Ночь на окраине. 14 ч. Век Астреи

 
 ВЕК АСТРЕИ

В мифах древних Астрея была богиней справедливости,

дочерью отца богов Зевса и богини правосудия Фемиды.

Невыраженные явно смыслы слов не исчезают.

Они возвращаются в свой древней доречевой скит

и ждут момента, когда речь внутренняя проявит лики.

Галина Челядинова

Вечером меня и Сергиуса загрузили в летальные капсулы сна, включили жизнеобеспечение и законсервировали, предварительно отсканировав мозг и, главное, сняв копии с участков памяти на матрицу.

Некоторое время мне снились сны… Узоры — фракталы, бесконечно повторяющиеся радужные и симметричные, плавали перед глазами яркими переливающимися линиями, потом я уснула так крепко, подобно смерти, схватившей меня в свои объятья, наверное, эта нирвана длилась вечно…

***

— Баю, баюшки, баю, не ложися на краю, придет серенький волчок, и ухватит за бочок, — пела мама.

Голос мамы был нежен и мягок, и тих. Я слышала его сквозь сон. Пошевелилась и схватила ее за руку, не открывая глаз.

— Наверное, уже спит, иди сюда, — папа позвал маму.

Они заговорили тихо, невнятно, совсем рядом. Это был волнующий любовный шепот, и я услышала всхлипы и стоны.

***

«Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя твое, да будет царствие твое, да будет воля твоя яко на небеси и на земли, хлеб наш насущный дашь нам днесь, и остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должником нашим…» — молитва возносилась ввысь.

Бабушка черноглазая, у нее крупные цыганские черты лица. Она всегда мягко улыбалась, была добродушна и молчалива. Она привела меня за руку, в церковь. Праздничный народ, и солнце сквозь открытую дверь, а из двери бескрайняя степь усыпанная могилками.

— Бабуль, а ангелы есть?

— Есть.

— А они что — на небесах живут?

— Да.

— А ты и я тоже на небесах будем жить, когда умрем?

— Да, только сначала я, потом ты.

Колокольный звон длинный: динь-дон, динь-дон, дон-дон-дон…

***

— У вас будет братик.

Тетя улыбалась. Стройная хорошенькая, она всегда была рядом, как и мама, как и сестра. Вспомнила, это Татьяна. Мы сидим перед фотоаппаратом. Он нас пугает огромной вспышкой, и она прижимается ко мне. Нас привели с солнечного двора, где мы играли в новые резиновые мячи. Нарядили в колючие капроновые платья. Тесные и неудобные. Мы смотрим в объектив как кролики на удава. Чужой дядька улыбается: «Сейчас вылетит птичка».

«Врет», — думаем мы.

***

— Можно братика посмотреть? Он уже родился? — спрашиваем мы.

— Можно, — говорит тётя.

Она скрывается в большом доме и подносит к окну — маленькое, сморщенное личико в одеялыньке. Мы разочарованно смотрим. Очень маленький.

— Когда это он вырастет? — спрашивает Таня.

— Вырастет, мы еще играть с ним будем, — отвечаю гордая я.

***

— Лариса, Лора, — звала меня мама.

Я бежала по лугу, кругом цвели тюльпаны. Жужжали мухи. Пел жаворонок высоко в небе. Я звонко смеялась. Наклонилась за самым большим красным тюльпаном и сорвала.

— Мама, мамочка, смотри, какой я тебе цветочек сорвала.

— Одень платок, клещи весной пьют кровь. Смотри, всю выпьют, — мамин голос звучал издалека, был звонок, молод.

Солнце припекало, хотелось спать, спать…

***

Старший брат ведет меня в школу.

Старший брат показывает картину, выжженную на деревянной доске, он с собакой, он плывет на плоту, я стою на берегу, смотрю. Вот уже не плот, льдины, мальчишки прыгают по льдинам, вот он на лыжах несется с горы…

Печет блины, они горячими комочками жгут рот. Он хохочет и прыгает с крыши в сугроб. Он переплывает реку. Вот дневник с пятерками. Вот он читает стихи в клубе. Старший брат, старший брат, старший брат. Гордость семьи.

