Не знаем мы какие встречи изменят нашу жизнь 3

Не знаем мы какие встречи изменят нашу жизнь,
но верно знаю, как это бывает.

Лика жила на Бисмаркштрассе,  рядом с "Немецкой  Оперой Берлина". В ту зиму она не смогла поехать в Питер на Новый год. Редакция торопила с переводами  Рубцова,  а она никак не укладывалась в сроки. Знакомые собирались провести праздник в одном из городских ресторанов,  звали её, но двести пятьдесят евро -- дорого. На самом деле праздновалось два дня, но первого января приползут только живущие поблизости. Она убрала квартиру, всё перестирала, нарядила ёлку -- специально поехала в КаДеВе,* посмотрела, как разряжена она там, и повторила. Шампанское уже три дня стояло в холодильнике, в морозильник ни-ни -- продукт портить. До семи часов развлекали телефон и скайп, а чуть позже ей стало одиноко и грустно. В оперном театре, как всегда, вечером -- в канун Нового года, была премьера. Постояла в раздумье перед раскрытым шкафом -- пусть попробует кто-то сказать, что немки не умеют одеваться, и ходят везде в джинсах и крассовках. Сегодня в антрактах будет на кого, и что посмотреть. Накинув на длинное атласное платье лисью шубку -- сегодня пойдёт, Лика выбежала на улицу. Здание оперы было ярко освещено, в фойе горело и переливалось рождественское дерево. Давали "Севильский цирюльник". У касс было тихо:
-- Остались  билеты за сто шестьдесят евро, -- словно оправдываясь сказала девушка в окошке. -- Новогодняя премьера, дерижор Даниэль Баренбойм.
Сто шестьдесят евро! Лика подумала о двести пятидесяти -- жрать, жрать, жрать, и трястись под поп-музыку, перекрикивая её; посмотрела в зеркало - так тщательно наводила красоту; взглянула на нарядную весёлую публику --- и подала банковскую карту: -- Пожалуйста, седьмой ряд, середина.
Тяжёлый тканный занавес поднялся и -- зазвучала -- сказка. После первого антракта она обратила внимание на соседку справа -- старую даму в костюме золотого цвета,  золотых лодочках на низком каблуке, с инкрустированной золотой сумочкой, кто сказал, что сплошное золото --- дурной тон, если как у неё...
Сосед слева был небольшого роста, во фраке, белая манишка с бабочкой, короткая модная  стрижка, на тонких пальцах отполированные ногти...
На улицу вышли вместе:
-- Замечательный спектакль, Вам понравилось?
-- Очень, пели превосходно, а как играли, декорации рисованные,  такие уже редко где можно увидеть, красивое и дорогое зрелище.
-- Цене билетов соответствует, -- рассмеялся мужчина, Лика тоже улыбнулась.
-- Вы полька?
-- Почему?
-- Лёгкий акцент, внешность, Вы учитесь в Берлине?
-- Живу... работаю, я из России -- Санкт-Петербург.
Он живо взглянул на неё:
-- Я бывал в Петербурге по служебным делам, изумительный город, как можно оставить такой город, не понимаю.
Невольно, незнакомый человек ударил по самому больному, разве объяснишь, да и зачем.
-- Даже ради Берлина?
-- Берлин красив, я здесь родился, когда-то он конкурировал с Парижем, или Париж с ним.
-- Знаю, Цветаева писала об этом: есть такой русский поэт.
-- Да, читал эту поэтессу, в переводе к сожалению.
-- Она писала, что немецкий язык идеально подходят для поэзии, знала его в совершенстве, её дед по материнской линии был немцем.
-- Кто Вы по профессии?
-- Филолог... Меня зовут Лика.
-- Я -- Стефан, вот и познакомились, Вас подвезти?
-- Спасибо, я живу совсем рядом.
-- Моя визитная карточка, будет желание -- позвоните, с Новым годом!
