Красный кафтан Падишаха. 3. 0. Полная версия

АЛЕКСЕЮ ВАЛЕРЬЕВИЧУ СЕРЕБРЯКОВУ


========== Самозванец. 1602 год. ==========

Алексею Валерьевичу Серебрякову


Ксения Годунова грустила одна.
1602 год.

Только что отец её, царь Годунов, вернувшийся из поездки на Дикое поле, Борис Годунов, сказал ей о том, что её жених, королевич Иоанн, отправившийся в Троице-Сергееву лавру, погиб при неизвестных обстоятельствах. На самом деле королевича Иоанна убили по приказу Григория Отрепьева, который был на самом деле незаконнорожденным сыном польского короля Сигизмунда, и которого звали Конрадом. Молодому человеку было 23 года, и он был не особенно красив, но хваток и дерзок. Воспитанник Чудова монастыря, не очень уемный в своих симпатиях относительно женского пола, был давно влюблён в Ксению Годунову, и хотел на ней жениться.

На деле этот брак был бы и хорошим династическим браком - польский королевич, и царевна Ксения были бы хорошей партией для многих государств. Но королевич Конрад никак не мог доказать царю Борису Годунову своё происхождение, поэтому, совратив царевну Ксению (у них уже была близость), королевич Конрад был вынужден прятаться в Чудовом монастыре и быть на роли Гришки Отрепьева. Пока царь Борис ходил проверять как застраивается Дикое поле, а строительство града Воронежа уже подходило к концу, Конрад и решил прибить королевича Иоанна, который был его соперником. То, что Иоанн убит Конрадом, Ксения уже поняла. И она не знала, как сказать об этом своему отцу - царю Борису. Но Борис был настолько занят обустройством  Воронежа, что, видимо и смерть королевича Иоанна была ему явно по боку. Отец Ксении был успешным градостроителем. Он помогал царю Иоанну Васильевичу строить Орёл, Тамбов и другие города Дикого поля.

И строительство городов отнимало у него всё время. Сказав о том, что королевич Иоанн погиб, как бы между прочим, царь Борис отправился заниматься другими делами. Царевна Ксения Годунова долго тосковала одна, потом всё-таки решилась открыть отцу своему правду - она уже не была девушкой.  Её возлюбленным был Конрад, внебрачный сын польского короля, которого теперь звали Григорием Отрепьевым. Пока отец чертил проект Воронежа - что он ещё забыл внести в город-крепость, Ксения робко стучалась к нему в покои. Борис Годунов поднял бровь, поправил чуть упавшую с его головы царскую шапку, и спросил:

- Кто там?

- Я, батюшка. - Ответила его дочка Ксения.

- Войди же. - Услышала она строгий голос отца, и вошла в его просторный и уютный кабинет, сделанный из коры красного дуба, которую было очень трудно достать. Борис Годунов по достоинству оценил струящиеся платье в классическом русском стиле   - золотистое, с фиолетовом отливом. Ксения Годунова, слегка покраснев, предчувствуя следующий разговор, сказала:

- Отец, я не девушка.

Борис Годунов поднял эту версию дочери на смех. Он ей просто не поверил. Потом, призадумавшись, спросил:

- Так, свет очей моих. Скажи, за кого ты хочешь выйти замуж?

Ксения Годунова задумалась, но потом подумала, что раз отец не поверил тому, что она была близка с Конрадом, то сказала прямо:

- Отец мне нравится один молодой человек. Он на самом деле польский королевич, но он не может это доказать.

Борис Годунов нахмурился.

- То есть как это он не может это доказать? - Вопрошал русский царь.

- Понимаешь, отец, - говорила Ксения, - у них в стране началась беда, и он вынужден был бежать...

- Ни слова более. Королевич Конрад мне знаком. - Борис встал из-за стола, и решил, что разговор на этом с дочерью и окончен. - Мы найдём тебе другого королевича. Королевич Конрад безумно влюблён.

Ксения решила, что избранница она, и зарделась румянцем. Но Борис Годунов продолжил говорить суровую правду для своей дочери.

-  У королевича Конрада есть невеста. Он тебе об этом не говорил?

Ксения странно посмотрела на отца, и замотала головой. Борис Годунов продолжал:

- Королевич Конрад, который, похоже, станет причиной  моей смерти, раз он понравился моей дочери, был влюблён в красавицу польку Марину Мнишек, но был изгнан её отцом из королевства. За всякие мелкие провинности и за то, чтобы он не смотрел на его дочь более. Королевич Конрад, думаю, затеял заговор портив меня, поскольку единственный способ жениться на красавице Марине это объявить себя наследником какого-нибудь королевства. Выходит, что мой враг бежал из Польши, и находится где-то здесь. И ты, стало быть, знаешь, где.

Ксения Годунова почувствовала, что ей стало дурно. В голове не укладывалась мысль о том, что её жених способен предать её отца. Но Ксения не решилась также быть причиной смерти родителя.

- Он  находится у монахов в Чудовом монастыре. - Пролепетала царевна, опираясь о стол от горя. Она поверить не могла в то, что Конрад использует её ради восшествия на престол, а сам потом женится на другой девушке. Борис Годунов резко встал из-за стола и пошёл отдавать указ о том, чтобы поймать противника. Ксения уже пожалела, что открыла свою тайну отцу. Молодая девушка быстрым шагом, несмотря на все протесты маменек помчалась к возлюбленному в Чудов монастырь. Она должна была там быть раньше отца! Вскочив на свою любимую вороную лошадь Мэри, Ксения понеслась со скоростью звука к Конраду, который обходил монастырь с каким-то священником.

- Конрад! - Крикнула Ксения. Священник поклонился королевичу, и исчез. Конрад, казалось, был не рад, что Ксения нарушила его покой.

- Конрад, тебе нужно бежать. Отец скоро пребудет сюда с целью тебя убить.

У молодых влюблённых не было выбора. У них было всего несколько секунд, чтобы попрощаться. Конрад и Ксения обнялись.

- Я обязательно вернусь! - Обещал Конрад.  - С большим войском.

Конрад, прикрываемый священником, быстро убежал, вскочив на коня, на котором приехала Ксения. Как ни странно, вороной конь тут же ему подчинился. Наверное, потому что хозяйка его безумно любила. Жених умчался прочь. Ксения повернулся к иконе святой Ольги, и стала креститься. Священник ходил взад-вперёд, ожидая приезда государя. Государь с князем Василием Шуйским прибыли быстро. Увидев в Чудовом монастыре Ксению, Годунов удивился.

- Где он? - Мрачно спросил отец дочь.

- Кто? - Ксения сделала вид, что не поняла вопроса.

- Вы видите Вашу дочь, мой государь. - Сказал священник. - Здесь больше никого нет. Девушка решила помолиться за Вас, и выбрала наш монастырь.

Годунов, сверкнув глазами, пошёл прочь.

- Обыскать! - Крикнул он князю Шуйскому и ещё нескольким своим солдатам. Никого не нашли. Отец, взяв нерадивую дочь за руку, пошёл к выходу.

- Я искал свою дочь. - Сказал Годунов священнику. - Наконец-то она нашлась.

