Отчёт о командировке. Зарисовки с натуры

Рассказ основан на реальных событиях с долей вымысла. Все имена изменены. Совпадения случайны.


Посёлок находился километрах в семидесяти от аэропорта. Дорога вела через степь, плоскую как футбольное поле. Во время пути во все стороны простирался одномерный ландшафт, лишь кое-где изрезанный глиняными складками и выстланный  полинявшей травой. Длительное однообразие картинки за окном во время езды создавало у пассажиров иллюзию зависания в неподвижности, пока о скорости вдруг не напоминала встречная машина, выбоина в асфальте или мелькнувшая тень.
Чем ближе к окраинам посёлка, тем яснее на горизонте проступали пологие серо-синие сопки. Встречались одинокие лесные островки. 
Комплекс станции спутникового мониторинга разместился на территории  в прошлом принадлежавшей  пионерскому лагерю. Строители выбрали удачное место.  Твердый, каменистый, незыблемый грунт обеспечивал сохранение точной настройки на спутники антенных зеркал, а открытый горизонт и безоблачное большинство дней в году небо - устойчивый приём радиосигналов. Вдобавок, с севера к ограде станции вплотную подходил сосновый лес  из ветвистых  низкорослых деревьев с янтарными завитыми стволами, что придавало пейзажу исключительно редкий для здешних мест  уютный, приветливый и дружелюбный вид.
 
***

 Проезжая через центр поселка, из окна машины можно было увидеть  строгие фасады с ритмически повторяющимися  орнаментами, окна жилых пятиэтажек, безымянные автобусные остановки, широкую площадь напротив здания поселковой администрации, скульптурный монумент воинам Великой отечественной войны. Москвичу сразу бросалась в глаза разреженность зданий, малочисленность прохожих  и отсутствие рекламных щитов, вместо которых, однако, на растяжках и вывесках  можно было прочесть поучительные надписи: «Наш курс - на ускоренную социальную и экономическую модернизацию», «Библиотека-источник знаний», «Дом молитвы - для всех народов».  Ответвляясь  в стороны от центральной улицы Мира, проезды становились извилистее и уже,  постройки скромнее, заборы неряшливее и ниже, надписи приземлённее: «Отруби», «Кирпич, цемент», «Комбикорм».
На небольшом отдалении о центральной улицы находился трехэтажный недавно отстроенный  коттедж, отделенный от пыльной дороги стильной кирпичной оградой, за которой через решетчатые ворота открывался вид на небольшой зелёный дворик с фонтаном и парадный вход с широкими ступенями и  модными стеклянными дверями. 
Это была гостиница, где жили командировочные. Все они были сотрудники российского космического  предприятия.

***

Если бы они прочли международный договор, по причине  которого  тут пребывали, то узнали, что «…в целях укрепления партнерства и взаимовыгодного сотрудничества между союзными  государствами в сфере высоких технологий выполняют   развертывание наземной  инфраструктуры, обеспечивающей работу национального связного геостационарного спутника…. »  в соседней дружественной Республике.
Прочтя, многие из них  удивились бы высокому слогу, который трудно было смонтировать с рутиной их повседневности. 
Группе Егора Шипилова, состоящей из трех человек, было поручено курировать установку оборудования на станции мониторинга связи. В итоге его работы у заказчика должны были появиться диспетчерские залы с мониторами, на которых отображалось прохождение связного и вещательного трафика через транспондеры спутника, серверы с базами данных клиентов, аналитические программы и прочие хитроумные инструменты.
Другие коллеги  разворачивали  не менее сложный  комплекс управления полётом спутника и контроля работы бортовых систем. 
Раньше ему не раз приходилось работать на полигонах, но всё это были  площадки предприятия, разбросанные по регионам хоть и на большом удалении, но внутри страны. А тут Азия, восток, тёмный и загадочный. Он был в составе делегации  Центра в рекогносцировочной командировке.  Обследуя места предполагаемой площадки под будущую станцию, их группа приехала в  один гостеприимный посёлок, где главе Дирекции  на банкете подали глаз, вынутый из головы только что заколотого барана. По чистой случайности его заранее предупредили о знаке высочайшего уважения, от которого невозможно отказаться. Растянув  губы в улыбке, позеленев лицом и зажмурив глаза, несчастный гость принял блюдо, проглотил кушанье, молча запил, и долго приходил в себя, прежде чем смог выступить с ответной речью.

***

Перед началом командировки  Главный конструктор проекта собирал совещания и говорил речи. Ставил задачи. Назначал ответственных.  Утверждал  графики работ. Когда выступал с презентацией директор партнерского «Юпитера» и на экране сменялись слайды с диаграммами, демонстрирующими неоспоримое превосходство и уникальность их аппаратуры, с лица Главного не сходило странное, не подходящее к смыслу высказываний, выражение, как у человека,  старающегося сохранить внешне серьезную мину при том, что внутри себя он давится от смеха. На тех собраниях вообще  царила тягучая атмосфера серой безнадеги с вкраплениями чёрного юмора: «Уж будьте любезны, постарайтесь, не подведите нас. А то мы вас расстреляем».

***

Их отъезд выпал на июль. В Москве стояло жаркое лето. Летал тополиный пух. Поднимался пар от влажного асфальта, струя из поливальной машины искрилась на солнце. Под тополями пахло листвой. Егор с товарищами шёл к своему корпусу из столовой, делясь мыслями о предстоящей поездке. Как правило, в полигонные командировки ехали с энтузиазмом по причине неплохих надбавок, особенно те, кто помоложе.
Но в этот раз рамки предстоящей миссии были  размыты и к обычному мобилизующему тонусу примешивалась растерянность.

- Ты понял, куда нас отправляют? Это ж  чистая афера. Одного не пойму, откуда у них такая уверенность, - кивнул в сторону корпуса Дирекции Филипп Мартынов, - не иначе знают какой-то секрет.

-Секрет в том, что ты - инженер по технике, по приборам и электрическим схемам, а они - по схемам финансирования. Ты думаешь, как собрать и запустить  комплекс, а они - как денежные ручейки проложить куда надо. По всему, потоки текут полноводные, отсюда и уверенность. 

-Да всё-то мимо нас...

-Егор Сергеевич, ты бы разведал у Главного да в Дирекции чего они задумали,  и нас просветил, ну как ехать на пустое место? Как-никак  международный контракт на заметке в высокой Администрации.  А эти чудики из «Юпитера» что наваяли? Как мы такой срам покажем инозаказчику?

-Я говорил.  А он на все мои доводы одно, мол, не учи отца трахаться, а деда  обдуривать. Собирай команду и вылетай. Место хорошее, народ приветливый. Приедешь, отметишься, будешь на объекте сидеть и обстановку докладывать. А там будем поглядеть.

***

Пребывание в служебной командировке, если это, конечно, не замаскированный туризм за государственный счет, само по себе  для непривычного  человека представляет средней тяжести испытание. Начиналось оно с того, что после бессонной ночи в самолете нужно было адаптировать организм к четырехчасовой разнице во времени. Затем, по прибытии в посёлок, нужно было заселиться в гостиницу, приспособиться к новому распорядку дня, наладить контакты с новыми соседями и каналы коммуникации с оставшимися дома родными и друзьями, менять рубли на местную валюту, разведывать точки общепита, транспорт, магазины и устраивать множество бытовых мелочей.

