В гостях у тёти Брони

В те далёкие шестидесятые переезд в СССР из одной республики в другую был всегда обусловлен насыщенностью впечатлений. Особенно в первые дни и особенно, если этот переезд из Сибири на Украину, в маленький городок-Коростень. Кто читал произведения Бабеля, Шейнина, Шолом-Алейхема, тот поймёт мою радость и наслаждение от общения с местными людьми. А эти витающие запахи сирени и чего-то вкусного из открытых окон! Мне, «сибирскому валенку» всё было в диковинку.
Кстати, об общении. В Коростене меня понимали все, а я-не всех. Даже соседская коза меня понимала. На вопрос: «Кто твой хозяин?» всегда чётко отвечала: «М-е-е-р». Ответ был верен. Его так и звали. А говорили в Коростене на «русско-украинском» языке, вкрапляя идиш. Не многие знают сегодня, откуда взялись такие слова, как «брокать», «шобать» и что они означают. А ещё обязательно присутствовали непередаваемые мимика и жесты.
Теперь о незабвенной тёте Броне и её муже-дяде Яше. Тётя Броня была самая старшая в семье. Моя мама (её сестра) была 12-я. В нашей семье к её мнению всегда относились с уважением, спрашивали советы. И дело тут не в существенной разнице в возрасте. Она была большая умница . Жили мы рядом и я гостил у них почти каждый день. Мне были рады, а мне у них было интересно. Я им приносил воду из колонки и, вообще, старался помогать чем-только мог. К ним приходили часто соседи, говорили на идиш. Идиш благодаря им я осваивал успешнее, чем украинский.
Свою лепту в местный фольклор я пытался привнести что-то своё. В школе, когда меня вызывали к доске словами «Хвыма Хвэльдман иды до дошкы», мне уже было весело. Класс тоже начинал хихикать в предвкушении. Их ожидания я всегда оправдывал. Я мог легко вместо «батько» сказать «отэць». А словосочетание «обыдва предложения» умиляло даже учительницу украинского языка. Два года  я посещал, как все, уроки украинского. Мне ставили оценки, которые не шли в аттестат. С 6-го класса они туда пошли и я стал «ударником». Мой первый диктант на украинском языке запомнился 28-ю ошибками. Пять из них достойны описания. Перед диктантом мне сообщили, что украинский проще, чем русский язык. Т. е. «как слышится, так и пишется». Слыша слово «кома», я его так и писал. Оказалось, что это-запятая. Вот так. Век живи, век учись.
Но речь не обо мне. Семья тёти Брони жила в большой многоквартирной хате. «Удобства» были во дворе. Чтобы ими воспользоваться, надо было пройти мимо соседской козы, огорода и сарая, увёртываясь по дороге от паутины. Эти «удобства» не считались неудобными. Тёти Бронины домочадцы относились к таким вещам легко. Меня учили не обращать внимание на эти житейские мелочи. А ещё меня учили шить шапки. Дядя Яша иногда давал мне поработать с иголкой. Он как-то сказал: «Не поступишь в институт, будем вместе шить шапки. Будешь жить, как нормальный человек». Чёрт меня дёрнул поступить на «Авиадвигатели»...
Нет, на работу они тоже ходили («для пенсии»). Основной доход приносил домашний бизнес. Все в Коростене знали «Если хочешь сшить себе хороший костюм, иди к Цукеру. Хочешь хорошую шапку, иди к тёте Броне и дяде Яше». Они, поглядывая на телеэкран, за вечер могли нашить на сумму, равную их месячной зарплате. Клиенты шли косяком. Запомнился один из них. Он принёс свою шкурку для пошива. Она была «от какого-то старого козла». Запах был такой, что готовый «продукт» вынесли на веранду и с нетерпением ожидали, когда же он заберёт свою вонючку. Дядя Яша был готов даже заплатить клиенту, лишь бы побыстрей избавиться от этого «продукта».