Ксения, подумав о том, что её ждёт порка, вышла с отцом из Чудова монастыря. Щёки девушки алели багровым румянцем.

Конрад, набирая скорость, проезжал мимо дома Сомовых. Сомовы тогда жили в Москве, поскольку переехать в Воронеж не было смысла и Сомовы и Хирсановы поселились около Кремля. Молодой человек постучал в дверь. Дочери Сомова - Алёна, Ефросинья и Капитолина прижухли. Александру Сомову сейчас было 52 года. Александр родился в тот период истории, когда страной правил Иоанн Грозный. Сейчас страной правил Борис Годунов, но народ был недоволен тем, что умер от болезни молодой царевич Дмитрий, которому на тот момент исполнилось очень мало лет. Поговаривали даже, что сын Марии Нагой жив, и что он взойдёт на престол, когда наступит срок. Тому верила и сама Нагая, которая мечтала увидеть сына живым. Говорят, если сильно мечтать, мечта воплотится в реальность.


Ярине Хирсановой исполнилось 12. Проворная Фиска, которой уже исполнилось 15 попросила отца пригласить дочку Хирсанова к ним в гости и разливала ей чай. Анна Михайловна, супруга Сомова, была явно недовольна нежданной гостьей, к которой уже ревновала мужа.

- Ну что ты, моя радость, - оправдывался перед женой супруг.   - Скажи на милость, как мне может нравиться Ярина, если мне 52 года, а ей 12 лет?

Анна Михайловна была на пятнадцать лет моложе супруга, и поняла что может. У Ярины были красивые волосы золотистого цвета, ей шло красивое голубое платье, и красный ободок, что девушка носила на голове. Анна Михайловна подумала даже, что попади Яра к
шехзаде Ахмеду, это была бы вторая Хюррем.

- А вот если твоя Ярина попадёт в гарем к шехзаде Ахмеду? - Играючи спросила мужа жена. Сомов побледнел. Супруга его была ужалена в самое сердце: значит, Александру понравилась эта девушка. Значит, она была приглашена к ним на чай не только ради того, что ей интересовалась Фиска. Ей интересовался сам Сомов. Супруги разошлись в разные стороны. Анна Михайловна так и не дождалась не нужного ей и жестокого ответа, и ушла страдать к Клаве на кухню. О шехзаде Ахмеде  не могло идти и речи: Сомов Ярину не отпустит. Неожиданно, в ворота постучали.

Александр Сомов вышел открыть, даже не подумав о том, что это могли быть бандиты. Ярина, которой уже тогда нравился Александр, побежала смотреть вместе с ним, поскольку про бандитов подумала именно она. В дверях стоял молодой человек, внешностью напоминающий поляка. Он был светловолос, и не слишком красив. Молодой человек попросил Сомова воды для себя и для коня, который уже устал ехать, а ехать им предстояло долго. Сомов не отказал случайному гостю, и коня отвели в стойло напиться.

- Ярина, принеси юноше воды. - Сказал Александр, и Ярина молча кивнула, убежав. Юноше понравилась Ярина. Устав от своей возлюбленной Ксении, он рад был посмотреть на других девушек, а поскольку Конрад пользовался успехом у женщин, молодой человек мог рассчитывать    на взаимность у Яры.

- Твоя дочь?  - Спросил Конрад.

- Моя подруга.  - Сказал Александр, прогнав тем самым Конрада от своего дома, но Ярина это слышала.

- Вы не останетесь на ночь? - Спросил Александр у путника. Конрад в таком случае решил не оставаться.

- Нет, мне ещё далеко ехать. Спасибо за пирожки и воду.

Молодой человек вскочил на коня, и ускакал прочь.

- Кто он? - Спросила Ярина у Александра, подойдя к нему сзади.

- Пошли в дом. - Буркнул купец. - Не знаю. Поляк какой-то.

(Александру Аникину, оперному певцу)

Польша. Краков. Дом Вишневецкого.

Конрад благополучно доехал до Кракова, и пошёл к своим знакомым и друзьям. Конрад и Черниховский стояли в большой, просторной комнате и говорили о делах насущных.

- Я думаю, что затруднений не будет.  - Сказал Конрад. - Я немного понял обычаи и нравы, вверенного мне Богом народа, он охотно признает царевича Дмитрия и величает его царём.

Черниховский не верил в это. Но Конрад был весьма убедительным.

В большую и просторную комнату вошли Мнишек и Гаврила Пушкин. Конрад начал толкать речь.

- Товарищи! Мы должны завтра выступить. Мнишек, мне нужно будет у тебя остановиться в Самборе дня на три. Я помню твой роскошный и шикарный замок, и мне нужно срочно увидеться с Мариной, чтобы сказать ей о чём-то важном.

Конрад при этом сжал в кулаке кольцо, которое купил недавно в Кракове.

- Кто здесь ещё? - Спросил Конрад.

Гаврила Пушкин ответил:

- Сын покойного князя Курбского пришёл к нам помогать.

- Мой отец провёл свои последние дни в Волыни, в тех поместьях, что ему даровал Сигизмунд. Он утешался, как мог в науках, но в этом не преуспел: его мятежный дух звал воевать, но, к сожалению, у него слабели силы. Там и скончался он, поэзии и трудам всё время посвящая.

Конрад:

- Как жаль его! Его порывы помню. Дай руку мне, мой верный друг Андрей! Друзья мои! Я рад, что Вы со мной! Мы выступаем скоро. Наши силы должны всех неприятелей побить.
Давайте же обнимемся сейчас!

Неприятельские воеводы обнимаются, и поднимают кубки с вином.

Александр Сомов после этого короткого визита молодого человека как изменился. Конрад ему даже показался опасным. А посему он решил действительно послушаться жену и отправиться в Османию, в далёкий путь, но не затем чтобы подвергнуть опасностям дочерей и любимую им Ярину, а затем чтобы спасти их и жену от возможного русского бунта. Конрад очень не понравился Александру и Ярина подумала, что оказалась права - это был преступник.

- Хорошо что он хоть не стал дом поджигать.  - Сказал Александр, опускаясь на стул, стоявший за столом. - Немедленно собираемся. Мы едем в Османию торговать. Я предчувствую здесь смуту.

- Чего это ты расхрабрился? - Усмехалась Анна Михайловна, но всё-таки она испугалась слова "смута". - Раньше ты Османии как огня боялся.

Ярина улыбнулась, поняв, что Александр боялся за неё.

- Здесь был бандит. - Сказала Яра Анне Михайловне. - И скорей всего, он поехал за войском.

- Бандит? - Анна Михайловна испугалась ещё больше. - Хорошо, я пойду скажу Наташе Хирсановой, чтобы они собирались. О, Боже! Как вы поняли?

- Он быстро куда-то от кого-то убегал.  - Сказала Ярина.

- От кого? - Не поняла Анна Михайловна.

- Скорей всего, от царя. - Заключил Александр и у жены не хватило аргументов возражать. Она стала быстро собираться в далёкое путешествие.   


