Религия это бизнес

     От одной мысли, что завтра нужно встать в полпятого утра, а на календаре 18 января, Ольга Петровна поёжилась. Понятное дело, в возрасте 65+, она так и не уснула до утра, читала, ворочалась в постели с боку на бок, смотрела тысячный раз надоевший фильм «По семейным обстоятельствам» и морально готовилась к выходу из дома. Именно в этот день, за последние пять лет европейской погоды, температура понизилась до минус 25 градусов и Ольга Петровна мысленно рылась в шкафу и отыскивала старые тёплые вещи, примеряя на себя, опять же мысленно, и компонуя допотопный, но элегантный стиль из всякого накопившегося старья. Не может же женщина, выползающая редко из дому, не быть таковой! Неведомое чувство молодиться, несмотря ни на что, вылезало из каких-то заброшенных недр души и стимулировало к творческому украшению обветшалого фасада.

     В эпизодах фильма «По семейным обстоятельствам» снимался её бывший ухажер Владимир Иванович Жарухин. Помер уже давно. На студию его затащил друг, оператор этого фильма.
     – Походите в массовках туда-сюда, – сказала ему третий помощник режиссёра, женщина без возраста, – у вас колоритная внешность, сразу видно свободный художник…, – полюбовалась им, отстранившись, сбегала за ширму и принесла пестрый шейный платок. Так, с тех пор Ольга Петровна  с неистощимым интересом дожидается этих кадров фильма, внимательно наблюдает, как он не спеша проходит то в одну сторону, за спиной у актёра Евстигнеева, то в другую с легкомысленным платком на шее, а в эту ночь, почему-то даже прослезилась, припоминая какой он был недалёкий и жадный человек, но она его любила! Были все-таки чувства!

     Вот уже и полпятого, пора вставать. Это дурацкое исследование она уже делала, года три назад, но доктор сказала, что нужно еще сделать. При этом нужно тащиться на другой конец города. Хорошо, что сейчас есть такси. Звонишь и через пять минут поехала.
     Что такое эта остеосцинтиграфия? Метод какой-то диагностики, в какой-то ядерной медицине, выявляющий какую-то патологию костей. Введут тебе в организм препарат, который быстро и легко накапливается в костной ткани и содержит в своем составе изотоп, потом просветят и скажут:
     – Иди старушка домой, всё хорошо, или наоборот: беги к врачу пока не поздно…
     ***
     На улице темень непроглядная. Такси на подходе. Ноздри слипаются от морозного воздуха и звёзды такие огромные, яркие, как в молодости. Недаром Ольга Петровна всю ночь не спала. Этот вынужденный выход в ночь на улицу всколыхнул её давно забытые чувства. Она стояла, сняв ненавистную маску, около подъезда, вдыхала морозный воздух и любовалась чёрным звёздным небом.
Молчаливый таксист как раз к 6 утра, как и требовалось, всего за 45 минут добросил старушку в точку назначения. Как хорошо мчаться через город, смотреть в окно на огни, удивляться как много перемен там, где ты когда-то бродил и был счастлив. Нет уже того города, нет того времени, нет тех людей.
     ***
     Скучное и долгое  исследование закончено. Слава богу, все в порядке. Пора в обратный путь. Ольга Петровна опять вызвала такси. Казённый голос сообщил, что вас ожидает жёлтое такси номер 967 и Ольга Петровна вышла на улицу. Минуты шли, но машины не было. Женщина начала приплясывать на морозе, затем догадалась позвонить. Металлический голос повествовал, когда нужно нажимать цифру один, когда два и так далее, пока не додиктовал как связаться с водителем и Ольга Петровна связалась:
     – Вы где находитесь? – металлом в голосе прозвенела Ольга Петровна.
     – Шлюшай, тута шлякбам нэ пуськаэт, – глуховатый голос водителя с сильным восточным акцентом расставил всё на свои места. Стало всё сразу понятно, Ольга Петровна уже сталкивалась с «твоя-моя не понымай» и неоднократно разыскивала заблудившихся водителей.
– Я же сказала, корпус два, – произнесла она четко и медленно, – а вы где?
Ноги уже застыли, глаза слезились, и маска пропиталась влагой.
     – Стоы ны с мэста. Ужа бэгу.
Через минуту Ольга Петровна загрузилась на заднее сидение автомобиля, промокнула текущий нос и глаза, рассовала по папкам справки и заключения, и приготовилась дремать часок до дома.
     – Вам музык нэ мэшать? – вежливо спросил водитель.
     – Нет, – коротко отрезала Ольга Петровна, не желая вступать в разговоры, тем более что джаз еле слышно создавал фон шороху шин. Спустя несколько минут водитель опять спросил:
     – Еслы холадна, скажитэ, печка включу.
     – Нет, спасибо, – ответила женщина.
Водитель ещё чуть-чуть потерпел и начал рассказывать о том, что он из Азербайджана, 52-го года рождения, живёт на съёмной квартире, где много народа, дома семья бедствует, считают, сколько ложек сахара кладут в чай, жить тяжело. Вот он мусульманин, а видит, как богатеют и лгут имамы.
     – А вы совершали хадж? – лишь бы что-нибудь спросить промолвила Ольга Петровна.
     – Что ви!!! Хадж – много денег надо. Только ошень, ошень, богатый может это сдэлат.
И дальше он страстно и горько повествовал о том, как жаль развалившийся СССР, как богатеют богатые и нищают бедные, как мусульманские священники имеют недвижимость за рубежом и им всё мало. Никто не думает о народе, все набивают карманы, и громко в сердцах он воскликнул:
     – Религия это бизнес! А развэ у вас нэ так? Страшно смотрэть на разжиревших попов! – он замолчал, достал кусок какого-то печенья и ел его, теряя крошки. Ольге Петровне стало жаль этого немолодого человека, его всухомятку жующие челюсти, седые спутанные волосы, не свежий ворот рубахи, торчащий из куртки, отчаяние 68-летнего человека, окончившего университет и крутящего баранку в сейчас уже чужой стране, но помнящего огромный Советский Союз, когда все живущие в нём говорили:
     – Это НАША Родина!

     Водитель очень хотел делиться свей тоской, его косноязычная речь запиналась, он искал слова и видел в Ольге Петровне человека, который его понимает, поддерживает и тоже печалится об утраченной стране.
     – Ви знаэтэ, что такой харам?
     – Нет, не знаю.
     Водитель заговорил о том, что запрещает Шариат: получение процента или вознаграждения за предоставление займа известного как «риба» или ростовщичество, наиболее очевидные примеры харама для мусульман — это действия, запрещённые Кораном, такие как: непочтительное отношение к родителям; убийство; воровство; лжесвидетельство; ростовщичество; и другие… Ольга Петровна перебила его и заговорила о том, что Моисей получил набор особых нравственных заповедей, записанных Богом на каменных скрижалях, известных как Десять заповедей и там те же мысли и тот же смысл. В далёкой глубине веков давно написано что хорошо, а что плохо. Люди знают, какими нужно быть,  к чему стремиться, но человек слаб и часто не поступает так, как нужно и совершенно не важно мусульманин он или православный.
     – Как можна сычас верыть в Аллаха, када вэздэ ложь и обман? – водитель вздохнул и грустно добавил, – ми уже прыехали…
     – Спасибо, – проговорили Ольга Петровна, – верующему жить легче. Прощайте. Дай бог вам здоровья и сил.
     Она вошла в подъезд и понимала, что эта фраза отчаявшегося человека не даёт ей покоя: РЕЛИГИЯ ЭТО БИЗНЕС. Гнал, гнал Христос торгующих из храма, да так и не выгнал…