Дома Лика переключила телевизор на Первый московский канал, налила шампанское, и глядя на золототые пузырьки, стала ждать бой курантов  --- русский Новый год родится через пять минут... за всё хорошее, за удачу...
Гонорар ей выплатили, но договор не продлили. Сообщили за три месяца до истечения годового срока.
-- Если у меня будет для вас работа, я сообщу -- сказал главный редактор, доброжелательно глядя на Лику.
-- Но мне необходима работа по договору, легально.
-- Сожалею, сейчас у меня нет такой возможности. Всего доброго, хорошего дня.
Лика так разнервничалась, что не смогла даже спокойно выйти, выбежала из кабинета уже не своего редактора, и расплакалась прямо на улице. Если у неё не будет работы по-белому она потеряет всё, что так долго и тяжело лепила. 
Дома она села за компъютер, разослала заявку в несколько берлинских, ( подумала, -- и не только берлинских) издательств. Ей хотелось кричать от обиды и несправедливости людей. Одна, совсем одна в чужой стране, а не в чужой? Перебирая бумаги она нашла визитку: "Anwalt Stefan Dotsch",** и взяла в руки мобильный ...
Они встречались два месяца, ходили в хорошие рестораны, плавали на его яхте, слушали музыку. Приходил Стефан -- к ней на квартиру, к себе не приглашал. Она знала где он живет, знала какие там дома, и сколько стоит только сам район: своего рода -- бренд. Он никогда не говорил о своей личной жизни, но вёл себя корректно:
дарил дорогие букеты, небольшие подарки, своими проблемами не грузил, о её -- не спрашивал. А у неё проблемы были: предложения на работу не приходили; было одно, от маленькой типографии, из крохотного городка в земле Саксония Анхалт. Им требовался русскоязычный человек на открытки и буклеты. Лика с этого начинала. Чтобы сохранить квартиру и уже привычный уровень жизни, Лика брала заказы на переводы текстов по-чёрному. Надо было решать: легальная работа и Германия, или возвращение в любимый город, и... то, от чего, и от кого уехала. Настроение у неё было плохое, притворяться стало тяжело. Немцы живут там, где есть работа, если нужно меняют профессию, и без трагедий. Значит надо научиться. Пора научиться проигрывать, она ещё молодая...
-- Что-то случилось? -- спросил он как-то вечером, когда она была совсем не в настроении,  -- Ты уже давно на себя не похожа, проблема во мне?
-- Нет дорогой, во мне: придётся уехать из Берлина или вообще из Германии.
Стефан удивлённо посмотрел на неё.
-- Со мной не продлили трудовой договор, без легальной работы...
-- Всё ясно, -- прервал он её, -- как с работой?
-- Есть предложение от типографии в Саксония-Анхалт, не полы мыть, но...  Возвращаться в Питер -- не могу! 
-- Почему ты уехала? -- Лика серьёзно и доверчиво посмотрела на мужчину:
-- Всего не расскажешь, там один человек, я любила его. Очень! И он сказал: "Ты со своим золотым веком, а у меня бизнес". Ты не поймёшь,  никто не понимает -- я ради него всё бы оставила, а он...
-- Я думал посетить с тобой Санкт-Петербург.
-- Анхалт *** --  ближе, -- Лика постаралась улыбнуться, вышло не очень убедительно.
-- Значит, ты меня, не любишь?
-- Мне с тобой хорошо и спокойно. Стефан, это немало.
-- Это много Лика!  Давай поужинаем    д  о м а,  я... н а г о л о д а л с я.

Стефан познакомил Лику со своими берлинскими друзьями. Через две недели он сделал ей предложение.

Август 2019.





* КаДеВе (KaDeWe): "Торговый дом Запада". Первый большой универмаг в Европе. Находится в центре западного Берлина.

** Anwalt: адвокат

*** Анхалт (Anhalt): пер. с немецкого: опора; основание; продолжение.

Литературная серия "Встречи".