========== Валиде собирает невест для Ахмеда. 1603 ==========

 Александру Аникину (оперному певцу)

1602 год.
Остров Корфу — Керкира — был прекраснейшим творением Бога на Земле, когда лютовали болезни и свирепствовали русские морозы.
 
Остров Керкира принадлежал Венеции, и, сохраняя обаяние древней красоты, также попадала под власть Светлейшей Венецианской Республики. Остров Корфу поражал людей первозданной красотой, негой жизни и всё равно каким-то стремлением человека, скульптора и музыканта к первозданной красоте Афродиты.
 
В эти века было так трагично и вместе с тем так красиво, что никто не смог понять замысла всего сущего, хотя пытались разобраться все. В жизни Колеса истории было всё так, как задано Богом, или высшими силами, или Аллахом, или Буддой, или всеми индийскими богами. Купец Александр, родившийся в 1557 году, и уже давно женатый второй раз.
 
Правда с женой ему повезло только, когда он женился в третий раз, но это всё будет потом — в далёком 1633 году. В 1604 году у него была уже дочка Капа — старшенькая — и ему исполнилось пятьдесят четыре года.
Ярине к 1609 было почти тринадцать лет.
 
В 1598 году родилась его будущая супруга Ирина в семье его соседей Натальи и Сергея Кирсановых, которые не могли не нарадоваться на своё сокровище. В 1599 году у Анны Михайловны, жены купца родилась Катушка. В 1601 — Фиса, и в 1604 — Алёнушка. Ярина была почти ровесницей Капушки, которая была моложе её на год. Девочек и Ярину в
этот раз решили оставить на нянюшку — дабы злобные пираты их не похитили.
 
Но купец был вынужден поехать продавать свои товары, несмотря на счастье. Яринка игралась в клумбе из роз дома Кирсановых. Ей уже исполнилось 13 лет. Но девушку в Сухум-Кале боялись брать из-за наглевших турок. Александр невольно залюбовался.
 
Александр пришёл к Сергею попрощаться, и отправился в путь-дорогу, зарабатывать жене на серебро.
— Я Ярине подарок привезу тоже. — Улыбнулся купец. — Что тебе привезти, Ярочка?
— Корабль! — Ответила Ярина, и все засмеялись.
 
— Ну большой нет, а игрушечный точно. — Улыбнулся Александр, и они вместе с Сергеем взошли на борт корабля. Жене Александр обещал золотую диадему — которая бы подчёркивала её красоту и волшебное зеркальце. Наталье Сергей решил привезти одежду. Оба приятеля взошли на корабль и отправились в Чёрное море, приближаясь к острову Корфу.
 
До Османии решили не доезжать — пока у купцов не было такого авторитета, несмотря на прожитые годы Александра, ради дочерей не хотели рисковать жизнью. Корабль шёл во все паруса, и мужчины вышли посмотреть закат — когда тому пришло время. Наконец, они по путям разным доехали до Корфу. Остров, принадлежавший Венецианской республике, утопал в красоте. Был ясный день, когда их встретили венецианские ставленники и разрешили им торговать. Тогда-то Александр и увидел будущую Кёсем впервые. Сапфо была обыкновенной девушкой, купеческой дочерью. Никто и не догадывался, что к ней в пятнадцать лет пришёл Демон Зепар. Как-то Сапфо не спала всю ночь, и ей мерещилось
что-то странное. Неожиданно девушка встала с постели и подошла к зеркалу. В зеркале она увидела не жениха, а какое-то отражение, отдалённо похожее на человека. Это был демон Зепар. Он обычно доводил женщин до безумия. Его пришествие просмотрела мать Сапфо — Аристида поскольку он пришёл поздно ночью, когда родители Сапфо спали. Зепар
пришёл к Сапфо украдкой, тонко, как и полагается мужчине. Женщина увидела его в зеркале и не поняла кто перед ней — это был явно молодой человек с фиолетовой кожей, похожей на человеческую. Он был обнажён до торса, и одет в серые штаны. На вид ему было лет 20-25. Он как-то сказал Сапфо.
 
— Сапфо, хочешь я тебя сделаю великой?
Сапфо посмотрела на отражение в зеркале и почему-то не испугалась. Странные фиолетовые глаза, взгляд которых она приняла со свойственным только ей, вызовом, ей даже очень понравились. Девочка задрожала всем телом и потянула носом, будто вдыхала тонкий нежный аромат цветка или кофе. Зепар обернулся красивым молодым человеком, Сапфо ещё не знала что года три спустя она будет думать, что в зеркале некогда видела
отражение своего будущего мужа — Ахмеда. Молодой человек был без бороды, красивым в восточном тюрбане и провожал Сапфо в какой-то загадочный город. Девочка правда не знала, что это Стамбул. Сапфо, насмотревшись на красоты Стамбула и погуляв по его улицам, упала в обморок. К ней прибежала Аристида. Она была очень перепугана — тем
что случилось — Аристида не ожидала. Сапфо стала дёргать ногами, и биться как злобная кошка неизвестно с кем. Сапфо сдержали прибежавшие на крики Аристиды конюх и слуги. Лепид стоял и плакал. Но Аристида дрожала всем телом — к Сапфо приходил Зепар. Её дочь
признают безумной! Аристида не захотела этого выдавать. Когда Сапфо уложили спать, родители сели совещаться. Они не спали всю ночь, в тревоге за Сапфо.
 
— Если об этом узнают власти, у меня заберут дочь. — Плакала Аристида. Бедный купец перекрестился, и решил не выдавать дочь. Он сказал ей так:
— Одевай её как невесту, отдавай ей всё лучшее, выйдет замуж всё пройдёт.
Аристида согласилась. С тех пор у Сапфо появились самые красивые вещи, но самые завидные женихи в Корфу её чурались — думали что не спроста у такой простой девочки такие дорогие вещи. Сапфо была бледнолицей, чуть с круглым лицом, и писанной красавицей не являлась.
 
Её соперница — Азуна — была напротив красавицей. И у ног её были все женихи города. Бедная Аристида часто сравнивала девочек, чтобы понять что в Сапфо не так. Аристида была черноокой, а у её дочери были светло- зелёные, почти блёклые глаза и во взгляде — именно во взгляде проявлялось безумие. Азуна сверкнёт очами — и все мужчины были у её
ног. По поводу Сапфо, от неё почему-то молодые люди бежали как от кошки. Но всё прошло с наступлением шестнадцатилетия дочери.
 
Аристида перекрестилась. У Сапфо стали появляться женихи, но почему-то они все были незнатного происхождения.
Аристиде это жутко не нравилось. Все знатные женихи были у Азуны. Как-то на рынке, Аристида встретила мать Азуны — яркую и красивую Гекату, естественно гордую за дочь, и они поцапались словно кошки. Вышло очень некрасиво. Аристида даже поцарапала Гекате лицо. Геката в итоге выкрикнула все бранные слова, которые знала., а Аристида нагло
заявила:
 
— Моя дочь всё равно будет первой красавицей в сердцах людей! Геката сильно засмеялась. В неё полетел киви, затем картофель. — Караул! Она напала на меня! Куда смотрит стража?
 
