Невозможное возможно

   Иван Матвеевич служил. Неизвестно, где. Тем не менее, каждое утро он отправлялся на службу, аккуратно раскланиваясь со старушками на лавочках у подъезда, буде такие уже воцарились на свои посты, а также с запоздалыми собачниками, чьи питомцы исправно удобряли придомовую территорию и, если были в состоянии донести содержимое, пустырь примерно в километре восточнее спального микрорайона. А каждый вечер с таким же завидным постоянством возвращался с оной, здороваясь с теми, кто не застал его уход на службу вживую.
   Кто запустил слух о том, что Иван Матвеевич служит не клерком в офисе каких-нибудь ООО «Рога и Копыта», коих на 1 квадратный километр их города было больше, нежели жителей в средних размеров мегаполисе, включая командировочных и экстрим-туристов, а в солидных и совершенно секретных органах не последним человеком – сказать было трудно. Точнее, невозможно. Сделал ли это доброволец из врождённой склонности к конспирологии и от чистого сердца, либо же преследуя одному ему известные подспудные цели – тоже.
   Нельзя было исключать и вариант и с самым непосредственным участием лично Ивана Матвеевича в зарождении этой информации и поддержании её на плаву посредством таинственного безмолствования в ответ на досаждающие вопросы по этой теме обитателей их многоквартирного дома.
   Или, напротив, рассказов по большущему секрету наиболее, на его взгляд, болтливым недоумкам, считающим себя видящими насквозь всё и всех, и склонным вследствие этого к усваиванию поступающей информации с точностью до наоборот, о том, что абсолютно никакого отношения к ответственным органам не имеет, не имел, и иметь в ближайшей перспективе не намеревается. Однако людям рты не заткнуть, пусть думают и болтают, что им угодно – ему от этого ни холодно, ни жарко, хотя порой вся эта чушь напрягает.
   Как бы там ни было, работая на имидж сотрудника, он никогда не отказывал окружающим в консультативной помощи по вопросам, входящим, по их разумению, в компетенцию непонятно, каких, но особо секретных органов. И, нужно сказать, помощь его была плодотворной и в какой-то мере неоценимой.
   Как и следовало ожидать, к его глубокому удовлетворению, очень быстро пришла пора, когда уже ему не было никакой необходимости работать на свой имидж, зато тот стал работать на него с рабской неприхотливостью. В душе Ивану Матвеевичу такое положение вещей очень нравилось, но он не рисковал признаваться в этом даже себе. Разве что после третьей рюмки ежевечернего коньяка.
   Тем временем, обретя достаточный вес лидера мнений в глазах посторонних, он чувствовал в себе способность ими манипулировать. Одно осознание сего факта дорогого стоило, хотя на практике управлять ими ему доводилось не часто за отсутствием на то крайней необходимости.
   Но однажды наступил момент, когда всё это стало его тяготить. И повышенное внимание, и шушуканье за спиной, и «понимающие» взгляды, но особенно сильно – изрядно поднадоевшие просьбы помочь, посодействовать, поучаствовать в судьбе, разъяснить-растолковать, и, главное, совершенно бесплатно. Иван Матвеевич пытался держать себя в руках, но нет-нет, да и срывался. Порой немотивированно, с точки зрения осточертевших в своей докучливости окружающих, грубил, не стесняясь в выражениях, тон его ответов стал приобретать нотки интеллектуального превосходства.
   Некоторым это не нравилось, и они обиженно надували губы, другие списывали его нервозность на усталость и не обращали внимания на оскорбительную грубость, концентрируясь на достижении своей цели – получении поддержки, третьи уже давно относились к нему, как к Учителю, и находили в его поведении свою и только свою вину, четвёртые… А четвёртые просто били с ним горшки и почти забывали о нём, ограничиваясь короткими приветствиями при мимолётных встречах.
   Но по-прежнему никто не знал, где и кем он служил. Однако со временем это стало интересовать всё меньше и меньше людей. Да и за помощью к нему не обращаться предпочитало всё большее их количество. Иван Матвеевич начал ощущать первые симптомы одиночества и своей ненужности. Могло ли это его радовать? Лишь поначалу. Со временем же, когда всеобщее почитание незаметно и постепенно сменилось индифферентностью к его особе соседей, его это стало угнетать. Заботливо сотканный им флёр таинственности уже более не заводил его. Он уже и не знал, зачем всё это было ему нужно с самого начала?
   Возможно ли нечто подобное в жизни? Разве что с большой натяжкой. А вот во всемирной сети – запросто. Таковых экземпляров в ней пруд пруди. На каждом сайте есть лидеры мнений, взвалившие на себя эту обязанность абсолютно добровольно в расчёте на приобретение сомнительных с точки зрения здравого смысла почёта и славы. А ещё говорят, что интернет-сообщества – сие есть не что иное, как срез общества не виртуального, а самого что ни есть реального. Или всё-таки?..