***

Вода зеленая-зеленая. Большая просмоленная лодка плывет по Уралу. Отец, большими рывками держа весла в уключинах, гребет к берегу.

— Папа-папа, смотри, рыба плывет.

Под водой плывет огромная рыба, с острыми шипами на спине…

Я опустила руки в воду. Вода холодная и приятная. Волны перекатываются большими и пугающими валами, пахнет сыростью, тиной и смолой. Мокрое платье облипает снизу. Босые ноги замерзли.

***

Младший брат везет меня на мотоцикле. Ветер свистит в голове и обветривает лицо. Сладкое блаженство восторга и страха. Звук мотора и мелькание серого сливающегося мокрого асфальта, пахнущего бензином и свежими выхлопными газами, стелющимися за мотоциклом. Слишком быстро.

— Остановись! Остановись! — кричу я, держась за его теплую большую спину.

***

Картинки убыстряются: вот я иду в школу, выступаю, читаю стихи в актовом зале, вот комиссия, принимают в комсомол и задают вопросы. Сплошная кинолента моей жизни не пропустила ни одного кадра моей личной жизни. Вместе с ошибками и постыдными моментами, те, которые хотелось забыть.

***

— Ты меня любишь? — спрашиваю я кого-то очень близкого и родного.

Ах, я забыла имя…

— Ага — он склоняется и нехотя целует в губы. Почему-то поцелуй кажется соленым.

***

Я в большом гинекологическом кресле и из меня льется кровь. Маленькие сгустки в огромном тазу, это нерожденный ребенок. Адская боль пронзает всё моё существо.

***

— Ты меня любишь? — спрашиваю я.

Огромная черная пустота поглощает его.

***

Опять кинолента, я и моя свадьба, я и мои дети, собаки, мама, братья, свадьбы, похороны бабушки.

Сначала Урал — огромный дикий, потом снова Урал, вольный ветер, степь с травами, гудок паровоза и мелькание леса в окнах…

***

Новостройка, высотки. Балкон, распахнутые огромные окна, в окнах вьются занавески и голос Высоцкого в динамике на окне: «Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее, мне бы дожить, не успеть, мне допеть, не успеть…»

***

Старшая дочь Алиса, спокойная и ясноглазая смотрит на меня и будто зовет. Держит в руках кисть винограда. Кружится, и хохочет:

— Это ягодки мне и папе, а ты не хочешь, да?

***

Алиса в костюме Снегурочки. Костюм сшила моя мама, обшит ватой и блестками. На ней самодельная корона, поет:

— Меня все звери знают,

Снегурочкой зовут…

***

А потом обе дочки в цветастых сарафанчиках поют и танцуют:

— Меня девочки любили и помадой мазали, ночевать ко мне ходили, подворотню лазили.

— Девки, где вы?

— Тута- тута, а моей Марфуты, нету тута.

***

Алиса и Ира в надувной лодке ловят рыб посередине речушки.

— Мама, ма… — кричит Ира, — Алиска семь рыб поймала, а я три.

Она крутится в лодочке и гребет к берегу… Обе серьезные. В маечках и летних шортах. На реке рябь и солнечные блики.

***

День рождение моей младшей дочери Ирины. Огромный стол полный вкусных салатов, фруктов, соков, сладкого. Дети пляшут в маскарадных костюмах. Все счастливы. Звучит попсовая песня на английском языке, звучит очень громко и даже слышны все слова и, главное, я понимаю всё, о чем поют. Я англичанка? Да нет. Русская.

***

Я сплю, сплю, сплю. Снится яркая вспышка, падение шара НЛО, я несу Сергиуса. Он совсем не тяжелый, но такой родной. Как? Когда он стал родным, я же его вижу в первый раз?

***

Голос в рубке:

— Местная группа галактик. В нее входят Млечный Путь, туманность Андромеды (М31), галактика Треугольника (М33) и их спутники. Спутники — тоже галактики, но карликовые, они вращаются вокруг больших. Представьте, вся Вселенная расширяется, а Местная группа держится вместе. Ее связывает единое гравитационное поле. Следующая иерархическая структура — сверхскопление Девы. Его протяженность порядка двухсот миллионов световых лет. Это невообразимое расстояние. Сверхскопление содержит десятки тысяч галактик, в них сотни миллиардов звездных систем.