***
 
Работа шла тяжело. Первая попытка окончилась неудачей из-за того, что во время пробного включения, откуда ни возьмись,  принесло сильнейшую грозу, которую никто не ждал. Грозозащитная мачта и вся предохранительная автоматика лежала  разобранная на складе. Чудом никто не пострадал, но от удара молнии выгорел трансформатор на подстанции и несколько блоков в помещении.  Потом оборудование еще дважды снималось и отправлялось на доработку из-за неизвестных неполадок.  Важные персоны из заслуженного московского института после очередной неудачи смущенно шутили:

-Чего ж вы хотите! Сложная техника имеет право на отказ.  А что сгорит, то не сгниёт.

И уезжали восвояси, предоставляя оставшейся команде вдаваться в тяжкие объяснения с недоумевающим заказчиком, чьё  хлебосольное радушие постепенно видоизменялось в политкорректную терпимость с нотками раздражения и недоверия.

 ***

В конце  рабочего дня их навещало местное начальство и прежде чем отпустить на ночлег в гостиницу,  мягко,  но настойчиво расспрашивало о достижениях. Требовало правдивых отчетов и достоверных прогнозов. Давать объяснения задержке день ото дня становилось всё сложнее.  Мало-помалу  они начинали  чувствовать  себя маленьким партизанским отрядом, потерявшимся в тылу противника без связи, боеприпасов и карт местности.

***

Трое собирались по  вечерам для застольной беседы. Русский человек всегда охотно поддержит разговор на отвлечённые темы о  предметах отдалённых, туманных, недоказуемых и неопровержимых, особенно если  обременён некоторым кругозором, образованием и жизненным опытом.
Коллективная мысль подогревалась напитками и  нервозным напряжением их шаткого положения. В результате, разговор нет-нет, да сворачивал в оригинальное русло.

***
-Скажи-ка дядя, ведь не даром, мы тут  паримся уже которую неделю. Вот ты, к примеру, чем занимался сегодня? Я видел, что шарики гонял в компе, спал на стуле, курил, пил чай, ну отзвонился  в Центр начальнику, доложил статистику, чем ещё?

-Отвянь, сам знаешь что не даром, получишь свои лётные, прибарахлишься, отъедешь в отпуск на тёплые моря.

-Не, ну ты объясни, у меня в командировочном задании сказано, что я должен выполнить работы по интеграции оборудования, установке софта и проведению тестов в объёме предварительных испытаний. Мы такие приезжаем, опа!  А никакого оборудования-то и нет. И все знали.  Так нафига нас было гнать сюда? Какое у них на то моральное право?

-А у тебя, значит, есть моральное право тунеядствовать в рабочее время за свою зарплату? Или ты, быть может, отказался от получки хоть раз? Начальству виднее. Оно знает, да нам не скажет.

-Ага, им удобно сдать нас в заложники. Я приехал свою работу выполнить, а не щеки раздувать. Шеф сказал на три, максимум четыре недели, жене обещал отпуск,  а сам тут торчу третий месяц. Весь мозг вынесла, звонить боюсь.

-Тебе что трудно придумать для Сагимбаева отмазу, чтоб он отстал? Он ведь  ни бельмеса не понимает. Ну скажи, что тестируешь свой комплекс на устойчивость к кибератакам, убудет от тебя что ли?

- Я не Шахерезада, чтоб сказки сочинять!

- Ну так смекни, что ты здесь не сам себя представляешь, а лицо предприятия, интересы страны отстаиваешь,  патриот ты или нет?

-Давай я сейчас встану по стойке смирно и гимн запою.

-Не поверишь, но китайцы на «Huawei» так и делают. Каждое утро перед началом смены. Строятся в шеренгу и поют. Сам видел.

- Да как вы не поймете, наши эффект-менеджеры лоханулись и нас подставили. Какие-такие  интересы страны защищать, от кого?

-Видишь ли, друг мой,  так  повелось, что русский интеллигент если сумеет объяснить свои страдания возвышенной мотивацией, то очень воодушевляется  и может снести любые лишения. Такое национальное родимое пятно. Попробуй, хоть из любопытства.

-Да хотя бы заставь себя поверить, что ты здесь не столько за тем, чтоб  установить в  железки свои программы.  А главное - твоя неколебимая уверенность в успехе.  Каждый день бодрый, подтянутый, приходишь  на станцию, с умным видом смотришь в оборудование, жмакаешь кнопки на клавиатуре. Всем  видом изображаешь, что действуешь по чёткому плану, выполняешь его и  посылаешь ясный сигнал, мол, не ссыте ребята, все идет пучком, как задумано.

-У нас тут что, чемпионат по покеру? Собрались мастера блефа?

-Думаешь вокруг одни друзья-партнеры? Вокруг нас  сражения идут газо-нефтяные, помидорные, медийные, и в соседях нужны союзники, чтобы было с кем держать оборону в гибридной войне.  А на войне ты или боец или дезертир. Хочешь стать Мальчишом-Плохишом?

-Егор Сергеевич,- Мартынов перешел на снисходительно-покровительственный тон, каким учитель в классе коррекции увещевает имбецильного ученика не ковырять в носу на уроке, - Егор Сергеевич, как ни напыживайся, ружье без патронов стрелять не будет. Ружье у нас кривое, а патронов-то и вовсе нет. А в гибридной войне  одними понтами  не победишь.

-Во зануда, такой молодой и такой нудный, его опытные товарищи ободряют,  а он еще кривляется, как девушка на свидании. Лично мне нравится, как Балашов говорит. Точно не знаю, но нутром чую, есть какой-то потаённый смысл в нашей отсидке.

Из коридора вышли двое, в них узнали коллег из группы комплекса управления.

-Вон ещё идут солдаты звёздных войн. Сидят в окопах, ждут подкрепления,-мрачно проговорил Мартынов.

Проходя мимо компании, задержался небольшого роста полноватый человек в просторной рубахе навыпуск.

-Добрый вечер вашему столику. Тимур Бауыржанович, видел,  сегодня и вас вызывал на допрос. Чем закончилось, обошлось? 

-И вам добрейший вечерочек. До скандала не дошло, но всё ближе к тому. Садись, Антон Васильевич, услади душеньку грешную, - Шипилов подвинул рюмку.

-Спасибо, не могу, - похлопал себя по груди, намекая на противопоказания, - я чайку и спать, между прочим, здесь хороший «Ассам», - и побрел дальше в полумрак  коридора.

-Почему у него всю ночь телевизор бухтит, бессонница что ли?

-Наоборот, это как седативное, включит НТВ и под  бормотание засыпает.

-Всё, господа, нам тоже пора честь знать, по последней и в койки.

***

Утром троица встречалась  за общим столиком в ресторане гостиницы. За завтраком  Филипп Мартынов настойчиво разыгрывал ёрническое действо собственной режиссуры. Когда к столику  подходила, широко улыбаясь, девушка-официант, он изо всех сил старался смутить, озадачить и поставить её в тупик каким-нибудь неразрешимым вопросом, проявляя незаурядный креатив. 
 
-Вам яичницу или овсянку? 

-Заура, мне, пожалуйста, картофельные драники,- с видом искушенного знатока изысканных блюд произносил он, прекрасно зная, что такого блюда нет в меню, а самого слова в местном языке.

Заура, не меняя лица, говорила, что сегодня  не приготовили, но завтра обязательно будут. И приносила овсянку или яичницу. На следующее утро к столику подходила другая девушка.

-Айнура, я вчера заказывал драники.

