Посконь и ее дети 4 - Семен Ильич

В кабаке народу – не продохнуть. Одно слово, базарный день.

В мелкие оконца сочится свет, корчится в духоте и уже изломанный, обмелевший падает на замасляные столы. Доски потолка, черные от копоти и паров, нависают адскими облаками над сутулым мужичьем всех мастей, хлебающим из глиняных мисок щи. Кое-где меж мисок – штофы с пахучей водкой, кувшины с горьким медом и квасом. В чаплашках – кислое на закуску. И гомон, и пьяный лай, и бренчит балалайка в углу за печью: Витька Бес, живущий при кабаке, развлекает за полушку народ…

Постояв для важности на пороге, обозрев забитую до отказа горницу, Матвей, не снимая шапки, двинул за дальний стол, где уже сидели тесно как огурцы шестеро посадских в казенных цвета вареной говядины армяках. Тот был в «чистой половине», отгороженной ивовым плетнем, куда не допускался досужий сброд.

– Ну, здорово чи! Как жисть, служивые? – гаркнул он, подойдя к столу.

Посадские, распахнув одежи, закусывали соленьями, ждали кашу с томленым луком, прихлебывали квасок из кружек.

Квас в казенном кабаке был хорош – ледяной, забористый, с тонкой пенкой. При прежнем князе-то не такой был – кислый, жидкий, у дна сопливый. Сразу ясно: народ зажил лучше, настал порядок.

– Не жалуемся, Матвей Асаныч, все по-божески, – ответил за всех низенький широкий мужик, сидевший к нему спиной.

Чтобы доставал, для удобства трапезы под зад ему подложили плашку с плоской подушечкой. Очертаниями – чистый пузырь, но видно, что мужик сбит крепко, силен. Горб кошачьей спиной натягивал армяк от основания жирной шеи до подлопаток. Большие, будто приставленные ладони охватом в миску, с узловатыми и толстыми пальцами, похожими на шлифованный корень, лежали на столе. Частые и чистые, стриженые под горшок костяные волосы, расчесаны на пробор, как у приказчика в дорогих рядах, но без конопляного масла. Подбородок маленький, ребетячий, голый, словно недоделанный.

– Здоров, Семен Ильич, – поздоровался с ним Матвей и подсел напротив на край скамейки. Едва уловимо качнул плечом. Двое с другого ее конца вылетели как горошины из стручка, обиженно озираясь.

– Та как же?.. – возмутился было один.

Семен Ильич глянул на обоих с усмешкой, примирительно качнул головой. Матвей, раздвигая локтями плошки, приблизился к нему через стол: 

– Пьешь?

– Отчего ж.

Матвей крикнул полового, заказал два штофа и жирной рыбы.


Далее http://proza.ru/2021/03/21/1215