Часть вторая. Скитальцы. 8

     Мария посадила Стаса в приёмном отделении гинекологии и забрала Светлану. Ждать пришлось долго, Шамин счёт времени потерял, но мужественно сидел на небольшом скрипящем стульчике, периодически вставал, кружил у стульчика, отойти боялся, можно было запросто потерять сидячее место, народу много. Сколько ещё ждать он не знал. Хотелось курить, но он терпел.
     Вот, наконец, и Мария.
     – Пойдёмте со мной.
     Вышли на улицу, присели на свободную лавочку в больничном скверике. Врач не стала ходить вокруг да около.
     – Сделали аборт. Вынуждены были сделать. Девочка перенесла операцию хорошо. Её здоровью ничего не угрожает. Главное, мы всё сделали вовремя. Врачи хорошие, практика огромная. Светлана пробудет в больнице дня три не меньше…
     Стас хотел было прервать Марию, но женщина его остановила.
     – Знаю, надо уезжать, но это очень опасно. Очень, поверьте. Завтра можно будет к ней пройти, сегодня пусть отдыхает, тревожить не будем. Да и я отдохну, после дежурства вторые сутки на ногах.
     Новость о том, что они потеряли ребёнка, была тяжела для восприятия, но ещё больше угнетала мысль о тяжёлом состоянии Светика. Врач хоть и успокаивала Стаса, мол, её здоровью ничего не угрожает, но всё же он боялся за жену.
     К Якову приехал совершенно разбитый и обессиленный.
     Ребоев понял это состояние.
     – Э, да тебя, парень лечить надо. Ты вот что. Иди в комнатку передохни, я ужин сделаю. Кстати, а что за мешок привёз от Кожина. Я посмотрел, там овощи.
Стас уж и думать забыл о таинственном содержании кожинского пакета.
     – Да это Алексей Петрович сказал отвезти и вам передать, а ещё там какие-то бумаги, Кожин не хотел, что бы чужие глаза их видели.
     Яков понимающе кивнул.
     Стас достал пакет и прошёл в отведённую им комнату. Таинственный пакет вскрыть было непросто, Алексей Петрович залепил его несколькими слоями скотча и когда Шамин  добрался до содержимого, это содержимое по объёму было в два раза меньше упаковочного материала, правда по весу, вскрытая пачка была весьма солидной. В пакете лежали аккуратно упакованные пачки стодолларовых купюр. Пачек было много, Стас даже растерялся – целое состояние, во всяком случае, такое количество американской валюты вживую он видел впервые. Но главное, это были их деньги. Так распорядился Кожин.
     В двери показался Яков.
     – Стас, пойдём ужинать.
     Денег Яков видеть не мог, Шамин сидел спиной к выходу.
     – Иду, Яков Никитич.
     Задвинув пакет под кровать, Стас прошёл на кухню. Стол был накрыт по-холостяцки, но богато, в центре красовалась литровая бутылка  спиртного.
     Яков поднял стопку.
     – Чем богаты! Давай за Светлану выпьем, за её здоровье. Много ей бедняжке пришлось выдержать за эти дни.
     Выпили. Закусили. Обессилевший Стас быстро опьянел. Яков налил большой стакан напитка.
     – Выпей, домашний квас, жена перед уездом поставила. Напиток божественный, кстати, и отрезвляющий.
     Стас большими глотками выпил содержимое. Напиток действительно был хорош, хоть и специфический по вкусу и не очень понятно, на чём настоянный, но хорош и ему полегчало. После спиртного проснулся зверский аппетит, Стас навалился на перловку с мясом, овощи, маринованные грибы, рыбу. Ел много, жадно. Всё было вкусно. А Яков смотрел и улыбался. Ему, невысокого росточка мужичку, приятно было видеть богатыря, почти двухметрового детину, поглощающего небогатые, но разнообразные и вкусные угощения.
     – Ты ешь, ешь…  На здоровье. Сейчас ещё мяса принесу.
     Однако Шамин бы уже сыт. Два дня на нервах, это тяжело.
     – Яков Никитич, а ваша жена где, если не секрет?
     Яков достал трубку неспешно раскурил. Затянулся.