-Очень жаль, но сменщица, вероятно, забыла мне передать ваш заказ, завтра непременно сделаем.

Потеха длилась без малого неделю, пока не наскучила.
В это утро Филя  тоже не оставил сотрапезников без маленького спектакля.

-Доброе утро, Айгуль. Почему сегодня у меня в номере из крана  текла вода синего цвета?

-Ой, простите, забыли предупредить, мы проводим дезинфекцию системы.

-Это не опасно?

-Хе-хе, нет, просто не пейте её.

-А ресторан кофе приготовил на такой же воде?

-Нет, что вы, у нас привозная в бутылях.

-Айгуль, наш товарищ из  207 номера не отзывается на звонок и долго не выходит к завтраку. Он заваривал чай у себя в номере и в темноте мог не увидеть, что вода окрашена. Боюсь, придется вскрывать дверь.
 
Шутка почти удалась, но тут в проеме входной арки показался постоялец 207 номера, освежённый гипнотическим сном, веселый и бодрый.
Потом все усаживались в автобус, ехали на станцию, где пройдя через турникет, расходились по рабочим местам и коротали время до вечера каждый как мог.

***

 Выбор развлечений на выходные дни был не богат. В самом посёлке мест для пикника не имелось.  Каждый травянистый зелёный оазис был окружён забором и занят частными дворами и постройками. 
Миновав окраины, пройдя извилистыми закоулками между низких одноэтажных домиков, можно было выйти к большому озеру. Серая маслянистая гладь уходила к горизонту и терялась среди островков. Озеро было мёртвое. Поначалу даже не верилось,  что такую гигантскую массу воды, какую заключал в себе водоём, можно непоправимо загрязнить стоками канализации и  жидкими отходами  цементного завода.   Вдалеке от берега плавали редкие чёрные утки с облезлыми перьями.  Берег напоминал бытовую свалку и сплошь состоял из кочек, покрытых ржавыми стеблями  камыша в окружении топкой гнилой  серой жижи, в которую нога проваливалась по щиколотку.

 Иногда из степи прилетал ветер и дул не порывами, а с постоянным неослабевающим напором, ударял песчинками в лицо, закручивал по закоулкам пыль и неприбранный мусор,  хлопал палаточными тентами, свивал в причудливые спирали дым из кирпичной трубы котельной.

Городского транспорта в посёлке не было, но была хорошо поставленная диспетчерская служба  вызова такси и вполне сносный парк легковых автомобилей. Минут через десять после звонка, по указанному адресу приезжал старенький, но аккуратно вымытый фольксваген или мазда с водителем, готовым за сходную плату отвезти в любую популярную у приезжих точку. Таковыми были несколько кафе, пара ресторанов, а также сауна с бассейном и бильярдом. Таксистами работали или подрабатывали почти все из мужского населения посёлка, кому достаток позволял  иметь личное авто.  Наиболее предприимчивые из них пытались расширить бизнес и предлагали заслуживающим доверия пассажирам кроме поездок  еще и досуг в обществе женщин древней профессии.

***

-Столик справа от бара, там за кальяном две,- возница по имени Хайдар, медленно подруливая к входу под вывеской «кафе Аист», обернулся к Шипилову, - девочки классные, обслужат по-царски,- произнес он масляным голосом, сделал головой змеиное движение и прочертил в воздухе растопыренными пальцами замысловатую фигуру,- с доставкой будут стоить,-он назвал сумму, и тут же оговорился, - я не сильно заряжаю, сам не подходи, надумаешь - маякнёшь мне в телефон.

В зале кафе светящиеся конусы от галогеновых лампочек чередовались с вязким сумраком кирпичного цвета. Со стены беззвучно мелькал эстрадными картинками телевизор.

-«Ханума» ноль семь, бешбармак, нарезку, салат и три пива,- официант записал привычный набор блюд и беззвучно шагнул в сторону.

Царские чаровницы сидели недвижно, прикрытые вуалью кальянного дыма. Их лица выглядели свежими, но лишенными всякого выражения. Они не привлекли бы к себе никакого внимания, если бы не словесный портрет, раскрывавший их доступность и готовность предаться блуду за умеренную мзду, что разогревало воображение Шипилова.   

-Лично я не шовинист, но к женщине монголоидной расы мое либидо не влечётся, - вынес вердикт Филя.

-Колхоз-дело добровольное, но я бы в твои годы  не упустил возможности. Вон та чёрненькая, щеку подпирает мундштуком, очень даже неплоха. Да не пялься ты на них как на картину.

-В природе всякая тварь совокупляются с себе подобной по эмоциональному зову, а  подменять его работой значит нарушать природную гармонию, что противоестественно и наказуемо, да и просто скучно.

-Ну, блин, вы и снобы рафинированные. Одному кушанья диковинные подавай к завтраку, другому чувства возвышенные. Да ладно,  расслабьтесь, уже трудоустроили  девушек, пока вы рассуждали.
Чёрненькая  с напарницей, тем временем,  направились к выходу, деловито застегивая на ходу сумочки.

 Вернувшись в номер после ужина, Шипилов долго не мог уснуть. Улегшись в кровать, ворочался, не в силах отогнать навязчивые фантомы, пока, наконец, не набрал на мобильнике номер. Чёрненькая девушка носила имя Шолпан, была улыбчива, но малоречива по причине ущербной дикции, всё делала по заученной схеме лениво и вяло, почти не пытаясь выдать симуляцию за подлинник. Встреча была судорожной и торопливой. Радужные фантомы безнадежно лопались, наткнувшись на действительность, корявую и угловатую.
Ну что ж, внёс посильный вклад в укрепление дружбы народов,- рассуждал сам с собой Егор, пытаясь разбавить  мутный осадок неловкости и пустоты.
Прав Балашов, погано и скучно.

***
   
Поездки в столицу поначалу вызывали любопытство. Она была величава и по-своему красива, хотя бы тем, что радовала глаз нарядными фасадами, уютными скверами, фонтанами, зеленью, расцвеченными газонами,  составляя контраст их посёлку, где почти всё окружающее имело вид усталой, вытоптанной и  изношенной промзоны, куда приходят ради монотонного изнурительного труда.  Но двух-трех экскурсий  с лихвой хватило, чтобы унять туристический задор.  В их программу  вошло посещение центральной части города с осмотром президентского дворца, символической башни в виде архитектурного изображения вечно молодого дерева, далее следовал торговый центр с продуктовым рынком национальных мясных деликатесов и магазинчиками сувенирного ширпотреба. Все желающие приобрели себе вычурные кожаные плётки, остроносые войлочные туфли, расписные пиалы для зелёного чая. С каждым новым приездом причин для долгих прогулок находилось все меньше,  хотелось поскорее сесть за столик под кондиционер в малолюдном кафе, а ради этого не стоило ехать далеко.


***

В сауне пар вода и тепло размягчали, умиротворяли и располагали к миролюбивой неспешной отвлечённой беседе.
 
-К неудачам надо относиться философски, созерцательно и отстраненно,- красный от жара Мартынов опрокинувши на себя таз холодной воды,  усаживался к столику в комнате отдыха, заворачиваясь в простыню.

-Ну, тогда добро  пожаловать в философский клуб, мы тут все отстранённые созерцатели.

