Слёзы Оук Хилла. Мария Павловна. часть первая

Александру Петровичу Аникину

Я придерживаюсь версии, что Савинкова всё-таки убили. В одной из редких встреч в тюрьме, Борис Викторович сказал своему сыну Виктору: "Если тебе скажут, что я наложил на себя руки - не верь". Он успел передать сыну, что его хотят убить.
По другой версии, Савинков сумел договориться с большевиками и в 1936 году участвовал в Испанском сопротивлении против режима фашизма. Об этом книга Хэмингуэя "По ком звонит колокол".   

Александру Аникину

Пролог. Хозяйка Оук Хилла
2 августа 2020, 01:30
Реклама:
Скрыть

Александру Аникину

1908 год. Павловск.

На Марии Павловне красовалась шикарнейшая диадема Екатерины II.
Невеста стояла перед зеркалом и любовалась своим отражением. Невесте уже исполнилось 18 лет, и Романовы стали подумывать о её замужестве. На этот счёт возлюбленный Марии Император Николай II не сказал ни слова. Ему было больно подбирать женихов для своей женщины, которая принадлежала только ему и была только его, но Александра Фёдоровна, Императрица - из ревности и чтобы подразнить мужа - заставила его это делать.

Александру Аникину

..когда Мария Павловна познакомилась со своим женихом впервые, они даже не могли сразу сказать что-то друг другу. Им было не о чем говорить. Они не знали увлечений, характера, да и попросту оказались друг другу неинтересны.

Александру Аникину

Шикарнейший шлейф на платье. Серьги, которые давили уши. И диадема, которая обжигала Великую Княгиню, подобно диадеме Деяниры, которая прожгла ту девушку насквозь. Мария Павловна хотела было плакать, но не могла. На ней было столько бриллиантов, что ей казалось, что если она заплачет, то из глаз тоже выпадут бриллианты. Матушка Марии Павловны подошла к ней, и поздравила с бракосочетанием с принцем Вильгельмом. Вильгельму было 24 года. Он был богат, молод, красив... и казалось очень бы понравился Марии.

Александру Аникину

Борис и Бельский во время торжества сидели в кафе.

- Я убью его.  - Заговорил Борис, подумав о Николае II.

- Вы женаты, Борис Викторович, и у Вас нет шансов. - Бельский выпил чуть кофе, и с сочувствием посмотрел на страдавшего мужчину.

- Сколько раз мне будет Николай Александрович переходить дорогу? - Савинков, стиснув губы, сжал кулаки. Его глаза наливались кровью, а сердце горело от боли. На столике лежал маленький портрет Марии Павловны, оформленный в рамочку.

- Она Вам слишком вскружила голову, капитан. - Бельский ухмыльнулся, чем привёл Бориса в бешенство. Но они оба должны были это пережить.

- Я ещё немного здесь побуду, а потом уеду в Италию. С женой и сыном. Мне нечего здесь в России делать. - Сказал Борис.

= Вы ждали, что она одумается? - Бельский посмотрел в окно, за которым моросил дождь. Синее прежде небо заволокло серыми тучами. Мужчина дружески подмигнул Савинкову, и успокоил, положив на его левую руку правую. Савинков ухмыльнулся - он любил этот дружеский жест Бельского, и взглядом сказал "спасибо".

За окном усиливался дождь. И оба мужчины радовались, что он их застал в кафе. Бельский посмотрел на дождь, и подумал о Петровской. Савинков знал, что если Бельский думал     о своей запретной страсти, то нужно молчать. И он замолчал, послав Александру Христофоровичу понимающий взгляд. Несмотря на замужество Великой Княгини Марии Павловны, Савинков был рад увидится с Бельским и Петровской, и рад был что оказался в Санкт-Петербурге.

Александру Аникину

Венчание проходило тихо. После венчания супруги вышли к гостям. И Николай II саркастически заметил, что серьги явно оттянули невесте уши - ещё ни на ком не было столько бриллиантов.  Мария Павловна послала Николаю торжествующий взгляд. Но этот взгляд больше говорил о том, что Великая Княгиня, новоиспечённая принцесса, явно несчастна. Николай Александрович саркастически замечал, что его кузина обязательно покорит Швецию.

Красивая, но не любившая друг друга королевская чета в тот же вечер покинула Санкт-Петербург, и на следующей неделе в газетах Николай II читал о том, что Швеция рукоплескала новой принцессе, для которой он сделал подарок, достойный принцессы - роскошное имение Оук Хилл. На что жена Императора Александра Фёдоровна как-то заметила за чашкой чая утром:

- Ты знал, что она была беременна?

Николай II как-то отрешённо посмотрел на жену, и женщина залилась слезами. Сколько можно терпеть измены мужа? Мария Павловна расценивала своё пребывание заграницей как ссылку.

Александру Аникину   

Стокгольм. Швеция.

Летний день.

Александру Аникину

Молодые красавицы играли в крокет с мечом. Молодая мать уже вышла из своего положения, но тоска по её возлюбленному занимала всю её душу и сердце. Она тосковала по рукам Никкса, по его глазам и ей хотелось вернуться обратно.

Заботливая Александра Фёдоровна, жена Николая II, решила "вылечить" соперницу с помощью учёбы - специально для Марии Павловны были организованны курсы, которые женщина посещала с явной не охотой. Борис пару раз приезжал в Швецию. О чём свидетельствовал в Санкт-Петербурге Бельский, который иногда читал газеты. Бельский мельком видел Петровскую из окон своего театра, где он служил.  Бельский знал, что сердце Бориса рвалось к Марии, и новоиспечённая художница и мастер по дизайну нередко находилась в объятьях русского резидента, который с ней не возражал выпить чашечку другую кофе...