     – Какой же секрет, она к детям в Сыктывкар поехала. У меня два сына и дочь, все учатся, доченька в институте, а парни в техникуме. В столице мама живёт, за ними и присматривает, а уж мы с супругой здесь, в Инте проживаем. Я в милиции служил, старшиной уволился, сейчас в паспортном столе тружусь. В сезон – охота, рыбалка…
     Он выбил трубку в пустую консервную банку служащую видимо пепельницей, вздохнул.
     – Хотя, какой там сезон. Сейчас рыбу и зверя круглый год убивают, люди такие нынче. При советской власти порядок был. А сейчас…
     Увидев, что Стас засыпает за столом, он поднялся.
     – Давай дружок, поднимайся. Спать.
     Он помог гостю подняться. Стас двигался на автомате, глаза полузакрыты, руки, ноги ослабли. Едва дошёл до кровати, рухнул и тут же заснул.
     На следующий день к десяти часам он был в больнице. В палату пустили без проблем. Войдя, Стас смутился – кроме Светланы здесь лежали пять молодых женщин и все взоры устремились на высокого молодого красавца. Он кивнул головой.
     – Доброе утро, девушки.
     Светлана, увидев мужа, приподнялась с подушки. Он неловко сунул ей цветы, купленные у бабульки на улице, на кровать положил яблоки от Якова. Обнял Свету, та прижалась к нему. Бойкая бабенка, что лежала у окна, стала собираться.
     – Что дамы притихли? На прогулку. Живее.
     Через пару минут палата опустела, лишь через кровать от Светланы, видимо не ходячая, накрывшись с головой одеялом, отвернулась к стене.
     Светлана была бледна, однако выглядела значительно лучше, чем вчера. Стас гладил её волосы, шептал на ухо ласковые  слова. Он говорил, и она что-то пыталась сказать, но он прикрыл рот ладошкой, словно боялся, что она непременно будет говорить о потере ребёнка. А она хотела об этом сказать. С кем, как не с любимым делиться горем, их общим горем. Долго так они сидели, и расставаться не было ни сил, ни желания.
     Вошла врач, они и не слышали её шаги. Женщина кашлянула в кулачок, дескать, здесь я. Стас встал с кровати, поздоровался и, неловко потоптавшись, вышел в коридор. От двери махнул Светлане рукой.
     – Я приду ещё.
     Тот день он провел в больнице. Встретился с лечащим врачом, и в палату входил уже как свой человек, даже выполнил пару просьб от соседок жены сгонять за водой в буфет. Он им кроме воды, конфеты и фрукты принёс.
     Домой Стас вернулся под вечер. А тут и новость.
     На Кожина вновь покушались, теперь в больнице …
     ________________________
     Через четыре дня Стас и Светлана выехали в Москву.
     Ехали под чужой фамилией. Яков оформил справки о том, что их паспорта украдены. Бумаги надёжные, с подлинными печатями и подписями. Липа? Конечно! Но эта липа, в случае если  милиция ищет чету Шаминых, могла спасти.
     Боялись они преследований бандитов?
     Да. Но тут уж уповали на волю Господа и пистолет, пуля из которого уложила Резо. Не выкинул оружие Стас, оставил на случай, если Господь не поможет.
     Поклажи у молодой семьи немного. Небольшой чемодан с личными вещами и дорожная сумка с пропитанием, средствами гигиены и лекарствами для Светы. В чемодане, среди платьев, футболок и прочих пожитков, упакована главная ценность семьи – валюта от Кожина.
     С телеграфа близь вокзала Стас, надеясь на удачу, отбил телеграмму Паше Михайлову: «Еду со Светланой. Встречай, нужна помощь. Очень надеюсь. Дата прибытия, номер поезда и вагона. Стас»
     Народу и в вагоне было немного. В купе были одни, а чтобы никого не подселили, Стас приплатил проводнице. Красотами вдоль железнодорожных путей не любовались – настроения не то, к тому же Света много спала, и Стас был этому рад, для неё сон прекрасное лекарство. Он сидел рядом с подругой и размышлял.
     О чём?
     О жизни размышлял, о Светлане, об их скитаниях, неустроенности и о будущем, конечно.
     Дай бог, что бы оно было хорошим.
     Был июль 1991 года.




     Продолжение следует
     http://proza.ru/2021/01/27/1040