Статус

                Статус.
       Мы сидим в уютном кафе  маленького городка Винтрих,  на юге Германии. Хозяйка кафе русская, приехала в перестройку  и открыла  здесь собственное дело. Появляются и у русских традиционные ростки активной предприимчивости. Хотя и уничтожили «ленинцы»   элиту и, особенно, купцов российских. Да,  и в культуре,  то же самое, начиная с Есенина. Вот теперь и смотрим всяких «петросянов», с юмором ниже пояса.
       Сейчас полдень, хозяйка повела женщин нашей группы показать какую-то стелу. Она так радовалась, что сюда «забрели» русские, впервые за столько лет её пребывания в ФРГ.
     Лысоватый мужчина, тоже из нашей группы, рассматривал окрестности. Посмотреть было на что. Хотя была ранняя весна,  и деревья ещё не распустились, приход её чувствовался во всём. Тёплое ласковое солнце освещало аккуратные полоски виноградника, уходившие за горизонт. По дорожкам между рядами прогуливались олени. Справа видны были домики из красного кирпича под черепичной крышей. Возле каждого домика  малюсенькая клумбочка, да и перед окнами, свешивались цветы. Отдельно выделялось здание местной пожарной части. Внизу протекал Мёзель.
      «Посмотреть Германию приехал?»  - обратился ко мне мужчина.  «Ну, да» - ответил я: «Но, главное,  поднять свой статус. Я недавно из университета, и среди новых сотрудников  как-то надо выделяться».
     «Статус, это хорошо. Я тоже с этого начинал, но вот теперь, как-то осторожно стал относиться к этому слову, да в твои годы я про него и не слыхивал».
     Он как-то задумчиво посмотрел по сторонам, вздохнул и сказал: « А хочешь,  я тебе про этот самый статус, кое- чего расскажу?»
    Старики, обычно, любят нотации читать, ну,  да  и обижать человека не хотелось,  думал я, всем своим видом показывая, что меня это заинтересовало.
     «Я после школы в военное училище поступил, в деревне мне особо ничего не светило, но, не об этом  я. Так вот, когда первый раз в столовую повели, нас  по четверо за столик сажали, так со мной делили пуд соли четыре года  трое ребят. Одного Олегом звали, других, как меня, Володя. Один с Вятки, а второй из-под Новосибирска.  Про последнего, я тебе и расскажу. Спокойный такой парень, рассудительный, к таким обычно народ тянется, знают, не подведёт.  Я-то попозже командиром стал, сперва  отделения, а потом взвода, ну,  или учебной группы, по-вашему. Представь, «статус»  в 17 лет, среди равных. Володя же в командиры не стремился, учился на четыре и от работ не увиливал. Представь, в Сибири в тридцатиградусные морозы лёд на плацу долбить. Володя же делал свою норму. Помогал кому или нет, уже не помню, но своё делал без нытья, хотя он и городской, и отец его в партийной газете фотокорреспондентом работал.
         Распределили нас после училища в Москву, и буквально через полгода я узнал, что Володя уже на боле высокой должности,  чем я. Когда мы встретились у него, вёл он себя просто, как будто мы и не расставались. Потом судьба нас развела, ну, это отдельная история.
     И вот после службы мы встретились вновь. Я, уволившись из армии, осел на «хлебную» должность в университете, купил машину, дачу. Однако узнал, что Володя, уволившись полковником, работает в Администрации Президента. Приглашены мы были именно в подмосковный санаторий этой Администрации. Володя с женой встретили нас радушно, заказали баню, нарезали сырокопчёной колбасы,  приготовили бутылку водки. Мы с женой тогда только подходили к православию, но считали себя такими уж… .  Я заявил, что сейчас пост,  и мы колбасу не едим, и водку не пьём. Как прошла эта встреча, вспоминать стыдно, не то,  что рассказывать…
      Прошло какое-то время, и намечалась встреча выпускников нашего училища, живущих в Москве и ближайших регионах.  Человек 20 набралось. Я всё боялся, как встречусь с Володей. Он же радостно подошёл ко мне, улыбаясь и протягивая руку, будто и не было никакой размолвки.