Стражники напали было на бедную простую женщину, но её, как ни странно, защитил один из женихов Азуны — Кирос. Красавец брюнет с карими глазами просил стражей отпустить Аристиду. Ему было двадцать два года. Он был стройным и спортивным, что на Киркее
приветствовалось. Геката, шипя словно кошка, и кудахтая словно курица, удалилась прочь. Это была первая победа Кёсем. Её мать пригласила Кироса на кофе. И позвала дочку. Кёсем Кирос не понравился. Дело в том, что у неё был уже жених — сын конюха Парис. Парис очень не нравился Аристиде, и любящая мать хотела чтобы у дочери был богатый жених. Она так надеялась, что им станет сын военачальника Кирос.
 
Но Кирос был отвергнут гордячкой Сапфо. Честно сказать, он к ней не сватался. Просто
защитил её мать. Но Сапфо высмеяла красавца, и чуть ли не выставила его за дверь.
— Люди скажут что ты сошла с ума. — Сказала Аристида дочери.
— У меня есть жених. — Сказала Сапфо. — И менять я его на Кироса, у которого помимо Азуны есть невеста я не собираюсь.
 
Жених завёлся по исполнению шестнадцати лет. Мать этот жених очень напрягал. и видимо, из-за него она списывала все проявления дикости нрава -на безумие. Сапфо часто убегала из дому, чтобы встречаться с Парисом. Но не находила себе покоя — от отчаянья девочка рвала на себе волосы.
 
Они как-то прогуливались по рынку. Парис покупал девушке фрукты и сладости и мимо них прошёл гордец Кирос. Увидев сына конюха в обществе довольно состоятельной гречанки, Кирос обомлел, но нужно отдать ему должное — не посмеялся, а только поклонился, проходя мимо. Парису не понравилось такое поведение Кироса — почёл за позёрство и
унижение. Но юноша только сказал, что хотел бы с ними подружиться и у него нет желания вовсе уводить у Париса Сапфо — напротив — он хотел бы даже предложить им свой дом для тайных встреч. Сапфо в Киросе не разглядела преданного друга, и отказалась. Киросу, который был уже единственным женихом Азуны — красавица выбрала его — было искренне
жалко не уверенную в себе Сапфо. Да и Азуна уже не смеялась над дурнушкой, но искренне хотела им с Парисом счастья. Кирос и Азуна как-то прогуливаясь у морского берега под луной обсуждали как бы помочь
 
Сапфо и Парису, но ничего придумать не могли.
— Аристида никогда не примет бедного жениха в дом. — Сетовала Азуна, прижимаясь плечом к плечу Кироса. — Но я бы хотела, чтобы они были счастливы. Бедняжка Сапфо исстрадалась в этих вечных спорах с матерью. Кирос согласился. Их обливала золотым светом Луна. И казалось, будто сама Селена подсматривает за ними из своего дворца.
— Это же сказка? — Улыбнулась Азуна.
 
— Конечно, — сжал её руку Кирос, словно угадал её мысли. Но он очень беспокоился за друзей. Когда счастлив сам, хочешь осчастливить весь мир. По возможности. Сапфо продолжала любить сына конюха. Но во снах ей часто приходил тот самый юноша из зеркала. Она ещё не знала, что это Ахмед.
 
Как-то Парис проводил Сапфо до дома. И его увидела Аристида. Юношу, которому исполнилось восемнадцать, приказали выпороть. Это было перед приездом русских купцов и друзей Лепида. Лепид приказал это сделать не конюху, а повару, с которым тоже дружил. Рука повара дрожала, но тот выполнил приказ, от которого дрожала Сапфо. Вечером девушку избила сама Аристида. За что — было не очень понятно, но какая-то волна эмоций
заставила мать поднять на неё руку.
 
— Ты отказываешься от всех богатых женихов! — Вот Кироса лишилась. — Кричала мать. Отец сидел переживал на кухне.
— Но у Кироса есть невеста. — Возражала Сапфо.
— Была бы ты, если бы не была такой дурой.
— Я люблю Париса. — Настаивала на своём дочь.
— Да что тебе даст твой Парис кроме заботы? Хоть бы тебя пираты забрали. — Кричала мать.
 
Парис тихо всхлипывал в конюшне. Он понимал, что мужчины не плачут. Но слова Аристиды больно ранили его сердце — где уж сыну конюха было жениться на богатой купеческой дочке?
 
К Парису поздно вечером нагрянула сама Аристида. Юноша уже приготовился спать на сеновале.
— Ты чего это о себе возомнил, а? — Злорадствовала Аристида. — Я сейчас сама тебя выпорю. Вставай, когда со мной разговариваешь.
 
Парис нехотя встал. И гордо посмотрел на Аристиду своими карими,
словно глаза лошади, глазами.
— Прекрати ухаживать за моей дочерью! — Приказала Аристида Парису.
— Пока тебя не нашли мёртвым твои родители.
Парис дал согласие больше не смотреть на Сапфо, но тем не менее продолжал с ней тайно видеться. Они гуляли со своими друзьями —богачами Киросом и Азуной — которые уже готовились к пышной свадьбе.
Правда саму свадьбу Сапфо так и не застала…
 
Александр и Сергей собрав свои товары и продав богатства гуляли по Корфу с наслаждением смотря вокруг. Больше всего Александр любил такие города, утопающие в роскоши цветов, где всегда было вечное лето. Он даже думал поселиться на склоне лет в одном из таких городов. Корфу ему нравился вечной нежностью и красотой — синевой, периодами изумрудностью моря, и красивыми закатами, которые были возможны
только здесь. Южная растительность обволакивала душу купца, и он невольно подумал о Ярине, которую поселили в соседнем доме.
 
Он подошёл к прилавку, и решил купить девушке кораблик. Он был из чистого серебра — морской сувенир.
— Не нужно. — Улыбаясь, сказал Сергей. — Я сам куплю.
— Я ж обещал. — Улыбнулся в ответ Александр.
— Тогда покупай. Раз обещал. — Усмехнулся отец Ярины. — Только смотри не влюбись в мою дочку. Я тебе покажу.
 
Александр посмотрел на него лукаво, как бы что-то задумав, но на слова Сергея он впервые задумался о том, что ему нравится Яра.
 
Купив заветный кораблик, они пошли дальше.
Второй раз он это услышал от самой Сапфо В принципе, то что Кёсем любила над ним издеваться- это он понял потом по жизни. Они шли по острову, и решили зайти к своему другу Лепиду. Керкира в данный момент истории принадлежал Венеции, и чуть немного отдавал Римом. Основанный в 1225 году монастырь святая Мария был
очень красив. А красота пейзажей поражала сердце русских купцов.
 
И Александр с Сергеем пришли к нему в гости пожать руки коллеге. При виде Александра Сапфо сразу съёжилась и зашипела как кошка — как будто что предчувствовала в своей жизни. Она месила тесто, и ложка как-то пошла в другую сторону и упала на пол. Мама Сапфо, Аристида испугалась, предвидя дурной знак.
 
— Неужто домовой расшалился, — улыбнулся Александр.
 
