Утро, кофе, альберт

Утро, кофе, Альберт- шутка
Утро, утро, утро. У каждого оно свое. Каждый задает тон своему дню, именно, тем, как начнется его утро. Конечно, кофе. А, как же, весь инет об этом и говорит, вернее желает "доброе утро", вот этим напитком бодрости. Хотя и другое есть, что:" утро начинается ни с кофе, утро начинается с любви". Ага! Начнем чашечкой кофе и плавно перейдем к любви.
Вот так с чашкой, свежесваренного кофе, она села за ноут. Ах, какая красота, подумала она, глядя на свое фото. Ну и что, что лет 15 назад фоткалась. Почти такой и осталась. Это " почти" отозвалось жалобным скрипом стула, на котором она сидела. Так что здесь? Ага, то, то и это. Дошла до чатов, а там новое лицо бравого красавца Альберта и не только красавца, но с таким восторженным настроением, которое стекало с его пальцев на буквы клавиатуры. Стало интересно. Однако, утро задалось. Начала читать его восторженный отзыв на ее "неземную красоту", который сразу переходил в словесную атаку обольщения на расстоянии тысяч километров. Но это же инет, который рвет расстояния, сближает людей, делает жизнь интересной и, как таблетка, спасает от "болезни" одиночества.
" Милая красавица- начала читать- я очарован Вами. Мое восхищение Вашей красотой не имеет предела. Ваши изумительные глаза, ввели меня в ступор."
-Даже так-подумала она и, чтобы удостоверится и перекрыть путь закравшимся сомнением, принесла зеркало и посмотрела в него, пытаясь отыскать восхитительное, а, именно: глаза. Но то, что, наконец, отыскала, ей захотелось хрюкнуть. А Альберт не унимался, его уже восхищал ее вздернутый красивый носик. Носик чуть не задел кромку чашки, из которой она в это время, делала глоток.  Ее красивые губы сорвали башку у него. Он упивался своей фантазией, представляя за этим красивым изгибом рта с пухлыми губами, два ряда жемчужных зубов. Непроизвольно рот сжался, образовав одну прямую линию. Уж кто -кто, а он -то знал, что кроме уцелевших одиннадцати зубов, там искать "жемчуг", бессмысленно. А Альберт не останавливался, его уже волновала ее " лебединая шейка".  Да уж, это где же ее искать- думала она, это то, что между мурдой-лица и плечами? Но я двумя ладонями не могу обхватить свою "лебедиость."Альберт не сбавлял хода и его взор уже переместился на ее "девичью, высокую грудь", которая мирно и привычно лежала на животе и никоим образом не хотела менять свое положение и превращаться в то, о чем пел, неугомонный Альберт. Вернее, она забыла о том, какой была век назад. Грустно вздохнув о былом изяществе, она читала дальше, где Альберт решил, что у нее "осиная талия".
-Так талия. А где она была? Руки стали искать на себе " осиный " восторг Альберта. Наконец, нащупала, но осиного там не было ничего. И шестьдесят сантиметров, предполагаемых им, смутили ее окончательно. Сантиметром начала мерить. Нет! Не выходило, даже, после безуспешных попыток, втянуть живот. Талия, вернее, что от нее осталось, сдалась, всего, на один сантиметр.
А он перешел к ее грациозной походке с изумительными ножками. Она оживилась, походка еще держит осанку. Но вот балериной, о чем выводили соловьиные трели Альберта, едва ли получится. Но он пел. Его щебет заложил уши, разжижил мозг, и она решилась. А вдруг! Вдруг она не подозревала, что в ней дремлет балерина.  И она пошла, пошла. Цыпочки выдержали ее столько, насколько смогли обезопасить себя. После ее вымученного пируэта или полу-пируэта, она не удержалась и кресло, стоявшее рядом, услужливо приняло ее в свои объятия.
Отдышавшись, засмеялась- надо же! Совсем ум за разум зашел. Там такой же Альберт, такой же красавец, наверно в майке и домашнем с подтяжками, лысиной во всю макушку, фантазирует за чашкой кофе, вспоминая былые" сражения" и "походы" по девочкам. Сам-то отгулялся, а вот души наши, они же не старятся вместе с нами, они остаются молодыми и шепчут нам на ухо и шепчут...