Бракованный отец

 Сколько себя помню, все дни у нас с мамой проходили одинаково. Рано утром она уходила на работу, мама работала дворником, к обеду возвращалась уже с бутылкой водки, а часам к восьми вечера мама уже спала, пьяно похрапывая в своей комнате. Хорошо, что у нас у каждой было по комнате, и я могла спокойно делать уроки. В редкие дни мама не пила, тогда мы вместе что-то пекли, делали генеральную уборку в квартире. Я очень любила такие дни, мне казалось, что, если я буду очень стараться, то маме тоже захочется, чтобы таких дней было больше, но наступал день следующий и мама возвращалась с работы опять с поллитрой.
  Мама, конечно, не всегда была такой, раньше, когда мне было еще три годика, она работала в магазине, а мой папа был водителем автобуса. Я помню, как мы все вместе гуляли в парке, это было летом, было очень жарко и мы ели мороженое. Папино мороженое вдруг упало и его съела большая лохматая собака. Мы громко смеялись, и мама поделилась с папой своим мороженым. А вскоре к нам домой пришел незнакомый дядя и мама впервые сильно напилась. Потом она мне рассказала, что у автобуса отказали тормоза и папа погиб. Он подставил себя под удар, чтобы автобус не перевернулся и тем спас всех пассажиров. Мама не смогла спокойно пережить гибель моего папы и стала пить, из-за этого ей даже пришлось перейти работать дворником.
 Мне было уже четырнадцать, когда появился дядя Дима. Красивый и непьющий. Я не понимала, чем приглянулась ему моя мама, хотя, конечно, она была далеко не уродина, еще довольно симпатичная и стройная, но он переехал к нам. Только потом я узнала, что ему, банально, негде было жить. На маму его появление подействовало довольно сильно и в хорошем смысле. Она почти перестала пить, начала готовить и даже смотреть за собой. Заботы и внимания мы с мамой от дяди Димы не видели, но, хоть, не пил и не дрался, и на том спасибо.
А через полгода мама призналась мне, что беременна. Почему-то решение, рожать ей или нет этого ребенка, она взвалила на мои плечи. Я была рада тому, что она последнее время  взяла себя в руки, и надеялась, что во время беременности совсем перестанет пить.  Поэтому я ее горячо поддержала, стала мечтать, как мы вместе будем гулять с коляской, как я буду ей помогать водиться с сестренкой, почему-то мне казалось, что родится именно девочка. Мама выслушала меня и расцвела, она, как и я, поверила, что наша жизнь станет спокойной и счастливой.
 Дядя Дима же, когда узнал о беременности моей мамы, то, сначала, вроде как обрадовался, по крайней мере, сказал что-то типа: « Я всегда мечтал о ребенке». Потом я начала замечать, что он с каждым днем становился все задумчивее, денег на продукты давал все меньше, и с работы возвращался все позднее. Мама была такая счастливая, что ничего не замечала, а у меня сердце давило от плохого предчувствия.
 И вот настал день, когда маму увезли в роддом. Это было вечером. Через пару часов дядя Дима стал звонить в больницу:
- Скажите, там Иванкова родила? Мальчика? Это хорошо, что, простите? – тут он изменился в лице, слушая, что ему говорит медсестра, потом отключил телефон и долго молчал.
 Я испуганно теребила его, спрашивала, что случилось с мамой, но он сидел, сжав губы и прищурив глаза. Потом посмотрел на меня и сказал:
- Рая родила урода. Мальчик родился недоразвитый. В общем, мне ваши проблемы не нужны. Я давно ей хотел сказать, что у меня есть другая женщина, не нищая алкашка, а обеспеченная, с трехкомнатной квартирой и без всяких там бракованных младенцев. Так что передай ей, чтобы на меня больше не рассчитывала.
 Он встал и спокойно начал собирать свои вещи. А я в ужасе смотрела на него и даже представить боялась, что будет с мамой, когда она все узнает! Я не выдержала и закричала:
- Какой же ты гад! Это же твой ребенок, что нам теперь делать? Ты не можешь нас сейчас бросить!
 Дядя Дима ухмыльнулся и посмотрел на меня странным взглядом:
- А ты красивая, когда злишься, жалко мелкая еще.
Я испугалась,  убежала в свою комнату и закрылась там. Через час я услышала, как хлопнула входная дверь, и в квартире стало тихо. Это была самая ужасная ночь в моей жизни, я ревела и представляла, как мама опять начнет пить от горя, а «бракованный» братик будет плакать в своей кроватке. И самое страшное, что это я уговорила маму оставить ребенка!...

  Прошло девять лет. Однажды в воскресенье утром раздался звонок в дверь. Маринка, моя девятилетняя сестренка,  наперегонки с моей только что проснувшейся двухлетней дочкой Анечкой, с хохотом побежали открывать двери. Я тоже вышла в прихожую, но не успела крикнуть, чтобы они спросили, кто там, как Марина открыла замок, и на пороге появился неухоженный незнакомый мужчина в старой поношенной куртке.
 - А Рая дома? - хрипло спросил он.
 Я пригляделась и с трудом узнала в госте дядю Диму, уже далеко не такого красивого и здорового, каким запомнила его в тот последний вечер.
- Я решил, что сын, хоть и инвалид, но мой сын, и ему нужен отец. Так что я готов жить с вами. Где Райка-то, опять пьяная что-ли?
- А она здесь больше не живет, дядя Дима. И сына у Вас нет, тем более «бракованного». Вам тогда в роддоме по ошибке сказали о другой роженице, Ивановой. А у мамы родилась девочка, хорошенькая, здоровая дочка. Кстати, Марина, это твой папа, - я посмотрела на замершую сестру, - Тебе нужен такой, «бракованный», отец?
 Марина передернула плечами, как от озноба и твердо заявила:
- У меня есть папа, папа Юра, самый лучший и любимый, - сестра взяла за руку Анечку и спокойно ушла в комнату, даже не оглянувшись.
- Слышали? Вы думали, что с Вашим бегством мы совсем в яму скатились? – я покачала головой и улыбнулась: - Нет, у нас все было замечательно! Сестренка родилась здоровая, мама, конечно, переживала, что Вы оказались предателем, но не начала пить, забота о малышке ее отвлекла и сделала счастливой. А потом она с папой Юрой познакомилась. Замечательным человеком. Они живут в соседнем доме. Но я думаю, у Вас больше нет желания увидеться с ней? Вы не нужны нам, дядя Дима, и не надо на нас больше рассчитывать.
- Катюш, кто там? – крикнул из ванной мой муж.
- Никто, милый, просто никто! – звонко ответила я, вытолкала непрошенного гостя на лестничную площадку и почувствовала, как легко и светло стало на моей душе, впервые за девять лет, которые я в душе все же ждала прихода этого чужого нам человека.