— Не домовой. А дурной люд пришёл. — Сверкнула глазами Аристида, приветствуя гостя.
— Что ты, дорогая. — Удивился Лепид, супруг Аристиды, — это гости. Не разбойники.
— Но у Сапфо упала ложка.
— Уронила. — Сказал Сергей, грозно посмотрев на избалованную девчонку. Сапфо облизнула поднятую ложку с пола и показала ему язык.
 
Сергей понял, что плутовка, которой исполнилось шестнадцать, ещё попортит им нервы.
— Домовой. — Настоял на своём Александр и все сели за стол. Сапфо, играя своими бесячими глазками, на него посматривала.
 
— Нечистая она. — Шепнул Сергей другу. — Никак нечистый ей владеет. Осторожней.
 
Александр прислушался. Но начал рассказывать про домовых. — По народным русским поверьям, едва человеку исполняется шестнадцать, в доме поселяется домой. Если человек выдерживает его напор и травлю, то домовой уходит. Если же нет, навсегда остаётся с
человеком.
 
— Что за чушь? — Сказала Аристида. Сапфо засмеялась.
— Дяденька болен. У него слабоумие. — Говорила Сапфо.
— Девочка, — огрызнулся Сергей, который невзлюбил Сапфо сразу же, — ты так не шути, а то самой придётся испытать страшные муки этой болезни.
Сапфо снова показала Сергею язык.
 
— Или дети твои. — Сказал второй купец. Александр приложил палец к губам.
— Тише. С нечистым так нельзя. Расшалиться.
И правда. Сапфо изогнула спину, выгнулась как кошка и зашипела. Аристида сама уронила тесто от неожиданности и вышла вон. — А я на тебя нагоню безумие. — Зашипела колдунья. — Будешь страстно любить его дочь.
 
Сапфо засмеялась и выбежала вон. Александр схватился за голову. Пророчествам он верил.
— Не переживай. Обойдётся. — Успокаивал его Сергей.
 
Вечером они вышли прогуляться по цветущему саду. Александр всё равно был неспокоен — у него шумело в голове.
 
— Слушай, как это я не пойму. Ярине тринадцать, а мне пятьдесят четыре года. — Говорил друг.
 
— Не бери в голову. Слова дурной девчонки. — Сергей стал искать плеть. — Если нечистый так с нами разговаривает, поговорю и я с ним.
Неожиданно Сергей нашёл плеть.
 
— Не надо. — Остановил его Александр. — Лучше буду я любить Ярину, чем нечистый принудит тебя к делу непристойному. Положи. Но Сергей не слышал. Он искал Сапфо. Сапфо нашли на сеновале, с каким-то юнцом, с которым она забавлялась далеко не по-детски.
 
— А у тебя с ней будет двое детей. — Засмеялась противная гречанка. Сергей не выдержал. Он схватил Сапфо за руку. В это время юнец бежал, и Александр не успел его остановить. Бежал как есть, нагой, только оставил одежду. Выбежал Лепид. Увидев нагую дочь и Сергея он закричал.
 
— Это что! В моём доме? Вон отсюда! Люди!!! Да что ж это такое? Меня опозорили русские!
— Не кричи. — Сказал Александр. — Это не Серж и не я. Вот его одежды.
 
— Кто это? — Кричал Лепид уже на дочь. Лепид тогда взял прутья, которые держал Сергей и стал сам лупить Сапфо.
 
— Я тебя растил для жениха, а ты отдала себя конюху! Ну я ему покажу! Выпорю и повешу.
Ведьма Сапфо мужественно выдержала пытку. Но на сей раз её беды не кончились: во двор пришли турки. Купцы посторонились с поклоном. Сергей выпустил руку Сапфо. Увидев полунагую девицу, старший из турок Кызым-паша приказал взять её с собой.
— Но это моя дочь! — Плакал Лепид, отдавая девочку.
— Это жена Ахмеда. Она похожа на самых красивых женщин гарема. —
Сказал Кызым-паша. — Мы её даже не будем на торг выставлять. Сразу
попадёт в гарем. Такое тело бывает только раз в жизни.
 
— Но она не девушка! — Закричал Лепид, чтобы те её отпустили.
— И что? — Усмехнулся Кызымл-паша. — Шлюхи тоже нужны. Скажем
Ахмеду, что взяли её в борделе.
— Нет, скажите правду. — Плача, говорил Лепид. — Я ценю внимание Султанши Сафиё, но может когда-нибудь Ахмед захочет отпустить малютку ко мне домой. Дай я тебя обниму, доченька. Может, Вы ей дадите собраться?
 
Сапфо с плачем забрал младший из турок — Искандер.
— Выпусти меня. — Орала девушка. — Выпусти.
— Если в тебе нечистый, порка его быстро выпустит. — Сказал Искандер. — Сидеть и не рыпаться.
Сапфо подчинилась и всю дорогу до Турции охотно молчала. К экзорцисту ей попасть бы не хотелось. Искандер сел в карету к ней, пока Лепид и плачущая Аристида
подписывали договор об отказе от дочери.
 
— Вы что возите с собой договоры на всякий случай? — Не понял
Александр. Сергей усмехнулся, и сам был готов показать язык Лепиду: он
победил у Лепида забрали дочь.
— Это я заберу твою дочь, когда стану Султаншей. — Закричала из кареты
Сапфо и все услышали, как Искандер ударил её по щеке.
— Это ты, нечистый?
 
Александр почему-то закричал в след ей:
— Только попробуй! Я соберу войска и сожгу всю Османию за Ярину. Сапфо истерически засмеялась.
 
— Почувствовал огонь? И моё проклятье.
Искандер ударил Сапфо ещё раз и связал ей руки и ноги так крепко, чтобы нечистый не смог девушку разорвать на части. — Не переживайте. Демон аракш в ней. — Закричал из кареты Искандер друзьям. — Мы уничтожим демона, а девку для воспитания отдадим в
гарем. Если она и правда станет валиде, то на то воля творца. — Аминь. — Закричал в ответ Александр. — А я и не сомневался, что полтергейст.


========== Портрет Анастасии. 1603 год  ==========

Александру Аникину (оперному певцу)

Валиде Сафиё, роскошная женщина с убранными назад волосами, оценила привезённую барышню Рашу по достоинству. Женщина осмотрела её, и решила, что Раша вполне может быть хорошей женой для красавца Ахмеда - её любимого шехзаде и внука. А Ахмеда пока не было ни жены, ни наложниц, но мрачные обстоятельства его жизни при дворце Топ Капы сделали юношу  слишком серьёзным для своих лет - Ахмеду едва исполнилось 17. Но казнь его 12 братьев повергла юношу в настоящий шок. Чтобы развеять печаль, его бабушка Сафиё подарила внуку портрет красивый гречанки, который нашли на разбившемся корабле.

