Наполеоновский букет русской парфюмерии

          "Наполеоновский букет" русской парфюмерии
        (Три поколения семьи Бо: сто лет для России)
    
          I."П Р Е Д П Р И Н И М А Т Е Л Ь С Т В О"

     В середине 1812 г.  в ответ на многочисленные "всеподдан-
нейшие  прошения" гражданских и армейских "начальствующих лиц"
о том, "каким образом следует поступать с пожелавшими остаться
в пределах Империи военнопленными" были изданы особенные Высо-
чайшие повеления.  Того настоятельно требовало "ежедневно при-
умножающееся число французских пленных",  среди которых,  как,
например, "в Могилевской и Витебской губерниях", "находится из
французов  и  голландцев довольное количество,  которые добро-
вольно желали бы вступить в нашу службу"(1)
     "Господам гражданским губернаторам" предписывалось наблю-
дать,  чтобы пленные "снабжены были  одеждою  и  обувью  соот-
ветственно времени года".  Пленным назначалось неплохое содер-
жание:  3 рубля в день генералам, полковникам и подполковникам
- полтора рубля, майорам - один рубль, обер-офицерам - полови-
ну этой суммы.  Нижним чинам,  начиная с унтер-офицеров - по 5
копеек.  Конвойным  офицерам  и  гражданским  начальникам было
предложено "дать инструкции, между прочим, предписать строжай-
ше:  а)чтобы  пленным  нигде  ни от кого ни какого притеснения
оказываемо не было,  но чтоб и они вели себя скромно и послуш-
но,  за чем иметь наблюдение". Гражданским губернаторам надле-
жало проявлять и необходимую бдительность,  например, следить,
чтобы военнопленные "никакой ни с кем переписки не имели". Для
расселения военнопленных были определены пять губерний: Астра-
ханская, Оренбургская, Пермская, Саратовская и Вятская(2).
     К военнопленным,  оставшимся в России, принадлежали "ита-
лианец Петр Ралле",  потомки которого - братья Альфонс и Евге-
ний Ралле,  стали основателями одноименной парфюмерной фабрики
в Хамовниках(Москва),  полковник Жозеф Бо, дед будущего дирек-
тора парфюмерной фабрики "А.Ралле" (3), и дед его будущей суп-
руги Лидии Иосифовны Патриарка... В разрозненных списках воен-
нопленных встречаются и фамилии, которые станут широко извест-
ны в деловом мире Москвы середины - конца XIX века: Брокар,Бе-
нуа,Жиро, Гужон, Дюшен(4)...
     В военнопленных  видели  иностранцев,  способных принести
Российской Империи немалую пользу.  В свою очередь,  и для них
Россия  стала  желанным  местом приложения своих сил и способ-
ностей,  особенно для выходцев из  Италии,  Франции,  Бельгии.
"Французы  плохо  акклиматизируются  в чужих странах,  но не в
России. Здесь они находят себе второе отечество" (5) , - подт-
вердил  в  начале XX века один из уважаемых членов французской
колонии в Москве.
     Первые выходцы  из  Франции появились в Москве около 1580
г.,  еще во времена Генриха IV - это были мастера  по  выделке
ковров.  Значительных размеров эмиграция из Франции(в Москву -
в основном из Лиона и Тулузы) достигла только во времена Вели-
кой Французской революции (6).
     Особым расположением государственной власти стали пользо-
ваться французы, поступавшие на государственную службу(так по-
велось с XVII века).  Они составили и  основу  труппы  Импера-
торских театров в Москве и в Санкт-Петербурге...
     15 июля 1812 г. Особенная канцелярия Министерства полиции
представила  "на  Высочайшее благовоззрение" особый вопрос Пе-
тербургского генерал-губернатора: "как поступать в относитель-
ности иностранцев,  находящихся при Высочайшем дворе аптекаря-
ми,  французами Императорской труппы,  музыкантами и прочими к
Императорским театрам принадлежащими?"
     Через несколько дней в Министерство полиции  возвратилась
Императорская резолюция: "Оставить в покое"(7). Эти слова при-
обрели силу Высочайшего приказа, который на долгие годы значи-
тельно ослабил административную опеку для иностранцев из числа
"принадлежащих к Санкт-Петербургской конторе Императорских те-
атров".  Принадлежность к числу артистов Императорских театров
была не менее значимой,  чем личное или потомственное почетное
гражданство.
     Еще в  начале  XIX  века  на  службу  камер-музыкантом  в
Санкт-Петербургскую контору императорских театров поступил Жу-
лиан Бо.  Точно известна лишь дата его смерти: 25 октября 1810
г. Его вдова, Мария Бо, в мае 1811 г.получила из Петербургско-
го Губернского правления свидетельство,  на основании которого
спустя два месяца ей переслали, "посредством надлежащего поли-
цейского начальства" "действительный" паспорт за  N  32831.  С
этим  паспортом вместе со своим сыном Жаном-Жозефом она уехала
во Францию (8).
     В 1812  г.  Жан-Жозеф  вновь оказался в России - с армией
Наполеона. Затем "поручик 28-го пехотного полка Жан Бое" попал
в  плен,  после  этого  -  переезд  из Нарвы в Новгород (9) и,
спустя некоторое время,  возвращение во  Францию.  Однако  его
второй родиной и родиной его потомков в трех поколениях, как и
у многих французов, итальянцев, швейцарцев,- бывших солдат На-
полеона, стала Россия.
     20 августа  1833  г.,  подписав  контракт  в   Российском
посольстве в Париже, Жан-Жозеф добрался до Любека,где и сел на
корабль,  направлявшийся в Россию.  С этого дня он причислен к
штату  французской  труппы Санкт-Петербургской конторы Импера-
торских театров,  и с этого же дня ему назначено  жалованье  -
4500 рублей в год.
     Удачно сложилась  и  личная  жизнь  Жана-Жозефа Бо:16 мая
1834 г.,  в  римско-католической  церкви  Святого Станислава в
Санкт-Петербурге он венчался  на  актрисе  российской  Импера-
торской труппы Ольге(Юлии) Ивановне Эндель, недавней выпускни-
це Санкт-Петербругского театрального училища.  Еще через год,в
августе 1835 г.,  когда Ольге Эндель исполнилось 25 лет, у нее
в Лилле родился "младенец,  нареченный при крещении Эдуард". В
обеих  российских  столицах в то время можно было рассчитывать
только на услуги повивальной бабки,  и потому молодая жена Жа-
на-Жозефа, по примеру многих других иностранок, отправилась за
границу - к родителям своего мужа,во Францию.
     В России  первой половины XIX века подобным образом скла-
дывалась жизнь многих соотечественников Жана-Жозефа:  с препо-
давания иностранных языков в Московском училище ордена Св.Ека-
терины начали Евгений и Альфонс Ралле,  основатели парфюмерной
фабрики в Хамовниках. Дед первой жены Эдуарда Бо-младшего, До-
миник Густав Фуке, "французский подданный из Гренобля", препо-
давал в  одной  из  богатых московских семей "чтение и письмо"
(10). К числу бывших артистов Московских императорских театров
принадлежали  и  предки таких известных московских парфюмерных
фабрикантов, как Лемерсье и Брокар (11).
     Немногие иностранцы  сразу  по  приезде  отваживались за-
няться торгово-промышленными делами.  Тех же,  кто не побоялся
российской бюрократии,  резко отрицательного народного отноше-
ния к иноверцам и множества  других  подводных  камней,  ждало
быстрое  обогащение(так,например,  в  20-е гг.XIX века заложил
основы состояния своей семьи известный московский  торговец  и
французский эмигрант Жан-Баптист Катуар).
     В 1843 г. Жан-Жозеф, спустя положенные десять лет службы,
вышел на пенсию(12).  Еще через несколько лет он скончался,  а
его сын вновь оказался во Франции.
     После смерти  своего  мужа Ольга Эндель под именем Амалия
венчалась вторым браком с кистером Петербургской  реформатской
церкви  Адольфом  Мессингером,  приехавшем  в Россию в 1839 г.
вместе с королевско-саксонским посланником бароном Зебахом,  и
заслужившем впоследствии уважение в немецкой колонии Петербур-
га как кистер местной евангелическо-реформатской  церкви  (13)
Вместе  с  именем  Ольга  Эндель изменила и гражданство,  став
прусской подданной.
     В 1849 году,  когда Эдуарду исполнилось 14 лет,  по хода-
тайству матери он возвратился в Санкт-Петербург (14). В начале
60-х  годов,  после  смерти своего отчима он становится главой
его семьи. Еще через несколько лет он, уже женатый на Аделаиде
Фюрт,  вместе  с семьей переехал в Москву.  В Москве в 1862 г.
родился и его старший сын Эдуард,  а через два года -  старшая
дочь Жанна, но в Петербурге по-прежнему оставалась мать Эдуар-
да Бо.
     Возвращение начинающего негоцианта в Москву объяснялось и
тем,  что в начале 70-х гг.  оставил свою должность Московский
военный  генерал-губернатор граф Арсений Андреевич Закревский,
известный самодур и  противник  самого  незначительного  роста
торговли и промышленности, одинаково досаждавший и крупным ма-
нуфактуристам, и мелким приказчикам и торговцам.
     С начала 60-х гг., после отмены крепостного права, корен-
ным образом изменилось и социально-экономическое  положение  в
Российской Империи в целом. Началось интенсивное строительство
железных дорог.  Появились свободные рабочие  руки,  а  прави-
тельственная  "выкупная операция" на несколько порядков увели-
чила размеры свободных капиталов.  Среди  иностранцев,  знача-
щихся на жительстве по городу Москве, все больше и больше при-
казчиков,  агентов, комиссионеров, купцов. Это ровестники Эду-
арда Бо, похоже начиналась и их деловая карьера.
     В это время окончательно перебирирается в Москву со своей
семьей и Эдуард Бо(уже в 1873 г. он значился как проживающий в
столице "с давнего времени") (15).
     Во второй половине 1866 г. он впервые получает купеческое
свидетельство 2-й гильдии, которое дало ему право стать экспе-
дитором Московской складочной таможни и открыть "контору"(сна-
чала - в доме Солодовникова,  а с 1870 г.  -  в  соседнем,  по
Тверской,  доме Ностиц) (16) , соответствовавшую в гражданской
службе должности надворного советника, чина, который в "табели
о рангах" Российской Империи присваивался за довольно длитель-
ную безупречную службу (17).
     Еще через  год,  по-прежнему  оставаясь на экспедиторском
месте, Эдуард Бо начал и свою собственную небольшую торговлю в
центре Москвы (18).
     Тогда он почти ничем не выделялся из  среды  "иностранцев
разного  звания":в  генерал-губернаторской  канцелярии  В  его
паспорт вписали вписали стандартные "приметы": волосы, брови -
темные,  рот,  нос - умеренные, лицо - круглое. Благодаря слу-
жебному рвению полицейского пристава  4-го  квартала  Тверской
части города Москвы мы узнаем,  что в начале 70- гг. Эдуард Бо
вновь изменил свое занятие: "Приказчик у Мюра" - записано сла-
бым  карандашом  на обороте одного из его "паспортных билетов"
за эти годы.
     Два англичанина,  А.Мюр и А.Мерилиз открыли в 1842 г.  на
Софийской улице между  Большим  и  Малым  театрами  свой  уни-
версальный магазин,  ставший одним из самых престижных в Моск-
ве.  (20) В 70-е годы устроиться "к  Мюру",  как  это  удалось
25-летнему Эдуарду Бо, почиталось удачей.
     О "занятиях" Эдуарда Бо на службе "у Мюра" мы можем сооб-
щить только самые общие сведения.  То,  что он получил приказ-
чичье свидетельство,  означало,  что он мог "управлять  делами
своего хозяина,  ...быть уполномоченным и поверенным при опто-
вой торговле,  иметь поручения на закупку или продажу товаров,
управлять  всем торгом хозяина" или исполнять обязанности "за-
водского мастера",  - определяло принятое в 1865 г. "Положение
о пошлинах за право торговли и других промыслов" (21).
     Через двадцать лет фамилия Эдуарда Бо  вновь  появился  в
документах торгово-промышленного товарищества "Мюр и Мерилиз".
Крупнейший московский универсальный  магазин,  ныне  -  ЦУМ  и
"Петровский пассаж", стал одним из наиболее престижных покупа-
телей товарищества "А.Ралле",  которое стало,  в свою очередь,
главнейшим  мюровским поставщиком "высшей" отечественной и за-
рубежной парфюмерии.
     Но до  того должны было пройти еще тридцать лет,  которые
для семьи Бо оказались очень непростым и насыщенным временем.
     Став приказчиком "у Мюра", Эд.Бо занимался и собственными
"комиссиями":  в начале 70-х гг. разнообразные заграничные то-
вары в его адрес поступали каждый месяц (22).
     2 июля 1874 г. семья Бо переехала в дом "тайного советни-
ка, камергера двора Его Величества" Ивана Павловича Шаблыкина,
неподалеку от прежнего места жительства. В это время Эдуард Бо
мог  позволить  себе  снимать  помещение лишь в "меблированных
комнатах",  представлявших  своего  рода   общежитие:на   один
этаж(30-35  комнат с общим коридором)приходилась одна-две кух-
ни. (23).
     Сам переезд занял три дня (24) ,  а для того,  чтобы отк-
рыть по новому адресу самостоятельную розничную торговлю,  по-
надобилось три года: только в 1877 г. в ведении Эд.Бо-старшего
появилась торговля "модным товаром на Тверской в доме Шаблыки-
на".  В  полуподвальных  этажах  этого трехэтажного дома между
Долгоруковским и Газетным переулками располагалось  еще  15-20
таких же крохотных лавочек (25).
     В числе их владельцев значились такие известные в будущем
промышленики    и   торговцы,   как   Арманды,   Банза,   Деп-
ре,Шанкс,Листы, Бенуа.
     Как и Эдуард Бо,  напротив которого в одной из ведомостей
городской управы значилось "торгует по второй гильдии без  Ко"
(26), все эти торговцы являлись одновременно и приказчиками, и
владельцами своих крохотных магазинчиков.
     Торговля в  этих  магазинах,  как и практически повсюду в
Москве в 70-е - 80-е гг.,  велась только по старинке, патриар-
хально.  Лавки  закрывались  с наступлением сумерек,  в темное
время года - около  трех  часов  дня.  Особенное  недовольство
московских купцов в зимнее время вызывало,  однако,  не это, а
то,  что места около лавок становились самыми  популярными,  а
"петимеры  и  амурщики  только  галотонят" и мешают правильной
торговле, - жаловались они в столичную полицию (27).
     Через несколько  лет  Эдуард Бо вновь изменил направление
своей деятельности,  хотя для этого ему пришлось вновь  перее-
хать,причем на окраину города.
     В тридцатилетнем возрасте Эдуард  Бо  испробовал  себя  в
изобретательстве  по продовольственной части.В начале 60-х гг.
ему удалось получить две "привилегии"(патента) в  Департаменте
земледелия: в декабре 1863 г. Департамент земледелия вынес по-
ложительное заключение на предмет выдачи "иностранцу Бо приви-
легии  на  способ сохранения мяса".  Несколько ранее Эдуард Бо
получил патент и на другое изобретение в той же сфере:  он за-
патентовал новый способ "очищения кукурузных зерен" (28).
     Эти склонности молодого,  энергичного соотечественника  и
привлекли  "русского  подданного из иностранцев" Жюля Марикса.
Молодой француз "родом из Безансона" впервые появился в Москве
в 19-летнем возрасте в начале 50-х годов.
     На окраине Москвы,  в 3-м квартале  Пресненской  части(за
Трехгорной заставой),  за ним с 1874 г. числилась "в собствен-
ном доме" фабрика "привилегированного масла" (29).
     "Привилегированное общество  для  приготовления  в России
искусственных масл", учрежденное Жюлем Мариксом в 1876 г., за-
нималось необычным для России делом:первоначально "общество не
нашло тот сбыт искусственного масла, который ожидало от всепо-
едающих  столиц",  -  писала  газета "Новости" 16 июня 1883 г.
(30)
      Выход был  найден  в привлечении французского капитала и
патентованной технологии "французского масла". Вскоре "Аноним-
ное  франко-русское  общество" "La margarine" создало солидное
производство: перешедшие в собственность товарищества за Трех-
горной  заставой  хозяйственные  постройки и дома для служащих
оценивались в два миллиона франков.
     Торговля располагалась  в центре Москвы:  в 70-е гг.  - в
том же доме по Большой Дмитровке,6,  где жил и  Эдуард-Ипполит
Бо. В 80-е гг. "продажа кофе и искусственного масла" переехала
в дом Комиссарова на углу Тверской и Охотного ряда (31).
     Жюль Марикс,который постоянно проживал в Петербурге и бы-
вал в Москве наездами, поручил управление всем производством и
торговлей товарищества "Маргарин" Эдуарду-Иполлиту Бо. В нача-
ле 80-х гг.  "на заводе моем во владении Марикса",  как  писал
сам Эд.Бо в Московскую городскую управу,  было занято от 40 до
80 рабочих, в зависимости от сезона (32).
     С переходом  на  службу  в общество "Маргарин" Эдуарду Бо
пришлось изменить не только местожительство(он переехал в  от-
дельную  квартиру  в  доме Марикса на Пресне),  но и сам образ
жизни.  Дела общества требовали частых поездок по Империи - от
Таганрога  до Пскова,- но чаще всего в полицейских книгах нап-
ротив фамилии Эдуарда Бо встречалась  такая  пометка:"выбыл  в
Нижний Новгород",  где он проводил 2-3 недели по несколько раз
в году (33).
     В конце  80-х  гг.,  когда Эдуард Бо оставил службу в об-
ществе "Маргарин",  оказалось,  что за прошедшие двадцать  лет
"сбыт производства заводского продукта быстро разросся в своем
объеме;  последовали крупные обороты  и  затраты  капитала  по
улучшению приспособлений; развился в громадных размерах кредит
по предложению и спросу",  -  отмечали  генерал-губернаторские
чиновники в своем донесении об осмотре фабрики (34).
