Мы живем дуда в душу

Я с куклой Леной всегда соглашаюсь. Вот и сейчас:
— ... Убогая нищебродка недоизнасилованная! Немолодая женщина трудной судьбы, а вцепилась как клещ. Прямо массовое впадение в идиотизм какое-то! Психбольница начинается с морга, блин.
Но я им оказалась не столь бесхитростна и проста, как многим из них хотелось бы меня видеть.
— Ты права, кукла Лена. Я даже рад, что это слышал весь рынок. Хотя мое замечание: «Чтобы разогнать Государственную Думу нужны яйца. И они имелись у двух российских бандитов: адвоката Владимира Ульянова и журналиста Льва Бронштейна» осталось незамеченным....
— Этот как раз хорошо. А то мотали бы в морду дать. Бронштейнов нам только здесь не хватало с их яйцами. Христопродавец! Руль держи, а не меня лапай. А то опять оштрафуют.
...А вот другая моя фраза прошла на ура. Когда кукла Лена сказала:
— Психотерапевт постоянно спрашивал меня о моих эмоциях и физических ощущениях.
Тут в собравшейся по поводу скандала толпе кто-то заметил: «Обтягон и силикон, конечно. Но, в целом, до чего удачно!».
 Тут уже даже я поддался общему настроению, не удержался и вставил:
— Ты ничего не перепутала, любимая? А может это был не психотерапевт, а половой партнер?
В общем, рынок в городе Руза запомнит этот скандал надолго...
Но, к счастью, кукла Лена была настолько была увлечена борьбой за свои неотъемлемые права лузгать семечки без маски, что мой выпад ею остался незамещённым. И она продолжает о главном — о семечках:
— Ну а как иначе? Да, я отказалась надевать маску. Но а как же мне в ней семки лузгать? Вот уроды, блин! Где они только воспитывались.
— Ты абсолютно права, кукла Лена. Вопрос этот даже не чисто кулинарный, на самом деле, а, скорее, эстетический. Как говорил Патрис Лумумба: «Мы больше не ваши обезьяны!». И с этим нельзя не согласится. Правда, тогда к нему прицепились не из-за семечек, а из-за бананов.
— А кому он это говорил? Северным оленям? А с какой интонацией это говорил? Может с сожалением? Это вообще из какого мультика?
— Э-э-э, попугаю Кеше говорил, кажется. Или мудрому питону. Я уже забыл, кукла Лена. Ну-у, Патрис Лумумба...
— А-а, мультик «Чанге-Чанга», вспомнила! «Ешь кокосы, жуй бананы!». Их там радостно едят. Ну как же я могла забыть...
— Кукла Лена, этим мультиком ты пробудила во мне нечто трепетное...
— Поэтому ты на меня так пристально уставился? Галоперидольчик прими, может отпустит. Не хочу в машине. Откровенный питекантроп в роще кипарисов (см. картинку над текстом), блин — чуть что, и сразу лапает. Дома, кому сказала! Не раз проявил похвальную сдержанность — и сейчас потерпишь. Нечего тут! Разомлел он тут, трепетное вспомнил... У меня еще семечки не кончились.
— Дома — так дома. Что ж теперь делать? А, все-таки, хорошо, что она вспомнила. Ну не «Ежик же в тумане», действительно»!
Мы возвращаемся из города Руза, где гуляли и делали покупки. Там, на рынке, куклу Лену оштрафовали за то, что она была без маски. Из-за чего она очень разозлилась.
Но, теперь, ее настроение явно улучшилось. Уже вечер. Скоро мы подъедем к деревне под Рузой. Где и поужинаем. А потом я пойду с куклой Леной спать...
— Ты знаешь, нехристь, у нас, в деревне под Рузой, принято, что, если умерший снится и кажется, что он позвал тебя по имени — то его обязательно нужно слать нахйуй.
— Это очень правильно...
Она такая красивая, что, когда я с ней шел по рынку в Рузе, то больше смотрели не на нее с восхищением, а на меня с завистью и недоумением...
— Зомби, в средней поломе России, кукла Лена, это... Да что мы всё о мёртвых, да о мертвых? Тут и живых то приходится через одного нахъуй посылать. Вот, к примеру, идет человек по базару, никого не трогает, лузгает семечки...
Мы с куклой Леной живем душа в душу. Потому что я ее люблю и никогда ей не перечу.