-Терпеть не могу философов, - Шипилов открыл глаза и выпрямился в
кресле, - я студентом зачет по « научному коммунизму » пять раз пересдавал, и чувствую, чем больше готовлюсь, тем только сильнее тупею. Препод у нас была тетка такая, кремень, строгая, принципиальная. Как сейчас помню,  Мавроди у  неё фамилия  была, как у того жулика.  Каждый раз что-то неожиданное спрашивала.
Обоснуйте, говорит, почему при развитом социализме неизбежен расцвет производительных сил, а в монополистическом капитализме их упадок?
Или еще, чем у нас в обществе развитого социализма  обусловлена гармония интересов различных национальных групп и социальных слоёв ? 
Я мычу в ответ чего-то, а про себя думаю, да подавись ты своей премудростью, тошнит от этой галиматьи.
А она мне – вы не усвоили базис  научного мировоззрения, идите и серьезно готовьтесь.  Главное, если не знаешь основ специальности, так это ничего, подучишься, а если не знаешь ихней  белиберды, так  ты уже конченый  маргинал. А потом, лет через десять, когда пошла перестройка, куда они подевались,  философы?  Может поднялись на защиту идеалов с оружием в руках? Может, как самураи, совершили сэппуку, чтобы избежать позора? Или просто уволились?  Чёрта  лысого.  Живехонько переписали  задом наперед свои науки и дальше учительствуют, пачкают и растлевают мозги наивной молодежи.

-Чего ты хотел,  им было велено - они и  учили. А учить закону и притом самому жить так, как он велит - это уже не работа, а подвиг, ты этого от них ждал что ли? Таких  единицы из тысяч.  А твои учителя не убереглись закваски фарисейской, так с незапамятных времен  повелось среди интеллектуальных элит.

-Вот, у меня сестра двоюродная, к примеру, искусствовед, так  она трындеть может  про искусство, целый день без умолку,  но сама-то никогда не рисовала, не пела и не ваяла, у неё и способностей нет, ей и не требуется.

-Искусствовед - другое, она развлекает праздных интуристов,  а эти судьбу людей решали, кому с дипломом в светлое будущее, а кому за ворота и на помойку.

-Ну, чтоб им жить всю жизнь в эпоху перемен и реконструкций.

-Ага, в Москве вблизи от транспортной развязки, под теплотрассой, и на бульваре с  плиткой и бордюрным камнем. Будем здоровы, господа.

-А с чего ты взял, что они вообще были философы?

-А с того, что они  с кафедры «марксистско-ленинской философии», на «математике»  у нас были  математики, на «сопромате» - прочнисты,  а они философы.

-Вот и ошибаешься. Тебя учили никакие не философы, а наёмные законоучители, бывают же наемные юристы или бухгалтеры, им платят, а они читают свои талмуды и толкуют чего да как.  И не так уж и плохо учили, вон, как  складно излагаешь.

-Жизнь заставила я и научился.  Может мне хотелось больше Ницше, Шопенгауэра изучить, а они меня историческим материализмом мордовали.

-Да ладно, не кокетничай, если бы в самом деле хотел, так давно изучил.
Это была честная сделка.  Хозяева жизни дают  образование, а ты  платишь  не копейкой, а своей лояльностью, заучивая  догматы, нравятся они тебе или нет. По крайней мере усвоил, что у них есть  доктрина, историческая база и  прогноз на будущее.
 
-Ну хорошо, а кто такой философ тогда?

-Я думаю, если они и остались, то не похожи на тех, кто  были в античности  или средневековье. Уж во всяком случае, это не ремесло ради куска хлеба. Скорее талант от рождения,  с таким талантом нельзя человеку  жить как все. Ты вот, задумывался когда-нибудь, а почему, собственно, один плюс один будет два?  А он всему ищет объяснение, не потому что тупой и не понимает того, что всем очевидно.  Он какой то чуйкой улавливает раньше всех из космоса, из астрала,- толком не знаю откуда, - те идеи,  что сейчас незаметны, а через лет пять-десять  будут у всех на уме, как само собой очевидное.  Да не просто улавливает, а еще и излагает их понятным языком сообразно здравому смыслу и законам логики. Времена меняются, а кое-кому очень даже нужно заранее знать облик новой реальности.

-Я вот, хоть и не философ, а как телек посмотрю, так сразу улавливаю, что главная идея сейчас это быть удачливым потребителем, а иначе жизнь не удалась.

-Да, только раньше  это понял кто-то другой, изобразил на картинке и показал тебе в доступном виде, чтоб ты был понятным, предсказуемым и  управляемым.  Каждый царь-государь стремится иметь у себя эдакий информационный инструмент, а мы для того и пускаем в космос наши спутники. 

***

Всех омрачала безрезультатность усилий. Когда человек сталкивается с неразрешимой задачей и затяжной неопределённостью, то обычно затевает с ней игру в прятки,  в которой  каждый по-своему преуспел, овладел правилами, выбрал  подходящие приёмы. Например, можно убеждать себя, что сделал всё возможное и теперь очередь за другими, можно просто отложить поиск  решения на потом, тянуть время, выжидать, что само рассосется, вовлекать в свою проблему сочувствующих, жаловаться, подстрекать недовольных,  играть на встречных интересах, раздувать, затушевывать, искажать, приукрашивать, - всё в распоряжении изобретательного ума.
Так бывает, когда жизнь протекает в привычных декорациях, но совсем иначе, когда от проблемы спрятаться некуда.
 
Первым признаки измененного сознания стал проявлять Вася Рыкунов. Он стал не в меру и беспредметно болтлив. На невинный вопрос «Как дела?» неожиданно начинал пространно объяснять, почему да как именно плохи дела, пока незадачливый собеседник не находил повод улизнуть. В этот раз по дороге на станцию он уселся в автобусе рядом с Василичем,  залучил его к себе в слушатели, и принялся исторгать беспорядочный  поток сведений. 

-…при положительной обратной связи отклик системы нелинеен, ошибка определения координат не нормирована, отсюда и срыв сопровождения.  Как в невесомости возможен маятник? А  они мне всё одно, вынь им да полож матрицу кодов… откуда мне знать почему идет вразнос погрешность может ход времени вызывает дрейф к северу…

-Что это с ним?  Несёт ахинею, будто пянджа обкурился.

-Не, вчера на него начальство станции так  наехало,  что до сих пор в расстройстве чувств. Он вообще плохой стал, носит за пазухой  котенка,  бродячих псов прикармливает и разговаривает с ними, когда больше не с кем.

-Да и Василич того не лучше,  ходит в сувенирной тюбетейке, а в другой раз пристал к продавщице из трикотажной лавки, где тут у вас, говорит, купить халат национального покроя из верблюжьей шерсти, а главное, всё не на родном языке, а по-ихнему пытается изъясняться, еле увел.

-Ничего, им полезно, пусть побудут в чужой шкуре. Дома, в родном Центре, они кто? Алгоритмисты-управленцы! Элита! Белая кость, всегда под крышей у Главного. Могут как угодно накосячить и всё равно виноваты будут другие.  А здесь они между стеной и шпагой, свою какашку под чужую дверь не подсунешь.

***

Егор Шипилов сидел на краю длинного  стола в зале телеконференций. Такие виртуальные совещания руководство станции проводило в последнее время всё чаще и с нарастающей нервозностью.  Он сгорбился над листком протокола и изредка косился на своих коллег, на озабоченные лица партнеров и экраны мониторов с говорящими головами. За «наших»  говорила из Центра голова Главного конструктора проекта, за «партнеров» - голова Президента республиканского холдинга. Спутниковые лини соединяли за одним столом восток с западом, друг на друга смотрели две столицы и конференцзал станции, создавая у собравшихся зыбкое ощущение  одновременного присутствия в нескольких точках пространства.