     В это время многие из старых знакомых Эдуарда Бо,  вместе
с  ним начинавшие приказчиками в торговых фирмах старой,"пыля-
евской" Москвы, заняли ведущие места в деловом мире Москвы Ги-
ляровского,  Москвы  конца  XIX  -  начала XX века(в это время
французская колония в Москве насчитывала примерно две с  поло-
виной тысячи человек)...
     У Адольфа Сиу, который был в большой дружбе с семьей Бо в
60-е - 70-е гг. и жил с ними по соседству, "собственная конди-
терская на Тверской,  открытая с одним мастером и одним учени-
ком  24  ноября  1855 г.",  превратилась в хорошо поставленную
собственную фирму,  занимавшую целый квартал по Петербургскому
шоссе.  В 80-е гг. в деле активно участвовали уже его сыновья,
Луи(кавалер ордена Почетного Легиона),  Шарль  и  Адольф.  Эта
"фирма вполне кредитоспособная и люди, стоящие во главе фирмы,
серьезные и добросовестные" (35) , - такую характеристику дала
ей  крупнейшая московская торговая фирма "Вдова А.И.  Катуар с
С-ми".
     Адольф-Камилл-Эдмон(Эдмунд Эдуардович)  Бо,  кресный  сын
Адольфа Сиу, в начале 90-х годов обосновался в Санкт-Петербур-
ге,  где  он  также  начинал приказчиком,  а затем стал второй
гильдии купцом и владельцем заведения по обработке волокнистых
веществ и басонной мастерской. В конце 90-х - начале 900-х го-
дов открывается его комиссионерская  контора(совместно  с  сы-
новьями) на Большой Конюшенной и Загородном проспекте.  Однако
приоритетным местом предпринимательской активности так и оста-
лась  Москва:  перед первой мировой войной,  В 1913 г.,  Эдмон
Эдуардович возвратился в Москву и  как  содержатель  комиссио-
нерской  конторы впервые получил московское второй гильдии ку-
печеское свидетельство,  что,  впрочем,  так и не принесло ему
особых доходов (36).
     После 1917 г.  семья Адольфа Бо вновь возвратилась в  Пе-
тербург(тогда  уже Ленинград),  где после наводнения в 1924 г.
умирает жена  старшего  сына  Адольфа-Эдмона,  а  сам  Василий
Адольфович(сменивший  отчество  на  Александрович)  работал на
скромной должности на одном из Питерских предприятий.  В  1942
г.  он,  как и десятки тысяч других горожан, погиб от голода в
блокадном Ленинграде, а семья спаслась только благодаря эваку-
ации на "большую землю"...
     "Негоциант" Франсоа Невиль, крестивший Эдуарда Бо в церк-
ви  Св.Людовика,  становится  почетным  французским консулом в
Москве, а один из его сыновей, инженер Фелиск Невиль, в начале
1910-х  гг.  работал на Спасских медных рудниках Карно в в Ка-
захстане (37).
     Не упустило  свой  шанс  и еще одна семья,  находившася в
близких отношениях с Бо - Гогьеры-Рессежаки:  уже  в  1886  г.
Генрих  Людовик Федор Гогиер из "канцелярского служителя"прев-
ратился в известного московского  фабриканта,  а  "французский
гражданин  Анатолий  Рессежак" учредил вместе с родственниками
собственную фирму для производства "колбасных и вообще гастро-
номических  предметов" (38).  Процветающим коммерсантом стал и
другой крестник семьи Бо,  "французко-подданный Петр  Бувере",
который уже в 70-е годы содержал собственное подворье, а затем
- "меблированные комнаты" в центре города (39).
     В начале  90-х  гг.  начал собственное дело и старший сын
Эдуарда Бо("Эдуард Бо-младший").  Деньги, полученные его отцом
от собственной торговли и работы в обществе "Маргарин", помог-
ли его сыну открыть собственную контору, а всей семье - перее-
хать на жительство в центр города.
     Эдуард Бо внес в дело полторы тысячи  рублей.  Какова  же
была реальная покупательная способность этих денег в конце XIX
- начале XX века?  На рубль можно было приобрести пуд  черного
хлеба,  полпуда  галет или макарон.  Белый хлеб - "французская
булка" - стоил 4,5 коп.  штука,  за 70 коп.  к нему можно было
прикупить  курицу  или  рябчика.  Пуд  соленой рыбы - 2 рубля,
сельди(в зависимости от сорта и обработки) - от 4 до  20  руб.
Фунт  вареной  колбасы стоил 15-20 коп.,  а за свежее мясо(пуд
баранины или говядины) платили не дороже пяти рублей. Приведем
московские  цены  на несколько других наиболее употребительных
товаров:  за пуд сливочного масла отдавали 18 руб., за десяток
яиц - 20 копеек. Самая дорога бутылка водки стоила полтора-два
рубля (40).
     В начале 90-х гг.  Эдуард Бо все еще чувствовал известную
ограниченность в средствах: помимо собственных полутора тысяч,
еще  пятьсот  рублей  в основной капитал торгового дома вложил
соотечественник Эдуарда Бо Эмиль Колиньон.  21 февраля 1891 г.
Московская  купеческая  управа утвердила их фирменный договор,
согласно которому "распоряжение всеми делами вновь образуемого
торгового  дома  "в  образе  товарищества  на вере" под фирмою
"Эдуард Бо-младший и Ко"  предоставлялось  учредителю  Эдуарду
Бо,  который  один имел право кредита,  выдачи долговых обяза-
тельств,  подписания и совершения разного  рода  актов"  (41).
Подразумевалось, что Эмиль Колиньон может рассчитывать лишь на
определенный процент на  вложенный  капитал,  определяемый  по
соглашению с учредителем.
     Прочно встать на ноги Эдуарду Бо помог один  из  коренных
замоскворецких(Замоскворечье - огромная часть Москвы, располо-
женная на правом берегу Москвы-реки,  прямо против Кремля, где
традиционно проживали московские дельцы и капиталисты), купцов
- 35-летний Алексей Иванович Евсеев, происходивший из "старин-
ного российского купечества".  Он был одним из двух признанных
экипажных мастеров,  кареты которых  заказывали  представители
московской  знати и самого состоятельного купечества.  Так,  в
евсеевских каретах разъезжали  братья  Бахрушины  -  ближайшие
соседи  Алексея  Ивановича,  крупнейшие  кожевенные и суконные
фабриканты и одновременно - известные меценаты и благотворите-
ли,  чье имя носит одна из московских улиц и Центральный теат-
ральный музей в Москве.
     Экипажная фабрика  Евсеевых возникла в 1843 г.,  одновре-
менно с парфюмерным заведением Альфонса Ралле (42).  Весь свой
достаток  А.И.  Евсеев нажил собственным трудом:  в молодости,
начиная свое дело,  он вынужден был одалживать подходящий пид-
жак  для  важных  визитов у кого-нибудь из своих товарищей.  С
70-х годов XIX века Бо и Евсеевы  дружили  домами,  и  считали
друг друга ближе родственников.
     Зная о намерении Эдуарда начать собственное  дело,Алексей
Евсеев  заранее обещал ему свое поручительство(аворитетная ре-
комендация была в то время гораздо важнее кредита или  помеще-
ния  под контору).  Потому,  когда у "французского гражданина,
временно(с 1891 г.- А.В.) Московского 2-й гильдии купца"  Эду-
арда   Бо   появились   "фирменная   печать"  и  удостоверение
Московской  купеческой  управы  с  порядковым  номером   1526,
Алексей  велел заложить свой лучший экипаж и вдвоем с Эдуардом
Бо объехал своих деловых  партнеров,  представляя  им  давнего
приятеля  как  заслуживающего  полного  доверия комиссионера и
биржевого посредника.
     Это позволило Эдуарду Бо,  взяв в аренду скромное помеще-
ние в одном из московских "деловых дворов" -"доме Солодовнико-
ва  на  Кузнецком  мосту(затем  -  в д.Третьякова)",  сразу же
успешно начать "проэктируемые занятия": "производство агентуры
в Москве и других городах России, в том числе от разных загра-
ничных торговых фирм по продаже предметов их торговли"(43).
     Спустя пять лет, предусмотренные торгово-промышленным за-
конодательством, Эдуард Бо одновременно подал в Московскую ку-
печескую управу два прошения:  в пятницу,  24 мая 1896 г.  - о
"прекращении" своего дела, а через три дня, 27 мая - о "возоб-
новлении" своей фирмы.
     Дело в том,  что за прошедшие пять лет Эдуарду Бо удалось
расширить  сферу  деятельности  и найти более подходящего ком-
паньона.  Им стал один из знакомых Эдуарда Бо, 25-летний фран-
цуз Сальватор Гюо (44). Друг друга знали еще их отцы: владелец
"парикмахерского заведения"(получивший высшую награду на  Все-
российской  торгово-промышленной  выставке 1882 г.) "временно,
московский 3-й гильдии купец Гостиной слободы" (45) Теодор Гюо
жил по соседству с Эдуардом Бо-старшим. Его сыновья, Сальватор
и Рафаил, снимали соседние с Эд.Бо-младшим аппартаменты в меб-
лированных  комнатах,  а  затем и отдельные квартиры в доме по
Газетному переулку (46).
     Так Эдуард   Бо-младший  приобрел  хорошего  партнера  на
последующие двадцать лет.  С.Гюо, будучи одним из пайщиков то-
варищества "А.Ралле" часто председательствовал на общих собра-
ниях акционеров,  бессменно входил в  состав  ревизионной  ко-
миссии товарищества"А.Ралле" и возглавлял ревизионную комиссию
в фирме Келлера,  а торговый дом,  учрежденный Т.Гюо и продол-
женный  его  сыновьями,  был  надежным посредником самой фирмы
"А.Ралле". (47).
     Учредители внесли  в основной капитал фирмы по три тысячи
рублей каждый (48).
     О деятельности  нового  комиссионера  узнали  не только в
Москве,  но и во Франции:и в Париже,  и в Грасе. Об укреплении
связей с родиной заботился и сам Эдуард Бо:  в 1891 г. он при-
нимал активное участие в организации  Французской  выставки  в
Москве,  спустя несколько лет - во встрече в Москве президента
Франции Сади-Карно...
    Именно в это время в семье Ширис, известных парфюмеров Юга
Франции и фактических владельцев парфюмерной  фирмы  "А.Ралле"
(49) решено было реорганизовать производство в России.
    Это дело было основано в 1843(по другим данным, в 1842 г.)
после  поездки  Леопольда  Ширис  в Россию и по его инициативе
23-летним Альфонсом Ралле  (50).  Фирма  "А.Ралле"  фактически
стала  русским филиалом старейшей(с 1748 г.) грасской парфюме-
рии.  Благодаря этому в течение двух-трех  лет  дело  Альфонса
Ралле  снискало авторитет прекрасно поставленной фирмы Уже че-
рез три года,  22 сентября 1846 г., он получил почетное звание
"поставщик двора Е.И.В.  государя-наследника цесаревича с пра-
вом изображения Российского государственного герба" (51).
    Умелая кооперация с производителями эссенций и парфюмерных
масл из Франции давала замечательные  результаты.  На  фабрике
изготовляли  духи,  одеколон  и  косметику на основе спиртовых
растворов эссенций из присылаемых из Франции мускуса,  ванили,
благовонной древесины и "помады" для "фабрикации духов".
     Из Франции поступало и необходимое оборудование.  К концу
века  "А.Ралле" стала крупнейшей российской парфюмерией,  и по
объему выпускаемой продукции,  и по числу рабочих(более 200),и
по мощности паровых машин (65 л.с.). (52).
     Однако в 1888 г. в этом отлично налаженном деле произошел
непредвиденный  сбой:по  причине  неожиданной душевной болезни
Арманд Фридрихович Дютфуа,  державший в своих руках все торго-
во-производственные  связи фирмы в России,  отошел от дел,  не
оставив никаких преемников.
     Новые директора,  французы Ф.А. Баго и Л.А. Журнолло, вы-
купившие все дело,  продолжили начатые еще прежним  владельцем
изменения в структуре производства,  и стали вкладывать значи-
тельные средства в собственные плантации розового куста в Кры-
му (53).  В условиях гораздо менее благоприятного,  чем на юге
Франции,  климата,  это давало плачевные результаты. Эти "опы-
ты",  посредством которых директора фирмы хотели удовлетворить
собственное самолюбие и  добиться  независимости  от  поставок
парфюмерного   сырья   из   Франции,   поглошали  значительные
средства.  Возрастал  долг  фирмы  по  "ресконтро  иностранных
поставщиков", хотя новые директора все меньше прислушивались к
их советам.  Они не хотели видеть и того, что и сама фабрика в
Хамовниках уже исчерпала все свои ресурсы и не имеет серьезных
перспектив: несмотря на это, в 1893-1896 гг. в Хамовниках воз-
водятся два новых каменных здания,  которые через пару лет за-
дешево достались соседям - шелкоткацкой фабрике Жиро.
     Видя подобное высокомерие и некомпетентность, французские
поставщики и хозяева фирмы решили взять в свои руки все управ-
ление  в России.  Они настояли на акционировании предприятия с
тем, чтобы в уплату своего долга получить паи вновь образован-
ного  товарищества.  Прежние директора с трудом пошли на такое
нововведение, понимая, что тем самым дни их были бы сочтены...
В то же время оказать серьезное противодействие учреждению то-
варищества "для содержания и развития  действий  принадлежащей
торговому дому "А.Ралле и Ко" парфюмерной фабрики, а равно для
торговли собственными и  заграничными  парфюмерными  изделиями
высших  сортов"  они  не  смогли.  12  декабря 1896 г.  от ми-
нистерства Финансов "изложение дела" подписал граф С.Ю. Витте,
а через две недели,  27 декабря 1896 г. устав получил Высочай-
шее утверждение в Царском селе.
     Однако прежний директор-распорядитель отказался выполнить
свое обещание - перевести на имя Леона Ширис,  в погашение его
долговых претензий,  все учредительские паи.  В ответ на неод-
нократные требования передачи паев "по принадлежности", а всех
дел  -  кандидатам  в директора он потребовал 150 тысяч рублей
"отступного". Л.Ширис вынужден был действовать с помощью фран-
цузского посольства и местного фабричного инспектора,  который
"насильственно удалил от дел" бывших владельцев (54).
     Одновременно Леон  Ширис  подыскивал деловых,инициативных
администраторов, способных деятельно защищать его интересы.
     21 декабря  1897  г.  на заседании правления товарищества
были утверждены директорами Адольф Августович Лемерсье и Миха-
ил Иванович Проскуряков.
     В начале 1898  г.  Л.Ширис  произвел  новые  изменения  в
составе директоров,  и 31 января 1898 г. "заступил в должность
директора товарищества" на ключевой пост "директора-распоряди-
теля" Эд.Эд.Бо.
     А.А. Лемерсье занялся технической стороной дела и  разра-
боткой рецептуры,  М.И. Проскуряков - страховыми и финансовыми
делами. Ведущее положение в правлении сразу же занял Эд.Эд.Бо.
Соответственно распределилось и годового директорского вознаг-
раждения:  Э.Э.Бо получал 10 тысяч рублей,  А.А.  Лемерсье - 6
тысяч, М.И. Проскуряков - 5 тысяч рублей (55).
     Должности директора-распорядителя и председателя  правле-
ния товарищества "А.Ралле и Ко", которые Э.Э.Бо занимал вплоть
до своей смерти,  (56) он сразу же стал рассматривать как свое
кровное  дело,  и  потому  17  февраля  1898  г.  он  известил
Московскую купеческую управу о том, что его собственный торго-
вый дом "прекратил свои действия" (57).
     Вскоре в жизни Эдуарда Бо произошли и другие изменения:
     "Председатель правления  и  директор  товарищества Эдуард
Эдуардович Бо будет подписывать впредь все  исходящие  бумаги:
"Эдуард Бо" без прибавления к подписи слова "младший".
     Вследствие последовавшей недавно кончины отца г-на  Бо  -
Эдуарда Эдуардовича Бо-старшего, означенное прибавление теряет
свое значение, что почтительнейше просим заметить", - сообщало
правление  товарищества  "А.Ралле" особым циркуляром от 28 де-
кабря 1899 г. (58)
     "Эдуард Эдуардович Бо-старший волею Божиею скончался сего
3-го июля в 3  часа  утра,  на  своей  даче  в  Тарасовке,  по
Московско-Ярославской  железной  дороге",  - сообщили в начале
июля 1899 г. все московские газеты (59).
     Так после  внезапной  смерти от "паралича сердца" Эдуарда
Бо-старшего,  Эд.Бо,  глава крупнейшей российской  парфюмерной
фирмы стал и главой всей многочисленной семьи своего отца(ведь
его сестре Юлии и младшим братьям -  Эрнесту,Эмилю  и  Евгению
едва исполнилось по 20 лет.) (60).
     В правлении товарищества "А.Ралле и Ко"  Эдуард  Бо  стал
работать  в  том напряженном ритме,  который определялся и от-
ветственностью стоящих перед ним задач, и новыми планами фран-
цузских  акционеров.  Все это очень отличалось от прежней дея-
тельности в комиссионерской конторе.
     Новый директор-распорядитель  не  обманул  надежды  своих
французских доверителей:  в течение всего лишь  полуторых  лет
после переезда на Бутырки он полностью воссоздал все фабричное
производство товарищества.
     7 мая 1898 г.  на заседании правления под председательст-
вом Эд.Эд.Бо решено было перевести фабрику на новое место. Та-
ким местом были определены Бутырки (61).
     Это был удачный выбор.  По соседству,  на Панской  улице,
располагался хрустальный завод Дютфуа, Рядом была и типолитог-
рафия Е.И.Патриарки,  брата первой жены Эд.Бо  и  одновременно
долголетнего  партнера товарищества "А.Ралле",  изготовлявшего
по её заказу разнообразные этикеты,  рекламные афиши, вкладыши
и упаковки. Наконец, следует отметить близость Савеловской же-
лезной дороги,  от которой товарищество  устроило  собственную
ветку,  а  также  то,  что "при многих удобствах,обусловленных
близостью города,  налоги и повинности уплачиваются только  по
уездным окладам" (62).
