итоги
В травматологии прошел врачебный обход. Подойдя к кровати Михаила Николаевича Котомкина, лечащий врач молодой, полный, но энергичный человек велел ему собираться домой. «С нашей стороны вы полностью здоровы. Голень левой ноги ещё отёчна и ощущаются боли при ходьбе, но это уже не основание держать вас в стационаре. Кости целы, сустав на месте. Имел место ушиб или растяжение сухожилий. Мы провели необходимый курс лечения, долечитесь амбулаторно. В выписке я написал рекомендации, хирург поликлиники будет наблюдать и может назначить вам дополнительное лечение».
Михаил Николаевич получил у сестры-хозяйки свою одежду, переоделся, собрал все свои вещи в пакеты и холщёвую сумку и стал ждать сына, которого предупредил накануне о возможной выписке. Сыну велел прийти к двенадцати часам. Михаил Николаевич был уверен, что Сашка придёт раньше, но было уже без четверти двенадцать, а его всё не было. У двери палаты он присел на стул и застыл в тревожном ожидании.
Сестра хозяйка сменила на его кровати простыни и наволочку, взбила подушку и красиво водрузила её в изголовье. Одеяло в цветастом пододеяльнике аккуратно заправила по центру кровати. «Как легко и проворно справились женские руки с этим нехитрым делом, - подумал старик, - никто из нас восьмерых обитателей палаты ни разу так просто и красиво не заправил свою кровать, хотя и старались ведь».
В эти тягостные минуты ожидания сына невольно нахлынули нелёгкие воспоминания.
Когда-то и он имел вот такую же проворную, во всём аккуратную, всё умевшему по дому делать, жену. Больше десяти лет назад уехала она к дочери в Сибирь поводиться с малышом, да так там и осталась. Сначала обещала приехать, но два года назад дочь купила ей однокомнатную квартиру, и теперь уже ждать её бесполезно. «Так и придётся доживать век с этим непутёвым Сашкой», - подумал он и на глаза неожиданно навернулись слёзы.
Видя, что старик вынул носовой платок, сморкается и протирает глаза, «ходячий» сосед по палате стал успокаивать его: «Не расстраивайтесь, я вас провожу до остановки, посажу на маршрутку».
- Спасибо, дорогой. До остановки-то я и сам с передыхом как-нибудь доковыляю. Но если этот паразит не приедет, я и домой-то не попаду, да и денег на дорогу с собой нет. Вот в чём проблема.
-Родственники или друзья поблизости проживают? – подал голос мужчина с кровати от окна.
- Да мне бы только добраться до дома, а там весь подъезд меня знает, у любого посижу, пока он появится.
- А денег займут? – спросил мужик, вызвавшийся проводить.
- Запросто. Я ж не алкаш. Никогда, ни у кого не занимал. Наоборот все ко мне идут перехватить до пенсии. У меня пенсия хорошая, больше пяти тыщ.
- Тогда всё просто. Я посажу вас на такси. Это будет стоить вам примерно рублей двести пятьдесят. Доедете до дома, займёте у соседей денег, рассчитаетесь и ждите сына.
- Да я заплачу и пятьсот. Деньги то у меня дома есть. Вот только не нашел бы он их. Что были в кошельке, тех уже, наверняка, нет. Их Сашка пропил, это точно. А вот нашел ли он мою заначку – вопрос. Если нашел, то остался я гол, как сокол.
- И большая сумма была в заначке? – спросил мужик от окна.
- Пятьдесят тыщ. Собрался переложить в другой банк. Там акцию объявили под хороший процент. В Сберкассе ж только шесть для пенсионеров. Немножко там оставил, а эти решил переложить, да вот не успел, сюда попал.
В палату вошла сестра и стала делать уколы лежачим больнам. Ходячие потянулись в процедурный кабинет. В палате установилась тишина. Кругом суетились, занимались каждый своими делами, про старика на время забыли.
А он опять погрузился в свои грустные думы:
- В соседней палате лежит старик не моложе меня, так к нему ж идут целый день: то сыновья, то снохи, то внуки. Даже соседи приходили, а я…, - подумал Михаил Николаевич и горький ком опять подкатил к горлу, - почему мой-то сын не такой, что я с ним сделал не так?