Головы  смешно шевелили губами, заметно опережая звук речи. Казалось, им не удается с первого раза выговорить нужные  слова и приходится сильно напрягаться, чтобы издать желаемый звук. Модем глючит, думал Егор.  Он задумчиво рисовал на полях протокольного листка мелких человечков, извивающихся между абзацами текста, в тщетной попытке догнать друг друга и сосредоточенно ждал, что скажет  на этот раз из монитора голова Главного конструктора о продолжении их командировки.

Подготовка к пусковой кампании…интеграция оборудования…устранение неисправностей…догоночный график…согласование разрешения на пуск…,-монотонно бубнили головы из мониторов.  Он чувствовал, как  в его  груди поднимается желчная волна босяцкого пролетарского негодования, а на язык просятся слова грубой  непечатной правды. Однако за годы работы в Центре его психика успела получить обширный комплекс прививок от многих разновидностей демагогии: грубой, наглой, циничной, наукообразной, утонченно-возвышенной, льстивой, издевательской, - и потому обладала иммунитетом, сберегающим здоровую осмотрительность и благоразумие.

 Когда настала очередь его доклада, высокое собрание услышало обтекаемые гладкие формулы. Поддерживаем готовность инженерных сетей - завершаем монтаж энергоустановок - ожидаем поставку оборудования - обучаем персонал.

Неожиданно, Главный конструктор выразил удовлетворение работой группы командировочных и счел их миссию завершенной. Всех, кроме Егора и его двух товарищей. Им надлежало трудиться дальше. 

***

Никита Балашов воспринял новость безучастно, как и все предыдущие известия о продлении сроков своей командировочной вахты. Он вообще имел среди товарищей репутацию харизматичного пофигиста, поэтому многих заряжал своей невозмутимостью.
 
-А что мы можем сделать, чтобы помочь себе?  Поднять бунт, объявить забастовку-голодовку? Кто-нибудь готов к тому?  Не мы создали эту систему, не мы ей управляем. Собственно, на что нам жаловаться, за что бороться? Да где ты еще найдешь такую работу, чтоб вдали от начальства, без напряга и на полном довольствии, курорт, а не работа.

-Это как понять, почему их домой, а нам сидеть дальше?, - возмущался Мартынов,- ну ладно, Рыкунова собака покусала, а остальные чем лучше нас? 

И надолго впал в аутизм, уткнувшись в экран ноутбука. 

***

Стоял сентябрь. Трое товарищей в ожидании автобуса, ежедневно отвозившего их со станции в гостиницу,  собрались в беседке за пилоном. Перед ними лежала площадка  с антенными постами. День клонился к вечеру, мягкое закатное солнце золотилось на стволах сосен, поблескивало на полированных поверхностях рефлекторов.  Слабый ветерок доносил запах свежескошенной травы. Шипилов наблюдал за работой электриков, Филипп вяло двигал пальцем по экрану планшета, Балашов ароматно попыхивал сигаретой и заглядывал в ящики с  техническим мусором,  сложенные в тени беседки.

-Никита Савич, не ходи по газону, опасно, там змеи.

-Опасно ходить по антенному полю, когда работают передатчики, а все ходят.

-Гляди, сегодня соберут распределительный шкаф, подадут питание, пост
будет готов к работе, настанет наша очередь. Беркимбетов вчера меня вызвал на ковер и целый час прессовал. Требует для тренировки персонала показать им наведение на маяк. С Интелсатом уже договорился, согласовал окно для работы по спутнику.

-А ещё через неделю подоспеет и диспетчерский центр, будет требовать запустить  мониторинг трафика,  где возьмешь  анализатор и все софтовые приложения для сервера?,- очнулся  Мартынов.

-Идите вы к чёрту, сами  знаете, чего для этого не хватает. Я Главному  сто один раз докладывал. Одна надежда - Силаев со своими бойцами на днях возвращается из Тулузы и Рамбуйе. По слухам они подписали контракты.

-Может, знаешь и  что в них написано?

-Сам спроси у Международного Департамента, пусть тебе отчитаются.

-Нет, положим, завтра даже приедет всё железо, ты когда-нибудь с ним   работал? Или, думаешь, как в мануалах написано, так  и есть на деле?

-Ну ты же советский инженер, Филя,- протянул  Балашов с интонацией политрука перед строем призывников.

-Это ты, Никита Савич, советский инженер, а я сертифицированный  специалист с чётким набором компетенций. Может, и трансивер свой соберёшь из подручного хлама, чего там  копаешься в  ящиках? 

-Может и соберу… 

-Не, к чертям свинячьим эту работу, как вернусь, сразу напишу заявление.
 
Повисла  пауза.
   
-Листок одиноко кружит над увядшей травой, кончается лето…

-Сочиняешь хайку?

-Пытаюсь уловить неповторимую красоту мгновения. Нет, в самом деле, это сейчас тебе и всем нам тут тошно, а представь, всё закончится, пройдет полгода, год и будешь вспоминать эти денёчки  как не самые худшие в своей жизни. И эту станцию, и этот посёлок, и себя среди нас. Если, конечно,  не станешь вести себя как брюзга и неврастеник.

- Станешь тут неврастеником. Откуда у нас возьмется такая техника, которую наш блистательный Центр обязался поставить инозаказчику? Ни наши яйцеголовые спецы, ни вся родная промышленность никогда её не родят.  Хотя, казалось, чего в ней сложного?  Ты вот мастер толковать все по-своему, объясни мне молодому, зелёному, отчего у нас такой убогий радиопром, отчего всё красиво только в сказке да в кино про робота-Электроника?

- «Во многия знания многия печали», слушай, коли желаешь.
Русский технический гений горд, заносчив, пуглив, любит творить скрытно и уединенно, не терпит вмешательств, везде мнит подвох, не любит делиться своими достижениями. К тому же ему всегда впадлу доводить до вразумительного результата свои творения, так чтобы их смогли увидеть, оценить и использовать для себя другие гении.  С него довольно  и самого мига озарения, что ангел творчества коснулся крылом его светлой головы. А мир электроники, как ты знаешь,  существует как симбиоз многих отраслей. Попробуй-ка  целую ораву эдаких упёртых и капризных разнопородных физиков, конструкторов, технологов, производственников собрать в один оркестр и заставить стройно дудеть в свои дудки. И притом, каждый из них homo homini lupus est.
Это раз. Второе несчастье в том, что пути развития постоянно раздваиваются, и никто не может угадать, где тупик, а где продолжение. Оказалось, нельзя один раз натужиться и построить Силиконовую долину, её надо обновлять постоянно, как декорации, сцену и актеров к новому спектаклю. 
Но главное,- Балашов сделал многозначительную паузу и поднял кверху два пальца с зажатой между ними сигаретой, - главное в том, что исчерпалась национальная идея.

-Причём тут идея-то, какая  связь?

-По-моему очевидная. Высокоразвитая техническая культура  возникает из чего?  Из э-мер-гент-ности системы, образованной сотнями разнопрофильных и узкоспециальных коллективов, - он начал выговаривать слова  с нарочитой  артикуляцией, сочный баритон  стал глуховат и проникновенен, а ладони начали ощупывать перед собой как бы большой невидимый шар, -  при этом все они должны состоять друг с другом в нормальном деловом, гуманитарном партнёрстве, признавать единую мораль, этику,  ментальные коды,  ценности, мечту, если хочешь.  Так вот  всё это и происходит из национальной идеи.  А у нас на её месте что? Дыра. Возня мышиная ради красивой видимости и улучшения быта.

