Вне времени

Какие бы ни прозвучали в представленной заметке возможные красноречивые термины, (которых я всегда боюсь на самом деле), сразу хочу заметить, что это не пафосная разминка при раскрутке очередного бренда. Не приемлет как слащавого тона, так  и помпезности тематика старой русской интеллигенции, но как без каких либо эпитетов определить, и что еще важнее, передать то, что я испытала  при встрече с этой совсем для меня незнакомой пожилой парой? 

Когда они вопросительно заглянули в дверь, мне показалось…, да что там - «показалось»?! - Стены расширились и озарились каким-то особенно немыслимым светом.  Таково гипнотическое влияние на собеседника представителя старого времени и носителя нравственных идеалов. 

Репрессированные… на отдыхе… Он – член Совета Старейшин при мэре г. Москвы…, Она – художник…

Пока пожилая чета представлялась, а затем решала свои нехитрые вопросы, я сидела как завороженная, боясь пошевелиться.

Любезно попрощавшись и тихонечко прикрыв дверь, супруги ушли…, а я осталась. Осталась, чтоб еще долго сидеть парализованной от нахлынувших на меня чувств и впечатлений. Сидеть и размышлять…, размышлять… и пытаться снова и снова что-то анализировать. Хотя, что я могу знать, не смотря на массу публикуемого материала на эту тему, и думать о жизни поколения того крайне противоречивого времени?!...  Поколения, которое, не смотря на все сложности судьбы, сумело сохранить, а то и каким-то чудодейственным образом преумножить стойкие жизне-  и человеколюбие, ни с чем несравнимый безграничный оптимизм и высокий творческий потенциал.
Вдруг спохватываюсь: «Что же я наделала?! Я даже не запомнила их фамилии!»… Затем, в который уже раз в раздумьях взвешивая все «за» и «против», прихожу к решению: «Их надо обязательно найти!». Зачем? Что я должна, и что я могу сказать им? И что я надеюсь услышать? Не уяснив для себя до конца цели предпринимаемого мной визита, все же иду на поиски так притягивающего своим магнетизмом неожиданно появившегося в моей жизни и также неожиданно исчезнувшего, в лице этих двух пожилых людей, пласта огромного и, казалось бы, совсем не моего мира…
В отделе регистрации ТОК «Судак» меня сразу огорошили информацией, что таких, как  я описала, в одном из корпусов здравницы проживает на данный момент человек 100! Все из семей репрессированных. Никаких различий, никаких регалий... только фамилии… Фамилии, которой я-то как раз и не знаю.

Я брожу по парку и снова извожу себя сомнениями: «А стоит ли вот так запросто вторгаться в чью-то личную жизнь? Тем более, жизнь восьмидесятилетних, ой сколько всего переживших, пожилых людей?  Не лучше ли дать им возможность тихо без суеты и новых, совершенно не нужных для них впечатлений, отдохнуть, неспешно прогуливаясь по аллеям парка и вдыхая морской всегда так окрыляющий и обнадеживающий весенний воздух?».

Но они уже идут мне навстречу. Времени для раздумий больше не остается, и я, подойдя к ним ближе, выдаю:
- Ищу Вас уже второй день, сама не знаю зачем!

А дальше происходит все очень странно и быстро, и без всяких прелюдий. Мы сидим в их небольшой комнатке в корпусе. Я в гостях! Антонина Ивановна, разыскивая, чтоб вручить мне в подарок, куда-то затерявшийся каталог с ее живописью, просит рассказать о себе.   

- Да вроде бы… как бы… вот так…, пришла Вас послушать…, - начинаю лепетать я.
Тогда художница берет в руки инициативу, и я слушаю все более разворачивающийся рассказ о постепенном становлении ее творчества, падениях и успехах, с любовью о людях, которые их окружают, и… о жизни вообще … 
И уже незаметно для себя, я вступаю в диалог, рассказываю о том, что меня в этой жизни волнует, чем увлекаюсь, занимаюсь, и чтобы еще мечтала совершить.  И уже совсем сев на своего конька, в порыве азарта, я, кажется, даже начинаю размахивать руками!

Антонина Ивановна слушает меня, улыбается и, обращаясь к своему супругу, задает риторический вопрос:

- Теперь ты понял, Евгений, почему она нас искала?...

Евгений, то есть Евгений Васильевич Таптыков, тоже улыбается, и, озвучив общую мысль нашего духовного родства, следуя очередности, начинает рассказ о своей жизни, конечно же, неизменно переплетающейся с жизнью Антонины Ивановны, с которой они прожили вместе более 50 лет! И совсем уже сбивая меня с толку своими откровениями, (я то всегда думала: «Какое несчастное поколение!»), сообщает о том, что, они, оказывается, самые счастливые люди на свете!

- Да, мы такие счастливые! – Все повторяют дуэтом мне Таптыковы, - За все эти годы мы никогда не прекращали любить друг друга и никогда не ругались!
- А еще мы счастливы и потому, что нас всегда окружают душевные и интересные люди, - добавляет Антонина Ивановна, и в подтверждение своих слов рассказывает историю, случившуюся с ними на набережной несколькими днями ранее: «В первый же день по приезду в Судак, мы пошли поздороваться с морем. По набережной на велосипедах катались молоденькие красивые девочки. Завидев нас, они остановились и приветливо поздоровались. Затем спросили, воевали ли мы и были ли мы на их концерте, (как видно, посвященному Дню Победы). Мы ответили с сожалением, что только что приехали. Какого же было наше удивление, когда немного погодя, догнав нас, одна из них стала читать стихи, видимо те, что они исполняли на концерте. Как она читала! Сколько было в это  вложено души, сердца и детского восторга!
Мы очень были признательны за неожиданный трогательный подарок. В благодарность прочитали им стихи нашего любимого поэта Сергея Есенина.
Немного отъехав, они оглянулись и спросили:
- А сколько же Вам лет?
- Почти по 80, - ответили мы и услышали от удаляющихся девочек:
- Живите столько же!
Все время мы будем помнить эту встречу. А ведь мы так и не узнали, кто они…».

Поскольку очередность повествования остается за Евгением Васильевичем, он продолжает свой рассказ, и на меня обрушивается мощный поток ценнейшей, но,  к сожалению, мной не так быстро усваиваемой информации. Каких стран, и каких континентов в этой информации только не нет! А еще в ней невообразимое множество титулов, регалий и кроме этого, всевозможной деятельности исключительно для души!

- Но это не для общественной информации, а для знакомства с новым другом, - попросил Евгений Васильевич. Я обещала. Так что, до получения дополнительного разрешения, больше ни слова. Ведь друзей не предают!...


                Галина Литвинова