Москва 2008г. Книга Исполненая мечта

МОСКВА - ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Рихард не был в России десять лет...
Россия – страна парадоксов. Страна чудес, но в государстве перекос и стресс. Россия стала другая! Её захлестнул НЭП.
Торговая плесень в Москве всюду. Перед дворцами выросли палатки, киоски, рекламные щиты. Вьетнамцы вытеснили из-за прилавка армян. Самая распространённая профессия - не рабочий, не шофёр, а продавец и охранник. Всюду видеокамеры, железные двери, замки и крепкие парни. Пока молодой, иди в охрану, образование ни к чему, сила есть - ума не надо.
Везде торговые палаточные ряды. Дровяные, временные, трущобные конструкции, крытые целлофаном и гофрированным железом. Товар внутри развешан на цепях, везде ласковая азиатская торговля. Во всём мире отношения рыночные, здесь - базарные. Продаётся всё! Базар везде! У метро, в метро, в подземных переходах, на улице. В открытую продают паспорта, трудовые книжки, дипломы, различные печати. Торгаши богатеют, государство нищает. Законы не работают, налоги не платятся.
На восточнославянском базаре можно торговаться, но покупателя всё равно надуют, а он уйдёт довольным.
На государство у народа давно надежды нет. Довольны государством лишь «новые» и молодые русские, а старики и пожилые стоят в подземных переходах с протянутой рукой.
Женщина сидит на ступеньках перехода с мёртвыми глазами, в позе немецкого солдата после Сталинградской битвы.
Появилась новая примета, если человек в галстуке, то он должен поделиться содержанием кошелька с тем, кто без галстука, его всюду сопровождают прилипчивые попрошайки.
Рихард много денег раздал нищим, сердце плачет, но нищих оказалось больше, чем денег. Помощь пришлось ограничить.
В Москве проблема с москвичами. Деградация знаний. На Красной площади Рихард несколько раз спросил для контроля: «Где ГУМ?». Ответили: «Не знаем». Продавцы в театральных кассах не имеют представления, как пройти к театру. В театр можно войти только после обыска, как в аэропорту, но свободных мест мало, хотя билеты очень дорогие. В Третьяковке и в музеях народу много. В общественных туалетах нет туалетной бумаги, а в книжных магазинах не протолкнуться. Литературы много, интересная, на любой вкус, но дорого даже для жителя Европы.
Молодёжь озабоченная, учится надурить ближнего и всплыть, на чём угодно. Дети бледные, румянца на щеках нет. В школах учатся в три смены, больше половины школьников нездоровы. По понедельникам перед занятиями в школах поют гимн.
По радио и телевидению в основном звучат песни на английском языке, потому что свои тексты слушать уже невозможно. Язык великий и могучий выражается, то есть вырождается, - всюду мат.
Ценятся знания иностранных языков.
В новостях по телику идут страшилки. Криминал на телевидении занимает основное время. В Якутии сгорела школа. Целый класс погиб. На другой день в Махачкале сгорела другая школа, дети сгорели живьём. При этом ни один учитель не пострадал. В Поволжье - весенний паводок, но люди отказываются от эвакуации, так как боятся, что их дома разграбят.
На манежной площади построили дорогой подземный супермаркет «Охотный ряд». Есть магазины, скопированные с „ALDI“, „Lidl“; „Norma“. Оформление, витрины, товары - похожи, но у каждого прилавка здоровенные каратели из охраны, в углах видеокамеры. Тележки для покупателей - маленькие, доверия к покупателям - ещё меньше. Чувствуешь себя в магазине, как в зоне, руки сами просятся за спину. Каждое движение под контролем. Продовольственный дефицит исчез, всё есть, но не для всех из-за высоких цен.
В советские времена всегда чего-то не хватало. То масла, то мяса. Появлялся дефицит. Мой отец тогда сказал, что, не увеличивая производства, можно завалить прилавки тем же маслом, если поднять на него цену. Но народ тогда ждал весны, когда цены непременно снижались.
Продавцов много, покупателей мало. В магазинах отечественное не продают, только импорт, цены инопланетные. Все удивляются немецкому качеству. Своё - или кривое, или косое, или сделано с бодуна, в руки взять – никакого удовольствия. Такое впечатление, что Европа только производит, а Россия только потребляет.
В элитный ГУМ и ЦУМ даже не все «новые русские» ходят. Московские  прейскуранты бьют наповал. Деньги не текут, их вытягивают из кармана со свистом. В столовой - только одноразовая посуда. Скромно покушать стоит 100 рублей. Билет на концерт в центре зала не меньше тысячи. Стипендия студента - 200 руб., у отличника - 400. Пенсия - 2000, зарплата преуспевающего менеджера - 2000 долларов, или 66000 рублей. Вот такие перекосы.
Над Красной площадью развевается флаг КГБ, если читать снизу вверх: Красный – Голубой - Белый.
Россией управляет жизнь, Кремлём – правительство, Москвой - деньги. На обменных пунктах доллар уступил первое место молодой евровалюте. За один евро дают 33 рубля. Телефонное справочное «09» - платное. Один вопрос - один евро. Литр бензина стоит 10 рублей. На дорогах плакаты «Автоинспектор уважает чистые автомобили», но все машины на дорогах чумазые. Всюду лужи. Какой-то озорник написал на грязном капоте пальцем: «Помой меня! Я вся чешуся!»
