ГЕРМАНИЯ – DEUTSCHLAND
Глазами русского немца из СССР
Новость разлетелась быстро. Цыганская почта и сарафанное радио сообщали: Эмиль вернулся из Германии и привез 8 чемоданов. Эмиль – по документам Емеля, русский немец. Это его так местные власти перекрестили в документах, чтоб разнемечить и для лучшего выгова-ривания. «Хорошо, что не Трактором или Авангардом каким-нибудь обозвали, – шутил он, – тогда же это модно было». То, что у Эмиля нашелся родной брат в Германии, знало все село. Он же выхлопотал Эмиля в отпуск и покрыл расходы на поездку. На разведку кому-то съездить же надо. Общая мечта не умирает. Когда-то на фатерланд возвращаться придется. А куда? Какой он там сегодня? Долго и с нетерпением ждали его возвращения. Редкие счастливчики, которым удавалось прорваться сквозь заслоны советской власти, вернувшись из-за бугра, взахлеб рассказывали только своим доверенным, прове-ренным людям о загнивающем капитализме во враждебном ФРГ. Все хотели своими ушами послушать и своими глазами увидеть того, кто заграницу сам видел. И потянулись после работы в сумерках к нему односельчане. Мужики разместились в летней кухне, а бабы ушли в дом щупать тряпки. У каждого свои интересы. Угостив для аппетита импортной и взяв со всех слово помалкивать, хозяин в двадцатый раз начал свой рассказ.
Что мы знали о Германии в Союзе за железным занавесом?
Ничего! Советское радио говорило одно, армянское радио – дру-гое, люди, побывавшие там – третье. Теперь и мы будем знать правду. Сам видел.
Автомобили
Знаете ли вы, что в Германии у всех есть свои автомобили, а в не-которых семьях по две или даже три машины? Купить может каждый, не только передовики производства, и в очереди не надо стоять по 12 лет. Деньги есть – купи на свой вкус. Зарегистрировать ее можно за 15 минут. Номера можно заказать с датой своего дня рождения и своими инициалами. Номера там разные: транзитные, на экспорт, на сезон, для исторических машин, красные для перегона и т.д. В каждом авто-атласе с картами Германии на последней странице есть список всех номеров Германии. А можешь на автобане географию изучать. На работу все ездят на машинах. В автобусах ездят только старики и дети, автобусы ходят редко и стоят дорого. У нас с этим намного лучше. Зато бензин там воровать не надо. Его вдоволь, даже очередей на заправках нет. Хотя и дорогой очень. Не сам бензин, а налог на него – целых 75%, три четверти на один литр. Но всё равно в канист-ры его не запасают. На заправке, там же, можно принять душ, осве-житься, попить кофе, перекусить или плотно покушать чего-нибудь горячего. На заправке ещё можно помыть машину, не выходя из неё. Там же есть мощный пылесос, чтобы салон почистить, и компрессор – колеса подкачать. Можно и закупиться – газеты, продукты и спиртное хоть в 3 часа ночи бери, а не так как у нас: только с 17 до 19 в смер-тельной схватке талонных конкурентов в винных очередях. Всем-то всё равно не хватит, а выпить охота всем. Вот и ходят по городу слу-хи, что там, в очереди, бабку насмерть задавили, там витрину слома-ли, там милиция очередь разогнала. В ФРГ такого нет. У них дома в гаражах одни стены, верстаков, гаечных ключей, всяких гаражных причиндалов ни у кого нет. Когда покупаешь новую машину, с ней в комплекте идёт только ключ зажигания, баллонный ключ и домкрат – это всё. Не так как у нас, ещё два мешка ключей и запчастей. Машины там надёжные, красивые и скоростные, 150 идёт – не шелохнётся. И скорость не чувствуется, а у нас 70 едешь, бабы, как резаные, кричат. Наша «Нива» между их машинами, как ящик для гвоздей, и зовут её «Русский трактор», бауеры покупают – по полям ездить. Понравилась нам там одна машина красивая, мы к хозяину подошли, попросили: «Заведи, – говорим, – охота мотор послушать». А он смеётся: «Слу-шайте, она ведь заведённая». Мы своим ушам не поверили, не слыш-но, что работает, руку к глушаку подставили – точно работает! Обкат-ку двигателю делать не надо. Двигатель зимой не прогревают, завёл и сразу езжай, будешь прогревать, шуметь под окнами, ещё и штраф получишь. Автомасла у них высшие, менять редко надо. Техника отличная. Всё для человека сделано.