-Эвон оно ка-а-ак, -протянул Мартынов, - а я-то, наивный, думал, была в  бюджете дыра, союз распался, связи порушились. Ан - всё дело-то в идее. И контрагенты наши из «Юпитера» просрали оборудование тоже из-за идеи?

-Бесспорно. Всё остальное вторично.

-Лично меня никогда не цепляла идея объединить пролетариев всех стран. Я и тогда без идеи жил и сейчас не пойму, зачем она нужна.

-Эй, господа мыслители, хватит хулить светлое прошлое, автобус пришел,  айда загружаться, а то магазин закроется. Национальная идея в трезвую голову не идет.

- …чтобы жить осмысленно и целеустремленно. Да хотя бы чтоб интересно и с увлечением, -договаривал Балашов на ходу, догоняя товарищей.

Подпрыгивая  на жестком сиденье автобуса, виляющего по просёлку, Шипилов говорил ему в ухо:

-…вот мы в детстве с пацанами летом на даче играли в Чапаева. Один забирался на баллон от трактора и переплывал на нем пруд, а остальные стояли на берегу, подбирали со дна комочки глины и кидались в него. Пловец барахтался, крутился, нырял, если доплыл до берега не замазанный – ура, победа. Вот это было увлечение, это  было интересно, не замечали как день пролетал…А потом и не помню чтоб когда такое повторилось.

***

После отъезда большей части командировочных гостиница опустела. На ресепшене у входа днём еще дремала дежурная, а вечером входная  дверь и вовсе запиралась и девушка уходила в подсобку. Новых гостей не ждали.
В вестибюле второго этажа горело тусклое дежурное освещение, к низкому столику, сервированному закусками, были придвинуты  мягкие  кресла, в которых расположились оставшиеся трое.

-Каждому здоровому этносу свойственна экспансия, - неторопливо, потеплевшим голосом развивал  мысль  Балашов, согревая в ладони стакан с коньяком, -  и стремление распространить на соседей и на весь мир свою национальную идентичность.

По-видимому, он излагал  глубокий развернутый ответ на два  неразрешимых русских вопроса, витающие над столиком.  По чьей вине они до сих пор здесь,  и что делать?

- В наш век только отшельники-дауншифтеры и отщепенцы-одиночки искренне верят в могущество библейского Бога,- продолжал он,- но все без исключения верят в мощь технологий. Технологии стали нашей верой, нашим идолом и золотым тельцом.  Мы-миссионеры нашей религии и пассионарии нашего этноса. Вот зачем и почему мы здесь.

Оратор замолк, изобразив на лице выражение  водевильного пафоса, и звякнул своим стаканом о стаканы товарищей.

-Но погодите выпивать, я только собираюсь сказать самое главное. Я видел сон, из которого понял, что надо нам делать.

-СОН в смысле  «сообщение о неисправностях»? Откуда?

-Егор, использовать в обыденной речи аббревиатурную тарабарщину - дурной тон. Сон, который снится, когда человек спит.

-Неужели?

-Нам надо совершить ритуал.

Шипилов подозрительно покосился на говорящего.

-Никита Савич, я знал,  ты человек эксцентричный, но ты, видно, ещё и медиум?

Всё происходящее в течение последних недель было до того абсурдно, что общение между собой в манере импровизированной клоунады стало для них негласной нормой, и Шипилов охотно подыгрывал Балашову.

-Что удивляешься? Во-первых, сегодня осеннее равноденствие, день вполне подходящий для обрядов. Во-вторых, ритуал есть серия действий на ментальном, эмоциональном и физическом плане, верно?  При этом  преследуются цели  не утилитарные, а сугубо иррациональные. Разве не ритуал то, что мы тут совершаем ежедневно?

-Танцы с бубнами, - подтвердил Филипп.

-Вот! Так будем последовательны, итак, рассказываю.   Мы должны совершить ритуал программирования будущего и отправки в него своего самого насущного желания, м-мм, думаю не ошибусь, если сформулирую: завершить миссию и вернуться домой. Только вся загвоздка в том, где оно это будущее? Я вам сейчас на него укажу. Пройдемте, надо успеть до захода Солнца.
И он плавным жестом указал на дверь своего номера.

Шипилов с Филей переглянулись.

-Он вчера опять  какие-то железки на станции подбирал и че-то из них мастырил.
 
Оторопь уступила место любопытству, и они шагнули  в приоткрытую дверь. Горела лампа под зеленоватым абажуром, в окне краснел закат. На тумбочке возле холодильника громоздилась странная инсталляция, похожая на самодельную телевизионную  антенну.

-Бинго! Вот и машина желаний!

-Шайтан арба…

-Попрошу без сарказма, иначе сохнуть вам в этих степях до морковкиного заговенья. Вот это, - Балашов указал на наклонный стержень, вставленный в кусок пенопласта, - линия, параллельная  направлению Земной оси, угол  наклона к горизонту составляет 48 градусов и 46 минут, в точном соответствии географической широте места, наклон строго на север, по компасу, называется «линия возвышения», - он прохаживался вперед-назад перед слушателями, расправив плечи, вздернув подбородок, склонив набок голову, и обводя сооружение изящным жестом свободной руки.

-Взгляните на этот флажок, вращающийся относительно оси линии возвышения  на двух шарнирах. Сейчас я направлю его конец на Солнце. А вот эта стрелка, закрепленная перпендикулярно флажку на его конце острием показывает направление, в котором Земля движется по орбите вокруг Солнца. Именно в этом направлении в настоящий момент мы вместе с Землей  летим во Вселенной со скоростью 29 километров в секунду. Куда смотрит стрелка, там и находится наше будущее. Как видите, никакой мистики.

Стрелка показывала на пол наискосок комнаты в угол под окном, где стояли тапки и валялось скомканное полотенце. Балашов сдвинул в сторону посторонние предметы и поставил на пол в место указанное стрелкой пиалу с водой. Затем достал из тумбочки свечу в алюминиевой плошке, чиркнул зажигалкой и поднес огонек к фитилю. Свеча загорелась и заколыхалась на поверхности воды, аккуратно опущенная в пиалу. 

-А теперь, собственно, тост,- Балашов направил руку со стаканом вдоль направления невидимого вселенского полета и как то весь вытянулся вслед за ним. Голос его напрягся и возвысился.

- Проникнитесь важностью момента, направьте взгляд и всё внимание на пламя свечи, слушайте меня и повторяйте про себя. Обратимся к нашему будущему. Пусть исполнится всё задуманное, пусть достойно пронесем мы бремя, возложенное на нас неведомыми силами, да не посрамимся, не смутимся и не потерпим мы неудачу, вернемся домой счастливо и благополучно. Пусть в скором нашем будущем  разорвутся все опутавшие нас сети интриг, пусть падут стены лабиринта неизвестности, куда мы ввергнуты. А там,- он развернулся на сто восемьдесят градусов и протянул руку к потолку, - там пусть останется прошлое со всеми печалями. Счастье приди! Несчастье уйди! Выпьем! Но сначала задуйте свечу, все разом.


