На берегу Чёрного моря

   Скажите, вы когда-нибудь пили вино четырёхлетней выдержки на берегу моря? Нет, не когда уже совсем темно и это священнодействие превращается в полуночное пьянство. И не днём, в разгар жары, когда от одного бокала может развести так, что ты не вспомнишь ни этого самого бокала, ни даже того, что пил! Вы пили когда-нибудь вино четырёхлетней выдержки на берегу моря в момент, когда солнце едва касается горизонта, когда перистые облака обретают персиковый цвет? А я пил. И пил я не один, как загулявший забулдыга, хотя такие и не пьют вино; и не в шумной компании, в которой ты не заметишь этой красоты, - я пил с ней, с Музой. Она сидела рядом, в лёгком платье, с распущенными волосами. Это не было похоже на свидание, хотя принесённые мною виноград и сыр создавали романтическое настроение, не выглядело как дружеская посиделка - это напоминало совместное наслаждение и ощущалось так, что мы друг друга совсем не знаем: неизвестные друг другу люди просто сидят и смотрят куда-то вдаль...

   И так хотелось молчания. Крики чаек, звук прибоя, разговоры засидевшихся отдыхающих (их было так много!), но всё это не мешало, наоборот, помогало не унестись мыслям куда-то далеко. Я не разбираюсь в вине, не умею узнавать по мерцающему на солнце оттенку, с каких берегов был собран урожай винограда, но я могу сказать, что вино было приятно пьяным, я не ощущал никаких «ноток», я ощущал именно вино.

   В нескольких шагах от нас расположились мальчишки лет шестнадцати-семнадцати, они кидались песком, зарывались в него, брызгались друг на друга водой и довольно громко кричали.
- Такие большие и так себя ведут! О времена и нравы! - промолвила Муза, слегка повернув глаза в их сторону.
- Им хорошо, они чувствуют себя свободными, и им нет дела до того, что думают и говорят о них окружающие, так почему бы нам просто не помолчать?

   Скажите, вы когда-нибудь бросались в вечернее море? Не теми вечерами, когда из-за обилия волн тучи песка мутят воду, и не теми, когда лишь лунная дорожка освещает путь, окутывая тебя тревогой от того, что плавает или ходит рядом, а такими, как этот? А я бросился.
- Ты не хочешь искупаться? - спросил я Музу, прекрасно зная её ответ.
- На мне лишь платье. Будет обидно, если оно испортится от соли. Вода сейчас тёплая, правда, на берегу будет прохладно.
- Может, мне зайти?
- А когда, если не сейчас?

   И я зашёл. Нет, я бросился! Такой воды не было ни разу с тех пор, как я сюда прибыл! Она была необычайно тёплой, какой не бывает утром и даже днём! Я нырял в неё с головой и слышал смех Музы, доносящейся с берега. И было так хорошо. Мне хотелось утонуть, уплыть как можно дальше, но лишь бы ещё больше ощутить эту свободу, чувство того, что ты должен быть здесь. Здесь и сейчас. Я уплыл достаточно далеко, но в моих ушах продолжал звучать её смех. Она оказалась права: на берегу воистину было прохладно! Я укутался в полотенце, с моих волос быстро стекали капли солёной воды.
- Соседние женщины говорят, что ты напился, бросился в море, чтобы протрезветь, а теперь мёрзнешь с похмелья, - сказала она, наклонившись ко мне.
- Мы оба знаем, что это не так, а мне настолько свободно, что нет никакого желания слушать о том, что обо мне говорят другие. И если это так, то почему бы нам просто не помолчать.
- Хорошо, но позволь мне задать последний вопрос, и я замолчу настолько, насколько ты только захочешь. Скажи, что ты сейчас пишешь?
- Я пишу о том, как я пил вино четырёхлетней выдержки на берегу моря с верной спутницей моей...

20 июля 2019