Интересна история автомобильной фирмы «Фольксваген» – до-словно «Народная карета». Это история немецкой чести. В тридцатых годах была небывалая массовая безработица. Правительство предло-жило лозунг: «Каждому немцу по автомобилю «Фольксваген», и хо-рошие дороги хорошим автомобилям». Началось строительство авто-банов. Безработица исчезла, у всех появилась работа. Люди на колен-ках весь день мостили в Германии улицы и дороги из брусчатки. Каж-дый рабочий получал бесплатную рабочую одежду, бесплатное пита-ние и зарплату одну марку в день. Это было немного, но лучше, чем ничего. Потом принялись за строительство автозавода. Но денег на строительство автозавода у правительства не было. Тогда решили взять у населения кредит доверия и финансовой поддержки, наподо-бие Сталинского займа советских облигаций. Руководство Германии сказало: «У нас нет денег, но если заплатите вперед стоимость авто-мобиля, мы на эти деньги построим автозавод и, когда начнут выпус-кать автомобили, каждый, у кого будет квитанция о предоплате, по-лучит свой автомобиль». Люди массово платили деньги на льготных условиях и получали квитанции об оплате автомобиля «Фольксваген». На эти деньги начали строить огромный автомобильный завод, но началась война, и все планы рухнули. После войны в разгромленной Германии стали восстанавливать автомобильную промышленность. И вскоре завод начал выпускать продукцию. Руководство завода могло бы сказать, что те деньги пропали, война всё спишет. Но они себе в убыток заявили, что тот, кто предоставит квитанцию об оплате авто-мобиля, может получить свою личную легковую автомашину. Много людей погибло в войну, ещё больше пропало квитанций, но те, у кого они сохранились, получили «Фольксвагены» в свое распоряжение. Фирма получила репутацию высоко порядочного предприятия. Хоро-шей репутацией пользуется также до сих пор автомобиль «Фольксва-ген». Сегодня автомобилестроение в Германии стоит на первом месте, и Германия держит во всём мире первенство по качеству изделия и его безопасности.
Парковка
Вот с парковкой в Германии большие проблемы бывают, по пол-часа вокруг дома ездишь, а машину поставить некуда. По обе стороны улицы бесконечные железные ряды автомобилей. Стоянка тоже денег стоит, даже если возле твоего дома машина стоит, всё равно плати. Один рассказывал, живёт в центре города. Приедет с работы – все места вокруг дома заняты. Найдёт место где-нибудь в соседнем квар-тале. Утром на работу надо, а куда машину на этот раз поставил, за-был. Туда сбегает – нету, сюда – нету, больше времени нет искать, на работу опоздаешь. Ловит такси, и – на работу. Вечером найдет свою машину, перегонит поближе к дому и запишет улицу, где запарковал-ся, чтоб утром опять не искать. А неправильно запарковался, полиция штрафанёт или утащит машину. Выкупай потом! Опять в 300 ДМ обойдётся. Проблемы! Нервы. Стресс! Деньги. Время. Время – день-ги. Карусель. Как-то видели у одного банка стоянка была запрещена по обоим сторонам улицы, но, несмотря на это, всё забито запарко-ванными автомашинами. Вдруг подлетает солидный «Мерседес», и из него выскочили два молодых холенных парня в красных пиджаках. По всему видно, очень спешили. Хлопнув дверцами, побежали к вхо-ду в банк, но в этот момент заметили полицейского, который на дру-гой стороне улицы, недалеко, в метрах тридцати, методично и нето-ропливо выписывал штраф и засовывал под дворник машины очеред-ной жертвы. Вновь подъехавших он ещё не видел. Реакция пиджаков была мгновенной, но явно не немецкой. Подскочив к ближайшей ма-шине, они вытащили из-под дворника квитанцию о штрафе и засуну-ли её под дворник своего «мерса». После чего спокойно удалились по своим делам. «Наши страховщики, – сказал мой брат, – А может, и нет?»
Дороги
Зато там везде асфальт, даже тропинки в лесу заасфальтированы. Дороги многополосные, не тряхнёт. Автобанами называются. Я на ходу в машине письмо писал, не поверишь, почерк не исказился, а на капоте кружку с пивом забыл, так ничего не вылилось, приехали, допил. Честное пионерское! Вот не верите! В населённых пунктах на дорогах построены лежачие полицейские: такие трамплины, чтобы быстро не ездили.
