Дискуссия об исчезновении интеллигенции

В начале 90-х гг. ХХ в. в обществоведческой среде весьма
обоснованно утверждали, что в постсоветское время интеллигенция
переродится в прагматичных интеллектуалов [1]. Математик по
образованию, поэт и один из редакторов журнала «Новый мир»
В А. Губайловский вообще определил, что никакакой «постсоветской
интеллигенции» уже нет, так как нет дающих ей жизнь идеализма,
«утопии», что интеллигенция есть «явление уже законченное», а есть
только руководящиеся прагматизмом «вполне типичные интеллектуалы
на службе у власти» [2, с. 200]. Известный литературовед и критик,
Президент Международной ассоциации творческой интеллигенции
«Мир культуры» И. П. Золотусский в эссе «Интеллигенция: смена вех»
констатирует, что произошло изменение «качества» современной
российской интеллигенции потому, что в массе своей она уже не
согласна брать на себя ответственность за происходящее в стране [3]. О
том, что интеллигенция погибла под обломками рухнувшего
Советского Союза, в расшатывании которого она видела свою миссию
по либерализации господствующего режима на пути к построению
«социализма с человеческим лицом», основанного на «новом
мышлении» – интеллектуальных и культурных свободах (прекрасно
расскрыто в исследовании: [4]), указывают как западные исследователи
[5], так и восточноевропейские: «… Как социальное явление, как
культурная общность позднесоветская интеллигенция не выдержала
испытания новых времен. Выяснилось, что удерживать свое единство
она могла лишь перед лицом оппонента – советской власти. Она
капитулировала и в целом довольно бесславно распылилась не хуже
колен Израилевых (что не повод отрицать наличие личной доблести,
рефлексов долга и чести у отдельных ее представителей)» [6, с. 189].
Г. С. Кнабе говорит об интеллигенции как о «перевернутой странице» в
социальной истории России и стран СНГ [7, с. 35]. А писатель и
54
журналист О. Батлук вообще уверен, что в исчезновении интеллигенции
нет абсолютно ничего страшного, так как мир «новых людей» не
ощущает потребности как в ней, так и в тех принципах этики и
культуры, которые она несла [8].
Р. В. Рывкина соглашается с этим видением, только говорит,
что исчезновение интеллигенции (как и интеллектуалов) связано с
уходом её меньшей части «во власть» и с превращением большей части
в особую социальную страту – «бюджетников» [9; 10, с. 144]. С тем, что
именно социальный детерменизм – рыночные реалии современности и
невостребованность ключевых качаств – привели к исчезновению
интеллигенции классического типа, соглашается Е. Г. Михайлева. Её
функции перешли к близким по своей сущности интеллигенции
социальным группам [11, с. 395]. Украинский исследователь
Г. Г. Силласте выделяет два этапа деквалификации интеллигенции в
общественной жизни стран СНГ: первая волна 1991-93 гг., и вторая
волна 1993-97 гг. [12, с. 74]. Известный российский блогер
Г. Р. Иванкина добавляет к этому этап «окончательного опрощения»
интеллигенции, произошедший в 2000-2010-е гг. [13].
С. Л. Мерзляков, наоборот, утверждает, что интеллигенция как
общественная сила была уничтожена ещё в советский период именно
качественным размыванием её в связи с притоком из других классов:
«…Опираясь на мифологизированные ценности и идеалы, советская
интеллигенция практически утратила ведущее социальное свойство
каждого русского интеллигента – желание пострадать за народ, а вместе
с этим и природное начало интеллигентности. В условиях
коммунистического строительства интеллигенция как социальный слой
общества перестала существовать» [14, с. 136]. С ними
солидаризируется режиссер фильма «Холодное лето 53-го»
А А. Прошкин, который в интервью главному редактору излания
«Аргументы и факты» («АИФ», 2008, № 24) с горечью отметил: «… К
сожалению, у нас почти не осталось интеллигенции в русском
понимании этого слова – некоего слоя людей, которым стыдно, которые
понимают, что они должны что-то сделать, чтобы ситуация изменилась
к лучшему, – что-то написать, крикнуть, дать денег, составить
программу... Остаются лишь интеллектуалы, образованные люди. Но
каждый из них живет сам по себе» (Цит. за: [15, с. 103]). В
публицистическо-обличительном стиле интеллигенцию обвиняют в её
собственном исчезновении, «предательстве», «провале» потому, что
она «… ОМЕЩАНИЛАСЬ (т. е. обезличилась, – О. Г.),
трансформировавшись в обывателей и приспособленцев» [16].