     В сентябре 1898 г.  во владении товарищества площадью в 6
тысяч кв.  сажен начались строительные работы, а уже в декабре
1899 г. в новых зданиях заканчивается устройство электрическо-
го освещения.  Менее чем за два года были возведены три одноэ-
тажных каменных фабричных корпуса и просторные, по тому време-
ни, спальни для рабочих.
     С тех пор "эта местность,  очень низкая,болотистая,  сама
по себе совершенно непригодная для размещения на ней... людей,
особенно при постоянных дождях" (63) стала превращаться в раз-
витый  промышленный район.  Вскоре туда был проведен городской
трамвай, и в начале 1910-х гг. Бутырки вошли в черту Москвы.
     Важную роль  в преобразовании этого района сыграл быстрый
рост  товарищества  "А.Ралле"  и   его   основного   партнера,
хрустального завода торгового дома "А.Ф. Дютфуа Н-ки".
     Переход от торгового  дома  к  новой  организации  произ-
водства в виде паевого товарищества, начало нового, высокотех-
нологичного производства на новом месте совпали  и  с  первыми
шагами Эрнеста Бо в искусстве парфюмерии.
     В это время он начал изучение мыловаренного производства,
затем отправился во Францию для стажировки на предприятиях гг.
Ширис и прохождения воинской службы.
     Вернувшись в  Москву  "унтер-офицером Французской армии",
Эрнест Бо стал серьезно приобщаться к  парфюмерному  делу  под
руководством А.А.  Лемерсье,  отличного специалиста и большого
художника.  Спустя десять лет Эрнест Бо сам будет давать уроки
парфюмерии: к нему на стажировку в Россию приедет другой заме-
чательный французский парфюмер, G. Mazuyer (64).
     Но в  начале 900-х гг.  Эрнест Бо и А.А.  Лемерсье только
начинали возрождать делать первые  попытки  творчески  развить
лучшие  традиции  старинной российской парфюмерии и "собирания
запахов",  заложенные первым в Российской Империи  "придворным
парфюмером" Луи Буисом и его компаньонкой Екатериной Лемерсье.
     Свою парфюмерную фабрику(первую в Москве!) Екатерина  Ле-
мерсье(бабка  Адольфа  Августовича(Александровича)  Лемерсье)и
Луи Буис основали в 1817 г.(находилась  в  центре  города,  на
Тверской,  затем - на Петровке). В 1818 г. парфюмерный магазин
Буиса был известен всем московским  модницам  и  их  кавалерам
(65). "Парфюмерная фабрикация" Луи Буиса до 70-х годов XIX ве-
ка считалась ведущей российский парфюмерией,  впервые  предло-
жившей  "высшую  парфюмерию",  как импортированную из Франции,
так и "собственного изготовления": "помада превосходной добро-
ты",  "духи двойной эссенции", "воды спиртовые", "альпийская и
колонская",  "вода одалическая",  "вода де сталь",  "вода  па-
рижская", "вода персидских баядеров" и многое другое...
     Качества буисовской парфюмерии  и  косметики  было  "выше
всякой похвалы": например, в 1870 г. на Всероссийской мануфак-
турной выставке фирма представила статую Венеры в 12,5 пудов и
колонны  из  янтарного мыла,  которые,  находясь в течение 2-х
месяцев под солнцем,  "нимало не изменились ни в форме,  ни  в
цвете" (66).
     В 1879 г.  эта фабрика полностью  перешла  к  наследникам
Екатерины Лемерсье. Они стали торговать в основном иностранны-
ми (и очень дорогими) продуктами.  Собственное производство  и
торговля  сократились  в  несколько  раз.  Дело Лемерсье очень
быстро утратило прежнюю популярность и на Всероссийской  худо-
жественно-промышленной  выставке 1882 г.  она получила награду
"низшего класса" (67).
     В начале 70-х гг.  наследники Луи Буиса начали было новое
парфюмерно-косметическое производство на Бутырках.  Но  и  это
предприятие  вскоре сошло на нет:  сын Адольф купеческим делам
предпочел звание "домашнего учителя", а его вдова возвратилась
во Францию (68).
     На месте буисовских владений в 1898 г.  и началось строи-
тельство новой фабрики товарищества "А.Ралле".
     А.А. Лемерсье,  будучи директором этой фирмы, задумывался
и над тем, как возродить традиции фамильной парфюмерии.
      С этой целью в 1898 г.  на  Бутырках  он  начал  и  свое
собственное  дело,  открыв крошечную парфюмерную лабораторию в
доме Тютюнина по Большой Бутырской улице.  Весь персонал лабо-
ратории состоял из хозяина и трех "мальчиков" (69).
     В 1903 г. эта парфюмерная лаборатория становится фабрикой
(70) ,задуманной как опытный филиал товарищества "А.Ралле", на
которой и начал свои первые серьезные парфюмерные опыты Эрнест
Бо.
     Это небольшое производство умешалось на  84-х  квадратных
саженях  в  двух деревянных зданиях(квартира супругов Лемерсье
занимала 45 кв.  саженей в соседнем деревянном доме) Его  мощ-
ностей и усилий 40 рабочих хватало,  чтобы производить различ-
ных парфюмерных  товаров  и  полуфабрикатов  для  товарищества
"А.Ралле" на 300 тысяч рублей в год (71).
     В 1907 г. решено было, что А.А. Лемерсье следует сосредо-
точиться на своих собственных фабричных делах, требовавших все
больше сил и энергии,  и его место  технического  директора  и
члена  правления  в товариществе "А.Ралле" занял Эрнест Бо.  В
1907 г. Эрнест Бо выпускает и свое первое творение, разработку
которого он закончил уже как заведующий лабораторией и один из
пайщиков "А.Ралле":  в 1908 г.  за ним значится "первая уплата
за паи товарищества" (72).
     В начале 1908 г.  Эрнест Бо,  по примеру старшего  брата,
открыл  свое собственное дело:  пригласив в качестве вкладчика
врача Сергея Филлиповича Каплан, он учреждает "товарищество на
вере"  - торговый дом "под фирмою Эскулап и Меркурий" с основ-
ным капиталом в 2 тысячи рублей. Заведывание всеми делами это-
го  торгового  дома,  направление которого следовало из самого
названия новой фирмы, принадлежало самому учредителю (73).
     Первым, и, похоже, последним коммерческим опытом "Эскула-
па и Меркурия" явилась попытка продажи "испытанного противоли-
хорадочного средства профессора Гарнич-Гарницкого", реализацию
которого "Эскулап и Меркурий" решил было начать  с  Сибирского
склада  товарищества "А.Ралле" в Екатеринбурге (74)...  Торго-
во-посредническая деятельность не привлекала Эрнеста Бо, кото-
рый  зарекомендовал  себя  прежде всего как техник,  технолог,
способный составитель запахов.  Этим он  отличался  от  своего
старшего брата,  способного администратора и организатора про-
изводства.
     В силу  такого  своеобразного  "разделения  труда"  между
братьями Эдуарду Бо приходилось заниматься гораздо более широ-
ким кругом вопросов.
     После того, как были выстроены новые фабричные корпуса на
Бутырках,  важнейшим  объектом  забот  и  стараний Эд.Бо стали
расширение и рационализация этого производства.
     Эд.Бо мог  по  праву гордиться итогами своей десятилетней
работы в товариществе "А.Ралле". В самом начале 1909 г. он до-
ложил правлению,  что "фабричного недвижимого и движимого иму-
щества имеется в настоящее время у Товарищества  на  1,2  млн.
руб.  сравнительно с 640 тыс. руб., значившимися по балансу за
1900 г.2)фабрикация Товарищества оперирует  сейчас  с  запасом
материалов в 625 тыс.руб.  сравнительно с 380 тыс. в 1900 г. и
3)сбыт товарищества опирается сейчас на двенадцать отделений и
контор...  (от  Варшавы  и  Санкт-Петербурга до Владивостока и
Ташкента- А.В.) и выражается в три с половиной  миллиона  руб-
лей,  тогда как в 1900 г. товарищество, оперируя на восьми от-
делениях и конторах,  выторговывало всего  лишь  один  миллион
восемьсот  тысяч  187 руб."(в 1905-1907 гг.  - на 2,5 миллиона
рублей - А.В.) (75).
     Товарищество не просто удвоило(а по сравнению с 1898 г. -
увеличило вчетверо) свое движимое и недвижимое имущество.  Из-
менилась и его структура:  доля машин и оборудования выросла(в
стоимостном выражении) с одной трети до пятидесяти процентов.
     За это время основной капитал товарищества вырос в четыре
раза(с 500 тысяч до 2 млн.рублей),  а его паи были  введены  в
биржевое обращение (76).
     Успех в делах товарищества в начале  XX  века  в  немалой
степени зависел от того, что его администраторы смогли уловить
самые первые признаки наступавшего, после войны с Японией(1904
г.)  и  смутных  периодов  1905  и начала 1906 годов оживления
конъюктуры. (77).
     В конце 1906 г. приобретается новый участок земли, примы-
кающий к старому владению,  а уже в первой половине 1907 г. на
Бутырках  началось  новое  строительство:  возводится каменное
фабричное здание,  численность рабочих с 300 увеличивается  до
500  человек,  через  год возводится еще один производственный
корпус.  В начале сентября 1907 г. по инициативе Э.Э.Бо дирек-
тора  четырех  крупных  Бутырских  предприятий  - товарищества
"А.Ралле",  Баденской аналиниовой и содовой фабрики, парфюмер-
ной фабрики А.А. Лемерсье и хрустального завода торгового дома
"А.Ф.  Дютфуа Н-ки" решили объединить усилия с тем, чтобы уст-
роить для своих предприятий водосток.  Этот водосток был пущен
к ноябрю 1908 г.  и вместе с вновь выстроенной  на  территории
товарищества  биологической  очистной станцией позволил значи-
тельно расширить производство (78).
     Успешный ход  дел позволил правлению товарищества позабо-
титься и о том, чтобы приобрести для директорских выездов сов-
ременную  экипировку.  В гараже фабрики появляется "автомобиль
"Дионг-Бутон" типа лимузин" N 906. В то время такой выезд себе
позволяли только очень состоятельные лица:  в начале века раз-
решения на вождение автомобиля получили С.П. Рябушинский, А.И.
Мамонтов,  П.М. Третьяков, А.А. Брокар. К концу первой мировой
войны парк служебных  автомашин  товарищества  пополнился  еще
двумя автомобилями.
     После переезда фабрики поменял местожительство  и  Эд.Бо,
который  поселился  в добротном 6-комнатном деревянном доме во
владении товарищества "А.Ралле".  Через несколько лет этот де-
ревянный  дом  перестроили,  в нем стало уже 8 светлых комнат,
добавились террасса и зимний сад, и его вновь заняла семья Бо.
На время ремонта Эдуард Бо арендовал просторный "особняк с са-
дом" во владении надворного советника Евгения Ивановича Ереме-
ева на Вятской улице (79).  По соседству жили и другие ведущие
фабричные специалисты.
     В январе 1909 г. правлению чуть ли не половину всего сде-
ланного пришлось начинать заново.  Только что, 10 января, фаб-
рику  осмотрел  пристав  Бутырского  участка  ротмистр Дудин и
остался доволен всем сделаным "по хозяйственному  отделению  и
технической части" (80) , как 20 января в начале одиннадцатого
вечера "произошло загорание в каменном корпусе...  на антресо-
лях.  Фабрика была снабжена спринклерами(автоматическими огне-
тушителями - А.В.),  но потушить пожар они не  смогли.  Корпус
имел три этажа,  все содержимое двух этажей и антресолей выго-
рело,  на втором и третьем этажах остались только стены. Огонь
пытался  проникнуть  и  на первый этаж,  но спринклера не дали
распространиться огню(между тем на первом этаже находились ма-
газин и товара на 500 тысяч рублей).  Все усилия пожарных были
направлены на предупреждение взрыва в лаборатории, где находи-
лось  большое  количсетво  спиртовых эссенций.  Поэтому первый
этаж, хотя и уцелел, но понес существенные убытки (81). О том,
что  лаборатории,  которой в то время уже заведовал Эрн.Эд.Бо,
угрожала реальная опасность, можно судить хотя бы по тому, что
огонь  добрался  до  принесенного им из дома шерстяного ковра.
Все же само производство  удалось  отстоять.  Через  несколько
дней фабрика возобновила свою работу,  и в том же году удалось
ликвидировать основные последствия пожара. О темпах переобору-
дования фабрики можно судить по таким цифрам:  если в 1910 г.,
перед смертью Эд.Эд.Бо,  оборудование оценивалось в 468  тысяч
рублей,  то  перед началом первой мировой войны(и после нового
крупного пожара в 1913 г.) - уже в 570 тысяч (82).
     Пожар "помог" переоборудовать мыльное отделение,  для ко-
торого были приобретены новые  формы,  увеличить  оборудование
спиртового отделения и лаборатории.  Заслугой Эд.Бо стало уст-
ройство в короткий срок совершенно нового для фабрики(и в  це-
лом для России!) глицеринового производства. Еще до войны пер-
вые партии своего глицерина товарищество продавало во  Францию
и в США! Это было весьма выгодное производство: исходное сырье
здесь получали по 30-40 коп. за пуд, а на выходе пуд глицерина
стоил 9-12 рублей (83).
     Стараниями Эд.Бо были устроены не только новые  фабричные
корпуса и новые производства,  но и была создана соответствую-
щая духу времени торгово-сбытовая сеть товарищества.
     Эд.Бо с присущей ему энергией сам взялся за это непростое
дело. 7 февраля 1898 г. он докладывал правлению об итогах сво-
ей первой поездки по восточным окраинам Империи: "командировка
в Сибирь оказалась неудачной, решено предложить одному из воя-
жеров  сделать пробные поездки в русские Средне-Азиатские вла-
дения,  но не дальше Ташкента".  На том же заседании правление
решило  приобрести  акции одного из товариществ по торговле со
Скандинавией,  и подготовить три специальных коллекции для Да-
нии,  Швеции  и Норвегии.  21 февраля 1898 г.  правление вновь
возвратилось к северным делам:  "ввиду  совершенной  заброшен-
ности этого края прежним правлением, отправить по железной до-
роге до Архангельска и обратно через Великий Устюг и  Вологду"
своего представителя. Вскоре принимается новое решение: "боль-
ше развить агентуру в Западных губерниях и в Польском крае".
     Результаты не замедлили сказаться:  в 1899 г.  появляется
первое упоминание о  "вновь  открытом  отделении  товарищества
высшей парфюмерии "А.Ралле и Ко" в г. Ростове-на-Дону (84) , с
1901 г. рекламные объявления Ралле появились и в газете "Урал"
-  это  заслуга  нового Екатеринбургского отделения.После дли-
тельного застоя пошли в гору дела в Одессе  и  в  Харькове(там
доверенным  лицом  "с  особыми полномочиями" был назначен В.Е.
Патриарка),  удалось найти энергичных представителей в Ташкен-
те.  В Иркутске делами товарищества ведал потомственный дворя-
нин Петр Евгеньевич Зеленков, происходивший из семьи уральско-
го  золотопромышленника и дворянина Е.П.  Зеленкова (85).  Его
брат,  25-летний выпускник  Санкт-Петербургского  университета
Владимир Евгеньевич Зеленков был ближайшим сотрудником братьев
Бо и начинал в 1904 г. помощником Эд.Бо в товариществе "Р.Кел-
лер".  (86). Через два года он стал заведующим фабрикой, затем
-  членом  правления  и  бессменным  директором   товарищества
"А.Ралле".
     Реклама товарищества появляется во "Всеобщем календаре" и
"Дорожной библиотеке",  в "Летнем спутнике" на каждой странице
расписания московского трамвая, на занавесе театра "Эрмитаж" и
в  залах  ожидания московских вокзалов,  на фасадах московских
домов в центре города (87)...
     Один за другим открывались новые розничные магазины(толь-
ко в Петерурге вместо одного магазина  появилось  пять)  (88),
устраивались особые передвижные фургоны, торговавшие "произве-
дениями товарищества" на улицах. Для торговли в столицах стали
привлекаться  и  вояжеры(обычно  фирмы договаривались с ними о
распространении товаров только в тех регионах,  где не было их
собственных представительств). Одного за другим находит Эдуард
Бо и надежных доверенных лиц в провинции:  в Вологде,  Области
войска Донского,  Томске, Казани, Вельске, Саратове, Екатерин-
бурге,Владивостоке, Симферополе (89)...
     В поисках новых устойчивых рынков сбыта Эдуард Эдуардович
Бо прибегает и к другим нетрадиционным приемам. Так его внима-
ние обратилось к Московскому обществу военных врачей.
     Рекомендации этого общества прежде всего касались его ле-
чебницы,  которая  безбедно существовала в Москве под покрови-
тельством членов Императорской фамилии и представляла  интерес
для любой парфюмерно-косметической фирмы.  Укрепляя свое влия-
ние, Эд.Бо добивается избрания на пост вице-председателя этого
общества (90).
     Товарищество приобрело и  устойчивые  внешние  рынки.  Во
     Франции и Западной Европе продукция "Ралле" не была
широко распространена лишь из-за  слишком  высоких  таможенных
пошлин,которые  нередко  превосходили действительную стоимость
парфюмерных фабрикатов на 200-300%. Несмотря на это,продукцией
товарищества торговали в Вене,  Милане,  Штутгарте, Праге, Ко-
пенгагене,  Стокгольме,Гамбурге,  Бухаресте,  где  ежемесячный
оборот  одного  комиссионера(а  в  каждом  из  этих городов их
насчитывалось не менее  двух-трех)  составлял  250-300  рублей
(91).
     Гораздо активнее товарищество оперировало на Балканах и в
Азии,  где оно имело выход на клиентуру, которая поглошала всю
предлагаемую на экспорт продукцию.  Самым  верным  и  выгодным
рынком на Балканах для российских предпринимателей становилась
Румыния.
