***

Одна вещь остаётся в моей жизни почти навсегда неизменной - я часто сижу в ванне, глядя на струю воды, и не думаю примерно ни о чем.

Это как сидеть на берегу моря и смотреть на него, рассыпаясь на атомы, а потом встать, собрать себя в кучу и пойти дальше жить.

Или выключить воду и пойти дальше жить.

Когда мы собирались в аэропорт, чтобы полететь в Новосибирск, мы не знали, полетим ли мы туда, или поедем на поезде в Петербург.

В Москве прошел ледяной дождь, утро первого января встретило таким прозрачным и гладким катком повсеместно, будто его специально заливали всю ночь, чтобы все падали.

Моя собака справлялась с ним своими четырьмя лапами лучше, чем я - своими двумя.

Москва отменила более ста рейсов, и я вообще ни в чем не была уверена, но всё прошло так спокойно и хорошо, будто Бог взял нас на руки и аккуратно перенес из дождливого московского +1 в такие, привычные, в общем, сибирские -35, что я закашлялась и засмеялась сразу, как вышла из здания аэропорта.

Забыла в самолёте свои любимые носки.

В воздухе пахло так, будто зимой сидишь у печки, в которую бабушка вот только что подсыпала лопату угля.

Я была так неожиданно счастлива и рада вернуться, что как - то даже сразу приняла этот низкотемпературный ад: ну хотела же настоящую зиму, Наташ, ну вот!

В номере было очень холодно, мы попросили дополнительные одеяла и обогреватель, а я привычно не спала почти все наши там ночи, часто подходила к окну и смотрела вниз, на мой когда - то город, на мою когда - то жизнь.

Под окном стояли машины с открытыми капотами, и замерзшие люди пытались отогреть двигатели. Это было уже как из какой - то параллельной реальности и ко мне отношения не имело. Табло на вокзале показывало -36, а как - то в четыре утра я проснулась, а телефон показал -39 как -46. Я обняла обогреватель.

Троллейбусы ездили с таким, мне казалось, усилием, что я, кажется, слышала их металлический, замёрзший скрип.

На остановке напротив отеля я в свое время ждала автобус, чтобы поехать на пары. Замерзала, стучала зубами, а потом в автобусе расстегивала сапоги и пыталась пошевелить убитыми пальцами. Ехать мне было очень долго.

В здании слева раньше был магазин "Урожай", однажды мы приехали туда, чтобы купить торт на нашу свадьбу. Искали белый, подходящий, а купили неожиданно шоколадный, "Прагу".

Соседи за стенкой разговаривали так близко, что могли и не разговаривать, мне кажется, я легко могла бы читать их ненужные мне мысли.

А по утрам наступало то главное, ради чего всё и было устроено - я курсировала по городу и встречала всех тех волшебных людей, которые обнимали меня при встрече, и мы, наконец, могли разговаривать, глядя друг другу в глаза.

Я так ужасно сильно соскучилась. Так сильно. Прошло больше года с моего прошлого приезда, я совсем одичала и просто звенела своей тактильной радостью наших настоящих встреч.

Я не знаю, как мои друзья вынесли меня с переездом и адаптацией, но как - то так вышло, что они сохранили свою привязанность ко мне.

"Мне тебя не хватает, Наташ."
и
"Наконец - то ты до меня добралась!"

Кого - то хотелось обнять навсегда и никогда больше не разобнимать.

Когда мы встретились с подругой в Икее и пошли по ней, мне показалось, что я никуда не переехала, мне всё там так потрясающе знакомо, рядом - живой человек, а не голос в телефоне, и это сокрушительное ощущение во мне кричало: мне привычна эта местность, мне близок этот человек рядом, я могу просто протянуть руку и прикоснуться!

Это очень расслабляет эмоционально и как - то незаметно отогревает сердце.

Купила себе там кружки, чтобы пить чай в отеле, и привезла их в Москву, будто здесь нет Икеи. На самом деле, все магазины от нас далеко, и Икея в Москве для меня совсем другая: никаких подруг, и почти всегда курьером доставляется, совсем не то удовольствие.

Я встретила одиннадцать человек за три с половиной дня.
Одиннадцать человек, с которыми познакомилась при разных обстоятельствах, которые теперь живут голосами в моем телефоне, и мы скучаем.