Например, со всем обличающим пафосом коммунистической
55
пропаганды обрушился на вырожденную интеллигенцию один из
ведущих теоретиков российского неомарксизма А. Тарасов: «… В 90-е
интеллигенты предали сами себя. Они добровольно переняли
психологию лавочников и проституток… Интеллигенция» стала
сословием мещан, мелкими буржуа. «Интеллигенция» стала стадом
конформистов, которым, как всяким стадом, легко управлять…
«Интеллигенция» 90-х сама приговорила себя к будущему забвению и
осмеянию. Так ей и надо» [17]. Но, в действительности,
«омещанивание» интеллигенции было закономерным явлением не
столько эпохи «первоначального накопления капитала и распределения
собственности» 90-х гг. ХХ в., в которой интеллигенция в массе своей
участия не принимала (!), сколько именно особенности «советского
быта», особенно в 70-е гг. ХХ в., привели интеллигенцию, и не только
бывшего СССР, но и стран бывшего социалистического содружества, к
переосмыслению отношения к материально-вещественным ценностям.
О превращении как интеллигенции, так и самих интеллектуалов в
«средний класс» капиталистического общества говорят и социологи.
Например, с нео-марксистских позиций: «… интеллектуалы как вид
независимых мыслителей почти вымерли, шансы встретить их в
естественных условиях крайне малы, но они всё-таки ещё где-то есть…
Отныне масса сама начала конструировать культуру по своему образу и
подобию, и перестала нуждаться в интеллектуалах как в
«производителях культуры». Массе вполне стало достаточно и тех, кто
добровольно перестал быть «независимым интеллектуалом» и перешёл
в ряды «обслуживания толп» – опосредованно через власть – или
непосредственно. И это как раз … те, кто решил, что массам нужен иной
– «массовый продукт культурного потребления», который легко
употребляется толпами, сравнительно легко производится и – главное –
не только приносит прибыль, но порождает искренний восторг и
почитание этих самых толп – то, о чём всегда втайне мечтают все
интеллектуалы!» [18]. Отсюда и в упор «невидимость» интеллигенции
для современного «массового общества»: «… в современном обществе,
где помимо органических и традиционных интеллектуалов существует
и другие источники социальной информации, деятельность
интеллигентов зачастую остается незамеченной, теряясь за
бессмысленным эпатажем и пошлостью, нацеленных на увеличение
рейтинга, потенциальной прибыли, рекламы и рассчитанных на
общество с низким уровнем образования и культуры… Люди уже не в
состоянии отличить работу интеллигентов от деятельности
интеллектуалов, выдающих себя за интеллигенцию (не в последнюю
очередь потому, что они сами этого не осознают в виду расплывчатости
56
самого понятия)» [19, с. 60]. А. Филатова, наоборот, связывает это с
крахом всего проекта Просвещения с его надеждой на «всесильный
разум», «добрую природу человека» и «исторический прогресс», в
котором интеллигенции отводилась первенствующая миссия, так и
таким культурным переворотом, как закат «галактики Гутенберга… В
пространстве масс-медиа, внешней знаковости и клипового сознания
такое смысловое образование как интеллигенция, требующее для своего
раскрытия рефлексивной последовательной интерпретации,
оказывается «нечитаемым». Концепт, лишенный содержания, умирает,
становится «пустым знаком», декоративным атрибутом» [20, с. 215,
216].
Обобщенно можно согласиться с тем, что «смерть
интеллигенции (и интеллектуалов)» в общественном фокусе
свершилась из-за того, что интеллигенция «… в постсоветский период
более не может претендовать на статус относительно однородной
онтологической социальной группы со своими особыми классовыми
интересами… Явление интеллигенции исторически исчерпано, и сейчас
распавшаяся интеллигенция является пустым означающим, не
имеющим за собой социальной онтологии. Свою функцию
интеллигенция давно выполнила, историческую линию от разночинцев
к советской интеллигенции можно считать законченной.
Интеллигенция уже не социальная, а виртуальная группа» [21, с. 73, 76].
Некоторые даже с радостью дают интеллигенции «пинка под
зад»: «… Я полагаю, что русская интеллигенция в прежнем виде
(нынешнем) умрёт. Точнее, уже умерла. Просто не все ещё это поняли.
Большое видится на расстоянии… Будущее создаст что-то, что будет
ему, будущему, соответствовать. А русская интеллигенция – это
прошлое, туда она и отправится. И, честно говоря – скатертью дорога»
[22]. Другие цинично предлагают «утешится» интеллигенции самим
фактом своего исчезновения: «… Выписаться из интеллигенции значит
перестать беспокоиться о морали и нравственности другого. И начать
заботиться о себе, осознав, что лишь ты сам – тот, за кого ты в конечном
счете отвечаешь. А все прочее – производно» [23].