Видимо было, что этот портрет вёз кто-то, кто любил девушку, из её женихов. Ахмед вначале подумал, что эта гречанка погибла на корабле во время кораблекрушения, и очень расстроился. Видя то, что внук опять расстраивается, Валиде Сафиё приказала разыскать пышную красавицу и найти её во чтобы то ни стало. Пока же Валиде задумалась  о том, чтобы  познакомить Ахмеда с какой-то девушкой, чтобы так самозабвенно не смотрел на этот портрет. Бабушка уже жалела, что в минуты слабости показала портрет незнакомки внуку. Приказ Валиде Сафиё был стремителен. Она приказала искать красавец по всему Побережью - она формировала гарем для внука. Хандан волновалась, что Ахмед слишком не опытен в отношениях с женщинами, и что какая-нибудь хищная и изворотливая тварь могла ранить её сердце. С этим Хандан как-то пришла в приёмную к Сафиё. Валиде её высмеяла.

- Дорогая моя Хандан. Мы живём в Османии, а не в Европе, где окручивать довольно странных принцев в порядке вещей. - Говорила бабушка Ахмеда. - И по законам Османии женщина подчиняется мужчине.

Хандан была обеспокоена не на шутку, будто её не подводил чутьё, что с появлением женщины в жизни её сына, ей придётся опасаться за свою жизнь и за жизнь Сафиё. Но Сафиё было не переубедить.

- Валиде, - решила спорить Хандан,  - у моего супруга много женщин, и я познала ад. Ад ревности и ад боли, которую испытываешь когда тебе изменяет любимый мужчина. Но я научилась понимать природу женщин. Мой любимый Ахмед сильно раним. Он нежен. И я уверена, что эта хищница, что на портрете сразу же поймёт всю слабость моего сына, и всей нашей Империи. А через сына она будет управлять людьми.

- Ты ревнуешь, Хандан,  потому что не хочешь, чтобы твой сын женился. И твоя ревность связана с тем, что мальчику пора начинать свой путь. Мехмед всё равно когда-нибудь уступит трон шехзаде Ахмеду, и мы должны подумать о продолжении рода. Не сметь мне перечить!

Хандан всё-таки беспокоилась не напрасно. В лице будущей супруги Ахмеда Анастасии врага получили и Хандан и Сафиё. Вошла Мадлен, которая привезла Рашу. Девушка настолько понравилась Валиде Сафиё, что Валиде Сафиё не смогла оторвать от неё глаз.
Рашу немедленно отдали на обучение, и решили на встрече послов познакомить её с Ахмедом. Рашу стали подготавливать для жизни в гареме, и готовить к первому хельвиту  с юным шехзаде. Хандан смирилась с тем, что её сын уже вырос. Она вошла к своему возлюбленному Дервишу, и, положив ему руки на плечи, сказала:

- Наш Ахмед    уже вырос, мой возлюбленный. И скоро мне предстоит нянчить внуков. Так скоро! А я надеялась продлить жизнь в своём мире.

Дервиш поцеловал страстную Хандан в губы, и с горечью подумал о том, что ему очень не хотелось жениться на дочери Мехмеда III  и испанки Изабеллы - Фахриё. Но Сафиё, которая выдавала Фахриё за свою дочь решила обручить Дервиша и Фахриё. Несчастная Фахриё вовсе не хотела выходить замуж. Над Османией спускалась ночь. Александр посмотрел на спящую в домике для гостей Ярину, и почувствовал как неизвестная ему боль сковала его сердце.

========== Красный кафтан. 1605 год ==========

Александру Аникину (оперному певцу)

Александру Аникину

1603 год.
Противостояние Хандан и Кёсем накалялось. Ахмед держал Совет Дивана, и выдвигал своих сановников на новые должности. Кёсем пришла к нему в покое и заговорила о Великом Визире.
- Я считаю, что Великим Визирем должен быть Куюджи Мурад-паша. – Сказала Валиде Сафиё властным голосом, и сама себе удивилась – настолько жизнь меняет людей.

- Хандан предложила Великим Визирем Куюджи Мурада-пашу. – Сказал он, поцеловав мать в щёку. Та отшатнулась: экая дерзость.

- Великим Визирем должен стать Дервиш Мехмед-паша. Это моё последнее слово. – Хандан дала знаком сыну понять, что её настроение испорчено и аудиенция закончена. Сын поклонился, и пошёл исполнять приказания.

Ахмед был в растерянности: он не знал, чьи приказы выполнять – матери или бабушки, которые рисковали поссориться между собой снова. Чтобы не вызвать гнев Кёсем, Каюджи, несмотря на все возражения Дервиша, был назначен главнокомандующим армией. Дженнет-калфе повезло: Хандан выбрала её главной хазнедар Дженнет-калфу.

Сафиё сильно переживала такой расклад, и чтобы ей не было совсем одиноко попросила приехать во дворец свою дочь Хюманах. Хюманах-Султан была счастлива поддержать мать.
Искандер вернулся в Стамбул по приказу валиде Хандан, которая была на самом деле его матерью. Молодой человек не знал, что он сын великой валиде. Ему просто нравилось помогать Кёсем и поддерживать её во всём. Искандер был рад вернуться в столицу.