И вот здесь Земля, безусловно, на самой окраине.

Галактики как жемчужины «нанизаны» на нити или волокна, между которыми бескрайние пустоты с очень низкой плотностью материи — войды.

Наша Вселенная — это огромные войды, переплетающиеся галактическими нитями.

Сверхскопление Девы является частью галактической структуры Ланиакеа.

Урай.

Пора просыпаться, надо работать. Я пыталась выбраться из сна, но сон крепко держал меня.

— Лора, пора вставать, мы приближаемся к дому… Моему дому, планете Урай, — голос Сергиуса был спокоен.

Я очнулась, капсула космической ракушки была открыта. На меня смотрели бесконечно любимые глаза, плавающие по всему огромному радужному лицу.

— С добрым полётом! — сказала я.

— Всё в порядке, мы уже в нашей системе, — сказал Сергиус, — опасность представляет (пояс астероидов) радиант — Южных дельта Акварид, но мы нашли ход обойти это место. Траектория задана, всё работает как земные часы с кукушкой.

— Ты смеёшься, как всегда, — я тоже улыбнулась.

Было немного странно чувствовать себя в новом теле, я знала всё, что должно было произойти, и произошло.

— Мы вышли в нашей солнечной системе, я рад, — он смотрел теперь виновато.

— Понимаю тебя, мой зеленый друг.

— Я не зеленый, а радужный.

— Ну да, — скептически оглядев его серое лицо с черными пятнами, как у далматинца…

— Это я немного расстроен, — вытянув руку и взглянув на себя, молвил он и опять расцвел радужным сиянием.

— Потише, потише радуйся, а то у меня куриная слепота начнется. Куриная жизнь у меня уже есть, — шутила я, и вместе с тем мы подключали роботов, проверяли все системы по очереди.

В ответ на голосовые команды, нам отвечали, что бортовые системы в норме, сбоев нет.

Новая Я помнила свою жизнь, смотрела фото и точно могла сказать, кто там находится на этой фотографии, и какой объект и дом сфотографирован. Это радовало меня. Но была и странность. Я почти не чувствовала мышц, имела белое лицо. У меня ничего не болело, не было «женских» дней.

Мы находились в созвездии Водолея, если смотреть карту Ланиакеа. Я видела звёзды Садальсууди в Водолее, и Садальмелик. Видела небо тёмно-фиолетовое и черно-лиловое. Наш корабль сделал еще один скачок в межзвездном пространстве, и мы вышли на расстоянии несколько сот километров от планеты Урай. В общем и целом пройдя ровно 3,5 парсека (1 парсек равен 3,2616 светового года). Три раза пройдя коридоры времени по светотунелям и выплывая из порталов, открывающихся в тех местах, где им должно быть, известных всему межгалактическому сообществу инопланетян, мы дозаправлялись на космических станциях, находящихся на околозвездных орбитах других планет, на астероидах.

Планеты плыли на экране монитора красивыми радужными шарами. Восемь планет. Не семь. Была еще тёмная планета величиной с Луну. Но это не так важно. Наш Урай был третьей планетой от Гизы — красной карликовой звезды TRAPPIST-1. Экзопланета TRAPPIST-1 имеет размеры близкие к земным — ее радиус составляет 0,918R. Весьма вероятно синхронное вращение планеты (приливный захват), когда планета всегда повернута к звезде одной стороной. Я изучала расположение планет, их флору, фауну, общественную систему, даже правила этикета.

Мы висели в зоне видимости планеты Урай и собирались спуститься туда на планетном космолёте «Драйвер-5», что и сделали.

Высадка прошла без особых происшествий.

ПЕСНИ ЦВЕТОВ

Как же хорошо было вдохнуть свежий воздух. Сначала мне его подавали порционно, обогащая специальными добавками, которые требуются землянам. А потом я привыкла к воздуху планеты Урай. Просто пила его. Такое буйство растений я не видела у нас на Земле. Урай была планетой испаряющейся воды. Каждую неделю вода полностью испарялась, и висела огромными мешками в верхних и нижних слоях атмосферы. Воду, если урайцам было нужно, просто выжимали сверху. У них для этого были специальные приспособления. Колодцы в небо, как я их называла. Покачаешь колодец, и вода льется по трубке сверху в любой сосуд. В основном в городах это были автоматические конструкции.