Символом «смерти интеллигенции» призывается признать
скандальный памятник «Пронзенный Пегас», открытый в 2004 г. на
Земляном валу в Москве рядом с музеем и Общественным центром
имени А.Д. Сахарова: «… тихо и скромно похоронили российскую
интеллигенцию. Во всяком случае, открыли ей памятник, который
обычно ставят посмертно» (Степовой Б. Памяти российской
интеллигенции. Мы тебя не забудем // Известия. – 2004. – 30 июня; цит.
за: [24, с. 128]).
57
Г. Гусейнов не соглашается с тезисом о «смерти
интеллигенции». Вернее, он признает, что данное явление имело место
в социальном постсоветском бытии, но теперь, в условиях
олигархическо-компрадорского путинизма, происходит «эксгумация»
не совсем «разложившейся», «остаточной» интеллигенции [25]. И этот
«эксгумированный труп интеллигента» (в качестве именно «трупа
неверного инородца и еврея-предателя преждевременно распущенной
великой сталинской империи») нужен Системе и обслуживающих её
«гуманитарных инженеров»: «… в звериных стаях есть особимаргиналы с нестандартным поведением: их держат в унижении и
пренебрежении, однако не убивают. А когда стая оказывается в
нестандартной, опасной ситуации, их выпускают вперед: если погибнут
– не жалко, а если не погибнут, то, может быть, отыщут выход».
Вероятно, в человеческой стае тоже есть такие маргиналы с таким
отношением к ним… К ним и относится определение
«интеллиджентсии»,… «часть нации, стремящаяся к самостоятельному
мышлению» [26, с. 5].
Но достаточно вспомнить, что в исторической практике
интеллигенцию уничтожали не единожды, но она «восставала из пепла»
не просто как «зомби», «эксгумированный труп», а именно как
волшебная птица Феникс (Майастра), демонстрируя неуничтожимость
своего бытия вопреки всем поползновениям. Так, в Советском Союзе
интеллигенция, практически уничтоженная в 20-30-е гг., когда
«интеллигентов избивали и убивали на улицах подчас наравне с
евреями», неожиданно воскресла в 60-е гг. ХХ ст. и этим показала свою
особенность: «… Способность возникать там, где есть намек на
свободу, возникать практически из ничего» [27].

ЛИТЕРАТУРА

1. Кордонский С. Интеллигенция в роли национальной элиты // Пределы
власти. – 1994. – № 1. – С. 134–152.
2. Губайловский В. Конец интеллигенции? // Новый мир. – 2001. – №12. –
С. 197–200.
3. Беспалова Е. А., Бутусова С. Ю. Рассуждения о России и интеллигенции
в работе И. П. Золотусского «Интеллигенция : смена вех» // Новый взгляд
на проблемы современного языкознания : материалы VII Международной
научной конференции школьников, студентов и аспирантов. 18–19 мая 2016
года / Н. А. Боженкова (отв. ред.) [и др.]. – Курск : Юго-Западный
государственный университет ; Государственный институт русского языка
им. А. С. Пушкина ; Российское общество преподавателей русского языка
и литературы, 2016. –С. 19–23.
4. Boltirik, Alma. The Role of the Intelligentsia in the Collapse of the USSR :
Soviet Intellectuals and the Idea of the West : A master’s thesis submitted to the
Graduate Faculty in Liberal Studies in partial fulfillment of the requirements for
the degree of Master of Arts. – New York : The City University of New York
(CUNY) Academic Works, 2019. – 63 p. – Retrieved from
https://academicworks.cuny.edu/gc_etds/3175
5. Shalin, D. Intellectual Culture : The End of Russian Intelligentsia. – Las Vegas
: University of Nevada, 2012. – P. 1-68. – Retrieved from
https://digitalscholarship.unlv.edu/russian_culture/6 ; Zubok, Vladislav.
Intelligentsia as a Liberal Concept in Soviet History, 1945–1991 // Dimensions
and Challenges of Russian Liberalism: Historical Drama and New Prospects.
Philosophy and politics – critical explorations / ed. by Cucciolla, R.M. – Springer
Nature (Switzerland AG). – 2019. N 8. – ISBN 9783030056650 (In Press). –
Retrieved from http://eprints.lse.ac.uk/100028/
6. Ермолин Е. А. Булат Окуджава и разложение советской и антисоветской
массовой культуры // Ярославский педагогический вестник. – 2019. – № 2
(107). – С. 187–190. – DOI 10.24411/1813-145X-2019-10369. –
7. Кнабе Г. С. Перевернутая страница. Чтения по истории и теории
культуры. – М. : РГГУ, 2002. – 60 с.