- Я уезжаю, милый... - как-то нехотя сказала Мария Павловна, не желая расставаться со своим любовником поневоле. Борис Викторович обещал ей уйти с головой в книгу, и уже тогда налаживал связь с издателями Мережковскими. Она была в него по уши влюблена, что Бориса весьма забавляло. - Нам подарили путешествие на коронацию Рамы II   в Таиланд...

Савинков долго этому смеялся, и был огорчён таким решением Императорской семьи.

- Смотри не роди сына от Рамы,  - подмигнул Борис Викторович, но зря он это сделал. Почувствовав,   что ужалил Марию Павловну, эсер быстро пошёл на попятную. Мария Павловна увидела этот знакомый до боли блеск карих глаз, которые периодами казались похожими на глаза щенка, когда его надо было пожалеть, и она сказала,  - дорогой, я скоро вернусь. Граф Чернецкий, Монпасье или как Вас там, ждите...

- До первой звезды нельзя? - Рассмеялся Савинков, залившись счастливым смехом, и заключил кузину Николая II в объятья. Мужчина дарил ей поцелуи, в то время как Александр Бельский смотрел вслед идущей Ольге Петровской, не смея подойти - настолько закипала в нём страсть к этой робкой и таинственной девушке.


Нарушенный сказочный сон
2 августа 2020, 02:00
Реклама:
Скрыть

Александру Аникину

Марии, наконец, исполнилось 14 лет. Девушка с наслаждением вспоминала своё детство в Ильинском - родовом гнезде своих дяди и тёти - Эллы и Сергея, которые для неё были образцовой парой. Но у них не было детей. Девушкой в очередной раз проезжая мимо станции Одинцово на тройке лошадей, которой заправлял извозчик, девушка вместе со своими братьями и сёстрами ехала в Ильинское как в некий сказочный мир, в котором жили одни феи и волшебники. Казалось, что Ильинское для них представляло некую Нарнию, где они жили в счастье, любви и где их баловали и обожали.

-Тпру! - Говорил извозчик, и повозка, минуя леса и поля, спешила везти детей, уже подросших, в ильинское, где жили любимые ими тётя и дядя.

- Здравствуйте, мои дорогие! - Приветствовал чад Сергей, расплывшись в улыбке. Мария Павловна бежала к нему первой, несмотря на то, что ей уже исполнилось 14 лет, затем она видела свою любимую тётю Эллу, знавшую о том, как сильно обожает её племянница, и как сильно она сама любила Марию. Машеньку.

Александру Аникину

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна была женщиной высокого роста, худощавая, очень красивая и считавшаяся первой красавицей Европы. Она покорила 15-летнюю Марию Павловну, которая приехала на лето в Ильинское, и которая жалела о том, что у них с Сергеем нет своих детей. Девушка любовалась красотой своей тёти. Елизавета Фёдоровна, особенно в лучах летнего Солнца, казалась дамой, сошедшей с портретов Болдини и чем-то напоминала первую миссис Астор - Аву Уоллинг.

Сергей Александрович, не имевший своих  детей то ли по вине Эллы, то ли по вине своей собственной, обожал своих племянников и оказался преданным дядей. Он проводил с ними всё своё свободное время - и был счастлив, что его окружали дети, платившие ему преданной и нежной любовью. В серовато-голубых глазах Эллы виднелось коричневой пятнышко, производящее на всех ошеломляющий  эффект. В ней была какая-то особенная магия. Елизавета Фёдоровна сама разработала  фасоны для своих платьев, шила на заказ.

Александру Аникину

Елизавета Фёдоровна была как-то смущена подлинным восхищением своей взрослевшей племянницы, и даже зарделась неподдельным румянцем. Но какие же красивые на ней были украшения! Это всё ей дарил её заботливый супруг Сергей, помешанный, как и Джон Джейкоб Астор - американский миллионер - на ювелирных изделиях. Они даже заказывали их в одном и том же ювелирном доме, и Сергей стремился к  тому, чтобы драгоценности Эллы превзошли драгоценности Авы - первой жены Джона Джейкоба.

Больше всего Элла любила принимать ванну с лепестками роз. Розы были повсюду. Но женщина никогда не выходила не омывшись к обеду. Это и радовало и восхищало окружавших её людей. Горничные, камеристки суетились вокруг Эллы, одевали её, повсюду были разбросаны батистовые и атласные ленты, создавая ту чарующую красоту, которой был вечно наполнен их дом. Казалось, Элла умела всё.

Александру Аникину

Она сама делала восхитительный лосьон для лица, которым протирала кожу, сама следила за своими ногтями, которые всегда были удивительной формы - округлые и красивые, сама занималась причёсками, но форму им придавала горничная. Дворец Эллы и Сергея был шикарным. Он был величественным, красивым, и рождал у детей множество фантазий. Красота и величие - вот чем наполнен был мир Марии Павловны, которая, к сожалению для Эллы, быстро взрослела.

Александру Аникину


Москва-река находилась в 60 км. от Москвы и производила на Марию всегда шикарное впечатление. Сергей Александрович получил Ильинское в наследство от матери - Марии Александровны, о которой он всегда тепло и с любовью вспоминал. Отделанный из коры Дом, был квадратен и небольшого размера.  В парке, который был необычайно хорош, находились домики для гостей и многочисленной свиты московского генерал-губернатора и его супруги. Но наибольшее впечатление на Марию производил парк.

Александру Аникину

Когда дядя Сергей уставал от работы, он шёл пить свой неизменный кофе, выпив который он ложился вздремнуть в кресле, прикрывшись газетой, в которой обыкновенно читал свежие новости. Пока тётя Элла рисовала, а дядя отдыхал, племянники читали литературу, которая не всегда вызывала столько восхищения, как костюмы тёти Эллы, но всё-таки занимала их на какое-то время. Но больше всего радовалась Великая Княжна Мария Павловна своим поездкам с кузеном Феликсом Юсуповым, с которым она была дружна с детства. как же девушку радовали и восхищали бескрайние поля и леса, дубравы, которые они проезжали мимо, как её радовал сам русский дух и необычность поездок в область!