Он поднял с пола пиалу и держал в вытянутой руке. Огонек взметнулся и погас. Три фигуры  застыли в пантомиме с запрокинутыми головами.

-Блистательно,  пронзительно и сногсшибательно. Браво!

-Ни разу ещё не был соучастником такого тоста. Как ты всё это выдумал?

-Говорю же приснилось, пойдём закусим.

-Вот как ты, технарь, образованный человек, интеллигент, почти ученый, всерьез веришь в потусторонние силы и во всякое шаманство? - спросил Мартынов, устроившись в кресле.
 
Прожевав кусок окорока, Балашов заговорил.
-Обращаться к потусторонним силам, преследуя посюсторонние цели это не вера, а скорее прагматичный расчет с элементами магии. Французский физик Блез Паскаль,- тоже технарь между прочим, - рассуждал так: пока я не умер, не смогу убедиться существует ли  потусторонний мир, загробная жизнь со своими законами,  Бог и Страшный суд. Он задался вопросом, что лучше, жить, считая, что Бог есть и посмертно убедиться, что Его нет, или наоборот, решить при жизни, что Его нет, а умерев, обнаружить что Он есть? Взвесив все хорошенько, Паскаль решил, что последнее куда хуже первого. И я с ним согласен.

-Все космонавты верят в приметы и в критический момент совершают ритуалы, - согласился Шипилов,- а мы чем хуже?

-Эх, только и умеем паясничать, да юродствовать. Докатились…

***

Ещё до того как  Шипилову сообщили из Москвы о приезде в посёлок  большой делегации во главе с Главным конструктором, все заметили лёгкий ажиотаж в гостинице.
На третий день после памятного вечера осеннего равноденствия по коридорам начали сновать горничные, в номерах шла уборка, в ресторане поставили новые столики.
До станции тоже докатилась волна оживления. Из столицы прибыл кортеж из тойоты и лексуса, которые обычно доставляли первых лиц Республиканского холдинга. Немного погодя  прибыл фургон, из которого выгрузили и занесли в здание пилона пластиковые контейнеры и коробки. На скотче, которым  они были запакованы, Шипилов разглядел логотипы «Alcatel Thales Alenia» и   «Vertex RCI».
Как выяснилось, помимо команды из московского Центра,  прибывают ещё две бригады полевых инженеров, американцев и французов.

***

Первыми из прибывших  попались на глаза Шипилову замдиректора Дирекции спутниковых программ и переводчица-референт. Утомлённые перелётом и дорогой они выглядели помятыми и хмурыми. Вид их сумрачных, но этнически родственных лиц подействовал ободряюще.

-Привет, соотечественники, какие планы?

-Сейчас отсыпаться, а к обеду сбор, обсудим действия. Получили почту с документацией? Изучайте.

Сева Кудейло, несмотря на изможденный вид, говорил по обыкновению задорно, напористо и уверенно, как подобает перспективному и амбициозному менеджеру. Его спутница, Елизавета, только устало улыбнулась и кивнула в знак приветствия.
Потом через вестибюль прошла ещё группа лиц из высокого руководства. В дорожной одежде они смотрелись непривычно обыденно.

***

Егор с Лизой  сидели за столиком в ресторане гостиницы, пили кофе и обсуждали новую диспозицию, изложенную Главным, согласно которой импортное оборудование монтируют и вводят в эксплуатацию импортные же специалисты, в рамках недавно заключенных контрактов.
Вглядываясь в разложенные на столе визитки с национальной символикой и пытаясь одолеть  непроизносимую  фонетику, она жалобно обратилась к Шипилову:

-Егор, как опытный  краевед, поясните мне кто есть ху?

-С Президентом и вице-президентом знакомы,  а эти, - он пошевелили карточки пальцем, - Беркимбетов-отвечает за ЦУП, Сагимбаев - за СМС, -он произнес их имена-отчества, на что Лиза вскинула брови и вытянула губы уточкой, - местные начальнички структурных звеньев и самые вредные подписанты  в наших актах.  По-настоящему толковые ребята у них Виталик Алимов и еще парочка, но потомки целинников, нацменьшинства.

-Завтра буду знакомить и представлять.

-А что за иноспецов вы привезли?

Она достала из сумочки пачку визиток и стала перебирать их как карточную колоду.

-Хосе и Рем, из  «Дженерал электрик», восточноевропейский департамент, Винченцо и Майкл из французского филиала «Талес». Каждые по своей аппаратуре. Эти двое, кажется, латинос и индус, но все англоговорящие, так что друг друга поймем. А что тут у вас в поселке интересного? Рынок, магазины, достопримечательности, развлечения?

- Да вы посмотрите вокруг, что тут примечать? Это у вас в еврокомандировках развлечения,- печально вздохнул, обоняя тонкий аромат свежей французской косметики, исходящий из недр сумочки, и прикидывая  про себя, а не  пригласить ли её на вечер, но куда? Не в сауну же…

-В этот раз мы сидели на переговорах по двенадцать часов,- проговорила собеседница дрогнувшим голосом,-  еле успевала выспаться,  даже город не видела.

-Вот и мы давно тут сидим, как те аксакалы. Одичали…На местном рынке дыня, абрикос, но на шопинг лучше в столицу. Что обычно  берут?
Верблюжьи пледы, меховые шапки, цацки сувенирные. В «Аисте» хорошо готовят бешбармак, это ленивые пельмени по-нашему, плов, кумыс, козы, на ценителя местной кухни.

-Вам понравилось, что посоветуете?

-Я не гурман, но познавательно.

Подошли Балашов с Мартыновым, элегантно поздоровавшись, подсели, поставив на стол чашечки в блюдцах.
 
-Что нового на большой земле?

Тет-а-тет нарушился, а с ним  рассеялась и аура легкого флирта, сгустившаяся было над столиком.
Елизавета пустилась в рассказы о недавнем заграничном турне, и вскоре слушателям стало ясно, что на помощь их изможденному отряду прибыли регулярные части.

-Выходит, мы тут были вроде квартирьеров, занимали стулья для настоящих профи и VIP-персон.

-А ты  думал мы кто? Абордажная команда? 

Все это время Сева Кудейло, насупившись, сидел в отдалении, чего-то говоря вполголоса в телефонную трубку и листая толстую пачку бумаг.

-Во матёрый человечище, не то что мы. Ишь как страницы чиркает,  сразу видно костьми ляжет за каждую букву контракта. Всех задушит одним темпераментом, - не унимался Мартынов.

-Не обращайте внимания, Филя никак не может осознать себя в новом качестве. Не может смириться, что не ему поручат заряжать в планшет космические карты и он теперь не творец, а администратор.  Не горюй, Филя, лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

***

Персонал гостиницы проявил к вновь прибывшим небывалое радушие. На ресепшене на всякий случай выставили табличку «no available rooms».  В зале ресторана для иностранных гостей выделили особую зону. Из музыкального фона исчезли мелодии ткацких станков и завывания певиц с голосами циркулярных пил, их сменили на нейтральный обволакивающий эмбиент. Девушки официантки в опрятной униформе участливо выслушивали кулинарные  предпочтения гостей в Лизином пересказе.

-Вам эспрессо, каппучино? Попробуйте картофельные драники в сливочном соусе, наш повар очень хорошо готовит.

