двое

               
                новелла
      Тихо продвигавшийся по ровной лесной дорожке автомобиль тупо качнулся и остановился.  Двое, уже не молодых в нерешительности повернули  головы в сторону друг-друга и несколько, казалось очень долгих минут, смотрели на сидящего рядом робким, каким-то недоуменным взглядом. Она  вопрошала: “Что происходит? Как это я тут оказалась: в лесу, в автомобиле, наедине с человеком, которого вижу впервые? Что со мною? Не сон ли всё это…?” А он в свою очередь: «В моём автомобиле, в этом чудном осеннем лесу,  приятной внешности дама. А может это сон? Как это я так вдруг? Поговорил десять минут по телефону с женщиной, которая ошиблась номером и вот это  создание здесь со мной наедине. Она полностью доверилась мне, поверила в мою порядочность в это страшное время! Она поехала со мной, зачем? Почему? Она страшно одинока? А может несчастна?...»
    Те несколько секунд, пока они молча рассматривали друг-друга обоим показались вечностью. Надо было что-то говорить. Но что? С чего начать разговор?...
   Он первым нарушил молчание. Сухим, ватным языком, каким-то чужим голосом  начал монолог о прекрасной погоде и чудесной картине природы за окном. Потом немного осмелел, но всё равно словно куда-то опаздывая, в какой-то спешке, скороговоркой предложил своей  пассажирке выйти прогуляться. Та молча сразу начала перебирать ручки на двери автомобиля, пытаясь открыть её. Дверь не открывалась, и он пулей метнулся вон из автомобиля, обежал его спереди и уже хотел было потянуть за ручку дверь, но она открылась. Привезенное им в лес чудо птичкой выпорхнуло наружу, а выпрямившись, оказалось своим перепуганным личиком у  самого его лица. На мгновение их вопрошающе широко распахнутые своей глубиной глаза встретились в упор.  Ни он, ни она  решительно не отвернули глаз. Продолжали смотреть в глаза друг-другу даже тогда, когда он решительно взял ее руки в свои и, осторожно увлекая за собой, направился к краю высокого берега широкой спокойной в этот вечерний предзакатный час реки. Когда  остановились у края обрыва, замерли очарованные увиденным. Внизу широкой, величаво спокойной гладью разливала свои воды широкая река. Только в нескольких местах водная гладь была потревожена небольшими порывами легкого осторожного ветерка. А на высоком берегу ветер не ощущался вовсе. Солнце огромным, красновато желтым диском величавое зависло над самым горизонтом, обозначенным на противоположном берегу пиками елового леса, готовое наколоться на острые пики ёлок, а потом скрыться в непроглядную тьму леса. Но пока оно, отражаясь в спокойной воде, словно тысячи прожекторов   слепило лица этих двоих очарованных  увиденным, и нежно  согревало своим последним теплом их лица.
  Широко открытыми глазами  жадно всматриваясь  в мельчайшие детали представшего их взору действа угасания дня, они смотрели и ни чего не видели, ни о чём не думали. Они пребывали в сказочном сне.
   -Господи, а как же я попаду домой! - со страхом в голосе сказала она, когда за лесом скрылось солнце и быстро стали густеть сумерки, - я выбежала из дома без ничего. У меня нет даже на автобус.
    - Зачем автобус. А машина? Она что, Вас не устраивает или не внушает доверия своею ветхостью?
   -Вы меня отвезёте домой?
   -Если позволите.
   -Тогда скорее, ради бога, скорее...
    Видавший виды автомобиль заурчал мотором и проворно побежал по лесной дороге ярко освещая стоявшие у обочин  величавые с коричневыми боками сосны - колонны огромного лесного дворца.
    Когда автомобиль покатил по ровному асфальту городской улицы, он спросил:
   -Куда вас доставить?
   -Здесь везде прямо, а где повернуть я скажу.
    В   её голосе, при этом, появилась какая-то  тревожная  нотка.  Из-за этого его охватило волнение, он сник,  радостное настроение погасло. Она почувствовала это и тоже сникла. После нескольких томительных минут пребывания в таком состоянии, пытаясь разрядить тягостную атмосферу, она, уже прежним ласковым, исходящим из каких-то тёплых уголков её души голосом, произнесла:
   -Всё хорошо. Всё очень хорошо…
   Очнувшись, он произнёс:
   -Вам правда было  хорошо?
   -Конечно! Конечно! Очень! – Выпалила она
   И его грудь мгновенно  наполнилась жаром, а лицо озарила радостная улыбка. Он крепко сжал  баранку и повеселевший мотор легко, словно на крыльях понёс автомобиль сквозь  городские сумерки.
    - Ой! Я приехала. Остановите мне, пожалуйста,  здесь.
    - Автомобиль тонко  подсвистнул тормозами и замер, прижавшись к обочине.
    - Вон мой дом. Мои, кажется, на кухне, готовят ужин. Я укатила, ни чего не приготовила. Ладно. Я побежала. Она открыла дверь, вышла из автомобиля и замерла, не решаясь  уйти.
     -Мячиком перепрыгнув через рычаги управления, он выскочил из автомобиля, а оказавшись перед её личиком, уверенным, спокойным голосом, не позволявшим не ответить, спросил: «Мы ещё увидимся?»
      Она сначала утвердительно кивнула головой, а потом решительно и твёрдо сказала:
     -Почему не встретиться, что тут плохого?   
     - Вы правы. Кто нам указ? Кто может нам запретить делать то, чего мы хотим? Мы разумные взрослые люди.
       Она  повернулась, чтобы уйти, а он почти выкрикнул:
      - Извините, простите!  Как Вас  зовут!?
        Она резко развернулась и они дружно расхохотались.
   Успокаиваясь от смеха, она тихо пропела своё имя. Суховато, по форме представился и он.
    Проворным движением руки он вынул из нагрудного кармана визитку, протянул ей. Потом   из внутреннего кармана куртки достал маленькую записную книжечку и карандаш, записал её телефоны.
    - Ну, теперь всё. До свидания, обронила она и перебежала на тротуар.
    Он медленно обошел автомобиль, неотрывно  глядя на таявшие в темноте очертания её фигуры, медленно сел на своё водительское место, завёл мотор, и уехал.
         Добежавши до угла дома, она остановилась,   неожиданно крепко обняла тёплый ствол молодой рябины и замерла, широко открытыми глазами провожая красные огни его автомобиля. Потом оттолкнула рябину, порылась в сумочке, нашла и подальше  спрятала жесткую атласную бумажку, вынула ключи и пошла в подъезд дома.