     Это не  осталось  без внимания и Эд.Бо.  В середине 900-х
гг., после миллионного сбыта железнодорожных материалов, паро-
возов  и  вагонов,  начался  и  ввоз  в Румынию "с одинаковым,
по-видимому, успехом, мануфактуры и других тонких произведений
нашей фабричной промышленности", - доносил в Петербург П.Брун-
нер, генеральный Российский консул в Яссах (92).
     К подобным "тонким произведениям" относилась и российская
парфюмерия,  представленная в Румынии прежде всего товарищест-
вом "А.Ралле и Ко".
     Деятельность Эдуарда  Бо  в  Румынии  по   справедливости
заслужила высокую оценку не только со стороны акционеров това-
рищества "А.Ралле". Результаты его деловой активности получили
признание и на самом высоком уровне в Румынии. 28 декабря 1906
г.  Румынский король Карл I своим рескриптом повелел:  "находя
удобным  назначить  в  Москве своего генерального консула,  Мы
выбрали господина Эдуарда Бо,  представленного нам в  качестве
разумного,  усердного и честнаго человека, и назначаем его на-
гим генеральным консулом в Москве и возлагаем  на  него  нести
обязанности последнего...  и в силу сказанного, уполномачиваем
охранять и поддерживать интересы Королевства,  в особенности в
делах торговых и мореплавании,  следить за исполнением тракта-
тов,  содействовать в делах нашим подданным и в дружбе с  нами
находящихся стран". Два с половиной года, проведенные Эд.Бо на
этом посту,  дали основание для представления его к  одной  из
высших государственных наград Румынии (93).  Награждению поме-
шала только безвременная кончина Эд.Бо.
     Эд.Бо в начале 1909 г.  добился столь же высокого призна-
ния и для своей фирмы,  получившей звание  поставщиков  дворов
Е.И.В. князя черногорского и короля румынского (94).
     В 1909 г.  для рационализации  своей  румынской  торговли
московские  текстильные короли учреждают"Русское экпортное то-
варищество".  Это начинание попало в поле зрения Эд.Бо, и один
из паев этого общества он приобрел на имя Эмилия Бодло, долгое
время  бывшего  управляющим  фабрикой  товарищества  "А.Ралле"
(95).
     Стремление приобрести новых торговых партнеров на  Балка-
нах,  и на Ближнем и Среднем Востоке сделало Эд.Бо заинтересо-
ванным организатором и участником "Плавучей выставки",  отпра-
вившейся в декабре 1909 г. из Одессы по Черному и Средиземному
морям на лучшем пароходе Русского Общества пароходства и  тор-
говли. Эдуард Бо вместе с этим пароходом провожал и экспозицию
своей фирмы,  для которой из Москвы был привезен особый  киоск
(96).
     Однако и этим не  исчерпывался  круг  ежедневных  занятий
Эд.Бо.
     Будучи признанным главой московских парфюмеров, он в 1906
г.,  сразу же после появления нового закона, разрешавшего соз-
дание в Империи профессиональных и предпринимательских союзов,
Эд.Бо  принял на себя все хлопоты по организации Общества фаб-
рикантов парфюмерного производства Москвы. Это общество, осно-
ванное Эд.Эд.Бо,  помогало парфюмерным предприятиям в борьбе с
неплатежами и с некачественными подделками и недобросовестными
мелкими производителями, в урегулировании трудовых споров, ве-
дении согласованной ценовой политики, отстаивало интересы пар-
фюмеров  перед правительством(особенно во время первой мировой
войны).
     29 января  1909  г.,  когда  товарищество  "А.Ралле" едва
успело оправиться после раззорительного пожара,  по инициативе
Эд.Бо на очередном заседании Общества фабрикантов парфюмерного
производства было  учреждено  Совещательное  Бюро  парфюмерных
фабрикантов. В это бюро вошли представители парфюмерных предп-
риятий и других городов:  Санкт-Петербурга, Риги,Варшавы. Само
заседание,  несмотря на трудности товарищества "А.Ралле", про-
ходило в помещении его "временного  правления"  на  Никольской
улице.В  конце  заседания Эдуард Эдуардович Бо принял от своих
коллег заслуженную благодарностью "за свою предыдущую деятель-
ность на посту председателя Общества" (97).
     Эти обязанности он безвозмездно исполнял вплоть до  своей
смерти в конце 1910 г.
     По примеру парфюмеров объединились кондитерские фабрикан-
ты,  текстильщики, предприниматели других отраслей легкой про-
мышленности Москвы (98).
     В это  же время(1906 г.) при деятельном участии админист-
рации товарищества "А.Ралле" возникает и другая столь же  важ-
ная  организация московских промышленников - Российский взаим-
ный страховой союз. Создание такой организации отражало давнее
недовольство  предпринимателей условиями действовавших страхо-
вых акционерных обществ. "Следует признать, что лишь благодаря
существованию  Союза страховые общества идут в настоящее время
на уступки," - отмечалось в докладе Совета этого союза (99).
     В начале  900-х  гг.  Эдуард Бо принимал личное участие в
страховых делах и как член Совета и один из представителей(от-
ветственных   агентов)французского   общества  страхования  от
несчастных случаев "Урбен и Сена". (Это общество было основано
во Франции в 1864 г.  с основным капиталом в 12 млн.франков, а
в России оно появилось с 1895 г.  и  ввело  новую  организацию
страхования,  разделив Империю на определенные районы с особым
представителем,  тщательно избиравшимся из среды лиц,  имевших
крупное общественное положение в данной местности) (100).
     Опыт и организаторские способности Эдуарда  Бо  старались
как  можно  шире  использовать и французские акционеры товари-
щества "А.Ралле".  Только удалось наладить производство на Бу-
тырской  фабрике,  как  во  Франции решают распространить свое
влияние и на другое крупнейшее  московское  химико-фармацевти-
ческое товарищество "Р.Келлер".  Практическое воплощение этого
плана легло на плечи Эдуарда Бо...
     "Мануфактур-советник" Роберт  Романович  Келлер начал не-
большую парфюмерно-аптекарскую  торговлю  в  Москве   в   1863
г.(101).
     В конце века товариществу "Р.Келлер"  принадлежали  новая
фабрика на Рогожской заставе,  химический завод при с.Хорошеве
под Москвой, фабрика фотографических пластин "Электра", фабри-
ка "Кулинар" и оптовый склад с розничными магазинами.
     30 апреля 1900 г.  Эдуард Бо впервые  участвует  в  общем
собрании  пайщиков как представитель нового акционера - г.Мар-
гариты Карно и тогда же избирается директором и членом правле-
ния  фабрично-торгового товарищества "Р.Келлер" в Москве Время
пребывания Эдуарда Бо на этом посту(1900-1906 гг.)  характерно
устойчивым  ростом торговых оборотов этой фирмы с 2,9 млн.руб.
в 1900/1901 гг.  до 4 млн. в 1905/1906 гг. (В предыдущем деся-
тилетии  этот  показатель  не  поднимался выше 1,5-2 миллионов
рублей) (102).
     За время директорства Эд.Эд.Бо это товарищество преврати-
лось в разветвленное производство с тремя фабриками и четырьмя
магазинами  только в Москве!  Один из них,  расположенный близ
самого центра города, на Арбате, после революции был перестро-
ен в кинотеатр "Художественный",  знакомый каждому москвичу. В
это время товарищество "Р.Келлер" активно ведет  новое  строи-
тельство,  получает новые казенные подряды, берет в аренду но-
вый хрустальный завод под Москвой (103).
     В 1906  г.  Эдуард  Бо вынужден был оставить директорское
место у "Келлера" по соображениям личного характера(М.В. Леви,
другой директор этого товарищества,  был первым мужем второй(с
1907 г.) жены Эд. Бо - Юлии, урожденной Шмелькиной).
     С этого  времени  Эдуард  Эдуардович начал входить в курс
дел другой крупнейшей парфюмерно-аптекарской  фирмы  Москвы  -
"К.Эрманс и Ко".
     В 1890 г.  бывший управляющий Серпуховской земской  апте-
кой, 25-летний провизор Константин Александрович Эрманс устро-
ил крохотную  мастерскую  для  "выделки  о-де-колона  холодным
способом" в доме Маттейсен на Тверской (104).
     В начале века ежегодный объём продаж "Московского общест-
ва проиводства аптекарских и химических товаров и торговли ими
"К.Эрманс" увеличивается до миллиона рублей,  появляются  роз-
ничные  магазины  общества  в  центре  Москвы:  на Никольской,
Мясницкой,  открываются отделения в  Баку,Бухаре,Иркутске,Смо-
ленске и Берлине,"собственный склад на Нижегородской ярмарке",
лаборатория (впоследствии фабрика) в Кунцево/в столичном  при-
городе/.
     Общество "К.Эрманс" вело обширные операции с земскими уп-
равами:  его  медикаменты поступали в земские лечебницы Перми,
Ливен,  Нижнего Новгорода... Подобные "казенные" и "обществен-
ные"  заказы  являлись надежным и потому весьма прибыльным де-
лом. Авторитет фирмы позволял рассчитывать на постоянство этих
клиентов, делавших крупные ежегодные заказы (105).
     Однако смерть основного учредителя общества - А.Шнейдера,
известного  земского деятеля Московской губернии,  повлекла за
собой некоторое расстройство в делах.
     С 1907-1909  гг.  ключевые  позиции в обществе "К.Эрманс"
перешли к Жоржу Ширис и Эрнест и Франсуа Карно,  и на "чрезвы-
чайном  общем  собрании пайщиков 24 марта 1910 г." решено было
досрочно сменить прежнее правление. "Советник внешней торговли
Франции Эд.Эд.Бо" был избран директором и вошел в состав ново-
го правления (106).
     Новое правление призвано было оздоровить финансовое поло-
жение общества. Это во много удалось: торговые убытки сократи-
лись уже к концу 1910 г., а в 1911 и вовсе сошли на нет.
     Предпринятые меры,  а также средства,полученные от  фран-
цузских  акционеров,позволили сделать удачное приобретение:  к
обществу перешла отлично налаженная фабрика Л.Я.  Столкинда на
Таганке, по Воронцовской улице.
     В 1910 г.  на старом месте, в доме Маттейсен на Тверской,
открылась переоборудованная аптека:  в окнах висели три огром-
ных стеклянных шара,  посетители могли уютно расположиться  на
венском  диване  или  в двух венских креслах,  особый стол был
предназначался для подачи воды.  Вся мебель - красного дерева,
включая витрины и ассистентские столы(107).
     С этого времени на фабриках общества "К.Эрманс" стали из-
готовлять  все,  что могла дать химия того времени для бытовых
нужд или для лечения:  имелись чернильное,  порошковое, переч-
ное,  соляное,  кондитерское,  уксусное,  травяное, мыловарен-
ное,новодегтярное отделения,  производство хирургических мате-
риалов,  мастерская  для  приготовления капсюль и дезодоратов,
особая кондитерская  фабрика,  свои  упаковочные  отделения  и
ясклады (108)...
     Успешное развитие трех крупнейших  парфюмерно-аптекарских
фирм Москвы,  у руководства которых находился Эд.Эд.Бо, позво-
лило ему взяться за новый масштабный проект: объединение веду-
щих   парфюмерно-аптекарских  фирм  Москвы("Р.Келлер",  "К.Эр-
манс","А.Ралле",  "А.Лемерсье" и др.).  Из  Франции  поступило
согласие  на  финансирование  этого проекта.  Стало известно и
предполагаемое название нового общества - "Соединенное общест-
во московских дрогистов" (109).
     Осуществление этого и многих других начинаний  Эд.Эд.  Бо
прервала  его  внезапная  смерть  "от  приступа грудной жабы",
последовавшая в 8.30 утра 24 декабря 1910 г.  (110) За день до
смерти он сказал своему лакею, что плохо себя чувствует и, по-
жалуй, пойдет на работу лишь на следующий день...
     После смерти Эд.Эд.Бо этот проект оказался забытым, а ак-
ционерное общество "К.Эрманс" стало развиваться в направлении,
прямо  противоположном тому,  которое было взято при Эд.Эд.Бо.
За счет капиталов  других  акционеров  и  кредиторов  общества
"К.Эрманс"  и  продажи "А.Ралле" его полуфабикатов по бросовым
ценам решено было  повысить  доходность  товарищества  "А.Рал-
ле".Обе  фирмы  возглавлялись одними и теми же лицами.(В.Е.Зе-
ленков,П.Плено,  Н.Шлезингер,Л.П.Мартинсон,  А.Л. Фукс) (111).
Эрнест Эд.Бо,  выступавший акционером и доверенным лицом фран-
цузских пайщиков,  после первых же двух  собраний  акционеров,
посвященных  учреждению администрации в связи с "мнимым" банк-
ротством, отказался от этой обязанности (112), хотя кандидатом
директора товарищества "А.Ралле" он продолжал состоять и после
отъезда во Францию.
     Более успешно завершилось другое важное начинание Э.Э.Бо:
создание, "с целью более тесного сближения и развития экономи-
ческих  отношений  между Россий и Францией и представительства
промышленных и торговых интересов",  Русско-Французской торго-
вой палаты (113).
     2 марта 1912  г.  119  представителей  крупнейших  торго-
во-промышленных компаний, органов государственной власти, чле-
ны Государственного  совета  Российской  Империи,  иностранные
консулы и атташе,  собрались в Петербурге на первое общее соб-
рание Русско-Французской торговой палаты. Председатель времен-
ного  организационного  комитета И.Дарен в самом начале своего
вступительного слова отметил:  "к прискорбию,  один из  членов
комитета,  г-н  Бо,  не  находится  среди  нас:  его  унесла в
несколько дней в могилу тяжкая болезнь.  Мы просим Вас, госпо-
да, встать, чтобы почтить его память" (114). Пожалуй, это луч-
ше всего раскрывает выдающуюся роль Эд.Эд.Бо в "устроении" па-
латы, возрожденной в Российской Федерации несколько лет назад.
     Учреждение Русско-Французской торговой палаты вызвало ши-
рокий  положительный  резонанс и во Франции,  и в англоязычных
странах.  Этому  событию  посвятили   свои   комментарии   "Le
Semafore",  "La  republique",  "The  financial news","Figaro",
"Times", "Le democratie", "Le messager de Paris", газеты в Ту-
лоне,  Лионе  и  других крупных городах и промышленных центрах
Франции (115).
     Товарищество "А.Ралле" стало одним из активных членов па-
латы.  В её состав вошли такие известные общества,  как  Пежо,
"Русский Рено", "Лионский кредит",а в ноябре 1915 г. - и Анто-
нин Ширис.
     Уже первый  год существования Русско-Французской торговой
палаты доказал её целесообразность: она помогла наладить взаи-
мовыгодные  контакты примерно восьмистам русским и французским
фирмам (116).
     Значились за Эд.Эд.Бо и неудачные инициативы.  В 1906 г.,
     видимо, вспомнив отцовскую торговлю "бумажны-
ми" сорочками,  он начал собственное производство "Универсаль-
ного бумажного белья" (117).
     К 1910 г. эта фабрика, на которой было занято 50 человек,
представляла собой неплохо оснащенное(на 80 тысяч рублей)  де-
ло. Были приобретены прессы для кройки, штампы для вырезки во-
ротников, манжет и манишек, машины для тиснения "под полотно",
современный(немецкого  производства) ручной подъемник и антра-
цитовый двигатель с динамо-машиной (118).
      Однако это предприятие, находившееся по соседству с фаб-
рикой "А.Ралле" (Вятская,75),  никак не было связано  с  общим
направлением дел Эдуарда Бо, и держалось лишь благодаря разно-
образной поддержке от товарищества "А.Ралле", которое учитыва-
ло  её векселя,  отправляло за свой счет её посылки,  дважды в
месяц выплачивало жалованье рабочим, наконец, предоставляло ей
вексельную бумагу (119)...
     16 ноября 1910 г.  Московская купеческая управа в послед-
ний  раз  выдала Эд.Бо промысловое свидетельство на содержание
этой фабрики (120).  После его смерти родственники  отказались
от  такого  наследства,  которое  стало весьма обременительным
приобретением даже для товарищества "А.Ралле".  И в 1912 г. на
складе оставались готовые изделия фабрики бумажного белья, ко-
торым никак не могли найти покупателя.  Все фабричное оборудо-
вание  было "сложено в бездействии",до тех пор пока стараниями
правления ему не нашлось совершенно новое применение:  товари-
щество  "А.Ралле",  присоединив к нему машины из своего карто-
нажного цеха, превратило бывшее "Универсальное бумажное белье"
в хорошо оборудованную картонажную фабрику.  Эта фабрика стала
выполнять заказы на упаковку не только товарищества "А.Ралле",
но  и всех крупных парфюмерных предприятий Московского промыш-
ленного  района(фабрик  А.Сиу,  А.Брокара,  С.И.Чепелевецкого,
А.М.Остроумова, Э. Бодло и других).
     Несколько слов следует сказать и о  том,  где  печатались
тонкие  типографские  "произведения"  по заказам товарищества:
многочисленные "этикеты",  плакаты, рекламы. Эти заказы разме-
щались в основном в трех крупных московских печатнях: А.А. Ле-
венсон, Русского Товарищества печатного и издательского дела и
в типолитографии Евгения Иосиповича Патриарки(с 2-3 тысяч руб-
лей в год в 1900 г.  до 260-270 тысяч в 1916 г.) (121), прихо-
дившегося деверем Эдуарду Эдуардовичу Бо. Их дружбу не нарушил
и развод Эд.Бо со своей первой супругой, Лидией Иосифовной Бо.
До  последних  дней Эд.Бо Е.И.Патриарка был его желанным ежед-
невным гостем. Вместе с Александрой Михайловной Евсеевой,женой
своего давнего друга и доброжелателя, Алексея Ивановича Евсее-
ва,  Эд.Эд.Бо был крестным отцом старшей дочери, Е.И. Патриар-
ка, Валентины (122), и по сей день живущей в Москве.
     Задумав скопить деньги на устройство собственной типогра-
фии, Е.И. Патриарка стал ночами работать на "американке", чуть
было не лишившись зрения.  Компаньоном Евгения Иосифовича стал
его брат Андрей(бухгалтер товарищества "А.Ралле"),  им помог и
Эд.Эд.Бо,  и в конце 1903 г.  в центре Москвы  братья  открыли
собственный  канцелярский  магазин и две небольшие типографии,
одна из которых в 1906 г.переехала на Бутырки (123).