Опять пришлось вынуть платок и вытирать промокшие глаза. На этот раз никто его расстройства не заметил. Через несколько минут старик успокоился, сидел неподвижно с закрытыми глазами, словно уснул. А воспоминания снова и снова, как волны широкой Волги накатывались и накатывались на его стариковскую голову.
Вот он молодым парнем окончил в родном селе семь классов и стал работать с отцом в колхозе. В армию попал на Дальний восток под Хабаровск. Год учился на моториста и шофера. Два года служил на военном аэродроме дизельгенераторщиком. Если в городке или на аэродроме отключался свет, а случалось это очень часто, Михаил немедленно запускал мощный дизель и давал ток. Когда заканчивал службу, как агитировал его зампотех остаться на сверхсрочную! Как агитировал! Не остался. Приехал домой, а что делать в колхозе? Дал председатель старый разбитый «газон» - работай, говорит на этой, жди новую. А как на том металлоломе было работать, коли она каждый день ломалась?
Однажды приехал в деревню материн брат дядя Степан. Посмотрел он, посмотрел на Мишкину работу и позвал в город. Помог устроиться в гараж Горкомхоза. На бортовом ЗИЛе стоял у Михаила дизельгенератор и сварочный аппарат. С бригадой ремонтников обслуживали городские теплосети. Через полмесяца дали общежитие, зарабатывал по тем временам хорошие деньги. Когда женился – дали служебную однокомнатную квартиру, через десять лет получил на неё ордер. Потом дали двухкомнатную. В садовом товариществе на берегу речки дали шесть соток земли. Жил нормально: росли дети, хорошо отремонтировали и обставили квартиру, купили всё, что нужно для дома - денег на всё хватало.
Жил, как все, а на старости не как у всех. Почему? Судьба? Мужчине у окна сестра, впорхнувшая в палату как мотылёк, сняла систему. Он сел на кровати и спросил, обращаясь к Михаилу Николаевичу:
- А травмы-то не от сына получили?
- О нет! До этого пока не дошло. Бог миловал. Бывает, накричит, но руку пока не поднимал. Нет. Это я сам. Верите? На Первое мая - не выпил ни грамма. Не выпил и на Девятое. Это ж какие праздники! Нет, не выпил! А тут пошел, получил пенсию, зашел в магазин, набрал продуктов и решил взять маленькую. Пришел, значит, домой, приготовил хорошую закуску и выпил ту четвертинку. Показалось мало. Решил пойти и ещё одну купить. Вышел на лестничную площадку, голова закружилась, а дальше и не помню, что и как произошло. Очнулся наутро уже здесь в палате. Голова забинтована, рёбра не дают вздохнуть, рука сломана, нога ноет. Вот так и случилось. И выпил-то всего четвертинку. Раньше, бывало, поллитровку оприходую и ничего, нормально. А сейчас уже силы не те. Уже не те.
- Вот оно что. Выпивоха, значит, - заключил собеседник.
- О нет! Алкашом никогда не был. Жена, правда, ругалась, что выпивал. Это было, но они ж все нашего брата пилят за это. Зарплату я не пропивал, нет. Мы на шабашках хорошо зарабатывали. Не было того дня, чтобы мужики, из бригады, которую я обслуживал сваркой, не нашли клиента. В течение дня или после работы сделаем шабашку, возьмём по бутылке на брата, в гараже культурно выпьем и по домам.
- А сын-то рос хулиганом? - не унимался мужик.
-Ну, это было. Так я же с ним строго, спуску не давал. Когда поставили на учёт – высек. Крепко высек, чтобы не повадно было по ночам шастать, да на чужое зариться. Всё у него, я вам скажу, было. Был сыт, одет, обут, што ещё нужно? В армию пошел – отслужил. Там где служил, женился. Три тыщи отвезли мы тогда с женой на его свадьбу, но через год он приехал. Выставили его жена с тёщей. С тех пор так и живёт со мной, так и тянет, так с меня и тянет, - тихо сказал старик, тяжело вздохнул и замолчал.
Молчал и его собеседник у окна. Минут через десять Михаил Николаевич глянул на часы и стал подниматься. Отдыхавший после укола сосед подскочил с кровати, подхватил сумку и пакет, старик попрощался с соседями по палате и вышел.
06.2008 г.
Свидетельство о публикации №221012400826