     Пропустив по рюмочке, все по очереди стали рассказывать, до каких вершин дослужились  и, что сейчас армия «в загоне». (2005год.) Что-то промямлил и я.
     Володя встал, поздравил всех, что мы всё же собрались и сказал, что стране и армии сейчас действительно тяжело, но буквально в ближайшем будущем наша армия возродится, и мы ещё сможем,   опять гордится ею. Как в воду смотрел.
     Потом мы встретились на сороколетии училища, в Кемерово. Долго разговаривали, перебивая друг друга, вспоминая прошлое,  и ни одним жестом, ни одним словом, он не показал, что имеет высочайший статус среди остатков нашей роты, да и батальона.
         А вот тебе другой пример. Познакомились мы в военном санатории,  чисто случайно.  Гуляя по берегу моря, встретили жену моего будущего знакомого. Она стояла на берегу и всматривалась в горизонт. На вопрос, кого она разглядывает там, ответила, что муж  занимается подводной рыбалкой. И на вопрос, откуда они, ответила, что из Москвы и муж работает заместителем начальника стоматологической поликлиники.   А я, как раз,  был прикреплён к ней.
         Я, конечно, обрадовался, зубы это здоровье, а мне некоторые уже надо было лечить. Да и статус, в поликлинике свои люди…
       Оказалось, что мужа её из «тьмы тараканьей»,  вытащил его однокурсник.
       Свой статус мой новый знакомый показал ещё в санатории. В звании майора жил в генеральском номере. Теперь я представляю, как начальник санатория «уступил»  ему этот номер. Мой друг, офицер военно-врачебной комиссии, узнав, что я сошёлся с этим новым знакомым, посоветовал отойти от него, иначе обдерёт,  как липку. Но, я не послушался, о чём буду жалеть всю оставшуюся жизнь.
        По приезду в Москву, мой новый знакомый сразу же попросил меня помочь отремонтировать выделенную им комнату. Потом просьбы полились  нескончаемым потоком. На мою же просьбу поставить коронку времени не находил, и лучше было бы,  если бы не нашёл совсем. Прикус мой изменился так, что я не мог жевать, и глотал пищу почти целиком. Когда же мой брат, через пять лет, заменил эту коронку, я не верил, что зубы во рту можно не ощущать. Знакомый же мой всё «повышал статус».  Предав своего протеже, ушёл в ЛДЦ. Но, когда и там стал токсичным,  его начальник поспособствовал выдвижению на более высокую должность, лишь бы избавится от него.
        Как только я купил дачу, они с женой зачастили к нам. А, приобретя дачу поблизости, стали появляться каждую субботу. Приезжая, шли по участку, критически осматривая его и делая нам замечания, а потом и сравнивая, говоря, что у них лучше. Мы,  воспитанные в деревне, зная наши законы гостеприимства, не возражали, тем самым понижали свой статус,  а они повышали свой. Садясь за стол, который накрывала  моя жена, он, достав бутылку виски, подаренную клиентами, рассказывал о достижениях и хаял армию,  от которой кормились, и,  если бутылка заканчивалась, спрашивал, что нет ли,  ещё.  Главой  в семье у них  была жена. Она и женила его на себе, и тянула, пока он окончит институт.  Она же заставила его  и «защитить» кандидатскую, в самую перестройку.  Уезжая от меня, он всегда что-то просил, то кусты смородины для посадки, то досок, то ведро для колодца, то портупею, говоря,  что зачем мне две, хотя я уже уволился из армии, а он ещё служил.  Когда под рукой ничего не оказывалось, он шёл к поленнице и набирал в багажник  сухих дров,  не уезжать же,  с пустыми руками. Так продолжалось лет  пятнадцать .
           Несколько раз он пытался открыть в городе стоматологический кабинет, и существовал этот кабинет,  пока  хозяина  не передвигали по службе,  и, временно  халявные материалы заканчивались.