     Эта типография выпускала и рекламную продукцию,  и произ-
ведения  серьезных  литераторов   -   Златовратского,Некрасова
(124).
     Из этой семьи "италианского подданного" Иосифа  Патриарки
происходила и первая жена Эд.Бо. Лидия Иосифовна, которая, как
это и было принято в среде московской интеллигенции, прекрасно
говорила на французском,  отлично танцевала и даже на одном из
московских бальных конкурсов получила первое место.
     Её первым  местом работы был небольшой кондитерский мага-
зин в центре Москвы,  где она и познакомилась с молодым Эдуар-
дом Бо. Если бы не супружеская неверность её первого мужа, Эр-
неста Пурра (125),  её роман с Эдуардом так бы и  не  развился
дальше  романтического  подглядывания  через запотевшие стекла
магазинных витрин.  Однако судьба распорядилась иначе, и 9 ок-
тября  1900  г.  она  венчалась с Эдуардом Бо в Московской Ка-
занской, что в Сущеве, церкви. Перед православной церковью "по
женихе"  поручались  интальянские подданные Владимир и Евгений
Иосифовичи Патриарка,  а "по невесте" - "французский гражданин
Эрнст Эдуардович Бо" (126).
     Большим доверием Эд.Эд.  Бо пользовался и другой брат его
первой жены,  Владимир Иосифович,  долгое время являвшийся от-
ветственным представителем товарищества в Харькове.
     Эд.Бо старался подбирать на ответственные должности в то-
вариществе только таких людей, которым он мог бы полностью до-
верять,  предпочитая выбор в семейном кругу. Десять лет(с 1907
по 1917 гг.) в товариществе "А.Ралле" комиссионером,  затем  -
заведующим   оптовым  магазином  служил  его  племянник,  Карл
Александрович Беренс, старший сын Жанны Эдуардовны Бо (127). В
начале  первой  мировой  войны он отправился в обер-офицерском
чине в действующую армию,  где и был награжден тремя орденами:
Св.Станислава  2-й и 3-й степеней и Св.Анны 3-й степени (128).
Опыт, полученный во время работы под руководством своего дяди,
позволил К.А.  Беренсу после революции еще два десятка лет за-
нимать ответственные должности на хозяйственной работе.
     С начала 900-х гг. у семьи Бо завязались теплые отношения
с уважаемым столичным дворянином,  действительным статским со-
ветником и генералом и одновременно - талантливым коммерсантом
Анатолием Евграфовичем Молчановым. Вице-президент Русского Те-
атрального общества и редактор "Ежегодника Императорских теат-
ров",  душа союза бывших воспитанников Императорского  училища
правоведения  в  Петербурге  председательствовал и в правлении
Русского общества пароходства и торговли,  обеспечивавшего ль-
виную  долю  морских перевозок России в Черноморском бассейне.
Деловое сотрудничество с Эд.  и Эрн.  Бо охватывало и подговку
Плавучей выставки 1910 г.  в Одессе, и подготовку реклам "Рал-
ле" в скоропечатне А.А.  Левенсон,  где А.Е.  Молчанов являлся
кандидатом в члены правления (129).
     Из семьи уважаемого финансиста и банкира Германа Анисимо-
вича  Шмелькина  происходила и вторая жена Эд.Эд.Бо,  Юлия Ле-
ви(по первому браку).  С её отцом Эдуарда Бо связывали и дело-
вые,  и  дружеские  отношения.  Шестидесятипятилетний директор
правления Московского международного банка и директор-распоря-
дитель  товарищества  для торговли и промышленности в Персии и
Средней Азии прибыл в Москву, как и Эд.Бо, в середине 70-х гг.
"по торговой надобности" и "занимался комиссиями":  он начинал
со скромной торговли чаем.  В конце 80-х первой гильдии  купец
Герман  Анисимович  Шмелькин  уже содержал троих приказчиков и
"по обозрению его торговых  книг  по  мучной  торговле  и  ко-
миссионному  делу в Московской таможне оказалось,  что годовой
оборот простирается около 380 тысяч рублей.  В  это  время  он
впервые  занялся  и финансовым делом как управляющий известной
московской банкирской конторой  Николая  Вертгейм.  Начиная  с
1893 г.  его характерный росчерк появляется в протоколах прав-
ления Московского международного торгового банка,  которым  он
руководил  вместе с такими корифеями финансового бизнеса доре-
волюционной России,  как Л.С.  и М.Л. Поляковы, генерал-лейте-
нант А.А. Орлов, А.Д. Нечаев и другие. В это время он поднима-
ется и на новую ступеньку сословной лестницы,  получив  звание
"потомственного почетного гражданина" (130).
     Московский международный торговый банк с основным капита-
лом в 2 миллиона рублей был в центре управления сложной систе-
мы предприятий  и  банков,  железнодорожных(связывавших  центр
России  с югом и Донецким бассейном),  промышленных и торговых
обществ, контролировавших обширные области народного хозяйства
Российской Империи.  К подконтрольным этому банковскому синди-
кату предпритиям принадлежали Московское товарищество  резино-
вой   мануфактуры,   Московской   лесопромышленное   обшество,
Московское общество для сообружения и эксплуатации подъезднных
железных  путей  в России(это только те предприятия,  основной
капитал которых был не меньше 2 миллионов рублей).  Три  круп-
нейших  банка  из  этого синдиката - Московский Международный,
Южно-Русский промышленный и Орловский Коммерческий  составляли
важнейшее звено кредитно-финансовой системы России, имели поч-
ти на 40 млн.  руб.  вкладов и обслуживали своими филиалами 67
пунктов,  причем,  по  сведениям  управляющего Государственным
банком,  "во многих местностях" являлись единственными кредит-
ными  учреждениями".  Важнейшее место в этой системе и занимал
Московский международный банк,  партнерами и акционерами кото-
рого были практически все российские общества взаимного креди-
та,  крупнейшие банкирские дома и банки:  Русский для  внешней
торговли, Русско-Азиатский, Торгово-промышленный, "Лампе и Ко"
(131).

               

     Начало второго десятилетия XX века стало, с другой сторо-
ны, и временем первого серьезного успеха Эрнеста Бо.
     Побудительным мотивом стало приближавшееся 100-летие Оте-
чественной войны 1812 г. Юбилейный год стал ареной сражений за
"его Величество покупателя" не только в Европе, но и в России.
Москва  особенно  готовилась к юбилею Бородинской битвы(август
1812 г.),  между предпринимателями шло негласное соревнование.
В  этом  "сражении"  товарищество  "А.Ралле"  заняло достойное
место: иллюминация его магазинов была признана одной из лучших
в Москве,  каждый рабочий и служащий получил на память юбилей-
ный альбом.  В самый день  Бородинского  сражения  на  фабрике
отслужили  торжественный  молебен,  после которого рабочим был
предложен бесплатный завтрак (132).
     Но самым  значительным  украшением  праздника стали новые
фирменные духи. К столетию Бородинского сражения духи "Наполе-
он"  одновременно  выпустили  все  ведущие  парфюмерии Москвы:
"А.Брокар и Ко",  "А.Сиу и Ко" и товарищество "А.Ралле". Приз-
нанным победителем стал "Букет Наполеона" Эрнеста Бо,  ставший
украшением целой серии его духов и одеколонов:  "Нильская  Ли-
лия",  "Рояль Ралле", "Признание", "Идеал". Способ составления
запахов,  использованный при создании "Букета Наполеона", стал
основой и последующего триумфа Эрнеста Бо во Франции. Наполео-
новски смелый натиск "А.Ралле и Ко" покорил сердца и  светских
львиц,  и танцовщиц Дега, и полногрудых купчих Кустодиева. Эти
духи стали неотъемлемым атрибутом жизни и быта  высших  кругов
московского  общества,  их аромат витал в литературных и худо-
жественных салонах,  на светских приемах и в  домах  именитого
дворянства,  их предпочитали покупатели и в самом центре,  и в
далеких окраинных городах России.  Только на  первых  двадцати
страницах  вексельного мемориала товарищества за 1912 г.  зна-
чатся Ахалкалигил,  Вятка, Смела, Пермь, Хабаровск, Нижний Та-
гил, Оренбург, Тюмень, Жмеринка, Череповец, Изюм, Омск, Старая
Русса,  Царицын,  Ачинск, Бийск, Астрахань и Алма-Ата, Львов и
станица Каменская,  Наманган, Кривой Рог, Умань, Кунгур, Сумы,
Шемаха,  Кутаиси,  Ярославль, Вышний Волочек, Бендеры, Моздок,
Севастополь,  Париж,  Яссы, Коканд, Кишинев, Нижний Новогород,
Тульчин,  Эривань,  Петрозаводск,  Ромны,   Пишпек,   Воткинск
(133)...
     Этикетки от "Букета Наполеона" или "Нильской лилии" можно
было  встретить всюду:  от будуара солидной "жены купца первой
гильдии" до немыслимого альбома московских  футуристов  (134).
Григорий Степанович Роберт(директор-распорядитель товарищества
"А.Ралле" в 1907-1917 гг.),  который отнюдь  не  был  мастером
расточать комплименты, сказал об Эрнесте Бо: "Этот молодой че-
ловек имеет превосходное чутье.  Он преуспеет(Ce jeune homme a
un  excellent  nez.L'l  reussira)".Впоследствии  сам Эрнест Бо
вспоминал,  что "Букет Наполеона"  имел  поистине  невероятный
успех (135).
     Эрнест Бо тонко подметил ностальгию российского  обывате-
ля-провинциала,  попадавшего  в большой город и желавшего хоть
на мгновение почувствовать любимые  деревенские  ароматы.  Это
позволило  Эрнесту Бо сделать правильный акцент на конструиро-
вании многообразных цветочных запахов,  и тем самым обеспечить
успех и для других своих произведений. "Цветочный" ассортимент
продукции "Ралле" - от крупного аромата духов "Лесной  ландыш"
до  загадочной "Нильской лилии" мог удовлетворить любого поку-
пателя.  А крем "Леда" против загара и "Бархатная пудра"  "для
белизны и нежности лица" давали возможность белокурым красави-
цам избавиться от того,  что ныне  принято  считать  признаком
красоты и обаяния.
     Основой подобного успеха парфюмерии Эрнеста Бо стала  его
способность сочетать предпринимательство и искусство,  способ-
ность перейти от традиционных поисков потребителя и удовлетво-
рения  его запросов к задаче более сложной и более интеллекту-
альной - не искать,  а создавать потребителя, соединив в своей
парфюмерии  и  русское,  и  европейское  представление о прек-
расном, родном и далеком.
     Важным фактором триумфа парфюмерии Эрнеста Бо явилось его
знание русской среды,  сочетавшееся с не менее глубоко воспри-
нятым  им  европейским  духом.  Это позволило ему избежать тех
неприятностей,  которые поджидали иностранцев, наталкивавшихся
на малознакомые и недоступные для западного понимания различия
в традициях, церемониях, формальностях...
     Блестящая карьера  короля русских парфюмеров - достойного
наследника своего брата - была прервана сначала первой мировой
войной, а затем событиями 1917 г.
     В это время знания Эрнеста Бо пригодились вновь,  и самым
неожиданным образом.
     Когда стало известно об объявлении войны  Германией,  Эр-
нест Бо,  несмотря на то, что мог бы остаться в России(товари-
щество "А.Ралле" было признано  "работающим  на  оборону"),  в
несколько дней завершил свои дела в Москве,  и во вторник,  29
июля 1914 г.,  выехал во Францию (136), где сразу же был моби-
лизован на фронт.
     Эрнест Бо надеялся, что это лишь временный перерыв, и по-
тому все военное время он состоял "кандидатом директора и чле-
ном правления".  Все свое вознаграждение и  причитавшиеся  ему
выплаты из фонда служащих, призванных на войну, Эрн.Эд.Бо нап-
равлял в пользу раненых воинов (137).
     Из этих  же соображений Эрнест Бо не стал делать формаль-
ного заявления о прекращении действий  своего  торгового  дома
"Эскулап и Меркурий" (138).
     В 1916 г. младший лейтенант Эрнест Бо получил ответствен-
ное военное задание в России. Благодаря отличному знанию стра-
ны и языка,он оказал в разгар революции  очень  ценные  услуги
союзническому командованию в борьбе с "Тройственным союзом", а
затем - с большевиками.
     ...2 августа 1918 г.  в Архангельске был ясный  солнечный
день. Население ждало прибытия союзнических войск.  Когда пер-
вый корабль пришвартовался к причалу, раздалось громкое "Ура",
а население приветствовало низко  кружившие  аэропланы  (139).
Союзники не скрывали целей своей экспедиции:  "создать малень-
кое ядро организованной технической силы,  вокруг которой здо-
ровые элементы России могли бы группироваться и реорганизовать
Русское государство в тех формах, которые они признают наилуч-
шими". Эти благородные цели и доброжелательное отношение насе-
ления "осажденного" Архангельска не смогли впоследствии замол-
чать даже большевики (140).
     После высадки союзников в Архангельске и Северной области
началось восстановление демократического порядка, т.е. земско-
го и городского самоуправления,  суда,денационализация промыш-
ленности,  воссоздание кооперативных организаций, восстановле-
ние в правах  церкви  (141).  Правительство  Северной  области
возглавил Н.В. Чайковский, "человек, чье имя в начале русского
революционного движения было...  символом борьбы за освобожде-
ние трудящихся,""искренне преданный делу народных масс,  гото-
вый ради их блага жертвовать  жизнью",  -  писал  советский(!)
журнал "Каторга и ссылка" после его смерти в 1926 г. (142)
     Противодействие, которое самое начало этой позитивной ра-
боты вызвало со стороны экстремистски настроенных большевиков,
потребовало эффективных мер по защите законной власти.
     Эти обязанности  были возложены на союзническую контрраз-
ведку,  официально именовавшуюся "контрразведывательный  отряд
штаба главковерха союзных войск".
     "Лейтенант французской службы" Эрнест Бо был одним из на-
иболее  видных  и  энергичных её сотрудников.  Это сквозь зубы
признавали сами большевики, впоследствии наградившие его самы-
ми "лестными" эпитетами: "один из главных вдохновителей белого
террора",  "с бесстрастным, стальным выражением глаз, сверкаю-
щих из-под пенснэ и часто вспыхивающих потоками злобы и жесто-
кости","энергичный,  с  широкой   инициативой   в   проявлении
зверств",  "известный  шпион  и предатель".  Невыносимую злобу
экстремистов вызывал сам  вид  "всесильного  тогда  лейтенанта
французской армии Бо", куда-то спешашего по своим делам в зда-
нии  окружного  суда.  Наконец,  пытаясь  выдать  желаемое  за
действительное,  большевики распустили слух,  что в марте 1919
г.  ненавистный им "бывший крупный московский коммерсант"  был
убит (143).
     Эрнест Бо сразу же освоился в Архангельске. Он жил в пяти
минутах  ходьбы от разведывательного отдела,  размещавшегося в
центре города,  по Троицкому проспекту,78.  Часто лейтенант Бо
выезжал  и на остров Мудьюг,  где производил допросы заключен-
ных.
     В декабре  1918  г.  по  собственному почину он предложил
установить тщательное наблюдение за освобождавшимися из тюрьмы
большевиками. Этому воспротивились отдел юстиции и прокуратора
Северной области.  Перед самым отъездом  из  Архангельска,  19
марта  1919 г.  лейтенант Бо известил начальника Архангельской
губренской тюрьмы,  что "по имеющимся сведениям...  арестанты,
занятые  вывозом нечистот или возчиками каких-либо материалов,
доставляют письма арестованным и передают их в  город".  Даль-
нейшее  развитие событий показало,  насколько обоснованно было
беспокойство Эрнеста Бо!  Он же вел повседневную  переписку  с
окружным судом, другими правительственными учреждениями Север-
ной области (144).
     О той  пользе,  которую  принесло  пребывание  40-летнего
французского лейтенанта в Архангельске,  мы можем судить и  по
документам самого Временного правительства Северной области. В
его постановлении от 24 марта  1919  г.  записано:  "Временное
правительство Северной области в воздаяние боевых заслуг, ока-
занных союзным отрядом при занятии 1-го  августа  1918  г.  г.
Онеги и при преследовании бежавших оттуда большевиков,  поста-
новило наградить орденами ...  Св.Равноапостольного и Великого
Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом ...  французской
армии лейтенанта Эрнеста Бо" (145). Его блестящее поведение на
Северном  фронте  близ  Белого моря было отмечено и английским
Военным Крестом.  Он  был  удостоен  и  французского  военного
креста и ордена Почетного Легиона.  Это были последние полтора
года, проведенные Эрнестом Бо в России.

     Братья Бо и в предвоенное время,  приумножая  капиталы  и
авторитет французских владельцев московской парфюмерии,  также
служили подлинным интересам России.
     "Польза французскому государству...,  прирост капиталов и
увеличение их доходности...  в большей мере, чем при помещении
их  (французских  капиталов - А.В.) во Франции",  - это только
одна сторона французских инвестиций в России (146).
     Так,Французские хозяева  товарищества  "Ралле" вкладывали
получаемые стараниями талантливых  администраторов  и  рабочих
прибыли в важнейшее промышленное начинание - добычу медной ру-
ды в Казахстане,где два акционерных общества - Спасских и  Ат-
басарских медных руд были организованы по их прямой инициативе
(147).  Такое  капиталоемкое  производство   мало   привлекало
русских   инвесторов,   а   несколько   опытов,   предпринятых
российскими  промышленниками  в  этом  направлении,  оказались
практически  безрезультатными.  Вот  характерное свидетельство
одного из видных русских экономистов:  "своим настоящим разви-
тием русская медная промышленность обязана почти исключительно
иностранным капиталам. Иностранные капиталисты... создали поч-
ти целиком эту отрасль.  Еще в 1907 г. производство меди в Си-
бири составляло 66,15 тыс.пудов,  а в 1913 г. - 346 тыс.пудов,
из которых 306 тысяч добывалось обществом Спасских медных руд.
