Одиночество

Она смеялась и болтала руками из стороны в сторону. Какой классный день: теплый и спокойный. Облака плыли по голубому небу как комки пены по ванной, а солнце слепило и обжигало. Воздух пах цветами и зеленью, ветер ласково обнимал при встрече, а деревья приветливо склоняли ветки, будто здоровались. Девочка закружилась вокруг своей оси, поднимая руки вверх. Глаза ее были зажмурены, рот растянулся в улыбке; она радовалась жизни. Девочка остановилась и посмотрела на маму с папой. Они улыбались и увлеченно говорили о чем-то. Мама украдкой поглядывала на дочь, а папа глаз не сводил с жены. Любовь. Их семья была полна любви, которую девочка чувствовала своим семилетним сердцем. Она обожала родителей, а они обожали ее. У них был свой ритуал: встать в круг, держа руки за спиной. По очереди они пытались отгадать что у кого лежит в руках – конфета, печенье или орех. Если отгадывали – получали это, а если нет – выполняли «наказание» - три минуты щекотки. Обменявшись подарками или насмеявшись вдоволь, они валились на кровать. Всю свою жизнь девочка чувствовало тепло и умиротворение. Счастье переполняло ее. А сейчас она пуста. И ей холодно.

Холод девочка чувствовала уже три дня после того как ей сказали, что родителей больше нет. Разбились по дороге домой: отец-водитель мгновенно, а мама по дороге в больницу. Они всегда ездили аккуратно, и в аварии никогда не попадали. Но в тот день в их машину въехал выпивший водитель, который не справился с управлением. Он жив, а ее родители умерли. Девочка осталась одна. Об этом ей тихо сообщил полицейский по телефону и сказал, что девочку заберут в приют. Так начался ад.
Она смотрела из окна на серое небо, разделенное пополам черным электрическим кабелем, свисающим с крыши. Девочка чувствовала, что и ее жизнь теперь разорвалась напополам. В первой половине она была с ее самыми близкими людьми, а во второй она осталась одна со слезами, которые не успевали высыхать на ее лице. Она сидела в кабинете женщины из социальной службы, которая долго говорила с кем-то по телефону. Девочка жалела, что у нее не было бабушек и дедушек, которые смогли бы стать новой семьей для нее. Она впервые осознала как ужасно быть одной, лицом к лицу с агрессивным внешним миром. С его серым небом, равнодушными взглядами и холодными ладонями.

Женщина наконец положила телефонную трубку и улыбнулась, смотря на девочку.

— У меня хорошие новости! Ты не пойдешь в приют!

— Я смогу жить одна? – девочка приподнялась на стуле.

— Ну конечно же нет, но у тебя нашлась родственница, которая согласна оформить опеку. Это твоя тетя, – женщина продолжала улыбаться.

—Тётя… Я не помню тётю, - девочка замялась.

— Это сестра твоей мамы. Ты ее не помнишь, потому что она жила очень далеко и с семьей не общалась. Мне надо будет с ней увидеться, проверить жилищные условия, и, если все в порядке, ты останешься с ней. Как тебе идея?

Девочка сгорбилась на стуле. Она не знала эту тетю и никогда о ней не слышала, но идея жить с родственницей, пусть и незнакомой, грела ей сердце. Женщина тем временем закрыла папку с ее делом, встала и взяла девочку за руку. Они вышли из кабинета.

Через час они вошли в неказистую серую пятиэтажку на окраине города. Дверь им открыла безумно худая, со впалыми щеками, молодая женщина лет 30-33. Она куталась в шаль и неуверенно посмотрела на девочку.

— Татьяна Куракова? – спросила женщина из социальной службы.

— Да, это я, проходите пожалуйста, - произнесла худая, отошла от двери и буквально слилась со стеной. Женщина, держа девочку за руку, прошла внутрь. Это была однокомнатная квартира с небольшой кухней и тесным коридором. Вся мебель в ней была разных цветов, которые не сочетались между собой. На кухонном столе то тут, то там лежали упаковки с лекарствами, но в целом было довольно чисто. Все трое пошли на кухню попить чай и поговорить.