Александру Аникину

Из праздников Великий князь Сергей особенно любил свои именины. В честь святого Сергия для крестьян он устраивал лотереи, подарки; а для гостей накрывал стол с неизменным чаем и вкусняшками. Гувернанткой детей была мадемуазель Элен, которой частенько от них доставалось, поскольку  и Мария и Дмитрий воспринимали её как врага.


В царском Селе Мария впервые встретила Императора Николая II, и просто утонула в его прекрасных голубых глазах. В 15 лет Мария Павловна почувствовала страсть к сильному мужчине, и почувствовала боль от того, что его руки не ласкают её тело.  Для неё это было странным. И Мария решила скрыть свою страсть к Императору. Чистая наивность, но она была необходима для того, чтобы  ей не досталось от родителей, дяди и тёти, которые к Императору приезжали погостить довольно часто. Особенно почему-то Мария стала бояться что ей попадёт от дяди... Император, как ни странно, заметил что нравится молодой девушке и стал даже оказывать какие-то знаки внимания.

Александру Аникину

Перегляд с царём означал то, что они оба нравились друг другу. Но Николай был настолько тактичен, и настолько вежлив, что понять то, что происходит между ними могла только Мария Павловна. Они смотрели друг на друга, и чувствовали что-то запретное, пока Императрица возлежала в шезлонге, прикрыв глаза и дремала в каком-то сладком сне. Папа Марии часто  гостил у Николая 2, который свёл с ума девушку, больше не желавшую слушать занудных лекций мадемуазель Элен, французской гувернантки, которую так она не любила, а ей нравилось больше проводить время с Великой Княжной Ольгой Фёдоровной, с которой ей нравилось обсуждать свои фантазии на счёт мужчин.

Александру Аникину

- Николай Александрович прекрасный образец для подражания юного поколения. - Как-то обронила Мария Павловна, дав понять Ольге что она влюбилась. ..Нева освобождалась ото льда. И навигацию открывала церемония, которая всегда возвещала приход весны.

Бельский как-то прогуливался по тротуару рядом с Царским Селом и чем-то напугал Марию Павловну. Ну сам он явно не понял чем. Но Мария после этого, после этой встречи никак не могла уснуть. Госпожа Элен бранила девушку как могла. Но Мария Павловна даже не задумалась, что обижала человека, которого не знала. Потом Бельский понял - это был его фирменный взгляд, который действовал на всех, кроме Петровской. Петровская от взгляда Бельского только балдела.
Реклама:
Скрыть



Наконец,  у Марии появились свои апартаменты. Это была комната её матери, и она с помощью горничной Татьяны перекладывала свои вещи - шло переселение девушки в новый мир. Она выросла.

<b>Александру Аникину</b>

 Когда после встречи с дедом королём Георгом V, Мария Павловна и Дмитрий не понимали что произошло. Мелькала какая-то свадьба. После чего Великий Князь Сергей понял что что-то происходит, и как будто что-то наговорил отцу Великой Княжны, которая всё наблюдала из отца кареты. Она спешно наблюдала. О, Николай! Неужели он охладел к ней?

Неожиданно, когда Мария жила с бабушкой и дедушкой, восприняв своё изгнание как неожиданный укор и отказ её любимого кузена её видеть, она получила известие о том, что отец женился, и его жену звали   Ольгой Валерьяновной Пистолькорс.

- Как же я её ненавижу! - Бросила Мария про новую жену отца, которая была его много моложе, и горло девушки сдавили рыдания. Они плакали, обнявшись с Дмитрием. И неожиданно, в один из этих дней пришёл Великий Князь Сергей, и сказал что он стал их опекуном по приказу Императора.

- Я Ваш отец, а Вы мои дети. - Сказал Сергей Марии, которая посмотрела на дядю отрешённо. Детство, сказочное детство кончилось. И Марию волновало  - что с отцом?
Марии исполнилось 12 лет.

Александру Аникину

1905 год. Москва.

Александру Аникину

Вечером перед спектаклем Мария не спала. Что-то дурное сдавливало ей душу и жгло её сердце. Страшно. Какой-то страх, словно гений злой, сковал ей жилы и вынул сердце. В это время она вспомнила взгляд человека, который проходил мимо по улице с Бельским.

Бельского она узнала. Она когда-то, будучи нелепым подростком, почти курёнком, видела его и испугалась. Потом Мария увидела Александра на сцене этим же вечером, как и Петровскую, находившуюся с ним в зале. В театр собирались медленно. Никто почти не разговаривал. Великий князь нервничал. В Москве начинались беспорядки. Группы людей, которые следили за Сергеем Александровичем, были расставлены повсюду...

...спектакль был оглушительным. Бельский остался доволен собой. По его мнению, и по мнению Петровской, которую он периодически пожирал со сцены глазами, девушка, чувствуя это, явно млела, сыграл лучше Шаляпина, но на великокняжескую чету и Марию произвёл большее впечатление Шаляпин, который даже и не заметил Бельского в зените своей славы. Молодой, но амбициозный певец казался Бельскому весьма сложной натурой, но уже любил аплодисменты, цветы, зрительниц  и мечтал затмить Бельского на Олимпе славы, чего Бельский предпочитал не замечать чтоб поберечь нервы - и предпочитал пожирать Ольгу глазами, чтобы не слышать баса Шаляпина. "Поработать нужно, поработать..." - бурчал Бельский в гримёрных на Шаляпина, который с этого бесился, приводя в глубокий восторг Бельского, который Шаляпина ужалил.