Это общество начало свою деятельность в острый момент  внутрии
внешнеполитических осложнений, когда промышленность находилась
в угнетенном состоянии" (148).
     Незадолго до революции 1917 г.  французские акционеры то-
варищества "А.Ралле" начали присматриваться и к другому  столь
же  важному для России делу - строительству Олонецкой железной
дороги на Севере Империи,  на Кольском полуострове,  где одним
из  членов  правления и кандидатов директора был их представи-
тель   и   одновременно   директор   товарищества    "А.Ралле"
П.И.(Жан-Поль)Плено.  И  от этого предприятия нельзя было ожи-
дать быстрой выгоды.  (149).  Осуществление этих  планов  было
прервано изменениями в политическом строе России.
     С конца 1917 г.  в худшую сторону изменился и ход дел  на
московской фабрике товарищества "А.Ралле",  в 1919 г. переиме-
нованной в Государственный мыловаренный завод N 4 (150), а за-
тем - в фабрику "Свобода".
     "Во избежание окончательного краха пока существующей про-
мышленности,  которая  под своими обломками может похоронить и
нас с семьями,  мы полагаем спешно приступить к принятию долж-
ных  мер",  -  в  1918 г.  били тревогу сами фабричные рабочие
(151). Но их призывы оставались гласом вопиющего в пустыне. На
фабрике, производившей тонкие духи и помады, устроили деревян-
ные птичники и производство кормовой смеси. Освободившиеся "за
ненадобностью" склады пытались сдавать в аренду (152),  но все
напрасно:  наступили неизбежные после ухода  квалифицированных
кадров "печальные последствия".  "Последние три года(1919-1922
гг.) фабрика спала мертвым сном.  Не было  сырья,  не  хватало
топлива.  Все  попытки...  возродить производство были тщетны.
650 рабочих числилось при фабрике. Томились бездельем. Фабрика
была мертва. Воскреснет ли она, или нет и когда - никто не ве-
дал","фабрика находится в состоянии спячки и застоя", - писала
одна из московских газет в 1922 г. (153)
     Производство, частично восстановленное в 1923 г., отлича-
лось  от  дореволюционного  скудостью ассортимента и невысоким
качеством.  В начале 30-х гг.  фабрика полностью отказалась от
выпуска  духов,  составивших её былую славу.  Вплоть до начала
50-х гг.  работы производились на морально устаревшем оборудо-
вании,  большая часть которого была установлена еще до револю-
ции!
     С другой стороны, большинство старых специалистов товари-
щества "А.Ралле" после 1917 г.  стали продолжать свое дело  во
Франции  под той же фирмой,  учредителем которой выступил Поль
Плено (154).  Там же, в Бокко, начал работать и Эрнест Бо. Его
самостоятельная  карьера  во  Франции началась в 1922 г.,после
того, как он по приглашению M. Charabot приехал в Париж к г-же
Шанель представить ей свои творения. Он привез ей три свои се-
рии:  "5","20","24". Госпожа Шанель выбрала из них ту, которая
имела номер пять, и на вопрос Эрнеста Бо, какое дать ей назва-
ние,  ответила:  "Я представляю свою коллекцию N 5  пятнадцать
лет.  Давайте оставим этот же номер,  он принесет удачу". "Ша-
нель N 5" стала великолепнейшим украшением его короны.  В 1924
г.  гг.Paul et Pierre Wertheimer предложили Эрнесту Бо продол-
жить его творчество,  и в 1924 г.  создается целая серия духов
"Шанель":  "22", "Лес островов", "Юфть"(Cuir de Russie), "Гар-
дения","Kobako".  В это же время он  создает  свой  знаменитый
"Парижский вечер".  Создав "Шанель N 5", он тем самым ввел но-
вую тененцию в парфюмерию:  ранее не практиковавшееся примене-
ние несмешивавшихся альдегидов.
     Состоявшаяся в это время встреча Эрнеста Бо  с  господами
Wertheimer  имела  не  меньшее значение в его судьбе.  Коммер-
ческие способности и необыкновенное деловое чутье и знание че-
ловеческой психологии гг.  Wertheimer(то,  чего Эрнесту Бо так
недоставало после смерти его старшего брата!) превратили успех
Э.Бо в преуспевание,  совершенно беспрецедентное по своей важ-
ности и продолжительности.
    
              II.СТУПЕНИ ОБЩЕСТВЕННОГО ПРИЗНАНИЯ

     Благотворительность являлась  одной  из  самых  глубоких,
устойчивых и ныне почти забытых традиций российских предприни-
мателей.  Щедрые взносы российских промышленников и купцов шли
на нужды образования и здравоохранения, на строительство прию-
тов и церквей,  так поддерживались народные промыслы, открыва-
лись  музеи и театры.  Это являлось своеобразной формой добро-
вольного перераспределения прибыли. В формировании этих тради-
ций немалую роль сыграли и иностраные предприниматели, входив-
шие в элиту росийского торгово-промышленного класса.
     Благотворительная деятельность  вызывалась самыми разными
причинами - от глубоких  религиозных  убеждений  до  заботы  о
престиже и процветании собственного предприятия, рекламе свое-
го торгового дома или акционерной компании,получении новых чи-
нов и наград.
     Вклад немногочисленной французской колонии в Москве в об-
щественное благодеяние и милосердие выделялся не только своими
размерами.  Французской  благотворительности  в  Москве   были
присущи и свои национальные особенности.
     Французская национальная  благотворительность  в   Москве
возникла  одновременно  с  появлением  в  столице первых фран-
цузских негоциантов.
     Особое её  направление  представляла  помощь  нуждающимся
соотечественникам.В 1823 г.  в Москве при Французском  костеле
Св. Людовика на Лубянке было открыто бесплатное убежище Св.Да-
рии,где бесплатно призревалось около 40 человек (155).  В 1829
г. в  Москве  создается "Французское благотворительное общест-
во",  основным направлением которого являлась помощь гражданам
французского  или  бельгийского происхождения.  В 1897 г.  для
бедных французов открылись двери  "убежища"  по  Салтыковскому
пер, где за 10 руб. в месяц они получали все необходимое.
    Активное участие в жизни  Французского  благотворительного
общества  принимали  с  первых лет своего появления в Москве и
основатели парфюмерной фабрики в Хамовниках  -  братья  Ралле,
ставшие "действительными членами этого общества" (156).
     Деятельность французских благотворительных обществ  стала
особенно  заметна для москвичей в последней четверти XIX века,
одновременно с укреплением финансового положения членов  самой
французской колонии.
     С конца 80-х - начала 90-х гг.  XIX века в  работе  этого
общества заметное участие стала принимать и семейство Бо, при-
чем размеры их взносов увеличивались с каждым годом:  от одно-
го-двух рублей в начале 80-х гг.  (157) до 20-25 рублей в 90-е
гг.(В это время только от Эдуарда Бо в кассу общества ежегодно
поступало по 25 рублей, ещё 10 рублей составлял взнос его тор-
гового дома,  25 рублей - товарищества "А.Ралле" и 5 рублей  -
Жанны  Беренс(урожденной Бо) С началом самостоятельной деловой
жизни свою лепту стал вносить и Эрнест Бо, а после его отъезда
за границу - Эмилий и Эдмонд Бо (158).
     Пять-десять рублей Э.Э.  Бо ежегодно жертвовал  в  пользу
Французской церкви Св.Людовика, Французского училища Св.Екате-
рины и Французского реального  училища  Св.Филиппа  Нерийского
(159).
     Участие семьи Бо в приходской  жизни  Французской  церкви
Св.Людовика  и в национальной благотворительности в Москве вы-
ражалось не только в их материальной поддержке.
     Это стало  особенно  заметно с середины 90-х гг.,  с воз-
растанием веса и значения семьи Бо во  Французской  колонии  в
Москве.  С  1896 г.  Эдуард Бо избран в состав ревизионной ко-
миссии общества(с 1896 г.),  а через два года,  в 1898 г.,  он
вновь переизбирается на прежнюю должность.  С 1900 г.  Эд.Бо -
бессменный член самого благотворительного комитета (160).
     Эдуард Бо  с  энтузиазмом  участвовал  во всех начинаниях
Французского благотворительного общества. Например, в 1897 г.,
когда   "Dans   sa   seance  du  1  Mars  1897  le  comite  de
l'association Francase de Bienfaisance a  decide  la  creation
d'une   Annexe   pour   le   service  des  secours  urgnts  et
temporaires, dont le bureau a etew compose comme suit" (161).
     Показателем возраставшего  авторитета Эд.Бо в среде фран-
цузских колонистов всякий раз являлись и сами итоги  голосова-
ния по его кандидатуре.
     На ассмаблее общества,  заседание которая  состоялась  18
января  1898 г.,  присутствовало 55 человек.  В повестке дня -
отчет и перевыборы благотворительного комитета.  По числу  го-
лосов,  поданных "за", Эдуарда Бо(51) обошел только его колле-
га, А.Брокар, набравший на два голоса больше (162).
     С 1904 г.  Э.Э.Бо принимал повседневное участие в решении
множества текущих вопросов,  возникавших в сложном и  разветв-
ленном благотворительном хозяйстве французской колонии, испол-
няя обязанности помощника секретаря, а затем - секретаря Фран-
цузского благотворительного общества (163).  Ближайшими колле-
гами Э.Бо по работе в благотворительном комитете являлись  Па-
вел  Клавдиевич Жиро(председатель),  Луи Сиу(его заместитель),
казначей общества А.Брокар, А.Дютфуа(помощник казначея) (164).
В 1911 г.,  после смерти Эд.Бо его заменил на это месте другой
директор товарищества  "А.Ралле"  -  Павел  Иванович(Жан-Поль)
Плено,  а младший брат,  Эрнест,  все эти годы поддерживал это
общество как один из его действительных членов (165).
     С 1906 г. Эд.Бо занимался и делами Французского реального
училища Св.Филиппа Нерийского в  составе  его  Попечительского
совета (166).
     От семьи Бо получало помощь  и  Общество  распространения
французского  языка  - дочернее отделение парижского "Alliance
Francaise", в деятельности которого наиболее активное участие,
наряду с другими членами семьи,  принимал Эрнест Бо перед отъ-
ездом во Францию (167).
     В 1882 г.  в Москве "открыло свои действия" и Французское
общество взаимного вспомоществования,  ориентированное на под-
держку лиц со средним достатком, попавших в сложное положение.
     С середины 80-х гг. XIX века представители семьи Бо неиз-
менно входили в состав администрации этого важного "установле-
ния" французской колонии в Москве.  В этом комитете Эдуард-Ип-
полит  Бо,  а  затем и Эдуард Эдуардович Бо-младший работали в
течение 30 лет (168).
     Благотворительная деятельность Эдуарда Бо и его семьи ни-
когда не огранивалась национальными рамками.
     Живое участие  в устроении воспитания и образования мало-
летних бедных детей на Бутырках,  в окрестностях фабрики, при-
нимала Лидия Иосифовна Бо.
     В марте 1910 г.  в Московском городском попечительстве  о
бедных  2-го и 3-го участков Сущевской части произошло "знаме-
нательное событие":открылись ясли,  предоставлявшие  временный
приют  детям  бедняков.  14  марта 1910 г.  церемония открытия
яслей началась торжественным молебном(без  этого  на  Руси  не
происходило  ни  одного сколько-нибудь значительного события),
прочувственное слово сказал о.  Поспелов, священник православ-
ной  церкви  Василия Кесарийского,  и ясли в тот же день стали
принимать детей из семейств, наиболее нуждавшихся в таком виде
помощи.  Для  Бутырок,  московской окраины,  и "самого бедного
московского района",  большая  часть  населения  которой  была
безграмотна  и занималась тяжелой надомной работой (169),  по-
добные ясли оказались как нельзя кстати.
     Ежедневно в этих яслях получали приют 37 малышей.  Стара-
     ния организаторов этих яслей - жен бутырских торго-
во-промышленников Л.И.  Бо, А.А. Осиповой и С.В. Пенна - увен-
чались успехом. Это событие, отмечалось в одном из отчетов по-
печительства,  "надолго останется в памяти лиц,  близко прини-
мавших участие в деле помощи бедным нашего района". Особо под-
черквивалась роль Лидии Иосифовны, по инициативе которой и бы-
ли открыты эти ясли.  Л.И.  Бо безвозмездно приняла на себя  и
обязанности заведующей этими яслями. Благодаря её хлопотам от-
кликнулись крупные  фабрики,  находившиеся  в  районе  попечи-
тельства,  которые  согласившиеся  ежемесячно  отчислять по 10
рублей на содержание яслей.  В числе таких предприятий  значи-
лись  товарищество "А.Ралле",  хрустальный завод Дютфуа и дру-
гие.
     Л.И.Бо и сама деятельно помогала яслям,  причем не только
деньгами,ежегодно вместе с Э.Э.Бо жертвуя по 30 рублей,  но  и
дарила  необходимые для яслей вещи.Эти пожертвования продолжа-
лись и в 1911 и в 1912 гг. (170)
     Столь же   активно   Л.И.   Бо  участвовала  и  в  работе
Московского комитета Союза французских женщин.
     Десять лет  брат  Лидии  Иосифовны и близкий друг Эдуарда
Эдуардовича Бо,  Евгений Иосифович Патриарка, ежегодно жертво-
вал  на  600-700 рублей медикаментов,парфюмерии,  канцелярских
принадлежностей Бесплатной лечебнице Московского общества  во-
енных врачей, и за эти "выдающиеся заботы" получил звание "по-
четного сотрудника комитета лечебницы и  почетного  члена-бла-
готворителя" (171).
     Скромной, по силам,  благодотворительности в своем  люте-
ранском приходе, не чуждался и никто из живших в Москве членов
семьи Шенейх (172).
                *   *   *
     Свою благотворительность "лица купеческого звания"  спра-
ведливо  считали  одним  из важнейших средств для того,  чтобы
заставить прислушиваться к своему мнению  и  правительство,  и
общество.  В государстве, жестко разделявшимся сословными, со-
циальными,  национальными,  наконец, классовыми перегородками,
это был далеко не худший способ самоутверждения.
     Российское "третье сословие" было кровно  заинтересованно
в  расширении  всевозможной благотворительной деятельности.  С
нее начиналось и взаимодействие с  государственной  властью  в
подготовке  промышленного и торгового законодательства,  тамо-
женной политике,  "рабочем вопросе". Так предприниматели полу-
чали новые возможности отстаивать свои интересы через Мануфак-
турный Совет, позднее - Советы торговли и мануфактур, Биржевые
комитеты,  сословные  органы,  а  с  начала  XX века - и через
предпринимательские союзы.
     Такие возможности удалось получить и Эд.Эд.Бо, которому в
1906 г.  "высочайшим указом"  было  даровано  почетное  звание
"коммерции советника" (173),  присваивавшееся в Российской Им-
перии наиболее значительным и влиятельным авторитетам делового
мира.  Это звание имели, например, Л.И. Катуар, А.Н. Найденов,
К.К.Банза, Г.М.Вогау, Л.С. Поляков.
     В том  же  году  Эд.Эд.Бо удалось организовать и общество
московских парфюмерных фабрикантов.
     Для руководимой Эдуардом Эдуардовичем фирмы много значило
и признание со стороны "французских учреждений":в 1891  г.  он
уже участвовал в организации Французской выставки в Москве,  с
1901 г. Э.Э. Бо - советник внешней торговли Франции, с 1906 г.
-  член  комитета,  ведающего  владениями  французского прави-
тельства в России(в Москве это  был  целый  квартал  по  Милю-
тинскому переулку,Мясницкой и Малой Лубянке) (174).
     Эдуард Бо  играл  определенную  роль  и  в  тех  межгосу-
дарственных  отношениях,  которые  сложились  между  Россией и
Францией.
     "Привет Вам, друзья дорогие,
     Французы - союзный народ,
     Из центра великой России
     Вам руку Москва подает.
     И Францию всю без изъятья
     К ней братской любовью полна.
     Как друг, закючает в обьятья
     С восторженным взором она
     И чуткой душой умиленной
     Стремится старушка-Москва
     Туда, где Царем приглашенный
     гостит он - французов глава
     Где флаги техцветные вьются,
     Где "Гимн" с "Марсельезой" звучат,
     И радостки клики несуткся
     У хижин, дворцов и палат
     Где наша, красуясь, Пальмира,
     Невестою вся убрана
     Теперь взоры целаго мира
     К себе приковала она
     Пускай же друзей единенье
     Вселенная зрит в эти дни,
     Как братское ныне сближенье
     Тесней совершают они
     На Русь и на Францию вместе
     Пусть смотри подлунный весь свет
     И видит стяг правды и чести
     У них - и любовь и совет
     Привет же Вам, братья-французы
     Вам руку Москва подает
     И за неразрывные узы
     Бокал с пенной влагою пьет!"(175).
     Это приветствие, появившееся в Москве в 1897 г. к визиту
французского президента Феликса Фора,  лучше многих других до-
кументов передает ту атмосферу "народной дипломатии",  сложив-
шейся между Россией и Францией на рубеже веков.
     Несколькими годами раньше,  в начале 90-х годов XIX века,
когда  своим  визитом  в  Россию Сади-Карно положил начало ин-
тенсивным русско-французским контактам в самых различных  сфе-
рах,  Эдуард  Бо стал одним из доверенных лиц его сыновей и их
семейств в  России(акционерами  парфюмерных  и  медедобывающих
предприятий  в России являлись Жозефина-Маргарита Ширис(ур.То-
ма),  Жорж Ширис,  Валентина,  Франсуа, Маргарита и Эрнест Са-
ди-Карно) (176).
     Самые разнообразные  связывали  Эд.Бо  и  его  московских
партнеров(например,  Л.А.  Дютфуа) с семейством трагически по-
гибшего французского президента.