Вскоре, несмотря на сумбурное знакомство, ребенок чувствовал себя спокойно, будто дома. Конечно, она все еще скучала по маме и папе, не могла без слез вспомнить их лица и ощущала одиночество. Но эта незнакомая женщина, сестра ее мамы, худая, с копной кудрявых волос и неснимаемой шалью на плечах показалась ей очень хорошей. И очень родной, будто девочка встретилась с подругой, которую давно не видела, но по которой очень скучала. Тетя смущалась незнакомого ребенка, но была радушна и мила, и обе почувствовали искреннюю приязнь друг к другу.

Прошло несколько недель. Однажды утром девочка впервые улыбнулась с момента аварии. Ее губы растянулись в улыбке, после того как тетя расправила свою шаль и бегала по квартире, будто огромная птица, высматривающая свою жертву. А когда птица схватила жертву в объятия, та улыбнулась. А через несколько секунд смеялась вовсю, так как тетя начала ее щекотать.

— Тёть Тань, ну все, не могу больше, - девочка замолкла и сделала несколько быстрых вдохов. — Чаю хочу, налей пожалуйста?

— Чайник как раз вскипел, сейчас налью, - тетя встала и аккуратно налила чай в кружку с цветочками, села напротив и взяла в руки очередной бутерброд.

— Теть Тань, а ты всегда так много ешь на завтрак? Я вот много вафель съесть не могу, хотя они такие вкусные!

Женщина посмотрела на племянницу.

—У меня сильный аппетит просыпается после моих утренних таблеток… Так что каждое утро у меня праздник живота.

— Это такие розовые таблетки, да? Которые ты пьешь по утрам? – девочка внимательно посмотрела на тетю.

— Да, - женщина смущенно опустила глаза. – Мне много всяких таблеток надо пить, к сожалению. Так что ты кушай хорошо и будешь здоровой, не как я. Я-то ем и не здоровею. Но зато могу себя всякими вкусностями баловать, - усмехнулась она. Девочка улыбнулась и взяла еще одну вафлю.

Спустя пару недель девочка души не чаяла в тёте Тане. Она оказалась доброй и ласковой женщиной, которая долгое время жила одна. Сразу после института она уехала в Германию и вышла замуж. С семьей общение прекратила, ведь они были против поездки и мужа ее невзлюбили, так как он показался им властным и замкнутым. Они были правы. Больше восьми лет Таня прожила в немецкой глубинке, где терпела унижение и насилие со стороны супруга. Властный карьерист, он полностью подавил девушку, и долгие годы она боялась вырваться из-под его опеки. Но в конце концов ей это удалось, помогли коллеги по работе. Она вернулась и узнала, что родители умерли, а сестра имеет дочь. Татьяна не решилась поговорить с сестрой и рассказать через что она прошла, про кучу лекарств, которые она вынуждена принимать из-за расшатанной нервной системы и многогодового стресса. И сейчас она видит в маленькой девочке черты ее сестры. Впервые за много лет она смогла полюбить кого-то. И она чувствовала, что это взаимно.

И это было правдой. Девочка украсила свою новую комнату и привыкла к новой жизни. Вместе с тетей она пекла пироги и делала домашнее задание. Все было хорошо. Пока не пришла женщина из социальной службы.

Она тихо зашла в квартиру и молча сняла с головы меховую шапку.

— Татьяна, как ваши дела? Как племянница? – девочка как раз   выглянула из своей комнаты и воззрилась на нее.

— У нас все хорошо, спасибо. Лучше, чем когда бы то ни было, не правда ли? – тетя повернулась к девочке. Та улыбнулась.

— К сожалению, появились новые сложности. Татьяна, вы так и не устроились на работу? – соцработник смотрела грустными и добрыми глазами.

— Официально нет, но я работаю на дому, перевожу с немецкого. Заказов хватает, правда, на жизнь и на учебники, - тетя стала крутить единственное украшение – тонкое золотое кольцо.

— Татьяна, вам необходимо официальное трудоустройство, чтобы подтвердить вашу состоятельность и возможность растить ребенка. Таковы правила. У вас две недели, чтобы устроиться, обязательно с записью в трудовую книжку. Иначе девочка попадет в приют. А как дальше сложится ее жизнь, боюсь даже предугадать. Вы понимаете? — женщина надела шапку и подошла ко входной двери.