Водители там тоже юмористы, наклеивают на свои машинах вся-кие приколы, например: «Klauen sie das Auto nicht, das Auto ist schon geklaut», или «Hier arbeiten 300 PS und ein Esel», «Klar, das Sie schneller sind, aber ich bin ja vor Ihnen», «Von Null bis Hundert – 15 Minuten», «Fahren wie ein jungen Gott, zahlen wie ein alter Hase», « Ich bin dick – du bist doof. Ich kann abnehmen», и всякие другие. Грузовикам в Гер-мании по выходным дням ездить запрещено с 24 часов ночи с субботы на воскресенье и до 20 ночи с воскресенья на понедельник. Во время школьных каникул запрет действует на день раньше, а иногда на всё время каникул. Школьные каникулы в разных землях начинаются в разное время, потому что все сразу едут на отдых или по гостям. Это сделано, чтобы не перегружать дороги, чтобы медленные и огромные фуры не сдерживали поток легковушек в выходные дни. Дороги и так часто перегружены. Слышал, что собираются строить самый совре-менный и длинный автобан Лондон-Токио. Тогда, может быть, эти правила отменят. А пока в выходные грузовики должны стоять на стоянках автобана. Автостоянки – это целые городки, где сотни ма-шин и людей. Там есть всё: заправка, туалет, душ, буфет, ресторан, отель, площадка для детей и прочее, прочее. Германия – единственная страна в мире, где не ограничена скорость движения по дорогам. Если нет запрещающих знаков, можешь гнать как по Питерской, сколько можешь. Какой же русский не любит быстрой езды по немецкому автобану! А если поломался, для этого случая там вдоль автотрассы через каждый километр телефоны стоят, а по бокам – дорожные стол-бики: слева – с красными, справа с зелёными светящимися катафота-ми, а на столбиках стрелочки нарисованы, показывают в какую сторо-ну ближе идти до телефона, вперед или назад. Сходишь к телефону, скажешь, что приключилось, специальные службы техпомощь при-шлют. Специалист починит, а если не сможет, отбуксирует в мастер-скую на ремонт. Если ремонт затягивается, дадут тебе на это время другую машину поездить или отвезут домой, а позже следом доставят и твою уже исправную машину. Все быстро, чётко, сердито – стра-ховка платит. Женщины техники не боятся, на огромных грузовиках, автобусах, в такси – всюду девчата, женщины, бабки столетние. Все за рулем. У моей 30 лет как права, но за руль не сядет, хоть убей. Их нужда заставляет, а наших нет. Нашим там лучше вдвоем ездить. Один рулит, другой шильды-знаки читает, скорость такая, что сам это всё не успеешь сделать и проскочишь мимо нужного съезда, а это лишний бензин, деньги, время. Съезды на автобане все под номерами. Прежде, чем в гости ехать, надо по карте посмотреть и на бумажку выписать всю дорогу, все съезды и повороты, иначе не найдёшь, за-блудишься – останавливаться на автобане нельзя. А в поселках спро-сить некого – на улицах людей нет.