Александру Аникину

Борис должен был махнуть платком - и подать условный знак. Но, увидев в карете молодого Дмитрия и прекрасную Марию - он не решился. Бельский потом долго шутил - узнав о последствиях - что Савинкову приглянулась девушка. Но Савинков был из тех мужчин, кто все свои  связи с женщинами держал в тайне, Бельский ещё потом долго удивлялся с того, что Петровская осталась им не тронутый. Дон Жуан. Бурчал Бельский, сетуя на то что Дон Жуан плохо кончил.

Александру Аникину

Второй взрыв удался. Каляев не щадил никого. Великая Княгиня была в трауре. Она плакала по убиенному супругу, но просила Ангелов и Господа пощадить Савинкова. Наверное, за то что он пощадил её супруга и тех детей, которых она считала своими... правда Бельский потом узнал, что Савинкова не только пленили глаза Марии. Он сделал это всё по указу полиции. Он не должен был позволить, чтобы Сергей был убит. И из любви к Елизавете в том числе.

Следы Сергея были всюду.      
Элла плакала. Но несколько месяцев спустя Николай 2, обеспокоенный тем, что Мария потеряет себя в горе, решился на то, чтобы познакомить девушку с кавалерами из высшего общества, очень надеясь пофлиртовать с ней, и, быть может, соблазнить.
Бельский заметил, что Бориса тоже покорили глаза Марии. О чём Савинков вначале молчал. Потом признался.

- Понимаешь, тогда в карете, мне казалось, что едет богиня. - Борис покраснел. Бельский тоже, подумав о Петровской.

- Шерше ля фарм. - Усмехнулся Борис.  - Но нечего шерше, когда она рядом...

Петровская в это время думала о Бельском, засыпая в тревожном сне - оба мужчины пьянствовали поздно ночью, распивая бокал за бокалом.. пока их под утро не выгнал Стюард.

Александру Аникину


Тем временем тётя Элла по приказу Императора Николая II готовила Марию Павловну к выходу в свет, чтобы скрасить её горе и одиночество. Жизнь продолжалась. Бельский, чувствуя влечение к Ольге, думал  о том, как соблазнить девушку...

Распутин. Знакомство с царём.
2 августа 2020, 02:30
Реклама:
Скрыть

Александру Аникину

Александру Аникину
«И восстал из мрака ужас, и разверзлась земная твердь, и упала на Землю звезда полынь»
                (цит. По: Откровение Иоанна)
1 ноября 1905 года у царя было дурное предчувствие. Николай Александрович захотел помолиться в церковь, и взяв с собой несколько человек для охраны, пошёл в ближайшую церковь Санкт-Петербурга.   Распутина терзали то ли бесы, то ли пророчества, и он тоже решил этим днём направиться в церковь. Мысли царя и простолюдина совпали. Пока Распутин читал откровение Иона, православный Государь шёл в эту церковь. Совпадение мыслей и чувств произошло около 12 часов пополудни.
Григорий Распутин, простой мужик из секты хлыстов читал откровение Иоанна.
Распутин перекрестился и стал ждать светопреставления, и появления антихриста. Но этого не случилось:    в маленькую церквушку, где Григорий молился, естественно, за свою душу, вошёл царь. Громадный Гришка встревожился при виде царя, но приосанился. Николай Александрович посмотрел на него пристально, сузив свои красивые серо-голубые глаза. Царь сказал:
- Дай откровение. Тут один шельма на счёт своих лошадок прав. Но если я его приближу, я приближу свой конец. Мне снился дурной сон.
- От бесов, царь-батюшка. – Дрожал Григорий.
- Не от бесов, шельма.   Когда мне надо было всходить на престол, матушка дала мне золотой ларец. В этом ларце лежали пророчества монаха, такого же бесовщика как ты, которого приблизил к себе мой предок Александр I. Он приблизил его к себе после того, как он предсказал пожар Москвы в 1812 году.
- И о чём были эти пророчества? – Боязливо спросил Распутин, которому стало всё же любопытно узнать о том, о чём говорил пророк.
- А, любопытно! – Усмехнулся царь. Александр I, получив Авеля в наследство от убиенного Платоном Зубовым, последним фаворитом Екатерины, батюшки, равно как и брадобрея графа Ивана Павловича Кутайсова, личность, весьма переходящую из рук в руки и нужную при всех дворах, пытался надавить на него и заставить прекратить писать. Но коварный демон Авель предрекал царю всё новые и новые катастрофы вплоть до разбушевавшейся Невы в 1824 году, когда Александр I едва не погиб сам, спасая свою любимицу дочку Софью Нарышкину в наводнение. В этом пророчестве было сказано, что азмь есть последний представитель дома Романовых на престоле.
Распутин задрожал.
- Я не прошу тебя предрекать мне гибель, как Авель моему предку Александру Павловичу. Ты озвучишь слова апокалипсиса и запишешь свои пророчества принародно, чтобы  этот ужас, который преследует меня всю жизнь, начиная с убийства эсерами моего дяди Сергея Александровича, не исходил от православного царя. Понимаешь, православный царь в это верить не может. Это от бесов. Но судя по всему, Звезда Полынь скоро упадёт с небес на Землю, и погребёт под собой множество людей…
Распутин смирился со своей участью, и вышел с царём-батюшкой из маленькой церквушки.
_______________________________
1-го ноября 1905 года Николай II записал в своём дневнике: «Был очень занят всё утро. Завтракали: кн. Орлов и Ресин (деж.). Погулял. В 4 часа поехали на Сергиевку. Пили чай с Милицей и Станой. Познакомились с человеком Божиим – Григорием из Тобольской губ. Вечером укладывался, много занимался и провёл вечер с Аликс».

Сокровища Сиама
2 августа 2020, 21:08
Реклама:
Скрыть

Александру Аникину

Когда Император Российской Империи Николай II, которому на 1908 год исполнилось 40 лет, узнал что Мария Павловна путалась с Савинковым, он решил оградить её от столь странной связи - и мало ли чего - Савинков учудит опять. Знала ли Мария Павловна кто такой Константин Чернецкий, с которым она встречалась тайно от мужа? Николай Александрович думал, что знала.