     В течение 20 лет, начиная с 90-х гг. XIX века, Эд. Бо яв-
лялся, вместе с другими уважаемыми членами французской колонии
в  Москве,  и  неизменным  организатором  всех приемов высоких
гостей из Франции  в  Москве.  Последняя  встреча  французских
государственных  деятелей,  в  которой  он принимал деятельное
участие, приходилась на февраль 1910 г., когда в Россию прибы-
ла делегация французских парламента и сената (177).  Эдуард Бо
вместе с французским консулом в Москве Ю.П. Гужоном, городским
головой  Н.И.  Гучковым,  братьями Сиу,  А.Дютфуа,  П.П.  Жиро
участвовал в работе особого совещания  по  приему  французских
гостей,  вырабатывал  программу их приема (178).  По приезде в
числе других видных членов французской колонии - Ш.Сиу,  Ю.Гу-
жона, Е.Арманда, Л.Катуара, В.К. Жиро - Эд.Бо, бывший, по сло-
вам репортера "Раннего утра", "одним из любезнейших чичероне",
приложил  немало  усилий для того,  чтобы его соотечественники
получили самый радушный прием  в  России  и  их  визит  принес
максимальную пользу.
     В Петербург и  Москву  прибыли  влиятельные  и  уважаемые
французские  сенаторы и депутаты во главе с Полем д'Эструнелем
и Луи де Костаном. В числе "виднейших членов французской коло-
нии"  Эдуард  Бо показывал гостям Верхние торговые ряды(ныне -
ГУМ) на Красной площади,  сопровождал их по учреждениям  Фран-
цузской  колонии  и в церкви Св.Людовика,  во время поездок на
фабрику товарищества "Прохоровской Трехгорной мануфактуры"  на
Пресне,  в  Третьяковскую  галерею  и  Кустарный  музей,лучшие
московские  магазины  -  Елисеева,  Эйнема,   Лаферма,   своей
собственной  фирмы,  участвовал  в многочисленных банкетах - в
"зеркальном зале"  "у  Мартьяныча",  в  саду  Эрмитаж,  на  "5
o'clok" у князя Н.Д.  Долгорукова,в гостинице "Националь", где
гостей встречали две колоссальные ледяные фигуры  -  это  были
медведи,  державшие в руках бочонки,  доверху наполненные зер-
нистой икрой...
     Вот какими  блюдами потчевали москвичи на этом приеме лю-
безных их сердцу французов:
     "Zakouskis;
     Potage veloute Danicheff;
     Consomme Borstchok;
     Vatrouchkis;
     Petits Pates;
     Sterlet Paravai au Champagne;
     Selle d'Agneau du Caucase et la Moscovite;
     Becasse des bois;
     Caille de Vigne;
     Gelinotte de l'Oural;
     Salade Souvoroff;
     Asperge de Kleine;
     Sauces: Orloff, Mousseline,Polonaise;
     Creme frappee Pouchkine;
     Corbeille de petits fours;
     fruit;
     cafe."(179).
     Вместе с супругой Эдуард Бо был приглашен на торжествен-
ный спектакль в Большом театре.  По  свидетельству  очевидцев,
бриллантов,  которыми были украшены наряды дам, хватило бы для
того,  чтобы снабдить полвоину европейских держав могуществен-
ным воздушным флотом.
     В числе   двадцати   представителей   Французской   коло-
нии(вместе с ним были приглашены Л.А.Дютфуа и Е.Карно,  Ш.Сиу,
П.Жиро) он участвовал в торжественном  рауте  для  французских
гостей, который давала городская дума (180).
     У деловых партнеров уважение  и  признательность  вызывал
сам стиль работы Эд.Эд.Бо,  воспринятый им от старого русского
купечества.  Это и честность,  и стремление сберечь каждую ко-
пейку,  и  многотысячные  сделки на основе договоренности "под
честное слово".  Вот конкретный пример: хлопковое масло(каждая
партия  -  3-4  тысячи  пудов) начинало поступать товариществу
"А.Ралле"от другой крупнейшей фирмы - "Понфик,  Аренс" по ито-
гам телефонного разговора её представителей "с Вашим многоува-
жаемым Эд.Эд.Бо"(именно так записано в сопроводительных  доку-
ментах на эти поставки) (181).
     О режиме всемерной экономии  только  что  заступивший  на
должность директора-распорядителя Эд.Бо сказал в первые же дни
своего пребывания на этом посту: "Относительно наблюдения эко-
номии в расходах, как одного из руководящих принципов деятель-
ности правления вообще":  "усилия... давая в отдельности, быть
может, незначительные цифры, в целом могут выразиться в осяза-
емой,  по величине, сумме" (182). В этом отношении в первые же
месяцы директорствования Эд.Бо правление предприняло такие ша-
ги:  для нефти и для воды приобретаются особые счетчики , само
производство  мыла  переводится  на  более экономичный паровой
способ ,  Эдуард Бо предложил разобраться и  с  существованием
нигде  не  значившихся  неоплаченных  покупателями векселей на
сумму более 100 тысяч рублей. В 1898 г. впервые(!) за все вре-
мя  существования фирмы прошел 2,5-месячный переучет товаров в
магазинах и на фабричном складе (183).
     Эдуард Бо,  по  замыслу  которого надлежало вместо летней
сезонной торговли на Кавказских  минеральных  водах  выстроить
каменный киоск,  сам же, после двухлетней переписки с Управле-
нием вод,  отказался от этого плана - выяснилось, что он обой-
дется   товариществу  вдвое  дороже,  чем  следовало.  Разница
составляла пять тысяч рублей,  и для миллионного оборота това-
рищества была бы едва ощутима. Все же Эд.Бо счел за лучшее от-
казаться от сомнительного перерасхода даже в относительно  не-
большой сумме и отписал в Кисловодск: "проектируемая постройка
павильона в смысле своей дороговизны,  к сожалению,  нам не по
силам" (184).
     Немалое уважение к деятельному и инициативному  директору
питали и рабочие "А.Ралле".  Только благодаря этому авторитету
Эд.Бо однажды в прямом смысле слова спас жизнь своему младшему
брату  Эрнесту.  Как-то  раз фабричные рабочие,  обычно весьма
кроткие и богобоязненные, всерьез собрались окунуть Эрнеста Бо
в котел с кипящим мылом. От этой участи Эрнеста Бо в последний
момент избавил прибежавший на место проишествия его брат  Эду-
ард. Дело в том, что Эрнест Бо, как и все натуры артистическо-
го склада, был очень восприимчивым и чувствительным человеком.
Эта  обостренная  чувствительность  делала  его характер очень
трудным.  Даже его друзья часто жаловались на это, отчего он и
сам часто страдал. Отношения Эрнеста Бо даже с ближайшими кол-
легами складывались нелегко,  нечего говорить и об  окружавших
его фабричных рабочих.  В 1913 г.,  когда на фабрике "А.Ралле"
произошла вторая(и последняя в её истории) крупная  забастовка
(185), в требованиях, предъявленных администрации, дважды упо-
миналось:  "7)Спиртовое отделение.Просьба вежливого  ображения
Э.Бо.8)Единогласно  все  рабочие фабрики требуют...  вежливого
обращения" (186).
     Авторитет Эдуарда Бо основывался на его повседневных уси-
лиях и заинтересованной заботе о фабричных рабочих. Просторные
спальни, несколько более высокие, чем у других московских пар-
фюмеров, заработки - это лишь некоторые, наиболее заметные ре-
зультаты его деятельности.
     Эдуард Бо,  опережая время,  старался создать систему на-
дежных социальных гарантий для своих рабочих и служащих.
     Его фабрика в числе первых среди  московских  предприятий
(вместе с Трехгорной мануфактурой, Товариществом ситценабивной
фабрики Эмиля Циндель, Товариществом Московского металлическо-
го  завода и некоторыми другими) обратилась к такой форме вза-
имного кредитования и страхования рабочих и работодателей, как
заводская сберегательно-вспомогательная касса.
     Такие кассы позволяли рабочим получать на льготных  усло-
виях  пособие  по  болезни за счет обязательных 3-5-процентных
взносов с заработка.  Часто(как и в товариществе "А.Ралле")та-
кие  платежи  за  рабочих  вносило  правление  из  собственных
средств. Предприятию это позволяло сокращать траты на лечебные
пособия  и  другие наличные выплаты,  предотвращать социальную
напряженность.  Разрешалось и  образование  "вспомогательного"
капитала,  предназначенного для всякого рода выплат,  пособий,
пенсий и т.д.
     Такие кассы  повсеместно распространились в России лишь с
1912-1913 гг., после издания законов об обязательном страхова-
нии рабочих.
     Эд.Бо начал хлопотать об учреждении кассы для товарищест-
ва  "А.Ралле"  с середины 1903 г.,  обосновывая это "исполняю-
щимся 60-летием фирмы". В эти годы устав каждой новой сберега-
тельно-вспомогательной  кассы рассматривался особенно тщатель-
но. Эдуард Эдуардович Бо вплотную столкнулся с косностью и не-
поворотливостью российской бюрократии.
     Только 4 декабря 1904  г.  Московский  генерал-губернатор
уведомил  МВД,  что Э.Э.Бо и М.И.  Проскуряков лица "поведения
хорошего" и с этой стороны препятствий для утверждения  сбере-
гательно-вспомогательной кассы не встречается.
    Несмотря на это, в июле 1905 г. представленный учредителя-
ми проект Устава кассы был возвращен из Петербурга на доработ-
ку (187). Сама доработка заняла еще два месяца,но лишь к концу
1906  г.  касса начала действовать,  причем на полуофициальных
началах.  У рабочих уже имелись членские книжки фабричной сбе-
регательно-вспомогательной  кассы(их находили при обысках даже
у отъявленных революционеров),  но сам устав официально так  и
не прошел Высочайшего утверждения (188).
     Касса принимала пожертвования от  постоянных  поставщиков
товарищества, устраивала лотереи с целью пополнения капиталов.
После смерти Э.Э.Бо в кассе был образован особый фонд его име-
ни.  Из  его капиталов выплачивалась пенсия вдове умершего ди-
ректора,  предоставлялись разлиные ссуды. Сберкасса жертвовала
деньги и на благотворительные цели:  "на подарки воинам к Рож-
деству Христову",  на пособия семьям рабочих, ушедших на фронт
во время первой мировой войны (189).
     В этом же направлении Эд.Бо пытался объединить  и  усилия
других крупных препринимателей Московских Бутырок.
     Эта линия Эд.Бо отличалась заметной твердостью и последо-
вательностью.  20 декабря 1905 г.,  ровно через день после по-
давления последних очагов инициированного большевиками двухне-
дельного вооруженного восстания,  Эд.Эд.Бо подает в канцелярию
Московского генерал-губернатора прошение об  учреждении  "Про-
мышленного союза Бутырского района".  (В это время у подавляю-
щей части московских обывателей  страх  за  свою  безопасность
сменился требованием жестоких репрессий к участникам прошедших
беспорядков).  Однако подписавшие устав "Бутырского промышлен-
ного союза" Эд.Эд.Бо и владельцы других Бутырских промышленных
предприятий - А.А.  Дютфуа,  Е.И.  Патриарка, А.А. Лемерсье, -
считали  по-другому,  хотя  почти  всем им едва исполнилось по
25-30 лет.  Основными целями организованного ими союза называ-
лись  содействие  самообразованию рабочих,  улучшение их быта,
Намечались и конкретные дела:  устроить библиотеку,  родильный
приют, детские ясли. Провозглашалась готовность идти навстречу
материальным нуждам рабочих. В совете союза голоса учредителей
подсчитывались пропорционально числу рабочих, работавших на их
фабриках (190).
     В этом  союзе  удалось начать работу и многое сделать за-
долго до его официального утверждения,  еще  в  октябре-ноябре
1905  г.  Через год,  в ноябре 1906 г.,  на суде по делу о Де-
кабрьском(1905 г.) вооруженном восстании это подтвердилось са-
мым неожиданным образом:  Дмитрий Милов, работавший на фабрике
"А.Ралле" и одновременно входивший  в  большевистскую  районую
ячейку,  признал:  "Когда организовался Бутырский промышленный
союз - союз фабрикантов и заводчиков, то депутаты приглашались
в  собрания  хозяев  и  вместе с ними обсуждали нужды рабочих"
(191). Э.Э.Бо,В.И.Патриарка,В.Е.Зеленков никогда не отказывали
в просьбах о "единовременном десятирублевом взносе" и действо-
вавшему до 1905 г.  обществу взаимопомощи рабочих парфюмерного
производства (192).
    Вот еще одна любопытная деталь:  когда в декабре  1905  г.
почти все телефоны в Москве были отключены, лишь немногие, на-
иболее крупные предприятия,  просили сделать для себя исключе-
ние.  Уже  17  декабря(вооруженное  восстание завершилось лишь
19-го) Эдуард Бо требует от властей включить все четыре  теле-
фонные  аппарата  в  правлении(обычно предприятия того времени
обходились одним-двумя номерами) (193).
     Производство полностью  не останавливалось и в самый раз-
гар Декабрьского вооруженного восстания а сдельщики и вовсе не
бросали работу (194).
    В это время непросто было не  только  продолжать  "обычные
занятия  на фабрике",  но даже подать соответствующее прошение
московским властям.  Даже пройти по центру Москвы, а тем более
добраться  из Бутырок до генерал-губернаторского дома было не-
безопасно. "Бутырский район был отрезан от Москвы революционе-
рами",  -  отмечалось в одной из полицейских сводок в середине
декабря 1905 г.  (195) Этот и многие другие  документы  свиде-
тельствуют  о том,  что и на Бутырках дело принимало серьезный
оборот.  С начала декабря Дмитрий Милов сколачивал боевую дру-
жину из рабочих Ралле и близлежащих предприятий. Каждый день в
Бутырской Кирхгофской роще  слышалась  револьверная  стрельба:
поддавшиеся на провокаторские посулы большевиков рабочие гото-
вились к баррикадной борьбе на территории фабрики и на вопросы
своего начальства отвечали: "Это наши стреляют" (196).
     События на Бутырках начали было развиваться так же, как и
на  Пресне,  находившейся в получасе ходьбы.  Там в результате
настоящих боев между дружинниками и правительственными войска-
ми подверглись разрушению почти все крупные предприятия (Трех-
горная мануфактура,  мебельная фабрика Н.П.  Шмидта и  др.)  и
многие жилые дома.
     На Бутырках  лишь  слышалась  артиллерийская  канонада  в
близлежащем   районе.   Благодаря   целенаправленным   усилиям
Эд.Эд.Бо, других местных фабрикантов и местной полиции удалось
найти  разумный компромисс и избежать ненужных жертв и кровоп-
ролития (197).
   
   III.ДЯДЯ НЭСТЯ,  ИЛИ "ДРОЖЖИ ПРИЕХАЛИ!" (В КРУГУ СЕМЬИ)
 
Ираиду Шенейх,  в 1913 г.  обвенчанную с Эрнестом Бо, все
эти превратности судьбы, начавшиеся для ее семейства с началом
первой мировой войны, почти не коснулись.
     С рождением ребенка, маленького Эдуарда, который был кре-
щен  в  католической  церкви  Св.Людовика,  она вынуждена была
оставить свои прежние спортивные увлечения - катание на  лыжах
и в летнее время на велосипеде,  но по-прежнему не меньше трех
часов в день занимали прогулки в Петровско-Разумовском,  в ок-
рестностях воспетого А.С. Пушкиным Петровского замка Сохранить
прежнее мирное течение жизни помогли  и  ближайшие  коллеги  и
друзья Эрнеста Бо - В.Е.  Зеленков и Жан-Поль Плено.  Как и её
муж,  Ираида Бо никогда не жаловалась на свое здоровье. Основ-
ное  время  она проводила вместе с матерью в занятиях домашним
хозяйством и воспитании маленького сына (276). На лето в воен-
ное  время  она  без особых хлопот перебиралась в Красновидово
(277),  небольшую деревеньку в 3-х километрах  от  Ивановского
где  ей  удалось  с  помощью Топлениновых пережить и лихолетье
гражданской войны.
     Хозяйственное освобождение,  в 1922-1923 гг.  почти мгно-
венно преобразившее Россию(была отменена продразверстка и вве-
ден продналог,  крестьянин мог свободно продавать излишки про-
довольствия, воскресла частная торговля и промышленность) Ира-
ида  Бо  уже  не застала - к тому времени с маленьким сыном ей
уже удалось уехать во Францию.
     Её брак  с  Эрнестом Бо,  совершенный в январе 1913 г.  в
только что выстроенной церкви Воскресения Христова в Сокольни-
ках  знаменитым  московским  протоиереем  Иваном  Кедровым,  в
50-60-е гг. XIX века вызвавший бы во Французской колонии нема-
ло  пересудов,  в  начале 1910-х годов был воспринят как самое
обычное явление.
     Замкнутые группы,  которые  составляли  немецкая(около 35
тысяч) и французская(две с половиной тысячи человек) колонии в
середине XIX века,  остался только в памяти старшего поколения
иностранных коммерсантов(многие из них,  проведя десятки лет в
Москве, почти не научились говорить по-русски) (278).
     Молодежь уже перестала  следовать  традиционным  семейным
связям,  казалось, столь прочно сложившиеся во французской ко-
лонии(это около двух с половиной тысяч человек), когда однооб-
разие метрических книг Французской церкви Св.Людовика в Москве
лишь изредка нарушалось записью о крещении внебрачного ребенка
или  смерти  кого-то  из малоизвестных эмигрантов "первой вол-
ны"...  В это время  Брокары(владельцы  крупнейшей  московской
парфюмерной  фабрики) прочно породнились с семьей Жиро(хозяева
крупной шелко-ткацкой фабрики в Хамовниках и ближайшие  соседи
фабрикой "А.Ралле"),  Катуары заключали браки с Дютфуа и Леве,
Гужоны с Буисами...
     На время  этих  "незыблемых"  традиций  пришлись  и браки
сестер Эрнеста Бо:  младшая,  Мария-Франциска вышла  замуж  за
французского  гражданина,  недавнего парижанина Карла Ксаверия
Дард,одного из ответственных служащих в  Московском  отделении
"Лионского кредита" , а затем - Русско-Китайского банка, и од-
новременно комиссионера товарищества "А.Ралле" (279),  а стар-
шая, Жанна-Аделаида - за "московского (родом из Ганновера) ме-
щанина" Августа-Адольфа Беренс.