Мы жили в доме (хоме) за скопищем, так они называли города. Сергиус вернул свое собственное тело, которому нужна была уже серьезная помощь. Урайцы не могли поддерживать жизнь так долго в этом разделенном на атомы теле, и поэтому он вовремя прибыл. Настоящий урай, он был еще органичнее, сливаясь с этим миром. Всё подчинялось таким разумным законам, что жить было легко. Им не надо было бороться за пропитание. Всего, что давала эта планета, хватало. Вода была насыщена органическими добавками и минералами полезными для урайцев. А растения практически все съедобные, их не надо было готовить. Они ели их такими, какими их вырастила природа, сохранив старинное отношение к пище и не разводя огня. Зачем огонь?

— Люди придумали огонь, стали извращать структуру пищи. Огнем и выбросами от него они разрушили атмосферу, — говорил Сергиус. — Ты только попробуй!

И он совал мне в рот, какое-то дикое растение. Открывал огромные семена, без конца вытаскивая и разрезая, а то и разбивая каменным топориком ракушки или панцири неизвестных существ, похожих на черепах, спавших и ждущих сезон дождя.

— Пить-пить! — закричала птичка, распуская красивый хвост, похожий на ласты.

Птички умели плавать, потому что через неделю эта земля покроется водой. Она стрелой полетела с ветки на ветку. К нам из кустов выкатился, похожий на медвежонка звереныш, он приластился, заурчал, вырвав из рук Сергиуса ракушку с едой. За ним вышла огромная мама, вместо лап ласты, сбоку на шее у всех животных и разумных существ, жабры. Они научились жить и в воде, и на суше.

Я вспомнила нашу книгу о человеке-амфибии. Вот откуда земные сказки брались, начала догадываться я. Скорее всего, это был инопланетянин там, на Земле, застрявший на нашей планете.

Мама-медведь тоже встала, прося еду, издавая трубные устрашающие звуки

— Веда-веда, — позвал Сергиус, — на-на, не ворчи. Не бойся, Лора, — это он обратился уже ко мне, сжавшейся в комок, и суетливо метнувшейся за его спину.

Как только он дал ей еду из ракушки, которые валялись повсюду, появилось еще больше разных зверушек, а он как добрый дядька кормил их, разбивая топориком ракушки и раздавая направо и налево.

У одного котофея была разбита ласта. Тёмная жижа, похожая на кровь, лилась из прозрачной и жилистой ласты. Он ревел, ему было больно, и шел к нам. Сергиус взял его осторожно и понес в шар. Там перевязал, и посадил в похожую на берестяную коробку.

— Сиди смирно, мохнач, — сказал мягко и ласково.

Погладил его, и он уснул.

Животных и зверей не трогали, и они здесь были практически ручными. Урайцы давно отселили диких животных на другую планету, перевозя на космических кораблях, в чём у них нехватки не было, ибо это был их бизнес и причина процветания. Заводы кораблей были на более дальней планете. На эти планеты они летали работать. А сюда возвращались жить и творить. Семь планет, были подчинены одной большой разумной расе.

На планете Урай было много болот, каменистые возвышенности, заросшие мхом и красной растительностью, были необычайно красочны. Мы находились на сумеречной стороне планеты. Но здесь не было темно, свет карликового солнца лился, отражаясь от других планет, то скрываясь за тучами, то расслаиваясь на бесконечные радуги, разлитые по небу. Тело научилось принимать тепло этих радуг и становилось радужным. Вся одежда тоже была радужной. Такое было время — время радуг и век Астреи, как называли его Урайцы.

Вот откуда земные мифы. Мне открывалось то, что на Земле давно было загадкой.

Притяжение было меньше, чем на Земле, но атмосфера гуще. Поэтому ходить было легче по горам и горкам, по каменистым бесконечным тропинкам этой удивительной планеты. Зачем тогда машины? Небольшие летательные аппараты были. Шарики. Они летали, изредка нарушая гармонию и чудесный вид, очень низко, потому что планета почти вся была заполнена дождевыми облаками. Через неделю начал собираться дождь.