Расположившись в удобном кресле в своём кабинете, наконец-то оставленный своей женой, Николай Александрович всматривался в портрет соперника - молодой человек, изысканной внешности, моложе его на 10 лет. Савинкову на тот момент было 29, его приятелю Бельскому -- 70, его возлюбленной Петровской было 29 также, как и Савинкову. Савинков был довольно красив. Обаятельный, с большими карими глазами, с орлиным - детективным носом - вполне реальный портрет полицейского или преступника, хотя как Савинкову удавалось быть и тем и другим одновременно Николай II сам не понимал. Но лучше уж Мария Павловна пусть принадлежит супругу, чем разделит судьбу некогда влюблённой в него стороннице Савинкова и фрейлины Императрицы Татьяны Леонтьевой - высылку из дворца, и - Боже упаси - дом презрения.   

Александру Аникину

Николай II подумал, а потом его осенила мысль, проскользнувшая к нему незаметно, словно красивая идея для оформления интерьера. Вильгельму и Марии стоит подарить дорогой круиз, в котором они оба будут счастливы. Вернее, Николай II этого как раз не хотел. В круизе вскрываются недостатки молодожён и как раз получится так, что Виллем вполне разонравится Марии ещё больше. Если Мария того не понимая сама, проводит своё лучше время с Борисом Викторовичем, не понимая, в какую пропасть скатывается, то, значит, что шансы у Николая есть - Мария скучает с мужем. А Савинков никогда ей не сделает подобного дорогого подарка  -как заокеанский круиз, в котором молодая женщина развеется, и поймёт, наконец, кто её любит.   

Александру Аникину

А вот Императрица Александра расценила поступок супруга как благородный, даже не ведая о том, что за этим благородным поступком скрыта некая эротическая шутка - затея, которая понравится потом самому царю. Императрица Александра была вся в детях, и в заботе об Алёшеньке, который родился в 1904 году, и которому исполнилось 4 годика. К несчастью обоих родителей Алёшенька родился им на горе - на крест - он страдал гемофилией.  А это означало, что не дай Бог рядом с ним будут лежать острые предметы. И Императрица делала всё, чтобы оградить сына от острого. Несчастье Императрицы болью в сердце отзывалось и у царя, который переживал вместе с женой, но тем не менее, искал мотивы отвлечься. Мария Павловна при любом исходе испытания потом рассказала бы ему о своей поездке в Сиам - одно это уже ему бы доставило удовольствие. Посмотрев ещё раз на портрет соперника, Николай ухмыльнулся - роскошь Сиама и дорогой круиз Савинков Марии Павловне не обеспечит никогда. Это был воистину царский подарок, который подарить мог только сам государь Император. Мария Павловна, получив от Николая Александровича телеграмму и билеты была на седьмом небе от счастья, и поспешила обо всём поведать Борису Викторовичу, который отреагировал на её эмоциональный рассказ о выпавшем ей счастье весьма саркастически:

Александру Аникину

- Только не нарожай детей от сиамского короля.  - Рассмеялся   Борис Викторович, который почему-то обиделся, а не порадовался за свою подругу.

- Ну, Константин,  - говорила Мария Павловна, и Савинков готов был уже сам поверить в то, что он Константин,  - ну Костенька... я Вам потом обязательно всё расскажу и привезу из круиза подарки...

...когда Савинков рассказал обо всём этом своему неизменному спутнику Бельскому, тот долго смеялся, если не сказать что ржал - "знаем мы такие подарки". Савинков посмеялся также, и Бельский ему сказал:

- Отвлекитесь     на книгу воспоминаний. Заодно и забудете про все эти "Титаники".

Борис Викторович был вынужден согласиться с Александром Христофоровичем, и, твёрдо решив, что Мария для него в приятном прошлом, стучался к Мережковским, своим актёрским талантом выклянчивать возможность посотрудничать с издательством. Гиппиус, эта рыжеволосая муза декаданса, вальяжно развалившись на уютном диванчике в своём изысканном изумрудно-зелёном платье, которое было в тон её рыжих кудрей, сразу поняла, откуда ветры дуют.

Александру Аникину

- Бельский подсказал? - Усмехнулась писательница. Савинков вынужден был признать, что да.

- Мудрая идея. Но Бельский всегда был мудр. Валяй. Только дашь мне вычитать - знаю я Вас, графоманов. Дам добро и название. - Гиппиус загадочно улыбнулась, и Савинков, довольный собой, тем же вечером шёл к Бельскому докладывать о том, что всё успешно. Мужчины распили по бокалу вина. И Бельский увидел как мимо его окон в красивом пальто прошлась Оленька Петровская...

Возвращение Марии в Петербург
2 августа 2020, 00:53
Реклама:
Скрыть

Александру Аникину


1913 год. Российская Империя. Дворец.

Великая княгиня Мария Павловна, прекрасная темноволосая женщина лет 22-х,  покинув своего супруга вернулась в Российскую Империю. Жизнь с мужем не заладилась. И Мария Павловна вынуждена была подать на развод. Причиной развода стали многочисленные измены мужа.
Принцесса Мария Павловна не могла смотреть на то, как Вильгельм открыто флиртовал с мужчинами, и ей пришлось прекратить это замужество. Она вспомнила одного человека, с которым судьба свела её довольно странно. И почему-то облизнула губы. Борис Викторович Савинков, пощадивший её однажды ребёнком, казался по сравнению с мужем чуть ли не идеалом. Мужчина, который любил женщин. Она о нём что-то читала в газетах – и удивлялась, насколько всё странно. И странно запутанно. Савинков. Аникин. Другие  - простые люди имели разные судьбы, но по меньшей мере никто не знал подобных страданий, что знала она.
Леннарт был оставлен в Швеции. Николай II не верил,  что Вильгельм способен на измену жене с мужчиной, и раскопал, что он был близок с другой женщиной.
 
