Истопник

День третий

Проснулся в поту… Уставившись в потолок, долго перебирал в памяти сон. Потом осторожно скользнул взглядом на тумбочку. Там, на самом её краешке, так же, как и вчера, и как позавчера – стопа аккуратно сложенных банкнот…
«История повторяется, - в задумчивости вздохнул я, настороженно обводя спальню взглядом. -  Прямо как в том фильме… Забыл, как называется.»
Встал. Продолжая гадать, поплелся в туалет. По пути заглянул на кухню. В холодильнике еды – вал…
«Чертовщина какая-то! Три дня назад тут тараканам нечем было поживиться, а теперь…»
Чищу зубы, время от времени бросая взгляд в зеркало – не стоит ли кто за спиной.
«А что – не с неба же они свалились, деньги эти? Слушай, а может быть это чей-то розыгрыш? – рассуждаю я. – Я видел такое шоу… Там ещё в конце передачи вдруг выскакивают откуда-то родственники, друзья и радостно орут: «Это розыгрыш!!!» Представляю, каково главному герою этого шоу: все вокруг ржут, а он стоит такой… ошарашенный. Ну, понятное дело, все ж вокруг такие умные, а он – единственный дурак в этом спектакле.»
Я вздохнул и снова посмотрел в зеркало. Вспомнил вчерашний день…

День второй

Проснулся в поту. Открыв глаза, уставился взглядом в потолок. Перебирал в памяти сон и чувствовал, что для полноты картины чего-то в нём не хватает. Чего-то важного…
Осторожно скользнул взглядом на тумбочку. Там, на самом её краешке, как и вчера – стопа аккуратно сложенных банкнот.
«Вот это уже… Ну, совсем не смешно!»
Сбросив с себя одеяло, сел. Прислушался. Никаких звуков, кроме тиканья часов на стене. Встал. Продолжая гадать о деньгах на тумбочке, поплелся в туалет…
Сидя за чашкой чая, пытался ответить хотя бы на один вопрос из тех, что теснились в моей голове.
«У кого мог быть ключ от моей квартиры? Кто так лихо прокрадывается в мою квартиру, пока я сплю? Почему я ничего не слышал ни вчера, ни сегодня? А ведь обычно я просыпаюсь от малейшего шороха. Дааа…»
Вспомнил вчерашний день…

День первый

Проснулся в поту. Уставившись взглядом в потолок, долго перебирал в памяти сон, пытаясь отыскать его начало. Сам сон был отвратительным – из тех, которые хочется забыть как можно быстрее…  Но меня волновал не он - я чувствовал, этому сну предшествовало что-то очень важное... Вот это таинственное «предисловие» я и пытался вспомнить.
Я встал с кровати. В животе заурчало, к горлу подступила гадкая тошнота. Я вспомнил, что вчера пил только чай с сухарями…
Тошнотворная пустота была не только в моём желудке, но и в холодильнике, и в кошельке, да и на душе тоже было не слаще.
Последние деньги закончились ещё на прошлой неделе, еда в холодильнике – вчера…
Зашёл на кухню. Поставил на огонь чайник и пошёл умываться.
Вернулся на кухню и заварил в кружке последний чайный пакетик. Достал пару сухарей и стал неспешно трапезничать…
« Фортуна повернулась задом… Два месяца не могу устроиться на работу. Ни кем… Везде только и слышу «спасибо, вакансий нет». Дал бесплатное объявление в интернет-газету: «Готов работать хоть дворником, хоть истопником, хоть ночью, хоть днем» Да только толку, как видно, никакого... Что делать?»
Попив чаю, вернулся заправить кровать. И тут взгляд падает на тумбочку - на самом её краю я вижу стопку аккуратно сложенных банкнот…

День третий. Продолжение

Я снова посмотрел в зеркало и… И тут я вспомнил недостающую часть сна – то самое «предисловие», которое ускользало от меня в предыдущие дни:
«Зыбкому пламени свечи, что торчала огрызком в чаше бронзового подсвечника, стоящего на зеленом сукне старинного канцелярского стола, хватало сил лишь осветить сам стол, да то, что было на нём – лист бумаги, да чернильный прибор. Всё остальное пространство кабинета тонуло в густых сумерках…   
- Садитесь, - услышал я голос из темноты.
Я огляделся и сел на стул, который, вероятно из-за скудного освещения, сразу даже и не заметил. По другую сторону от стола послышалось негромкое сопение, словно кто-то двигал что-то тяжёлое. Наконец, сумерки неохотно выпустили на свет согбенную фигуру, одетую в капюшон. Она замерла, склонившись над листом бумаги, лежавшем на той стороне стола, потом выпрямилась и посмотрела в мою сторону. За мгновение, что мне было дано, я успел увидеть под капюшоном бледное старческое лицо, изборожденное глубокими морщинами и глаза, которые невозможно забыть…
Откуда-то позади старика выплыло из темноты кресло, и он медленно опустился в него. После чего я уже не видел его лица, скрытого тенью, падающей от капюшона, а лишь слышал его голос.
- Вы хотели получить работу… - явно не спросил, а словно в задумчивости произнес он из сумрака.
- Да, - кивнул я, чувствуя, как холодные мурашки скользнули от моего затылка вниз.
- Истопником… - с той же неопределенностью продолжил голос.
- А мне даже этого никто не предлагал, - пожал я плечами.
Наступила длительная пауза – тишина была такой, что я слышал стук своего сердца. Наконец, он сказал:
- Прежде, чем вы подпишите договор, хочу озвучить условия, на которых вы получите работу.
И он стал неспешно перечислять условия. По пунктам, не сбиваясь -  так, словно произносил их в тысячный раз… Условия договора были строгие, но разумные. И я подписал договор…»

Я ещё раз посмотрел в зеркало на своё побледневшее лицо, повесил полотенце на крючок и, улыбнувшись, пошёл пить чай.


P.S.
Когда я увидел рожи, что варились в котлах и прочитал список тех, кто вскорости туда прибудет, я отказался от денег. Варить таких тварей, да ещё и деньги за это получать - это уже слишком...
Но тот самый, что в Капюшоне, сказал, что договор уже подписан и обратной силы не имеет...