8. Батлук О. Баг интеллигенции // Сноб. – 2018. – 20 апрел. –
https://snob.ru/selected/entry/136677
9. Рывкина Р. В. Драма перемен / 2-е изд., перераб и дополн. – М. : Дело,
2001. – 472 с.
10. Рывкина Р. В. Интеллигенция в постсоветской России – исчерпание
социальной роли // Социологические исследования. – 2006. – № 6. – С. 138–
146.
11. Михайлева Е .Г. Интеллектуальная элита в матрице современных
цивилизационных изменений. – Харків : Изд-во НУА, 2007. – 576 с.
12. Силласте Г. Г. Стратификация российского общества – вызов времени
(статья вторая) // Обозреватель. – 2002. – № 1. –
http://observer.materik.ru/observer/N01_2002/1_15.HTM
13. Иванкина Г. Куда исчезла интеллигенция? // Завтра. – 2020. – 2 февр. –
http://zavtra.ru/blogs/kuda_ischezla_intelligentciya
14. Мерзляков С. Л. Интеллигенция и власть : проблемы взаимоотношений
в исторической ретроспективе // Вестник Поволжского института
управления. Политика и политические науки. – 2017. – Т. 17, № 5. – С. 132–
137. 15. Ярош Н. Н. «Интеллигентные интеллектуалы» – движущая сила
модернизации России // Экономический журнал. – 2011. – № 22. – С. 99–
107. – 16. Арест-Якубович К.А. К вопросу о кризисе российской
интеллигенции // Свободная мысль. – 2007. – № 1. – С. 57–72. –
http://scepsis.ru/library/id_1523.html
17. Тарасов А. Десятилетие позора : тезисы обвинительной речи // Скепсис.
– http://scepsis.net/library/id_100.html
18. Горецкий Д., Юров А. Гуманитариат, или о месте интеллектуалов в
социальном пространстве // Будущее прав человека в России. Актуальные
публикации. – http://www.pgpalata.ru/reshr/ap_01.shtml.
19. Чичин Е. С. Интеллигенция как социально-философское понятие: к
истории вопроса // Теория и практика общественного развития. – 2013. –
№ 11. – С. 56–60. – 20. Филатова А. А. Концепт «интеллигенция» в смысловом пространстве
современной русской культуры // Логос. – 2005. – № 6 (51). – С. 206–217.
21. Мартьянов В. Постсоветская Россия. Социально-теоретические
размышления // Мыслящая Россия : История и теория интеллигенции и
интеллектуалов / Под. ред. В. Куренного. – М. : НФ «Наследие Евразии»,
2009. – С. 72–95. – https://vk.com/doc182338403_445039798
22. Лекс А. О природе русской интеллигенции // Альберт Лекс. – 2019. –
26.11. – https://albert-lex.livejournal.com/455074.html
23. Тесля А. В божественной иерархии интеллигенция всегда в ангельском
чине // Взгляд : деловая газета. – 2018. – 24 окт. –
https://vz.ru/opinions/2018/10/24/947501.html
24. Попов Д. С. Бескрылый Пегас интеллигенции // Социс. – 2006. – № 3. –
С. 128–134.
25. Гусейнов Г. Эксгумация интеллигенции. «Бич» Европы? О «бывшей»
интеллигенции // Гефтер. – 2018. – 03.09. –
http://gefter.ru/archive/25291?_utl_t=fb
26. Гаспаров, Л. М. Интеллектуалы, интеллигенты, интеллигентность //
Русская интеллигенция. История и судьба. – М. : Наука, 1999. – С. 5–14. –
https://imwerden.de/pdf/gasparov_intellektualy.pdf
27. Кантор В. К. «Вехи» в контексте, или Интеллигенция как трагический
элемент русской истории // Вопросы философии. – 2010. – № 4. – С. 91–
109. –
Опубликовано: Гуцуляк О. Дискуссия об «исчезновении интеллигенции» // Феномен української інтелігенції в контексті глобальних трансформацій (до 100-річчя заснування ДВНЗ «Донецький національний технічний університет») : матеріали ІІІ Всеукраїнської науково-практичної конференції з міжнародною участю (Покровськ, ДонНТУ, 9-10 квітня 2020 року) / переднє сл. проф. Марія Кашуба ; відп. ред. проф. Нікульчев М. О. – Покровськ : ДВНЗ «ДонНТУ», 2020. – С. 53-59.