— Надо успеть на гору, — сообщил Сергиус.

Он собрал корзины с овощными едовыми травами. Мы сели в шар — Аквор и полетели на высокие горки, видневшиеся вдали. Путешествуя, мы отдалились очень далеко. Тучи стали грозно ходить, поднялся ветер, молнии быстро чертили небо. Мне было страшно. Громы огромной силы перекатывались гулко и громко, намного сильнее, чем на земле. Сутки за стенами стоял стеной водопад. Наш дом омывался водой так, что порой не хватало воздуха. А озон перенасытил всё пространство. Я не вылезала из-под одеяла. Похолодало. Сергиус не унывал, он слушал музыку сфер, странную и дикую. Разговаривал с родными, жившими на солнечной стороне планеты.

— Мы приедем, как только кончится водопад, — говорил он, — я привезу вам землянку Лору.

Дождь — у них не говорили. Водопад — это слово больше подходит.

Водопады льются, звеня,

Орошая странные зеленя.

Мы лежим планету любя,

Лейся светоносник дождя…

Целые потоки пролив,

Сам себе залив сотворив,

Водные просторы и гладь,

Вот сиди теперь их и гладь…



Ветер принесет из долин,

Песни в высь бегущих цветин,

За цветком цветок, лепестки,

Распустились в лоне земли…

Обнимаю сонных: тебя,

Рыб за плавники теребя,

Меховые шапки котов

И вдали плывущих китов…

— У нас нет китов и котов, — сказал Сергиус, смеясь, и щипая меня за щеки…

— А кто это? — я показала на кота, сидящего в коробке.

— Котоласт — таким примерно будет перевод на ваш земной язык, а звучит кмастик, кмастиу… мокроброд… Ласта заживет, отпустим, поплывет с рыбами играть.

— А он их ест? — спросила я

— Нет, у нас никто никого не ест, — все зловредные едоки на другой планете Фрае. На этой только ручные и домашние, как вы называете, животных и зверей прирученных в стародавние времена.

Утром следующего дня великое море разлилось в зоне видимости до самого горизонта. Огромные волны катились прямо к нашему берегу и захлестывали ближайшие скалы и камни, совсем невысоко поднимающиеся над водой, они выделялись острыми пиками, заросшими красным, зеленым, фиолетовым мхом. Вся буйная природа осталась под водой. Четыре планеты встали над горизонтом: Фрая, Форра, Фика и Рая. Они отсвечивали на планету лучи карликового солнца — Гизы. А сама звезда Гизы находилась всё время с обратной стороны Ураи.

— Пора плыть за продуктами, — сказал Сергиус, — пошли.

Он отправился в огромный полусферический бункер и выкатил огромную лодку, мы вошли на ее борт, включился ветряной мотор, и мы покатились к берегу, а потом плавно скользнули в бушующее море. Сергиус показал мне огромные фиорды и заливы с прозрачной водой, в которых колыхалась растительность, плавали невиданные рыбы-птицы, и морские, и земноводные рептилии, и звери. Звери, выползая на своих ластах на берег, ловко бегали по морским камням, и тащили в своих челюстях, морские травы…

Сергиус ловко нырнул на дно… Он выныривал и складывал в лодку травы и съедобные коренья…

— Давай поплаваем, — позвал он.

Вода была прозрачности хрусталя. Я прыгнула за ним, и мы долго плескались, догоняя друг друга. Мы подняли тучу брызг. К нам подплыл детеныш, похожий на медведя — звереныш веда. Он стал догонять Сергиуса и слегка кусать его за пятки.

— Играть зовет, — Сергиус стал задирать его.

Они долго боролись в воде, догоняя друг друга, и ныряя на глубину, пока мать веда не зарычала с берега, и детеныш быстро поплыл к берегу, заковылял к ней.

Мы поплыли домой. Хоме увитый всякими растениями был почти не виден с моря, как огромный шалаш. Был он огромен и стар. Крыша остроконечная, ступени изрезали скалу вокруг него.

