07. 03. 15. Максим летит в Америку

07.03.15. В Галиной семье сейчас, фактически, происходит ремейк жизни наших родителей в отношении моей болезни – я могу представить, что тогда было в нашем доме с поправкой разве на нынешнюю бо’льшую информированность всех участников и поэтому – бо’льшую грамотность в реакции: биться до последнего, не смиряться.

Я уже почти на 100% уверена, что мне был поставлен ошибочный диагноз; думать, что «рано» обнаружили не приходится – проявления были налицо: опухоль, боль. Если бы это была саркома, я должна была умереть в последующие пять лет. Меня ведь практически не лечили, кроме 10-ти сеансов рентгенотерапии. Отрезали ногу с болящим участком – всё. Но куда делись метастазы? Получается, их просто не было.

А молодые Воронины собрались в Америку на лечение экспериментальной вакциной. Шесть уколов по 14000 долларов каждый. Основной организатор всего этого – Коля. Его связи, знакомства – не он бы, сами Воронины навряд ли дошли до этого этапа.

09.03.15. Галочка привезла Витю и тут же улетела обратно к Максиму, теперь  оба внука – на Гале.

11.03.15. С Галей невозможно разговаривать – всё я не то говорю. Тон раздражённый (входит в обязанности молодой мамы двух несмышлёнышей - в её-то годы).
Молчать в беседе с нею боюсь: вдруг решит, что мне всё равно.

А мне настолько не всё равно, что я эту ситуацию уже в голову пытаюсь не пускать, иначе – сплошное самоедство и неимоверное сожаление. Обо всех: Воронины, Галочка, её родители, малыши. Коля опять же. Все под катком находятся и трепыхаются, чтобы не быть раздавленными и как-то всё же вернуться к нормальной жизни.

Всё время жалела собственных родителей, мол, чего они видели в своей жизни хорошего, а тут ещё и моя болезнь.
Но вот что случилось с Максом – нет, это хуже...

В 1957-ом было просто трудно, голодно, никакого комфорта, сплошной труд.
И вынужденное смирение перед судьбой.
Не знаю, как Папа, но Мама была готова к худшему и даже спрашивала меня (как бы между прочим), в каком платье я бы хотела лежать в гробу.
Это от малограмотности, от незнания и неумения искать выхода, кроме как у «бабок». «Не уследили мы …» - вздыхал через годы мой Папа. И Мамино: «Почему не повезли тебя в Москву?!»
Да потому и не повезли, что никто не подсказал в рабочем посёлке в те годы, что в столице другая медицина, а если и намекал кто-то, то эти громадные расстояния, безденежье, маленькая Галя… Всё это пугало. Люди оказались перед неразрешимой их личной инициативой проблемой.  Понадеялись, что «Врачи знают!»

Но вот сейчас у Ворониных – доступ к информации, готовность близких и дальних помочь хотя бы материально, не говоря о поиске путей лечения.  Но при всех этих преимуществах ощущение растерянности и бессилия. Будто решение есть, но где-то там, и как к нему подступиться - не известно. И ежедневное ожидание – что? Хуже, лучше, что ещё потребуется, чтобы не было хуже? И Максимова беспомощность. И никакой уверенности, что "доктора знают"...

В сети фото Галочки с Максом в самолёте, летящем в Америку. Макс обрит наголо (у него стали вылазить волосы после облучения), располневший. В глазах… Нет всегдашнего его оживления, какое-то смирение, как очень уставшего человека, даже мудрость вроде. 

А у Галочки блестящие глаза и радостная улыбка.
Аж тревожно за неё. Ну, не может человек быть счастлив в её положении.
Как Галя описала реакцию невестки, когда та прочла заключение первой томограммы: «Она села на стул, и её передёрнуло всем телом…».
Она сразу всё поняла и ощутила, куда её кинула судьба.
А нынешние блестящие, радостные глаза (для других) – это ТАКОЕ НАСИЛИЕ над собой!
Выдержит ли?