Все, господин генерал! ухожу в монастырь

Несмотря на «всеобщность» закона о воинской повинности 1874 года, ситуация для тех, кто «слепым жребием» был избран для исполнения этой самой повинности в многом продолжала оставаться точно такой же, как и во времена рекрутства.
Непонятно? Сейчас объясню.
Тех, кто вытаскивал «счастливый билет», отправляться служить. Да, кончено, не на всю деятельную жизнь, как это было раньше и не на 25 лет, как полагалось с 1834 года. Но отличия от тех, кто жребий в результате так и не вытянул, были существенны.
В николаевские (и прежние) времена те, кто оказывался в солдатах, становился членом замкнутого сословия с определенными привилегиями. Отныне война, по сути, значилась его работой, делом всей жизни. Уйти пораньше с такой «работы» можно были лишь в случае серьезных проблем со здоровьем.
Устав 1874 года в этом плане изменил немного. Служить приходилось поначалу всего 6 лет, но состояние в запасе армии растягивалось еще на 9 лет. Таким образом, права Военного Министерства на таких людей растягивались на долгих 15 лет, в течение которых на любое радикальное изменение жизни требовалось разрешение вышестоящего начальства.

****

26 ноября 1886 года за № 5408 из Ведомства православного исповедания Канцелярии Обер-Прокурора Святейшего Синода за подписью К.П. Победоносцева на имя Военного Министра поступила следующая бумага:
«… Отношением от 17-го июля текущего года за № 3140 товарищем моим по должности Обер-Прокурора Святейшего Синода, сообщено было Вашему Высокопревосходительству, а циркулярном по Духовному Ведомству распоряжении, чтобы о лицах, зачисленных в запас армии, и принятых затем в монастыри на послушание, в случае желания их постричься в монашество, епархиальные Преосвященные каждый раз выходили в Синод с особыми ходатайствами.
Ныне Преосвященный Митрополит Новгородский Исидор  представил к разрешению Святейшего Синода ходатайство Наместника, управляющего епископом Старорусским Новгородского Хутынского монастыря игумена Иринея, со старшей братией, о пострижении в монашество послушника названной обители, уволенного в запас армии, церковника унтер-офицерского звания Алексея Бибикина, согласно его о том желания. При сем представлении Митрополит Исидор пояснил, что Бибикин, 33-х лет от роду, происходит из крестьян, холост, умеет читать и писать; состоит послушником Хутынского монастыря с 26 октября 1883 года; проходит клиросное послушание, качеств весьма хороших и судим не был.
Из доставленного при упомянутом представлении увольнительного билета (№ 10, 1875 г.), выданного названному церковнику Бибикину, усматривается, что он, Бибикин, на основании Приказа по войскам Гвардии и Петербургского военного округа от 2 августа 1880 года за № 109, перечислен из временного годового отпуска в запас армии, в котором и должен состоять по 31 декабря 1889 г.
В виду вышеизложенных обстоятельств настоящего дела и по вниманию к деятельному отзыву Митрополита Исидора о Бибикине, Святейший Синод, предварительно каких-либо распоряжений по предмету пострижения Бибикина в монашество определением от 19 текущего ноября за № 2519, представил мне войти в сношение с Вашим Высокопревосходительством об исключении, в установленном порядке, из запаса армии церковника унтер-офицерского звания 13-го драгунского Военного Ордена полка Алексея Бибикина.
Исполняя сим таковое поручение Святейшего Синода и препровождая подлинный билет Бибикина № 10/1875 г., долгом поставляю покорнейше просить Вас, Милостивый Государь, о последующих распоряжениях Ваших по сему предмету, почтить меня уведомлением, для предположения о том Святейшего Синода…».
Как видно, в документе шла речь о некоем запасном нижнем чине, пожелавшим круто изменить собственную жизнь и уйти в монастырь. Но, как оказалось, даже такое простое (на первый взгляд) человеческое решение в жизни оказалось крайне непростым по решению.
Главная «загвоздка» - то, что срок Бибикину еще не вышел – он должен был быть уволен в отставку лишь 1 января 1890 года (т.е. только еще через 3 года).
9 декабря 1886 года за подписью помощника начальника Главного Штаба, генерал-лейтенанта Мирковича, вышел ответ, в котором «черным по белому» разъяснялось о невозможности лицам, имеющим погоны, поступать так, как им заблагорассудится. «Повезло» тебе оказаться среди служивых – будь добр, тяни лямку почти «по гроб жизни» :
«… Некоторые нижние чины запаса принимаются в православные монастыри на послушание, и, пробыв в оных известные сроки, изъявляют желание и удостаивают своим начальством к окончательному пострижению в монашество, а, следовательно, подлежат исключению из запаса армии.
По этому поводу, 20 февраля сего года, за № 1536 сообщено было Обер-Прокурору Святейшего Синода, что только лицам, прослужившим полные сроки службы и зачисляемым в ополчение, может быть предоставлено свободно располагать своей судьбой и посвящать себя какому угодно поприщу; что же касается разрешения нижним чинам запаса поступать в монашеское звание ранее срока перечисления в ополчение, то военное министерство не признавало возможность изъявить на это согласие, по случаю недостатка людей в запасе…».
Как видно, даже переход в разряд ополченцев мало изменял такое положение вещей – в любом случае требовалось разрешение господина генерала. Людей ведь нет воевать! Вот в чем причина!
А удаляться от мирских забот дозволено лишь строго определенным товарищам, которые  отличаются своим поведением. Ну, и, конечно, о таких кандидатах надлежит хлопотать:
«… На это Действительный Тайный Советник Победоносцев, в отзыве 17 прошлого Июля за № 3140, сообщил, что по определению Святейшего Синода, лиц, состоящих в ополчении, дозволено принимать в монастыри и постригать в монашество беспрепятственно, если они того достойны; а о нижних чинах запаса, в случае надобности постричь их в монашество, Епархиальные Преосвященные обязаны О КАЖДОМ ДАННОМ СЛУЧАЕ входить с особыми ходатайствами в Святейший Синод…»
В заключении генерал Миркович докладывал, что случаи эти были настолько редки, что их можно было пересчитать по пальцам:
«… С 1874 года, т.е. со времени издания Устава о воинской повинности, в лавный Штаб, кроме настоящего случая, производилась переписка только о четырех нижних чинах запаса (преимущественно бывших церковниками в войсках), изъявивших желание поступить в монашество…».
В данном случае, «дело Бибикина» не встретило на своем пути никаких препятствий и буквально на следующий день, 10 декабря 1886 года, на имя Обер-Прокурора Святейшего Синода за № 2937 ушел ответ за подписью Военного Министра Генерал-Адъютанта Ванновского, в котором последний сообщал о «благополучном» исходе дела:
«… Имею часть уведомить Ваше Высокопреосвященство, что об исключении из запаса нижнего чина Новгородского уезда, церковника унтер-офицерского звания Алексея Бибикина, удостаиваемого Преосвященным Митрополитом Новгородским Исидором к пострижению в монашество Хутынского монастыря, распоряжение сделано…» .