        Однажды в такой кабинет пошла моя жена на консультацию. И, когда после консультации,  он отправил её в кассу, челюсть у неё ещё долго не закрывалась.
         Приезжали они часам к двадцати, мылись в бане и за столом рассказывали о своих достижениях. Рассказы эта затягивались часов до двух, иногда гость успевал вздремнуть  Я  «жаворонок». В обычное время ложусь в двадцать один, встаю в пять, но каждую субботу этот режим нарушался. Самое же страшное то, что я почти не пью по жизни.  «Статусный» же гость один отказывался пить,  и мы пили, наедаясь до отвала на ночь. Они же,  уехав домой , спали до двенадцати, мы с женой, встав спозаранку целый день ходили с «чумной» головой. Когда после одной такой попойки у меня разболелся живот, наутро приехавший за чем-то гость, посоветовал, чтобы я выпил водки, пройдёт.  И,   действительно,  полегчало, а через час меня увезли на  «скорой».  Панкреатит. И я вспомнил предупреждение моего коллеги,  что обдерёт как липку и выбросит.
         Мы начали избегать встреч с новыми соседями, и реже стали ездить на дачу. Однако они всё равно «вылавливали» нас.  Однажды у меня в щеке появилась небольшая опухоль, размером с горошину,  и я спросил соседа по даче, что бы это значило. Он небрежно посмотрел и сказал,  что рассосётся. Хирург в госпитале Бурденко, вырезая огромную опухоль и наложив три шва,  спросил: «Чего раньше не пришёл?» Я сказал, что доктор сказал: «Рассосётся» «Какой доктор?». Я назвал фамилию. «Ты бы лучше у моей санитарки проконсультировался, какой он доктор?».
       А «статус» моих знакомых рос и рос. В последнее время он был начальником стоматологического отделения в одном из госпиталей, но, приезжая к нам,  называл себя главным стоматологом госпиталя. За службу, здесь в Москве, ему удалось купить пять квартир, дачу, несколько «статусных» машин, но ни зависти, ни каких других эмоций у меня не вызывал.
        Вспоминаю один эпизод. Начальник ЦДСА  «пригласил» его на концерт какой-то певицы, а он пригласил нас (у моей жены было день рождения). Знакомый наш приехал раньше и на ступеньках ЦДСА подарил  жене три гвоздички не первой свежести, жена его подъехала попозже.  Концерт был не на главной сцене, а в небольшом зальчике, и,  когда певица закончила очередную песню, я услышал, как жена моего знакомого прошептала: «Зря ты Людмиле  ВСЕ цветы отдал…».
        Я твёрдо стал намекать, что они нам не ко двору, но они, хотя и реже, продолжали ездить. Мы встречали их сухо и только во дворе.
     Окончив службу почти в шестьдесят лет,  в так охаиваемой им армии, пытался пристроиться в стоматологии в Москве, но как говорят,  « слава» бежит впереди человека.
     Этой зимой они опять приезжали к нам. Обстоятельства развели меня с ними буквально в минуту. Позже жена рассказывала, что в дом их решила не приглашать. Знакомый мой поинтересовался, где мой квадроцикл. Жена сказала, что ломается вот и продали. На что он заметил гордо: « А мой не ломается».  «Меня тут в стоматологическую клинику  Черноморского флота «пригласили», я теперь в Севастополе живу». Он еще порывался пройти к сараям, наверное, хотел набрать дров, но жена стояла стеной. Не знаю, появятся ли они ещё, или нет, а панкреатитик-то меня,  точно,  не покинет, а ты говоришь, статус...»
     Подошла группа вместе с хозяйкой кафе.  Хозяйка весёлая,  жизнерадостная, чуть утомлённая, нырнула на кухню. Путешественники же наши открыли оригинальный пожарный кран,  находившийся рядом с тротуаром, и, подставляя всё, что можно,  стали пить воду. Я подошёл посмотреть кран, на котором красовалась табличка с надписью  «Wasser technisch, trinken verboten!», вспоминая школьную программу перевёл «Вода техническая, пить запрещено!».