Александру Аникину

Прекрасная Мария с красивой и нежной кожей, с изысканным блеском голубых – Романовских глаз, была одной из самых красивых женщин дворца. Красавица любовалась на себя в зеркале и только жалела об измене мужа.
- Ты зло о нём говоришь. – Улыбнулся Император Николай Александрович, который неожиданно вошёл к Мари и посмотрел на неё в зеркало. – Твой  муж был не с мужчиной, а с женщиной. Оставь их в покое. Ты вернулась. Я рад. Дорогая, как доехала?
- Здравствуй, дорогой кузен! – Воскликнула Мария, бросившись в объятья Никкса. Мужчина и женщина смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами   - как же они долго не виделись. Николай тут же стал жаловаться на козни чиновников против Гриши Распутина, и Мария Павловна решила, что кузену затуманили мозги. Появившейся свет очей Николая Александровича, словно гром среди ясного неба, и Солнце между туч, Мария Павловна, смотрела на Императора, и чувствовала к нему такую же чистую любовь, как у неё была до замужества. Это не прошло. Не прошло.
- Я ведь до сих пор люблю тебя. – Воскликнула Мария Павловна, и, упав на грудь к Императору, зарыдала, обливаясь своими слезами.
- Ну, полно, полно… - сказал ей Николай Александрович. -  Ничего такого тяжёлого здесь нет.
- Как это нет? – Его кузина, спешившая к своему Императору, была удивлена такому его холодному приёму. – Дорогой, а как же всё, что было между нами?
- Ты была замужем. – Заметил Николай.



Александру Аникину

- Это были годы ада. – Воскликнула Мария Павловна, и посмотрела на Николая весьма сурово. Но  сердиться на Никки она долго не могла. Она так любила Императора! Мужчина это понял, и, видимо, сменил гнев на милость. Его руки обняли Марию за талию, и кузен и кузина замерли в таком положении довольно продолжительное время.
- Как мне хорошо с тобой… - говорила кузина, смотря с любовью и нежностью  на кузена. Она мечтала о любви. Она мечтала её испытать с ним ещё раз. Образ Савинкова заволокло туманом. Но всё-таки какая-то крамольная мысль об этом человеке посетила Марию Павловну снова. Но её губы уже потянулись к губам Николая… и их уста сплелись в поцелуе….
- Как хорошо, что ты приехала… - шептал Николай,  целуя Марию ещё раз.

Глазами доброго клоуна, 1917
2 августа 2020, 00:59
Реклама:
Скрыть

Александру Аникину

 
"А что же? это дело! -
Барбос ответствует ему, -
Давно, Полканушка, мне больно самому,
Что бывши одного двора с тобой собаки
Мы дня не проживём без драки;
 