Как-то поздним вечером Кёсем со своей подругой Хеленой прогуливалась по саду вдвоём. Искандер как раз только что приехал в Топ Капу и горел желанием увидеть валиде. В Валиде Искандер чувствовал что-то родное, но не мог понять, почему. Ему почему-то казалось, что они с валиде похожи глазами. Увидев молодых женщин, Икандер помахал им рукой. Но вдруг неожиданно, на дам напали неизвестные. Хелен закричала. Искандер бросился на выручку Кёсем и в драке убил всех противников. Хелена ругала за это Искандера.
- Почему ты убил их, несчастный? Мы бы могли выпытать кто на нас напал…
На крик Хелен прибежала Валиде, которая была безумно рада видеть сына. Вопреки законам османской империи, Искандера за дерзкий поступок пощадили. Искандер сам удивился этому, но был рад находиться рядом с Кёсем и Валиде.
1605 год. Рано утром Хандан принесли завтрак. Женщина съела несколько фруктов и вкусную горячую пищу, запив её крепким чаем. Хандан недавно исполнилось 33 года, и она была матерью 17-летнего Султана Ахмеда, женатого на Кёсем. Отношения с невесткой у Хандан явно не складывались. Они были то шаткими, то крепкими. Кёсем была то мила с ней, то грубила. И Хандан сильно переживала её грубость.
Поев рябчиков, Хандан попросила унести тарелку, вошедшую к ней вовремя служанку, и женщине неожиданно поплохело. Хандан не придала этому никакого значения. Она списала на то, что мясо было слишком жирным, и хотела было выпороть Зульфию. Потом ей стало совсем нехорошо, и она осталась в своих покоях. Подброшенный кем-то в мясо яд действовал медленно.
Хандан немного пришла в себя, списав боль в желудке и помутнение сознание на новое своё чувство к молодому Дервишу, который ей понравился в последнее время. Дервиш был дерзок, и, накануне признался молодой вдове в любви. Хандан снова почувствовала себя плохо. И поняла, что это чувство, которое она испытывает к мужчине сильнее её. Чтобы не потерять Ахмеда, женщина была готова принять яд. Она открыла хранившийся в ящиках флакон с ядом, но остановилась, снова почувствовав жжение внутри и сильную головную боль. Хандан понимала, что мальчик сильно переживал смерть отца, и, кроме того ей не стоило путаться с Дервишем, его убившим. Хандан и в голову не пришло, что Дервиш мог просто прикрывать перед ней себя, чтобы она подумала, что он совершил убийство из-за любви. При этом, найдя, наконец, малыша Искандера - своего потерянного некогда сына и, приведя его во дворец, молодая женщина навлекла на себя настоящий гнев Ахмеда: он был уверен в том, что Хандан изменяла отцу с Дервишем. И что Искандер – сын Хандан и Дервиша.
Но Хандан понимала, что Ахмед ведёт себя с ней даже благородно, что не сажает в темницу. Связи никакой не было. Дервиш только недавно покорил Хандан искромётным признанием в любви. И вот им суждено было расстаться. Понимая это, и, превозмогая боль, Хандан помчалась в сад искать там гулявшего возлюбленного. У молодой женщины земля уходила испод ног, но у Хандан складывалось такое ощущение, что это всё из-за любви.
Она спешила проститься с тем, кого должны были казнить. Молодой 35-летний мужчина последние дни своей жизни гулял в парке.
_______________________________________
«Траур в сердце»
Дильрубе в запальчивости говорила Ахмеду, что пыталась чему-то помешать. Немолодой Бильгюль-ага понимал, что Хандан, скорей всего, отравили, но он не стал мешать Дильрубе рассказывать сказки, полагая, что расследование может привести к слишком радикальным для итак неустойчивого общества последствиям. Итак они едва успевали подавлять янычар. Смерть Хандан стала для Ахмеда явным ударом. Сердце его почернело, как ночь. После похорон, несмотря на непогоду, Ахмед помчался в Бурсу. Раненым волком молодой мужчина забрался на корабль по трапу, и приказал поднимать чёрные паруса. Они уезжали на время из дворца, который причинил им горе. Кёсем было приказано оставаться в Топ Капе. Но молодая женщина даже и не успела сказать Султану, что носит под сердцем его ребёнка – настолько он спешно их покинул. Сафиё Султан была в горе, и сама почернела, как ночь, потеряв невестку. В эти дни пятидесяти пятилетняя женщина не выходила из своих покоев, и избегала столкновений с Кёсем. Весь дворец погрузился во мрак.

========== Рождение Мурада 1612 год. ==========

лександру Аникину
 
Прошло два года.
Османский Султанат.
1611 год.
 
Сапфо - греческая принцесса, которую в некоторых источниках зовут
Анастасией (или Настей) дрожала всем телом. Пять лет назад, в 1604 году,
её похитили пираты и доставили в её новую семью. После похищения, и
после того, как Сапфо смирилась со своей участью - её отправили в школу
для обучения девушек в гареме. До появления Сапфо в гареме, у Ахмеда,
которому исполнилось на тот момент 17 лет, уже был ребёнок от Махрифуз
- его первой жены -, которого он назвал Османом. Сапфо стали обучать.
Её учительницей стала сестра Ахмеда Айше. Девушки даже подружились.
Айше научила Сапфо не бояться жизни и понимать эту жизнь - Божий дар
- как она есть. Сапфо имела нежные русые волосы, и личико, которое чуть
овалом напоминало диск луны в полнолуние, поэтому её прозвали
Махпейкер, что в переводе на европейские языки звучало как
"Лунноликая". Помимо Махрифуз, у Ахмеда была ещё одна девушка -
Эстер, тоже греча нка, которую прозвали Аникой, что означало
"Поэтическая".
 
Аниза, которую тоже, как и Махпейкер, похитили пираты, действительно
была поэтической натурой. Ей нравилось декламировать стихи, и даже
помимо танцев, хорошо получалось петь. Начальник гарема Агар-аге даже
диву давался её голосу - настолько хорошо у неё каждый раз получалось
запоминать незнакомую мелодию. Ашьяр обучили пению.
Первое время Сапфо страшилась Ахмеда, и боялась к нему подойти. Не то,
чтобы Искандер ей был приятней, но муки, которые ей пришлось бы
перенести, страшили её. Сапфо понимала, что она в своеобразном плену,
и Ахмед ей не муж - он увлечён Ашьяр, и что она подарка пока не
получала. Но тем не менее, девушка понимала, что подарки дарят перед
хёльветом. И она, будучи в гареме уже пять лет, но понимающая, что над
ней смеются - расположение мужчины не так легко заполучить, не знала
как выспросить у Ахмеда подарок. Майхпейкер присматривалась к
окружавшим её девушкам, и когда Ашьяр получила в подарок
драгоценную брошь, у Сапфо пропала надежда получить заветную
вещицу, означавшую любовь к ней господина. Сапфо любила господина, и
считала его добрым и ласковым, однако же, он ласков к ней не был и как
ни замечал. Ахмед знал о её существовании, и знал, что Сапфо "по-
гречески" переводится как "Сапфир". Когда Ашьяр пропала на ночь,
Сапфо всю ночь не спала. Пропав на несколько мгновений в сон,
Майхпейкер оказалась во власти кошмара. Ей чудилось, что он с ней. Он с
ней! Он с ней! Его руки ласкают её тело.... Когда Ашьяр вернулась
довольная наутро, Сапфо была сама не своя. "Что, как всё прошло?", -
лукавя, спросила Махрифуз. Гордая Ашьяр сияла от счастья.
- Он прижал меня к себе, а потом... - начала было рассказывать девушка.
Сапфо сорвалась с места. Она, подобно быстрой кошке, подскочила к
Ашьяр, и царапнула её по щеке.
 
- Я буду самой любимой. - Зашипела она, как кошка, изогнув спину. -
Кёсем. - Посмеялась Махрифуз, кормя сына Османа. - Она возомнила себе,
что Ахмед полюбит её одну.
- Что?! Да Ахмед её даже не знает! - Засмеялась Ашьяр. - А я могу сделать
так, что никогда не узнает и она до старости будет прислуживать у тебя,
Махрифуз. Как тебе мой план?
- Отлично. - Одобрила Махрифуз. - Девушка Махпейкер будет предана
вечному мужскому забвению. В это время к ним вошла учительница
истории Зульфия.
 
- Вообще-то, господин дарит самой любимой Голубой бриллиант, краше
которого в мире не найти. - Вступилась она за бедную гречанку. Сапфо
благодарно посмотрела на неё, понимая, что Зульфия выдумала эту
легенду о бриллианте, чтобы как-то поддержать её. Бриллианта или не
существовало, или он на самом деле был очень большой ценностью,
поскольку ни Махрифуз, ни Ашьяр ещё его не получили. - А вы все его
ещё не получили. Потом, мне почему-то кажется, что подарком у Сапфо
будет сапфир.
 
Девушки прикусили губы.
- Но ведь как о ней узнает господин, если она ничего не умеет.
-Засмеялась Ашьяр, и стала танцевать. В комнату вошла Дафна, ещё одна
гречанка, которую прозвали Анике, и стала играть на лютне, чтобы
подыграть Ашьяр, которая сама себе казалась прекрасной в этом
восхитительном танце.
 