      Отношения с русскими купцами не шли дальше вежливых при-
ветствий или сугубо деловых контактов.  Потому близкая  дружба
Бо и старинных русских купцов Евсеевых представляла для Москвы
70-е гг. XIX века редкое исключение.
     В доме  Евсеевых прошла молодость Эрнеста Бо.  Прекрасный
двухэтажный  особняк  с  колоннами  в  прославленном   великим
русским драматургом А.Н.  Островским старом купеческом Замоск-
воречье,  в Вишняковском переулке, напротив сохранившейся и по
сей  день церкви Николы Кузнецкого,стал уютным музыкальным са-
лоном.
     Музыкальным человеком  был сам хозяин дома,Алексей Ивано-
вич Евсеев-старший.  У него любил бывать и сам Собинов.  Музы-
кальные данные, передавшиеся Эрнесту от деда и прадеда, позво-
ляли ему аккомпанировать великому русскому певцу(самоучкой на-
училась  прекрасно  играть  на фортепьяно и его старшая сестра
Жанна,в одном из Петербургских любительских хоров пел и Адольф
Бо).
     Любимыми "куплетами", которые чаще всего исполнял сам Эр-
нест, был один из популярных шлягеров тех лет:
     Женщина б миром владела,
     Оду воспел б ей поэт,
     Царицей на троне  сидела,
     Пред ней преклонялся б весь свет.
     Дело другое мужчина,
     Гадкий, испорченный, злой,
     Это такая скотина,
     В мире не сыщешь иной.
     С ним же сравняться лишь может
     Только один сатана.
     Хуже мужчины, быть может,
     Женщина только одна.
     Эрнест, "Эрни",  как  его  звали  в  своей  семье,  "дядя
Нэстя",  как  его  по-родственному звали Евсеевы,  Патриарки и
Елагины,  очень часто рассказывал гостям и своей любимой  пле-
мяннице  Вале  Патриарка  о Наполеоне,  об Отечественной войне
1812 г. - о том, как появились в России его предки.
     Невысокий, крепкого телосложения будущий директор товари-
щества "А.Ралле" был привлекателен и внешне: "практически здо-
ров",  без каких-либо вредных привычек.(Иного не могло и быть:
общество "Урбэн и Сена" страховало только жизнь "лиц, здоровых
во всех отношениях" (280).
     Хорошую спортивную форму Эрнесту Эд.Бо помогали сохранить
увлечения  верховой  ездой(у  него был собственный жеребенок),
коньками,  лыжами. Во время московского периода своей жизни он
обращался  к докторам не чаще одного-двух раз в год,  и то "по
поводу легкой простуды".Вместе с тем Эрнест Бо славился и  как
хороший  знаток  добрых  французских  вин  и  большой любитель
застолий (281).
     В это  время,в  начале 900-х гг.  никто и не предполагал,
что Эрнест Бо женится только спустя десять  лет  на  белокурой
немке,  которую он встретит на одном из городских катков.  Не-
высокая полногрудая блондинка с осиной талией (282)очень быст-
ро завладела сердцем Эрнеста...
     В "евсеевский" период даже сами знакомства Эрнеста Бо на-
чинались  совершенно  по-другому.  Как  правило,  местом таких
встреч служил все тот же дом Евсеевых,  зимой  -  в  Замоскво-
речье,  летом - в Тарасовке (в 20 км.от столицы по Ярославской
железной дороге) или в Серебряном Бору,  престижных подмосков-
ных  дачных местностях,где жили многие крупные купцы и промыш-
ленники,  например,Готье,  Абрикосовы (283), большая дача при-
надлежала  хорошим  знакомым Бо - семейству Келлеров,  основа-
тельный двухэтажный особняк с колонадой и обширным парком вок-
руг занимали Евсеевы,  там же с конца 90-х гг. приобрел дачу и
Эдуард Эдуардович Бо, на которой проводило летние месяцы и се-
мейство Патриарка (284).
     В начале 900-х годов Эрнест  всерьез  ухаживал  за  Зиной
Евсеевой,  да и она собиралась выйти замуж именно за него. Так
в Тарасовке возникало множество самых курьезных ситуаций. Вера
Алексеевна Евсеева в ожидании своего суженого,  Евгения Патри-
арки, посылала свою младшую сестру Зину на дачу к Бо якобы "за
дрожжами". Она, в свою очередь, с удовольствием бралась за та-
кие поручения, надеясь лишний раз встретиться с Эрнестом. Если
в тот момент,  когда в Тарасовку приезжали Евгений или Эрнест,
на даче уже находился Эдуард Эдуардович,  то он, зная о домаш-
них  хитростях  своих  соседок,  громко,  на всю улицу кричал:
"Дрожжи приехали".
     Однако всеми  ожидавшейся свадьбе Эрнеста и Зины Евсеевой
не суждено было состояться.  Зине сказал об этом почитаемый  в
Москве ясновидящий монах Варрава.  Он сразу же открыл ей,  что
муж её будет жить в деревне, и его убьют грабители. Так и слу-
чилось:  Зинаиду  Алексеевну  сосватал приехавший на несколько
дней в Москву из Козлова Николай Николаевич Патриарка,  только
что  окончивший сельскохозяйственную академию.  Узнав об этом,
Эрнест счел своим долгом отправиться в деревню, находившуюся в
15 километрах от Козлова,  все выяснить о том, где и как будет
жить Зинаида и предостеречь её родителей от согласия  на  этот
брак.  После революции 1917 г. судьба Н.Н. Патриарки сложилась
в точности так,  как и  предсказал  ясновидящий  монах.  Более
удачно сложилась судьба Веры Алексеевны Евсеевой,  сосватанной
Евгению Патриарке Эдуардом Бо, который, вместе со своим братом
Эрнестом принимал живейшее участие в семейных делах Евсеевых.
     В это время Эдуард  и  Эрнест  Бо  часто  пользовались  и
гостеприимством своей сестры Жанны(по мужу Беренс).
     Жанна, старшая дочь Эдуарда-Ипполита  Бо  девчонкой  была
отдана в учение в шикарный московский магазин "под фирмою "Го-
род Лион" на Кузнецком мосту...  В Москве это единственный ма-
газин в своем роде: основанный в 1848 г. французом Жюлем Пика-
ром,  он получал материал с отделкой  и  прикладом  только  из
Франции. Его обрабатывали 18 закройщиц и 300 квалифицированных
рабочих.  В 1868 г. при магазине открылась мастерская готового
платья.  Разглаживали материю тяжелыми угольными утюгами весом
от 18 до 85 фунтов(7-14 кг.)  В  этом  магазине  Жанна  Бо  из
13-летней  девчонки-подростка,  подававшей  гладильщикам такие
утюги,  выросла до заведующей  отделом,  прекрасно  говорившей
по-французски  и  принимавшую покупательниц,  принадлежавших к
Императорской фамилии (285).
     Её просторная  квартира  в центре Москвы,  по Старо-Пиме-
новскому переулку, стала излюбленным местом сбора всей её мно-
гочисленной  родни.  В уютном доме напротив церкви Св.  Пимена
любили бывать и её братья,  Эрнест,  Эмиль и Эдуард.Неизменным
участником  этих  "party"  был всеми любимый черный пудель Ми-
лорд.
     По воскресеньям  к обеду у Беренсов собирались хорошо из-
вестные театральной и музыкальной Москве М.М.  Габович -  тан-
цовщик  Большого  театра,  представители  многочисленного рода
Бельских - плеяды известных музыкантов,  актеров и режиссеров,
Балиевых,  частенько  в Старо-Пименовский заходили и другие их
родственники - дворяне Орловы и Брашнины.
     Одной из  наиболее запоминающихся фигур в этом кружке был
Никита Балиев(между прочим,  выпускник  Практической  академии
коммерческих наук) - со своим круглым, как луна, лицом, в сво-
ем безукоризненном фраке,  остроты и бойкие словечки  которого
ходили  по  всему  городу (286).  Он пользовался в театральной
среде старой  Москвы  совершенно  исключительной  известностью
благодаря своей... "Летучей мыши".
     Такое название он дал своему совершенно особенному  теат-
ру:  в течение вечера на сцене проходило не менее 14-15 корот-
ких пьес,  каждая из которых сопровождалась оригинальной музы-
кой. Использовали Тургенева, специально для этого театра писал
А.П.  Чехов. Идея такого театра родилась на актерских "капуст-
никах"  Художественного театра,  где "всеобщий любимец" Балиев
был "конферансье"(между прочим, именно тогда это слово впервые
и  появилось в Москве).Первоначально "Летучая мышь" располага-
лась  в  подвале  дома  Арбатских  в  Милютинском  переулке(по
соседству,  в  доме Шиллинг по тому же Милютинскому переулку в
конце XIX века жила и семья Бо) (287).
     Затем театр  переехал в подвал самого великолепного и са-
мого большого в Москве 11-этажного здания - дома  Нирнзее(пер-
вого московского небоскреба) по Большому Гнездниковскому пере-
улку,10(впрочем, недалеко от первого пристанища) (288).
     29 февраля  1908 г.  этот театр впервые открылся для всех
московских зрителей,  а в декабре 1920 г.  занавес  московской
"Летучей мыши" - "зверька,  вылетевшего из самых недр русского
искусства", завоевавшего впоследствии Лондон и Нью-Йорк, впер-
вые поднялся в Париже (289).
     Евгения Даниловна Елагина,  теща  Карла  Августовича  Бе-
ренса, принадлежала к знатному дворянскому роду Елагиных, про-
исхождение которого достоверно велось от  Цесарского  Римского
шляхетства,  от выехавшего в 1340 г. с берегов Варяжского моря
и поселившегося в России Викентия Звелагани,  а по легендарным
сведениям,  впрочем,  занесенным в "Общий гербовник Российской
Империи" старинные дворяне Елагины  были  обязаны  своим  про-
исхождением  одному  из  крестоносцев из Вестфалии Винцентию с
Елагони.
     Представители этой    обширной   разветвленной   фамилии,
внесенных в  родословные  книги  Воронежской,  Казанской,  Ка-
лужской,  Курской,  Московской,  Нижегородской, Псковской, Ря-
занской,  Санкт-Петербургской,  Тульской,  Тамбовской,  Влади-
мирской  и  Костромской  губерний,  встречались и среди цаских
стряпчих и стольников  в  XVI-XVII  веках,  один  из  них  был
приставом у самого Датского королевича.  Эта фамилия дала наз-
вание знаменитому Елагину острову в  Санкт-Петербурге,  отсюда
вышел  действительный тайный советник и сенатор- академик Иван
Перфильевич Елагин(290)...
     Часто с  ответным визитом выбиралась в гости к Елагиным и
Белкиным,  которым, кстати говоря, принадлежал собственный дом
на Гороховской улице(ныне - ул. Казакова), и сама Жанна Эдуар-
довна с своими братьями.
     Из среды московских французов Эрнест Бо(и его родственни-
ки) ближе всего сошлись с семьей своего соседа, коллеги и учи-
теля бельгийца Александра Лемерсье, впоследствии также эмигри-
ровавшего во  Францию.  Их  объединяла  не  только  утонченная
чувствительность  к  музыке и парфюмерии,но и к декоративным и
прикладным искусствам и к живописи.
     С середины XIX века Лемерсье были известны прекрасной по-
ловине художественной и артистической Москвы и своим заведени-
ем "для выделки и торговли шляпами", успешно просуществовавшем
с 1864 г. до начала 20-х гг. в центре Москвы, по Чернышевскому
переулку (291).
     В 900-х годах было положено начало  и  картинной  галерее
Лемерсье,  получившей авторитет и признание и ставшей популяр-
ным местом времяпровождения Московской  художественной  и  ар-
тистической богемы с первых же сезонов (292).
     13 декабря 1909 г.  старший  инспектор  книгопечатания  и
книжной  торговли в Москве разрешил брату Александра Лемерсье,
Карлу,  открыть  свою  первую  выставку  картин"французских  и
русских  художников".  К  началу первой мировой войны москвичи
уже привыкли к широким полотнищам поперек Большой Дмитровки  и
Петровки,  извещавшими о новых выставках в галерее Лемерсье. К
1915/1916 гг. Карл Лемерсье и его преемники сумели провести 28
выставок.  Среди экспонентов - Фаберже,  Крандиевская,  Бенуа,
И.Бродский,   К.А.Сомов,   И.Е.Репин,   С.Иванов,    М.В.Добу-
жинский,В.В.Верещагин,Поленов,Кустодиев,  Коненков,А.Ман,Ф.Ма-
тисс В этой галерее проводились и выставки фарформа,  мозаики.
Так,  в декабре 1915 г.  там экспонировались вазы, расписанные
Врубелем и Васнецовым.  Одним из завсегдатаев  этой  галереи(и
художественного салона-магазина "Аванцо", также принадлежавше-
го Лемерсье),  был и Эрнест Эд.Бо.  Его запомнили как большого
любителя  прекрасных  вещей,  который  мог  бы  сам возглавить
список почитавшихся  им  писателей,  музыкантов  и  художников
(293).
     Профессионально занимался живописью и младший брат Эмиль.
     7 ноября  1897 г.  Эдуард Эдуардович Бо-младший,  который
тогда уже постепенно становился главой семьи, просил допустить
его  брата  Эмиля к"занятиям в качестве "любителя рисования" в
"Строгановку"(существует и ныне)(Строгановское училище  техни-
ческого  рисование  было  основано  представителями славного в
истории России рода Строгановых, которым эта идея пришла после
посещения  Франции в 1822 г.  Это училище,организованое по об-
разцу парижского "Ecole du dessin",  на рубеже XIX и XX  веков
по общему признанию встало во главе художественно-промышленно-
го образования  в  России  вместе  с  аналогичным  училищем  в
Санкт-Петербурге (294).
     Начав свои занятия вольнослушателем 2-го класса в  апреле
1898 г.,  весной 1899 г.  Эмиль уже просит разрешения на пере-
вод, в следующем учебном году, уже в четвертый научный класс.
     Однако после  смерти отца он оставляет занятия в "Строга-
новке" "в пользу" такого же училища в Санкт-Петербурге (295).
      Впоследствии он  продолжил  свое  образование  в Париже,
сотрудничал во французских "толстых" журналах,  был корреспон-
дентом газеты "Agence Fournier" в России (296).
     В начале июля 1906 г. Эмиль женится на "дочери врача, до-
машней  наставнице"  Марии Константиновне Гладковой.  Её семья
жила на Немецкой улице,  21,  по соседству с  Шенейхами,  что,
возможно,  и  привело к скорому знакомству Эрнеста Бо и Ираиды
Шенейх...
     Художнические таланты  Эрнеста  и Эмиля Бо и склонность к
поощрению искусств со стороны его старшего брата, Эдуарда, от-
крывают для нас и авторов неповторимого фирменного стиля,  ут-
вердившегося в произведениях товарищества начиная  с  середины
900-х годов.
     Ворвавшийся в Россию  начала  XX  века  "новый  стиль"  в
искусстве, стиль "модерн", как ни странно, нашел наиболее пол-
ное воплощение именно в рекламе и упаковке (297).
     Эрнест Бо  вместе с талантливыми русскими художниками,  к
числу которых принадлежал, например, И.Билибин(автор рекламно-
го  плаката  "А.Ралле"  "Парфюмерия русских бояр") занимался и
разработкой такой рекламы и дизайна своей  продукции,  которые
бы, наряду с качеством товара, доказывали бы престижность фир-
менного клейма "А.Ралле и Ко".  Эрнесту Бо и его коллегам уда-
лось  в  дизайне своих товаров и своей рекламы соединить евро-
пейскую словесную рекламу с чисто русской живописной вывеской.
     Ему удалось  обозначить  свое место и место своих духов в
новой отрасли прикладного искусства, в каковую в начале 1910-х
гг. превратились парфюмерный дизайн и реклама. Эрнеста Бо ста-
ли уважать и за высказанную им находчивость фантазии,  декора-
тивный вкус, оригинальность и техническую ловкость.
     Новые духи - духи Эрнеста Бо -  можно  было  отличить  не
только по запаху, но и по совершенно новому оформлению: Эрнест
Бо модернизировал прежний,  исконно русский фирменный стиль, и
отныне дизайн флаконов "от Ралле" черпал свои мотивы не в гро-
моздкой скученности старомосковских "палат", а в легких сквоз-
ных  башнях кремлевского типа.  Покупателей привлекала ажурная
легкость и престижность и новых ароматов, и новых флаконов.
     Эти флаконы  поражают разнообразием и неограниченной фан-
тазией их создателя.  И в этом направлении "А.Ралле"  оставило
далеко позади других российских парфюмеров,  включая и "А.Бро-
кара".  Можно встретить фигурные флаконы "Ралле" для одеколона
в стиле "русского ретро". В одной из частных коллекций в Моск-
ве хранится флакон с "русским" клеймом "А. Ралле и К", по фор-
ме   напоминающий   русскую  печь.(Изобразительные  склонности
братьев Бо принимали порой  и  весьма  неожиданные  выражения.
Например,  их стараниями принадлежавший фирме "А.Ралле" экипаж
"Золотая нива", названный так в честь одноименных духов, занял
первое  место  на московском "цветочном празднике" весной 1901
г. (298)).
     Оформление, опробованное  самыми  различными  способами в
российских коллекциях,  перешло и к зарубежным  творениям  Эр-
неста Бо, в том числе - к знаменитой Шанели N 5.
     Фирменные флаконы для духов Эрнеста Бо  изготовлялись  на
лучших  хрустальных  заводах того времени:  князя Оболенского,
Наследников А.Ф.  Дютфуа в Москве и Владимирской губернии,  на
Костинском   заводе  братьев  Грибковых  в  Дмитровском  уезде
Московской губернии.
     ...Сохранилось несколько рекламных плакатов тех лет. Один
из них - плакат духов "Императрис",которые держит  на  подносе
черноглазый паж-арапчонок. Их в восхищении рассматривает прек-
расная дама в современном европейском платье - эталон русского
городского преставления о богатстве и Европе. "Хотите быть та-
кой же красивой,  европейской и современной -  покупайте  духи
"А.Ралле".


Рецензии