Рядом с новой мечетью, на Поклонной горе, вырос великолепный музей Великой отечественной войны. Рядом - выставка военной техники. «Профессиональная армия - сильная армия» - гласит плакат, но офицеры в новой форме с огромными, как у грузин, фуражками-«аэродромами» выглядят опереточно. Каковы офицеры, такова и армия, гласит поговорка. Патриотизма нет, в армию идти, чтобы попасть в Чечню, молодёжь не хочет, родители с ними солидарны.
Песню «раньше думай о Родине, а потом - о себе» никто не понимает. Мораль мельчает. Каждый живёт для себя. Ледовый стадион ЦСК закрыт. Там сейчас ледовый торговый центр. Тысячи, десятки, сотни тысяч продавцов ничего не производят. Сидят, как деревянный человечек с длинным носом на поле чудес, и ждут, когда прорастут золотые семена, инвестированные в их дело. Нетрудовые доходы стали популярными.
Самый большой стадион имени Ленина переименован. Музей Ленина в Москве закрыт. Кабинет Ленина в Кремле переделан под офис. Имя вождя пролетариата ельцинскими декретами выкорчевывалось отовсюду. У Мавзолея убрали Пост номер один. Теперь он у могилы Неизвестного солдата. Молодёжь не знает, кто такой Ленин.
Старики, которые боролись и страдали против долгой советской зимы, после смерти коммунизма горько разочарованы. Утечка умов продолжается. Бывшие диссиденты добровольно уезжают в ссылку за кордон. Перестройка доведена до ручки. Развал державы налицо. Безработица в стране у здорового человека - вопрос номер один, хотя в столице работы много для всей округи.
У Красной площади открыт ресторан с фантастическим названием «Дрова» для богатых «Буратин». 24 часа в сутки за деревянные рубли можно беспрерывно жевать. Рядом выросла небольшая церквушка, и городские ворота заслонили путь на площадь парадным танкам.
На Красной площади очереди в Мавзолей нет. Вход свободен и не стоит денег. При входе установлен, как в аэропорту, стационарный электронный магнитоискатель. После личного досмотра вход свободен. Вся процедура осмотра Мавзолея и захоронений у Кремлёвской стены заняла 17 минут. Рихард был единственный посетитель. Охрана рукой показывала ему направление в загробный мир. Ильич не постарел. Всё так же лежит в хрустальном гробу один. Сталин - у кремлёвской стены, Хрущёв - на Новодевичьем.
Царство мертвых пополняется новосёлами. В эти дни убили ещё одного депутата. Смертность давно превышает рождаемость. Мужчины живут намного меньше женщин. В Москве в Соловьиных рощах раскинулись 27 кладбищ. Там собирается весь цвет нации.
Треть сёл в стране пустуют. Настало какое-то лукавое время. Возродился прекрасный храм «Христа спасителя» - шедевр мирового значения. «Газпром» возводит себе под офисы небоскрёбы. Строится жильё на продажу. В элитном районе в высотном доме стоимость одного квадратного метра начинается от 3888 долларов, квартира - за полмиллиона зелёненьких. Пять процентов населения жизнью довольны, остальные не очень.
Всё изменилось, перевернулось как песочные часы, потекло вспять, только женщины стали ещё краше, ещё наряднее, и каждый здоровый мужчина весной готов погнаться за любой хорошенькой бабочкой. Всюду - на работе, на улице они, как на конкурсе красоты - с Европой не сравнить.
Пивных ларьков много, пива сортов десять плюс импорт. Привычных пьянчужек не видно. Любитель пива, скромно и чисто одетый интеллигент, закусывает принесёнными с собой сушками.
Билет в метро стоит семь рублей, но цена падает по возрастающей и зависит от числа купленных билетов. Много станций метро переименовано. Ориентироваться трудно. «Кировская» стала – «Чистые пруды», «Площадь Ногина» – «Китай-город», «Театральная» была раньше «Проспектом Маркса». Всё красное стёрли.
В метро натоптано, в вагонах пьют пиво из горла. Пустые бутылки катаются по полу. Стены, как доска объявлений, обклеены предложениями и рекламой. По вагонам ходят торгаши, продают авторучки, расчёски, лейкопластыри и прочие необходимые ненужные товары. Следом идут попрошайки, бабушки со слезами крестятся каждому живому человеку, заглядывая в глаза и призывая Бога на помощь. Молча, в инвалидных колясках, в пятнистой военной форме, проезжают с помятой баночкой очень молодые мальчики без рук, без ног. Заплаканный малыш у эскалатора стоит с объявлением на картонке: «Помогите! Умерла мама!»
- Помогите люди добрые! - просит другой маленький мальчик и протягивает свою крошечную ручку. Некоторые бросают милостыню.
Лица напряжённые, как в войну. Кто украл у детей их пионерское детство? Уверенность в завтрашнем дне, право на труд и счастье? Право на обеспеченную старость? У всех одно солнце, только греет по-разному.
Вот такие изменения бросились в глаза, то, что видно было невооружённым глазом.
Прохождение таможенного надзора и пересечение государственной границы России схоже с освобождением из зоны. Обнажается внутри врождённое чувство страха и несовершённой ещё вины. Который раз, возвращаясь домой в старушку-Европу, с лёгким сердцем Рихард взмывает в небо в уютном самолётном кресле и молится. Благодарит Бога, что вовремя уехали из этой, чужой теперь, страны, что живёт среди цивилизованных проблем, что есть, где спать, и есть, что есть. На нем нет больше собачьей цепи и ошейника. Он свободен!