Германия, а вот и мы! Глава 16. Сити-сауна

Глава 16. Сити-сауна.

- Погода мерзопакостная. На улицу неохота вообще выходить. И в номере сидеть – тоже радости мало. Знаешь, Семен, я бы баньке сейчас обрадовался.

Я был удивлен. Дима никогда не был большим любителем ни русской бани, ни финской сауны. Но сейчас, учитывая действительно отвратительную погоду – с неба из тяжелых, низких, свинцовых туч летела снежная крупа, – эта идея показалась мне очень привлекательной. Расплачиваясь с официантом – молодым, вертлявым брюнетом с бегающими глазками – я спросил у него, не знает ли он, есть ли здесь где-нибудь поблизости хорошая сауна? Он немного помолчал, как будто взвешивая или вспоминая что-то. Потом растянул губы в улыбке, обнажив нечистые зубы:

- Да, конечно. Здесь совсем недалеко есть отличная сауна. Выйдете из ресторана, повернете направо, пара кварталов и увидите вывеску – «Сити-сауна». Вам туда.

Получив плату за обед и хорошие чаевые за совет, официант удалился, а мы поднялись и отправились на поиски «Сити-сауны». Найти ее действительно оказалось очень несложно. Как и говорил пройдоха-официант, уже через каких-нибудь десять минут мы стояли у стеклянных дверей, над которыми висела вывеска «Сити-сауна». Двери эти  напомнили мне вечно запертые входные двери московских магазинов самообслуживания. Меня всегда интересовал вопрос – почему из двух-трех входных дверей наших магазинов открыта бывает только одна, да и то лишь одна из ее створок? Но сейчас я не стал размышлять над этим парадоксом, а распахнул дверь, пропустил вперед Диму и мы оказались в небольшом холле. Прямо напротив дверей находилась деревянная стойка рецепции, за которой стоял молодой парень. Меня поразила какая-то мертвенная бледность его вытянутого, лошадиного лица, сплошь покрытого воспаленными угрями.

- Добрый день. Вы вдвоем? – Как-то не совсем обычно поприветствовал нас парень.

- Добрый день. Да я вместе с другом. Он не говорит по-немецки. Мы впервые у вас.

- Добро пожаловать. Надеюсь, вам у нас понравится. С вас шестьдесят марок. – Я заплатил.

Парень ушел в подсобку. Вернувшись, дал мне две пары резиновых сланцев, два больших махровых полотенца, две простыни и два ключа от шкафчиков для переодевания. Ключи были повешены на резиновые браслеты, которые можно было застегивать на запястье. Таким образом, ключ от шкафчика был всегда при вас. На браслетах также висели небольшие круглые пластмассовые бирки с номерами шкафчиков. Я поблагодарил парня и мы прошли в зал для переодевания. Он напоминал раздевалку обычного московского общественного бассейна. Вдоль стен тянулись ряды металлических шкафчиков. Мы нашли свои шкафы – они располагались в дальнем от входа конце помещения, один над другим.

Я отдал Диме его тапки, полотенце и простыню. Быстро разделись. В простынях, обернутых вокруг бедер мы напоминали древних египтян. Особенно чернявый Дима с волосами, собранными в хвостик на затылке.

- А золото свое ты снимать не будешь? В парной жечь будет.

- Не, не рискну оставлять. Черт их знает. Пусть уж при мне будет. Знаешь, как в поговорке – «Ночь темная, дорога длинная – еду, еду и потрогаю».

- Ну, как знаешь. Ты тогда перед парной хотя бы цепь с шеи сними и в руке держи. Пошли?

- Ты иди. Я еще тут посижу, покурю.

- Ну, как знаешь. Я пошел. Смотри, не шали тут без меня.

В углу зала стоял низенький журнальный столик. На нем была большая пепельница. Возле столика стояло два кожаных кресла. Дима расположился в одном из них, закурил сигарету. Я двинулся на поиски парной. В зале, кроме входной двери было два выход. Один в виде металлической винтовой лестницы, расположенной у стены с окнами. Лестница вела куда-то вверх. В противоположном конце зала виднелся проход в виде арки. К нему я и направился.

Пройдя под сводом арки, я оказался в начале недлинного коридора. Повернув направо, и пройдя вдоль него метров пять-шесть, я уперся в стеклянную матовую дверь. Очевидно, она вела в парную. Я потянул за деревянную ручку двери. За ней, как я и ожидал, была парная. Внутри было пять мужчин. Двое друг возле друга сидели на верхней полке, двое чуть в стороне на средней и один  рядом с ними. Я поприветствовал присутствующих традиционным немецким банным приветствием:

- Gutes Schwitzen! – На русский это можно перевести, как «Хорошего потения!»
Они ответили мне. Сидящие на средней полке немного подвинулись, чтобы освободить мне проход, если я захочу расположиться наверху, либо чтобы я мог сесть с ними рядом. Я посмотрел на них – как здесь принято париться? Обернутым в простыню, или обнаженными? Двое были раздеты, трое в простынях. Посмотрел. Ну, что ж. Значит, буду париться так, как привык. Я снял простыню, забрался на верхнюю полку, постелил ее на лавку и сел. По моему акценту немцы, конечно поняли, что я иностранец, но никаких вопросов, которые непременно последовали  бы у нас в бане, появись в ней иностранец, здесь не последовало. Немцы сидели, грелись, негромко переговаривались между собой. На меня не обращали никакого внимания.
 
В парной было не жарко. Градусов восемьдесят-восемьдесят пять, не больше. Немцы вообще не любят париться до умопомрачения – это не финны. Я посидел минут десять, спустился вниз, завернулся опять в простыню и вышел из парной. Постоял минут пять под прохладным душем. По телу разливалась приятная истома, как обычно после парной. Выйдя из душевой, я направился по коридору обратно в раздевалку. Коридор был освещен не очень сильно, поэтому внимание мое было направлено вниз, под ноги – не хватало еще поскользнуться и растянуться здесь, словно жабе на солнышке. Дошел до конца коридора – налево арка и проход в раздевалку. Поднял глаза. И обомлел…