- Думаете, я так не умею? - Засмеялась Махпейкер. - Я же обучалась этим
танцам пять лет.
- Если у тебя не было шанса проявить себя, - засмеялась Ашьяр, - то
считай, господин тебя не узнает. Я танцевала на празднике послов, и была
замечена. А ну, иди сюда, станцуем вместе. Хотя бы здесь попробуешь.
Сапфо подошла к Ашьяр, получив приглашение совместно танцевать. И
сделала пару движений бёдрами в сторону. Дафна хотела прекратить
игру, но Зульфия сделала знак, чтобы она продолжала. Никто не знал, что
Зульфия привела Ахмеда, чтобы он подсмотрел в замочную скважину, что
происходит в гареме, хотя обычно этого никто не делал. Сапфо с
уверенностью сделала шаг вперёд, и качнула левым бедром в сторону. Это
действо через маленькое окошко наблюдал Ахмед. Ему очень понравились
движения Махпейкер, и он решил, что следующий подарок он подарит ей.
 
Зульфия оставила девушек развлекаться, и подошла к Ахмеду. - Подари
ей сапфировое ожерелье. - Подсказала она. - В переводе с греческого, её
имя означает сапфир. Этим ты угодишь ей. - Как мне тебя благодарить, -
сказал Ахмед, который давно любил
Махпейкер, но к ней его не подпускали родственники. Он надеялся
провести с ней ночь, сладкую, как ароматная пряность анис или как чай
со вкусной выпечкой. Ахмед сжимал в руке сапфировое ожерелье, которое
девушка получила на следующее утро в подарок. Сапфо-Майхпейкер
заулыбалась. Ожерелье было невиданной красоты, и Махпейкер
почувствовала в себе невиданную силу и желание выжить. "Я стану самой
любимой. - Решила она для себя. - Я стану валиде и стану Кёсем. Осман не
будет помехой моим детям!".
 
========== Сердце океана - звезда Израиля ==========
 
Александру Аникину
 
1612 год
 
Когда Махпейкер рожала Ахмед был сам не свой. Он боялся, что ребёнок
родится мёртвым, что Кёсем не выдержит и умрёт сама. Роды проходили
тяжело, больше шести часов. Повитуха то и дело бегала с тазиками с
водой и какими-то как показалось Ахмеду приправами. Молодой мужчина
и будущий отец сходил с ума. Ему казалось, что он вот-вот лишиться
любимой. Вместо того, чтобы идти к наложницам, как делали султаны
ранее - типа им всё равно, Ахмед решил прогуляться и почему-то
отправился на рынок за пределы Топкапы. То ли его сердце не выдержало
криков жены, то ли он хотел купить ей подарок, потому что молился
Творцу за то, чтобы его жена была спасена. Он увидел на рынке какого-то
купца - еврейского происхождения по имени Исаак.
 
- На невольниц пришли посмотреть, Ваша милость? - Посмотрел на него
Исаак. - Они с другого краю, Вы ошиблись.
 
- У меня жена рожает. Боюсь что умрёт. - Улыбнулся слабо Ахмед. -
Которая? Айше? - Кажется купец был осведомлён во всех делах Топкапы. -
Нет, Кёсем.
- Махпейкер? Поздравляю.
- Ещё рано. Роды проходят тяжело. - Сказал Ахмед.
 
- Возьми. Ты хорошо, что пришёл не к невольницам, а ко мне. У меня есть
пара лекарственных трав, что ей облегчат боль и кое-что другое. Купец
протянул Ахмеду травы совершенно бесплатно, но поскольку кое- что
другое он отдать не мог бесплатно, и Ахмед понял за что. Перед ним сиял
бриллиант невиданной красы.
 
- Евреи его называют "сердцем океана". - Улыбнулся купец. - Сердце
океана некогда охраняло древнее государство Израиль. Оно висело на
почётном месте в центральном дворце нашего короля. Но пришли воины, и
они догадались. Они попытались украсть бриллиант, но Господь
разгневался на них и наслал бурю. Буря убила много воинов, но самый
отчаянный из них Антей не сдавался. Он влез на башню центрального
дворца. Наше древнее государство пало, как только этот юноша отколотил
бриллиант от центральной башни. Но этот бриллиант попал в руки моему
деду, и он сохранил его и сейчас великие державы охраняют евреев. В
дар тебе и Кёсем - этот бриллиант. Да хранит тебя он и твоё потомство.
 
Как только жена родит, подаришь его ей. Ахмед не мог принять такой
подарок в дар, и он заплатил большую сумму. Купец поклонился и с
порывом ветра исчез. Но у Ахмеда остался
бриллиант в руках. Про купца и отданных за бриллиант деньги Ахмед тут
же забыл. Но он пошёл во дворец, в котором его ждал уже родившийся
сын Мурад. Счастливая мать Кёсем держала ребёнка на руках. Ахмед
улыбнулся мальчику и тот, подавая признаки жизни - заплакал первый
раз. Ахмед надел бриллиант сыну на шею и Кёсем улыбнулась ему усталой
улыбкой.
 
- Всё хорошо. - Сжал пальцы жене Ахмед. - Мурад будет жить. Этот
бриллиант даст ему силу выжить в этом мире. Но его будешь носить ты, и
следующие роды у тебя будут чудесными. Кёсем улыбнулась ещё раз.
 
- Где ты его взял?
- Правда я не могу вспомнить. - Сказал молодой муж. - Но вроде бы кто-то
мне говорил, что этот камень охранял некогда Древний Иерусалим. Ещё до
пришествия Христа.
- Это знак свыше. - Задрожала Кёсем. - Я же из Греции, помнишь? Греция
- это первый оплот Христианства. Христос благословляет Мурада.
- Я почитаю твоего Христа. - Улыбнулся Ахмед жене. - Ведь он подарил
мне жену и сына. В приказе написано, что мусульмане чтут Христа как
пророка. Видимо Христос и принёс мне этот бриллиант, чтобы я подарил
его сыну.
Кёсем заплакала, и посмотрела на камень. - Какая красота! Он в форме
сердца!
- Это сердце голубых кровей, королевских. -Улыбнулся Ахмед. - Моя
бабушка Сафиё была итальянкой. Моя прабабушка Нур Бану была
законной внучкой венецианского дожа. Так что Христос знал кому давать
камень. И не только твоя Греция может похвастаться древностью.
- Как бы мне ещё раз хотелось побывать на Родине! - Сказала Сапфо.
 
- Будет возможность, мы съездим в Сухум-Кале, к родственникам. а оттуда
- в Грецию. На Корфу. Или вначале на Корфу, потом в Сухум-Кале. Пока у
меня важные дела, да и тебе стоит подумать о сыне и о будущих детях.
Кёсем просияла: муж исполнял любой её каприз.
- Кстати, как ты назовёшь сына, дорогая? - Спросил Ахмед.
 
- Шехадзе Мурад. - Ответила радостная Кёсем. Мальчик, получивший имя,
будто бы улыбнулся. На нём сверкал, подобно тысячам солнц, роскошный
голубой бриллиант - сердце океана, который должен был его хранить всю
жизнь.