На станцию их доставлял комфортабельный микроавтобус, отдельно от прочего персонала.
Время уплотнилось и из ленивых колыханий разреженного тумана превратилось в упругий, напряженный и быстрый  поток.
Евро-специалисты обращались с оборудованием уверенно, по-хозяйски, мягко отклоняя все попытки вмешательства под видом помощи, а потом и вовсе попросили посторонних удалиться и не отвлекать лишними вопросами.  Среди посторонних оказались и технические кураторы, которых, впрочем, не сильно огорчило выпадение из фокуса внимания. Отлученные от привычного места,  они погрузились в копирование дисков с дистрибутивами, сохранение лицензионных ключей, архивирование многотомных руководств, подготовку протоколов и актов. Рабочая рутина заняла мысли и поменяла рисунок дня.
 
Балашов стал тих, молчалив, выглядел опустошенным, рассеянным, слегка ошеломленным, наблюдал вокруг себя движение  с вялым безразличием.

-Что ж, всё идет по неписаным правилам, - рассуждал  Шипилов,- опытных профессионалов вытесняют финансовые менеджеры, в большинстве своем  неучи, выскочки и проходимцы.

-« И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому, что должен оставить его человеку который будет после меня. И кто знает:
мудрый ли будет он, или глупый?»,- задумчиво процитировал Балашов.

-А Филя-то не долго горевал, быстро нашел общий язык с французами.

-Он как раз этого и хотел когда мы совершали обряд.

-Погоди, так ты всерьёз думаешь, что всё произошло в результате наших телодвижений?

-Видимая причинность, как правило, иллюзорна, - Балашов пожал плечами,- думай как хочешь.

-Ну хотя бы дай сфоткать на память твою машину желаний, глядишь пригодится.

-Не выйдет, её уже конфисковала уборщица, сочтя за посторонний мусор, впрочем, это лишь грубый вспомогательный инструмент.

***

По случаю успешного проведения испытаний руководство Республиканского холдинга устроило для делегации партнеров из Центра банкет в конференцзале станции. Головы, говорившие ранее из мониторов, теперь материализовались и говорили строгие официальные тосты.
Постепенно холодная протокольная атмосфера теплела, сухие речи прерывались громкими всплесками смеха, возгласы становились протяжнее, жесты размашистее и шире. Главный с Президентом по пацански обнялись и опрокинули рюмки.  За столом сформировались очаги явно неформального общения, за которым вовлеченные лица выкладывали о себе всю подноготную, скрепляя партнерские узы и закладывая фундамент доверия.
Подойдя к группе Шипилова, скромно притихшей на дальнем конце стола, Сева Кудейло пребывал в том  взвинченном состоянии, которое характерно для человека, ощутившего стремительный подъём на социальном лифте.
 
-Что  поведали нашей Дирекции в приватном разговоре?,-поинтересовался Балашов, -какого мнения о нас будущая космическая элита Республики?

-После третьей рюмки каждый из них обычно говорит, что  ведёт  родословную от Чингисхана, а прадед мог в одиночку за  ужин скушать целого барана, но я хотел не об этом, - Севу распирало желанием высказаться,- несомненно,- начал он, набрав побольше воздуха, - мы выбрали удачную стратегию менеджмента, благодаря чему заняли плацдарм для продвижения наших космических технологий, как минимум, на десятилетие вперед  и у нас уже начато несколько новых совместных проектов по наземным объектам инфраструктуры.

-Да полно вам, много ли тут на станции, собственно, наших-то технологий? В оборудовании ни одного отечественного болта. Да и спутник, сказать по правде,  больше чем наполовину из зарубежных компонентов.

-На самом деле и выбор состава оборудования и круга поставщиков это тоже вполне-себе конкурентно-ориентированная история.

-Не могли бы пояснить? Словом «история» сейчас принято восполнять скудость словарного запаса, что-то вроде неопределенного местоимения, с произвольным  смыслом.

Но Сева не собирался вдаваться в рассуждения и продолжал увлеченно плыть в потоке собственного красноречия,  как дрессированный дельфин, исполняющий отрепетированный номер в хорошо знакомом бассейне.

-Мы отстояли и сохранили за собой орбитальную позицию на геостационаре,  при этом заказчик оплатил создание спутника, полезной нагрузки и пусковые услуги. Мы выстроили выгодную кооперацию с ведущими зарубежными компаниями. Я считаю,  мы осуществили блестящий проект и застолбили новую сферу  развития бизнеса!

-Всеволод, вы обкатываете на нас свой отчетный доклад для руководства Центра? Учтите, мы можем оказаться неблагодарными слушателями.

Когда Кудейло произнес еще несколько пышных тирад,  закончил речь и переместился к следующей группе, Мартынов поделился своим наблюдением.

-Заметьте, на каждого из нас тут присутствует по два начальника от разных
Департаментов и служб Центра. И как это они умеют уловить выгодный момент для появления?

-В нашем деле успех имеет много отцов, и только  неудача всегда сирота…

***

Как только колеса самолета оторвались от взлетной полосы, их мысли стали отдаляться от общей заботы, обременявшей на протяжении недавних недель и возвращаться на знакомые орбиты. Возможно потому, что ущемлённое профессиональное самолюбие ныло и искало утешения в материальной компенсации, они вяло обсуждали личные планы на будущее.

-Пол на даче переложу, веранду застеклю до зимы…

-Это ж во сколько влетит ремонт коробки, но буду на колесах…

-Или сейчас горящую на Пхукет или через месяц на Тенерифе…

Как бы сожалея о том, что узорчатая философская канва вытесняется из бесед  житейско-бытовой сермягой, Шипилов кивнул в сторону китайца, пробирающегося по проходу между кресел.

-Вот у кого всё в порядке с национальной идеей, пассионарностью, преемственностью эпох и поколений.

Сочтя его жест за проявление дружелюбия, китаец вдруг обернулся, заулыбался и направился прямо к нему, протягивая раскрытый паспорт и голубоватый листок, сложенный вдвое.

-Хси ньцья сийо, кха шанг хсци сцьзяо во меньг тцьйю, - просюсюкал он кукольным голосом.

-Чего ему надо?

-Чтоб его имя вписали в миграционную карточку, - пояснил догадливый Балашов,

-Hi! Can I help you? Do you want me to write your name in migration card?-
переспросил Мартынов, поднаторевший в языковой практике.

-Йесе, йесе,- заулыбался китаец еще шире, протягивая Филе паспорт и тыкая ручкой в пустую клетку.

Не успел он закончить, как откуда то из полумрака хвостовой части салона стали один за другим появляться другие китайцы и, выстроившись в очередь, протягивали паспорта и бланки.
Liu Xiaoyin,  Zhang Guangming,  Wang Zhiming ,- переписывал  Филя мудреные имена, стараясь не ошибиться и сетуя уже на свою отзывчивость.

-Гляди, не знают ни языка, ни грамоты, а едут. Что они делать собрались, кто их гонит в чужие страны? Ведь наверняка не туристы.

-Ты сам только что сказал,- Балашов отвернулся, и стал молча глядеть на облака за стеклом иллюминатора.

***

Это была их последняя совместная командировка. Направление спутниковых программ вопреки прогнозам Севы стало постепенно хиреть и сворачиваться. Филипп Мартынов удачно устроился в иностранную фирму. Егора Шипилова старые институтские товарищи  позвали к себе в бывший закрытый «ящик» по случаю расширения штата. Балашов так и остался в Центре на маленькой формальной должности, дающей взамен скудного жалования обилие свободного времени. По слухам, он посвящает его занятиям в тайной эзотерической секте.
***