другие, не только время и измерения. На самом деле вечность и есть. Порой, кажется, мои родители, матушка с отцом не столько были в разлуке, сколько пришлось мне.

И отчего нашей семье предстояли такие разлуки? Лишь дед и мама не разлучались никогда, постоянно были рядом. Всегда её дед держал её при себе, не отпускал. А отца носило по вселенной, и, как его понимаю, когда говорил маме,
«Дышать без тебя не могу».   
Вот и я не могу дышать без своей Чаруши любимой. И почему у нас повторяется? Семейное?
Дед всё же, нами играет, как Белизар рассказывал. В нашей огромной семье мало кому удавалось быть без разлук.
Кроме Яросвета, деда моего и его сестры или всё же доченьки, моей матушки.
Ещё  непосредственно дедушка и бабушка не расставались никогда.

Научиться любить, дышать любовью и ждать, это наука. Закрыть эту игру и начать свою.
Ох, и петля, а в ней должно вырасти безкорыстное человечество и без амбиций в осознанной любви, и пойти в расширение».

Даша надела платье, которое очень нравилось Грише, при втором посещении Егор тоже был восхищён её нарядом. Нежно палевый с сиреневым отливом цвет, понизу кайма с нежно-голубыми  колокольчиками. Надевая сапфировый кулон,  услышала из-за закрытой двери.

– Сыночек, мой родной, живой! Слава тебе Боже!
– Бабушка? – Это уже удивлённый голос Саши.
– Мама Гриши пришла? – Удивилась Даша.

Она же больше года не выходила из дома, лежала, почти не вставала, по дому с трудом с и помощью передвигалась, ноги отнимались. После ухода Гриши, вскоре ушёл его отец. Страдал и повторял часто.
«Не должны дети уходить вперёд родителей».
И как-то тихо, но года за два страданий и ушёл.

Просто сидел за столом и держал фотографию Гриши и смотрел и смотрел, а когда  Марта обратила внимание, что долго сидит в одной позе и держит фотографию, сердце его уже молчало.
А матушка оставалась, но слегла и вот на тебе пришла в гости к сыну. Сама? А ей уже 92 года. Надо же!

Даша быстро привела себя в порядок, вышла в гостиную,  увидела, Егор,  обнимал мать Гриши. А возле них были Фёдор, Марта, Виктор и ещё заходили и заходили родственники.
«Нет, пусть будет всегда теперь Гришей. Подумала Даша.
И мне надо отвыкнуть от Егора. Гриша, это Гриша.

Гриша обнимал свою матушку и ласково говорил.
– Всё у нас теперь будет хорошо.
Поддерживая её, он усадил на диван и сам присел рядом возле её ног, держа её за руку, смотрел ей в глаза.
Даша смотрела на неё и, думала, почувствует она, что это не Гриша. Нет, не почувствует. Этот элемент, мой любимый чибрик всё сделает, что бы всем было хорошо. Как он ласково смотрит на неё, а энергии идут от него какие.
Родственные, энергии любящего сына. Дааа! Ах, мой любимый чибрик, раз взялся быть Гришей, то им и  будет.  Дом наполнялся гостями, родственниками Гриши.

– Марта, я такая счастливая. – Обнимая подругу, радостно произнесла Даша.
– Это видно по тебе. Вон, как светишься. – Улыбнулась Марта. – Что была ночь любви? Жарко, наверное, было, после такой разлуки.
– Не-е-ет. Не было ночи любви.
– Как нет? Он когда приехал?
– Вчера, уже темно было. В самый разгар снегопада.
– И что? Вы, что делали?
– Разговаривали.
– Всю ночь?
– Да. Немного чуть не подрались. Мне хотелось драться. Я упала, а он, как стоял в дверях, так и стоял, смотрел и лыбился, своей ироничной улыбкой.
– И?
– Что и? Марта? Правда, разговаривали, просто разговаривали, вначале не могла вникнуть, а затем хотелось мне аплодисментами его одарить, по его  холёным щекам.
– И? Одарила?
– Нет. – Даша радостно рассмеялась. – Мы разговаривали, и спать легли в разных комнатах.
– И Гриша согласился? Хм.

– Согласился, но среди ночи всё же, пришёл
– И? – Марта не вытерпела и повысила тон. – Ты мне скажешь, наконец? Прежним остался? Или как?
– Да ни как. Откуда я знаю, какой он.
– Как это?
– Да, не было ничего, кроме его объятий меня. Мы поцеловались и только сегодня утром. И то не в постели.
– Да, ладно?  Гришка вытерпел?
– А куда он денется. Где его носило? – Вновь засмеялась Даша.

– А где? Он рассказал? Раньше бывало, как из поездок возвращался, так сразу хоть за тебя подержаться, да глазами поедал тебя, прямо так и…. да и сейчас вон как посматривает на тебя. Где был-то, рассказал?
– В какой-то клинике. Марта, я сама не знаю, сказал, что рад был, что его подобрали случайные люди, у нас бы его мертвым посчитали. А там какой-то врач самородок, восстановил его.

Говорила Даша, ловя мысли Егора и сама удивлялась этому. Как это я стала слышать так хорошо? И, как он успевает общаться со всеми сразу, да и мне ещё говорит, что надо сказать? То, что это его мысли она чувствовала, его тональность, они звучали в ней. Слышала его внутренний смешок.

– А может у него там семья ещё одна есть? Дашк, семь лет всё же.
– Марта, какая семья? Если бы была, для чего бы он приехал? Если родителей навестить, так к вам пришёл бы, а то ко мне. Нет, Марта, я его семья единственная и на века, как и он для меня.

– Что в разлуке поняла это? По-моему раньше как-то немного не так относилась к нему. Есть он, и есть, больше ты была сама по себе.

– Ох, ты и психолог наш. Гриша любовь моя всей моей жизни. В какой-то степени ты права, Марта, в основном поняла в разлуке.
Особенно в последний год. Столько всего передумала, мечтала, чтобы вернулся он.
И вот мечта моя осуществилась.
А сегодня ночью, столько мыслей было у меня воспоминаний и сложений разных, слагаемые были такие, что ни один психолог бы не разобрался.

Даша увидела сына, тот стоял в стороне от неё с телефоном в руках и  переводил взгляд с неё на отца, загадочно улыбался.
– Сашенька ты что? Сынок?
– Я хотел ехать за своими, позвонил, чтобы собирались. А оказывается, Виктор уже всем позвонил. Уже едут и Надю с малышами забрали. Всё хорошо мамочка, чем-нибудь  помочь? В магазин надо? Хотя девочки, наверное, свои холодильники выгрузили, всё привезут.
– Ничего не надо, видишь же, все с собой несут и холодильник у меня загружен.

Продолжение, окончание следует....
Таисия-Лиция.