Бизнес был нелегальный. Они закрывали ставни на окнах. Шли годы. Однажды, приехав на каникулы домой, я зашёл к ним и обратил внимание, что они работали с открытыми окнами. Дядя Яша пояснил: «Не от кого прятаться. Весь город ходит в наших шапках и беретах, включая работников прокуратуры».
К ним часто приходили соседи, вели беседы, обменивались рецептами. Вот один из них. Соседка, попробовав творожные сырники тёти Брони, поинтересовалась «Как Вы умудряетесь сделать их такими пышными и вкусными?». Диалог шёл на идиш. Поэтому мой перевод будет не очень точен в смысле «смачности языка», но более литературным. Итак, рецепт от тёти Брони «Берёшь вонючую сметану и творог, который забыли выбросить ещё вчера. И получается то, что надо». Рецепт проверен и удачен. А эта её фаршированная рыба, кишки, шейки, штрудели, кигл, жаркое,  гусиный жир со шкварками! Вкуснее уже трудно что-либо представить. Холестерина и сахара тогда ни у кого не было, т. к. их не проверяли. А худые люди вызывали жалость и подозревались в наличии болезней. До сих пор  самое удачно приготовленное блюдо в нашей семье получает высшую оценку « Вкусно, как в Коростене». Кстати, наша семья образовалась тоже благодаря тёте Броне. Первую встречу с моей будущей женой она организовала у себя дома под предлогом примерки шапки. Отдельная ей благодарность от нас обоих.
В Коростене  не все были выдающимися кулинарами. По соседству с тётей Броней жила наша дальняя родственница-тётя Роза. Она как-то пригласила на день рождения к себе гостей. Тётя Роза была красавица, весёлая, активная. На домашнюю возню, видимо, много времени не тратила. Гости веселились, выпивали, закусывали. Когда дошла очередь до традиционной фаршированной щуки, произошла заминка. Откусив первый кусочек, я не знал , что делать дальше. Проглотить его мой организм резко отказывался, а выплюнуть-воспитание не позволяло. Боковым зрением я видел такое же замешательство и у соседей за столом. И вот при абсолютной тишине раздался голос хозяина «А мне нравится!» После окончания торжества моя мама дома сказала папе: «Вот это-настоящий муж!»
Многие вкусняшки можно было купить на коростенском базаре. Я там был пару раз и успел насладиться перепалками покупателей с продавцами. Это был не «Привоз», но тоже по-своему уникален. Правильный выбор творога в марле, сметаны с торчащей в ней ложкой и курицы требовал определённой подготовки. Например, покупка ухоженной, жирной курицы предполагала наличие определённых навыков. Жирную курицу надо было определять не по её глазам, а совсем с другой стороны. Надо было «туда» подуть и быть готовому к ответной реакции, успев определить целесообразность покупки.
Когда взорвался реактор в Припяти, цены на базаре резко упали, а овощи и всё, что росло в полях и огородах, увеличились в размерах по понятным причинам. Тётя Броня жила одна, без дяди Яши.  Он умер, несмотря на все её усилия отсрочить этот момент. На базаре она купила за три (!) рубля ведро крупной клубники. Она сказала: «Мне уже всё равно от чего умирать. Хоть отведу душу напоследок». Она прожила после этого 13 лет и умерла на руках своей дочери в Израиле. Накануне её смерти я приехал повидаться, а точнее-попрощаться. Мы повспоминали былое. Более мужественного человека я не встречал. Она говорила про себя уже в прошедшем времени. Смерти не боялась, а ждала её. Последние её слова, обращённые ко мне были такие «Я тебя очень любила».
Сегодня её шестеро правнуков служат в армии, учатся и работают. Все замечательные ребята. У двоих из них прадедушка- «тот самый» Меер. Жизнь продолжается. Хочется, чтобы эти ребята были похожими на тётю Броню. Тогда родные и близкие будут любить и уважать их, как я мою дорогую тётю Броню.