Иван Крылов
 
Для Бориса Викторовича июль 1917 года вырвался каким-то нервным и
весьма напряжённым. К середине июля прогремел страшный
Тернопольский разгром, и Савинков подумал, что он сойдёт с ума.
Оставшись на фронте один на один с военными делами, и с военными
вообще, с недостаточным опытом командования хотя бы одной частью,
Савинкова попросили хотя бы чем-то помочь. Борис старался весь июнь, и
даже что-то сделал для прорыва, в принципе существенно помог русской
армии прорваться на Юго-Западном фронте. Разгром под Тернополем
прогремел как гром среди ясного неба. Комиссар 7-й армии Борис
Викторович напрасно пытался что-то исправить в уже испорченном
механизме. Судно накренилось окончательно, и никакие даже глубокие
технические познания не смогли исправить его конструкцию. Савинков
помечтал, что хоть это пойдёт на пользу Керенскому, и что он начнёт
действовать, чтобы спасти страну от развала. То, что он орал на генерала
Корнилова, раздражало исключительно Корнилова и не имело никаких
решительных действий. То, что имело - это его понимали другие генералы,
в частности Алексеев, который искренне ему как-то сказал, что Корнилов,
наверное, дурак, и после этой фразы Савинков задумался. Наверное. Но
от этого ему было не легче. Даже, напротив, ещё тяжелее. Савинков не
доверял Керенскому, Керенский бесился с Савинкова, но Керенский
видел, что пока это единственный человек на должность военного
министра - разве что его потом сместят, уж он-то, Керенский, постарается
вызвать раздражение Савинковым в обществе. На том Александр
Фёдорович и успокоился, предлагая этому человеку должность. Тот
согласился скорей по спонтанности решения, или глупости, чем по
амбициозности и жажде власти. 26 июля 1917 года Савинкова назначили
военно-морским министром страны.
На следующий день после назначения к новоиспечённому министру вошёл
Филоненко.
- Что Вы хотите? - Грозно спросил Савинков Филоненко, сидя за столом.
- Против Временного правительства в Могилёве зреет заговор. - Отрывисто
и несколько сухо ответил комиссар от Ставки.
- Оно и не мудрено что зреет. - Буркнул Савинков. - Уже созрел. Оно на то
и Временное. Как Вы яхту... помните "Титаник"?
Филоненко гыкнул.
- Хорошо. можете идти. - Савинков выставил Филоненко вон. И после того,
как Филоненко ушёл, схватился за голову: Борис опасался. что за страну и
генералитет выступит Корнилов с вооружённым восстанием. А это ему
было равнозначно одно: погибель для самого Корнилова. Уж он-то
Корнилова сумел понять. Где уж тут не понять, когда они ругались по три
раза на дню в сутки, в его бытность на фронте. Корнилова он не устроит.
Тот дёрнется, а вот это спонтанное решение может стоить дорого всем.
Филоненко поскакал с предупреждением к Керенскому, но получил
выговор за вмешательство не в своё дело. Понурый, Филоненко ушёл
прочь. 3 августа в Петроград приехал генерал Корнилов. Савинков был
сильно недоволен его приездом. Он считал, что всё, что говорил Корнилов
было ложным, с целью обругать его самого, и убрать прочь из военного
министерства. Корнилов понял. И кивнул.
- Хорошо, не буду. 10 августа я подготовлю другой доклад. Хорошо, я не
прав по отношению к Вам, но поймите какой Вы - военный министр? У Вас
нет опыта.
- Конечно, у меня нет опыта. - Рявкнул Савинков, которому уже надоело
ругаться с Корниловым. - А вы все начнёте делить власть и из вас каждый
хороший. Послушайте вон Деникина.
- Но Деникин уважаемый человек. - Возмутился Корнилов.
- Из вас всех разумный только генерал Алексеев, но вы все задавите его
своим неразумением.
Повисла пауза. Наконец, Корнилов нашёлся.
- Хорошо, действуйте своим разумением. Но я зарекаюсь, что Ваш
законопроект о введении смертной в тылу за военные преступления даже
не дойдёт до Керенского. Я позабочусь.
И, Корнилов, хлопнув дверью, ушёл. Савинков понимал, что загнан в
ловушку.
- Хорошо. Первым я напишу законопроект для очистки совести перед
народом, что я хоть что-то для людей делал, вторым - прошение об
отставке. Это какой-то кошмар.
Савинков схватился за голову, и стал писать прошение об отставке
Керенскому. В коридорах Зимнего он встретил молодого миллионера
Терещенко, который был его моложе на пять лет. Савинкову было 38,
Терещенко - 32.
- Это что? - Спросил Терещенко Савинкова, глядя на бумажку.
- Прошение об отставки.- Не стал врать тот. - Корнилов меня довёл.
- Хорошо, я уйду вместе с Вами. - Сказал приличия ради Терещенко. Они
обнялись, но Савинков понимал, что никуда Терещенко и уж тем более
ради него не уйдёт. Отставка, потом подполье. Савинков не застал
Керенского в кабинете, и вернулся к себе. Он вызвал Филоненку.
- К 10 августа чтобы записка была подготовлена. - Властно сказал он.
Филоненко покрылся потом, но молча кивнул. -- И чтобы утечки
информации не было. - рявкнул Савинков. Военный министр побледнел.
Он достал револьвер и в голове его пронеслись слова из "Коня Бледного":
"мой револьвер всегда со мною...". От рокового выстрела Савинкова спас
вошедший к нему его приятель Флегонт Клепиков, исполняющий роль его
секретаря.
- Ты что, Борис Викторович - почти закричал Клепиков. - Как можно?
- Ты думаешь, что дальше стоит продолжать игру? - Ухмыльнулся
Савинков.
- В любом случае стоит, - улыбнулся верный товарищ.
Савинков открыл окно и выстрелил по голубям. Пуля пронеслась мимо
проходящего и неизвестно чего там делающего Дзержинского, но по
роковой случайности в него не попала. Савинков его не видел. Он
выстрелил ещё раз и застрелил птицу. Дзержинский, услышав выстрел,
побежал прочь - он подумал что враги его хотят убить. Властности
Савинкова боялись даже генералы, но он не знал об этом, и завидовали
большевики, впрочем как всем, кто у власти. Этим же вечером Владимир
Ильич Ленин дома готовился выступать перед народом. Он сделал все
ораторские упражнения, которые терпеливо выслушала его супруга -
Надежда Крупская. Она пока Ленин читал стихи, гладила ему рубашку.
Потом Ленин перешёл на тон выше и взял прозу. Взял прозу Пушкина -
"Капитанская дочка" и стал читать вслух. Надежда даже заслушалась.
"Ему бы на сцене выступать! - Нежно подумала она о муже. - Настоящий
артист!". Наденька взяла рубашку мужа, приготовленную для выступления
перед народом, и стала гладить тяжёлым утюгом, который был в их
скромном жилище - они снимали квартиру на Садовой, о которой не знало
правительство, кроме Савинкова. Когда Ильич кончил с Пушкиным, он сел
на табурет передохнуть.
- Савинков установит диктатуру. - Волнуясь, говорил Ленин Крупской. -
Этого нельзя допустить.
- Ну правильно, - мягко и загадочно, не желающая упрекнуть мужа в
амбициозности, улыбнулась Крупская, - будет диктатура пролетариата.
- Наденька, - стукнул по столу кулаком Владимир, - то диктатура
пролетариата, если ты меня правильно поняла, а то личника Савинкова.
- Не такой уж он и личник. - Подколола Ленина Надя. - Он пытается что-то
Реклама:
Скрыть