— Дом надстраивали и поднимали. Вода всё время подходила к дому, и он становился выше и выше. Нижние его этажи в воде, нам иногда для успокоения нервов полезно спать в воде. На нижних этажах тоже дом и уют, только водный, — рассказывал Сергиус

— Я туда не смогу пойти… — сказала я.

— Если хочешь, мы вошьем тебе жабры, и тебе удобнее будет жить тут.

— Я же не буду тут всю свою жизнь? — с возмущением сказала я.

Он странно посмотрел на меня и отвернулся.

Утро застало меня в комнате с окнами увитыми растениями. Все окна были открыты, хотя было не очень и тепло… Урайцы привыкли к этой температуре, и плюсовые двадцатиградусные температуры были для них обычным делом. Цикличность тоже была в природе. Зима очень холодной, весна буйноцветной, а осень отличалась тем, что растения уходили под воду.

— Как это под воду? — спрашивала я Сергиуса еще в космолёте.

— Увидишь, — отвечал он.

Я потянулась, пощекотала Сергиуса, сладко прижавшегося ко мне, отодвинула его руки, и подошла к окну, посмотреть на новую планету. Не переставая радоваться свету белому, жизни и любви на всей территории этого света.

Я не поверила своим глазам, буйные растения выросли из воды и колыхались вокруг. Всё это расцвело пышным буйным светом. Птицы-рыбы порхали вокруг, то ныряя под воду, то поднимаясь на верхушки огромных высоких крепких растений с толстыми стволами. Всё вокруг щебетало и пело. Огромные цветы от ветра издавали сладкие звуки. Поющие цветы, которым подпевали птицы-рыбы, представляли великолепное театральное действо. Я заслушалась.

Сергиус подошел, обнял меня и спросил:

— Нравится? Наша планета, это самое чудное место во вселенной. Астрея — богиня наша когда-то принесла мир и любовь на эту планету, возвратясь из космоса. Она рассказала, как на планетах воюют за воду и пищу. Как умерщвляют друг друга разумные существа, звери и птицы поедают собратьев. Мы не хотели идти этим путем, долго создавая такую планету, где все могли жить в экзопланетарных условиях всемирного равенства и свободы. Те, кто не принимал условий, покидали планету и систему Гизы… Мы весь свой ум и талант направили на создание кораблей дальнего следования. И тогда, когда мы смогли посещать другие планеты, мы потихоньку всю промышленность оставили там, где у нас работа. Здесь отдохновение. Большая галактическая община просит всё больше кораблей для полётов в дальний космос. Изучая и составляя карты, мы одни из немногих разумных существ, продвинулись в этом направлении. Великая стратегия — это свод законов общины галактиан, изучает планеты и звёзды и решает срок принятия разумных существ в галактическую общину.

Экзосистема землян уже пришла к этому барьеру. Ты понесешь на корабле на Землю карты космических дорог и разработки первого корабля-пионера. Вы начнете полёты пока еще в пределах вашей солнечной системы.

— Я опять стану клеткой? — спросила я, вопрос этот изрядно меня тревожил.

— Да, твою клетку опять будут растить. А это тело останется здесь, оно не живет долго, только несколько недель. Солнце, вода и воздух разрушают его. Ты не будешь чувствовать боли.

Щемящее чувство грусти охватило мое несовершенное существо. Мозг обычного человека умел печалиться в отличие от тела, которое радовалось каждому дню.

Мы посетили четыре планеты, посмотрели огромные заводы. Видели ужасных животных хищников. Людей бредущих тропами охотников, не желающих жить мирно. Много еще нового увидела я, кроме поющих на ветру цветов. Жуков и насекомых невиданных размеров.

Светящиеся растения, ночами освещавшие наш хоме, да так что не надо было фонарей. Я видела счастливых спокойных урайцев, множество живущих в мире и согласии, их необычайное творчество и мастерство. Мы летали знакомиться с семьей Сергиуса, приятными, невысокого рода урайцев, очень богомольных. Статуи Астреи и многих других богов и богинь заполняли их дом.

Пора было возвращаться. Огромный корабль ждал нас.

15 часть
http://proza.ru/2021/01/24/702

 1 часть
 
  http://proza.ru/2020/11/18/1512