Скучаем.
"Мне мало двух часов, Наташ."

Одна моя подруга болела, и я зашла к ней в маске и с лекарствами, бросила их в нее, а она в меня - вязаного оленя, связала для меня. Мы постояли на расстоянии нескольких метров, она безуспешно пыталась обнюхать мыло ручной работы.

- Это мыло с апельсином и корицей, Надя. Я купила его в Новоспасском монастыре для тебя.

- Спасибо. Наверняка здорово пахнет.

Через несколько минут я ушла, но хоть так.

Я выпила много чая, съела много десертов и пиццы, я поглощала это наше совместное время, поглощала эту нашу совместную радость, находилась здесь и сейчас, там и тогда, конечно.

С другой подругой мы пошли фотографировать ёлку у Оперного, спокойно дошли и даже не замерзли, а потом я достала телефон, держала его без перчаток, и уже через несколько минут у меня почти отвалились руки, ноги и лицо. Я так сильно замёрзла, и телефон замёрз, я не могла вызвать такси, и мы забежали в Универсам согреться.

- Анька, стоим тут как дворняжки!
- Тоже об этом подумала!

 В итоге, вызвали обе и поехали каждая в свою сторону.

Одним утром за завтраком в ресторане мы подсели к каким - то пожилым людям, просто мест не было свободных, поздоровались и я почти сразу услышала вопрос:

- Вы откуда?
- Из Москвы.
- И как вам морозы?
- Да как родные! Я в Москве всего два года, а родилась и выросла в Сибири.

И нас сразу попросили рассказать, куда пойти погулять по Новосибирску, потому что люди специально приехали из Воронежа посмотреть Сибирь, и гуляют, смотрят, радуются зиме и снегу.

- Вчера прошли почти четырнадцать километров.

Я была озадачена. Размешивала свой чай и молчала. Четырнадцать километров в -35! По мосту через Обь! Спасите.

И я честно пыталась вспомнить красивые места в Новосибирске, а в голове вертелось:

Арбат, Никольская, Александровский сад, Музеон, Парк Горького, Нескучный сад, Воробьёвы горы, Новоспасский, Андронников, Донской, Новодевичий, Хамовники...

Хотелось сказать: приезжайте в Москву, я вам ее покажу, я уже знаю её лучше Новосибирска.

С трудом переключилась и порекомендовала Богдашку, как самую атмосферную улицу города, а потом ещё - Томск и Барнаул, раз уж запланировано две недели в Сибири.

Мне очень понравились эти люди, и немного жаль, что я их больше никогда не увижу.

Город показался неожиданно нежным что ли, даже посреди этих низких температур, мирно вспоминался прошлыми событиями и не держал уже совершенно, но как - то легко не держал, будто забыл мне всё и отпустил, и я не поехала туда, где прожила всю свою до отъезда жизнь. Было легко, было в гостях.

На следующий после возвращения день мы поехали гулять в Александровский сад, а ещё на следующий - в Царицыно.

Я вернулась домой.

С ворохом эмоций и чемоданом подарков:
"Ты такое любишь, Наташ."

С шоколадными конфетами "Новосибирск", мои самые любимые в коробке - с ликёром и сгущенкой, и без золотой фольги. И я кашляю уже и хриплю от них, но не остановлюсь, пока не съем.

Я искала и не нашла круглый Украинский хлеб, будто он тоже переехал из Новосибирска куда - то.

Последняя встреча случилась в ожидании посадки в аэропорту, и я неожиданно получила свой портрет с котом, написанный подругой по фотографии.

Через неделю прилетели мои новые носки - взамен забытых, такие же в точности. Это вообще почти всегда отлично работает, но не в случае с любимыми существами.

И мне так оказалась нужна эта поездка, что я уже третью неделю живу с какой - то тихой и молчаливой радостью в сердце, мысленно благодарю всех, и не расстаюсь с новой кружкой.

И всё это время после возвращения я вспоминаю это наше путешествие, утрясаю в себе, иногда по вечерам заваливаюсь в ванну с солью, смотрю на струю воды и не думаю ни о чём. Во мне - так много событий и эмоций, живущих почти в полной тишине моей зимы.

p/s Анукша, я надеялась тебя встретить, но ты меня везде предсказуемо заблокировала.

2021.