сделать для страны, хотя ему недостаёт опыта и по-своему трудно.
- Надя, это что за разброд и шатание в партии? Или ты влюбилась в
Савинкова? Вот за переход в иную партию - расстрел. - Владимир,
казалось, был на полном серьёзе. Крупская засмеялась, и стала гладить
рубашку дальше.
- Он эгоист и личник. Точка. - Обиделся Ильич и стал перечитывать речь -
то, что он написал накануне. - Личник. - Повторил он, оторвавшись от
текста.
3 августа Временное правительство заседало при закрытых дверях.
Савинков подал Керенскому записку об утечке информации, но не был
услышан. Керенский его пнул, Корнилов буркнул что-то на счёт Чернова,
который был министром Земледелия. Савинков вечером попытался
составить законопроект, который предполагал:
1. Законопроект о введении смертной казни в тылу за военные
преступления;
2. Закон о некоторых мерах на железных дорогах и т. д. (цит. по:
Савинков, к делу Корнилова). Также Савинков хотел ввести дисциплину в
армии. 10 августа, правда Савинков не был допущен до Керенского.
Керенский нагло перехватил в коридоре Терещенко и они заперлись
втроём в кабинете и вместо совещания пили шампанское. - Савинкову
скажите, что я заседаю с Корниловым. - Кому-то рявкнул Керенский. Все
трое заперлись, и ждали пока Борис Викторович уедет. Он приехал, как и
положено к девяти, и попросил Керенского. Его не пустили. Тогда Борис
Викторович ушёл, а когда вернулся, то положил Александру Фёдоровичу
прошение об отставке.
- С ума сошли. - Мягко улыбнулся Керенский, посмотрев на Бориса
глазами доброго клоуна. - К совещанию не допущены. Марш домой, и не
думать там составлять какие-то законы. Вы свободны, у Вас день отдыха.
Делайте что хотите в рамках приличия, конечно.
Савинков понуро зашагал прочь. Он обернулся на Керенского, и что-то
захотел сказать, но тот, посмотрев на него тем же взглядом доброго
клоуна, отвернулся к окну. "Точно клоун. - Решил про себя Борис. - То-то
я их не особенно любил в детстве" и почему-то перед ним встала картинка
из детства, когда его матушка - Софья Александровна Савинкова-Щевиль
привела его в шапито. Клоун в рыжем парике бегал за ним, он его
испугался и заплакал, хотя знал, что мальчикам плакать нельзя. Потом он
просыпался когда клоун приходил к нему во сне, и мать обратилась к
доктору. С тех пор Савинков клоунов не любил. В принципе сейчас глаза
Керенского напоминали ему того клоуна, из детства.
 
========== Ай, да Солоха! ==========
В минуты отчаянья Александр Фёдорович стучался к своим давним
знакомым, супругам Мережковским. Он боялся неизвестности, и ему
хотелось поплакаться "Милой З.Н." в жилетку. З.Н. была той женщиной,
которая его понимала. Керенский сел в автомобиль, и поехал в их уютный
дом на чашку тёплого наваристого чая, бросив все дела. Да и какие у него
были дела? Сидеть и ждать? Больше ему ничего не оставалось. Он не мог
отдавать приказы, так как был связан обязательствами ... с некими
силами, которые он не мог превзойти. На него давил В.И. Уильянов,
вернее его авторитет среди толпы и горячее желание поскорее избавиться
от соперника - Б.В. Савинкова, который ему порядком надоел. Незавидное
это положение иметь с собой рядом человека, повинного в столь громких
преступлениях и это ещё - твоя правая рука. Савинкова Керенский глухо
ненавидел, и постоянно боялся, что тот его убьёт. Александр Фёдорович
постучал в знакомую дверь уютного дома. Защемило сердце, и только
сейчас он понял, что он меньше всего хочет видеть Гиппиус - она обольёт
его ядом, вероятней всего, принимая сейчас питерского генерал-
губернатора Савинкова, который уже явно достал. На этот раз дверь
открыл Дмитрий Философов.
- Кто там? - Спросил он.
- Министр. - Испуганно пискнул Керенский, жалея, что пришёл в этот дом.
Дима открыл дверь и проводил его в гостиную.
- Жаль, что нет Мережковских. - Машинально ответил Керенский, хотя в
это время сердце его трепетало от радости. Дима предложил Александру
Фёдоровичу чаю, на что он охотно согласился. Горячий чай всегда
успокаивает нервы, и согревает душу. Он сел за стол на стул
предложенный Димой. Стол был покрыт светло-салатовой скатёркой.
- Они уехали на дачу. - Спокойно ответил Дима, и предложил булочек с
малиновым вареньем, которые Керенский очень любил. Машинально
схватив одну из них, он погрузился в мягкую атмосферу дома и уюта и уже
жалел, что рядом нет милой З.Н. К чёрту Савинков! Воцарилось молчание.
- Да делайте что-нибудь! - Почти кричал Дима. - Жертвуйте большевиками
слева, жертвуйте хотя бы Черновым.
Керенский помрачнел. Маниакальное желание избавиться от Савинкова
переполняло его душу. и он не видел никаких других решений, как
избавиться от этого негодяя.
- Чернов мне навязан. Большевики набирают силу. Больше я ничего не
могу поделать. - Для отмазки буркнул Керенский, и отпил сладкого чаю.
Обсуждать дела даже с Димой не хотелось.

Александру Аникину


- У них новый приём. Говорят, они пользуются рижским разгромом. - Как-
то вяло протянул Дима. Казалось, и ему говорить с ним не было желания.
- Да что-то я слышал... - Керенский впился в нежный круассан с
шоколадной начинкой, обмакнув его в малиновое варенье. Аппетитная
плюшка лежала рядом. Больше всего сейчас ему хотелось покоя. Чай
согревал душу, но не избавлял от навязчивого Димы, который явно совал
нос не в свои дела.
- Так громите их! Вы же лицо демократии. Возьмите власть в свои руки!
Керенский посмотрел на Диму, и поблагодарил его за сочувствие.
- Толпе нужна сильная демократическая власть... - простонал Дима.
- Кое-кто считает, что толпе нужна диктатура. Для укрепления и
усмирения порядку. А вот с этим кое-кем я пока сделать ничего не могу. -
Керенский многозначительно посмотрел на Диму, и тот понял, что он
помешался.


- Но я сделаю всё возможное. - Пробормотал Александр Фёдорович. И
только сейчас Дима заметил, как мертвенно-бледно его лицо. От
прежнего, пышущего здоровьем политика не осталось и следа. он резко
похудел, измождённый вечным недосыпом и явными терзаниями дня.
Дмитрию показалось, что он явно наглотался морфия. Александр
Фёдорович опустился на стул. И посмотрел на записку, которая лежала на
краешке стола. Он узнал почерк Савинкова, и усмехнулся. Был, значит. Ай
да Солоха! Савинков думает о стихах в такое время? Или Савинков в такое
время влюблён? Он определённо влюблён поскольку стихи рождаются от
любви. Он был уверен в этом.