Тетя смотрела в пол, боясь поднять глаза. — Я понимаю. Я обязательно найду что-то. Никому не отдам мою девочку!  — она обняла племянницу, по лицу которой текли слезы.

Ночью они спали обнявшись. Им было страшно, что они расстанутся, не успев подружиться, что девочка попадет в приют, в унылое серое здание с одинокими израненными душами. Женщина молилась про себя, чтобы найти работу и стать девочке официальным опекуном. Чтобы жизнь обеих стала лучше.

***

Прошел месяц. Тётя нашла работу в фирме переводов, которая устроила социальную службу, и стала официальным опекуном своей семилетней племянницы. Та действительно полюбила тётю и жаждала все свободное время проводить с ней. Все было хорошо. Вчера. А сегодня кое-что случилось.

Девочка плакала, сидя на жестком стуле, и смотрела на пол. На нем змеились витиеватые узоры линолеума. Напротив девочки стоял полицейский и женщина из социальной службы. Она тихо заговорила после непродолжительного молчания.

- Расскажи нам что случилось вчера? По порядку, после того как ты проснулась?
Девочка сделала вдох и начала говорить.

- Я проснулась, сходила в туалет и пошла на кухню завтракать. Тетя всегда просыпалась раньше меня и накрывала на стол. Но вчера ее на кухне не было. Тогда я постучала в ее комнату и вошла. Там было темно и душно, я сразу поняла, что-то не то. Тетя лежала в кровати, укрывшись одеялом и кашляла. Она сказала мне, что заболела и попросила близко не подходить, – Девочка запнулась и заплакала сильнее.

Женщина попыталась утешить ее:

- Ну-ну, все хорошо, не расстраивайся так. Что было дальше? Ты еще что-то говорила тете? Или она тебе?

Девочка заговорила через несколько минут.

- Да, она сказала, чтобы я не подходила близко, так как она плохо себя чувствует. Я спросила принести ли ей чаю, а она сказала, да, пожалуйста. Тогда я спросила принести ли ей еще что-то, она сказала нет, – Девочка замолчала и впервые подняла глаза на присутствующих. – Я хотела помочь ей, понимаете? Я переживала очень вчера, сильнее, чем обычно…

Женщина участливо спросила:

- А почему ты переживала сильнее, чем обычно? Можешь объяснить нам?

- Ну, тетя Таня она болела и часто себя плохо чувствовала, но такой как вчера я ее никогда не видела. Она была бледная, тихая, не такая как обычно. Я очень-очень хотела ей помочь! Сделала ей чай вкусный, как она любила. И я хотела, чтобы у нее аппетит проснулся, чтобы силы появились. А аппетит у нее после розовых таблеток появлялся. Ну я и принесла ей таблетку с чаем. И тетя Таня ее выпила. А потом будто заснула, не отвечала мне, я ее потом затрясла за плечи, а она не реагировала. Я испугалась и позвонила по телефону, который на вашей визитке был написан. И вот я здесь, а вы мне не говорите где тетя Таня? Она проснулась? Я хочу домой! – девочка заболтала ногами и закрыла лицо руками. Ее локти разъезжались от слез на столе.

Женщина из социальной службы сделала знак глазами полицейскому, и они вышли из комнаты.

- Какая, вы говорите, причина смерти Татьяны?

- Сердце не выдержало из-за опасной смеси лекарств. Девочка дала тете сердечную таблетку, тоже розовую. Она вызвала остановку сердца на фоне ослабленного вирусом организма, пустого желудка и взаимодействия с антидепрессантами, которые пила погибшая. Случай не уникальный, к сожалению, ведь у нее медицинская карта была толще чем у моей восьмидесятилетней бабушки, - полицейский вздохнул. – Девчонка, конечно, не виновата, просто перепутала препараты. – Он помолчал. – Жалко ее. Куда она теперь, в приют? Родители же у нее умерли, так?

- Да. – Женщина из социальной службы вертела в руках телефон. – Больше у нее никого нет, это я еще после смерти родителей проверила. Я уже позвонила коллегам из местного приюта, за ней скоро приедут. К сожалению, больше я уже ничем не смогу ей помочь. – Женщина и мужчина посмотрели друг на друга и услышали как плачет за дверью девочка. И как стучат ее ноги по ножкам стула.