****

Почти одновременно (даже еще до успешного исхода вышеуказанного дела) на имя Военного Министра поступила еще одна бумага из Ведомства православного исповедания Канцелярии Обер-Прокурора Святейшего Синода (от 3 декабря 1886 года за №5552), в котором сообщалось уже о двух (!) подобных прошениях:
«… Ныне в Святейший Синод вновь поступили однородные представления:
а) от Преосвященного Нижегородского, о разрешении постричь в монашество уволенного в запас армии (сроком по 1 января 1891 г.) унтер-офицерского звания писаря 3-го разряда штабного отдела Временной Комиссии для окончания дел и счетов бывшей Действующей армии Василия Веселовского и
б) и Преосвященного Волынского, также о разрешении постричь в монашество уволенного в запас армии (сроком по 31 декабря 1892 г.) младшего медицинского фельдшера 137-го пехотного Нежинского полка Ея Императорского Высочества Великой Княгини Марии Павловны Степана Голдаевича.
Из означенных представлений упомянутых Преосвященных усматривается, что Веселовский, сын причетника, 31 года от роду, с 1873 по 1877 г.г. находился, и с 1880 г., после увольнения в запас армии, находится по настоящее время в числе послушников Арзамасского Спасского монастыря; Голдаевич же, до поступления своего в военную службу, с 1868 по 1877 г.г. и затем, по увольнении в запас армии, с апреля 1883 г. по настоящее время, состоял и состоит в числе послушников Почаевской Лавры. Оба названных послушников признаны монастырскими их начальствами вполне достойными пострижения, согласно собственным их желаниям, в монашество…».
И их дела также завершились благополучно.
В общем, скрыться от проблем в монастыре дозволялось не всем – это еще надо было заслужить…