Водитель у них за пассажиров ответственности не несёт. Если пассажир не пристёгнут, полиций пассажира на 40 ДМ штрафанёт. Все взрослые. Увидит полицай, что ты в городе запарковался, ушёл, а машину не закрыл – штраф 30 ДМ. Создал соблазн для угонщика. Что плохо, автомобильные пробки бывают часто, порой более 100 кило-метров, и люди часами сидят в жару и в холод в своих машинах. Бук-вально живут в них. В авариях иногда десятки машин в кучу-малу сваливаются. Многие потом в инвалидных колясках всю жизнь про-водят. Каждые сутки в стране только автобан 22 жизни уносит, это в год 7 777. Вот такая статистика. Дороги в Германии отличные, но из-за погодных условий аварии всё же происходят. Чтобы снизить их количество из-за гололёда, немцы придумали участки с оригинальным противогололёдным устройством, которое не видно, но оно работает по принципу вечного двигателя и обеспечивает хорошие результаты. Те участки дороги, где часто из-за гололёда увеличивается тормозной путь и происходят столкновения, обычно это происходит перед све-тофором, оборудуются таким устройством. И на этих участках днём и ночью, зимой и летом, в дождь и снегопад дорога всегда сухая, тор-мозной путь всегда нормальный. Мы знаем, что зимой картошку луч-ше всего хранить в погребе или в яме. Там в любой мороз всегда плю-совая температура и картошка не мерзнёт. Этот принцип взят учёны-ми за основу противогололёдного устройства. На опасном дорожном участке, на расстоянии, равном тормозному пути, бурят квадратно-гнездовым способом дырки, в них опускают керамические трубы, запаянные с обоих концов и наполненные легко испаряющейся жид-костью, наподобие эфира. Сверху всё это опять покрывается асфаль-том. Абсолютно ничего не видно, но гололёда больше нет! Жидкость в трубе стекает по стенкам на дно, там плюсовая температура, она испаряется и устремляется наверх, неся с собой тепло, которое она отдаёт асфальту. Она охлаждается, стекает по стенкам вниз, испаряет-ся, и всё повторяется без конца. Одна труба отапливает один квадрат-ный метр дорожного полотна и спасает человеческие жизни, избавляя от гололёда. На шофёра учиться дорого. Курсы водителей построены по темам, которые повторяются по кругу. К началу каждой темы в группе появляются новые ученики и исчезают старые, закончившие учебный круг, и готовые к экзаменам. Очень удобно, не надо ждать полгода до нового набора.
Для того чтобы освежить память в правилах дорожного движения или разобраться в устройстве автомобиля, существует бесплатная видеотека. Стоить позвонить по телефону 02225-88480 и по прислан-ному каталогу заказать интересующую кассету. Почтовые расходы несёт заказчик. Такая шофёрская академия. А для слабовольных и пьющих придумали «идеотентест» – психологический тест, говорят, кошмарный. С алкоголем там строго, попался пьяный, хоть на вело-сипеде, права пропали. Вытрезвитель у них тоже есть, но дороже. «Ausn;chterungszelle» называется. За рулём допускается норма 0,3 промили, но если случится в дороге неприятность, в зачёт пойдут, а не случится – отпустят. Пронесло, значит. Хотя, что это за промиля – непонятно. В сухопутной миле – 1609,344 метра, в морской – 1852 метра, а эта, наверное, измеряется в литрах до того и в марках после. Дорогое удовольствие. Сделай вывод. На машинах ездить накладно, можно, конечно, и на поезде ехать, если один, но с семьей уже дороже обойдётся, чем на машине. Билет на поезд можно купить в автобусе. Будет дешевле, и он действует на определённое время на все виды транспорта. Если хочешь дёшево поехать попутчиком, есть и такая система «автостоп». Позвонишь во Франкфурт-на-Майне в «Мит-фартцентрале» 069-236127б, 231028 или 19440. И тебе скажут, когда какая машина поедет в нужном направлении. Надо всегда спрашивать, уточнять, подсчитывать. Там все всё до мелочей считают, рассчиты-вают и просчитывают, все живут с карандашом в руках. Вот и мой карандаш немного статистики записал.
Немного статистики:
ФРГ – страна небольшая, всего 356,854 тыс. кв. км. Сверху от Фленсбурга до Бодензее на юге – 876 км. От Гёрлица до Аахена – 640 км. За один день из конца в конец проедешь без проблем.
В ФРГ (после России наиболее населённом государстве в Европе) проживает 40 091 000 мужчин и 42 073 000 женщин (их почти на два миллиона больше). Всего 82 165 000 человек, а по заграницам прожи-вает ещё примерно 85 млн. немцев. На один квадратный километр в ФРГ приходится 230 человек, в Европе – 116, а в Казахстане – только 7, в Канаде – 3, в Австралии и в Коми АССР – 2 человека. Каждый год заболевает раком 340 000 человек или это 933 человека ежедневно. В стране 2 879 000 человек получают социальное пособие, 4 млн. безра-ботных. В ФРГ 4 млн. людей неграмотных, не умеющих ни читать, ни писать по-немецки. Один ученик в школе обходится стране в 8700 марок в год. В будущем не будет второгодников, не хватает денег.
На дорогах 15 млн. легковушек. Ежегодно совершается 10 000 тыс. аварий или 27 ежедневно.
В стране 57 крупных развлекательных парков с аттракционами. Там всего много.
В ФРГ 23 атомных электростанции, 19 действующих. 1 кубометр холодной воды стоит примерно 7,5 ДМ , 1 кубометр газа – 5,7 пфен-нигов, 1 киловатт электроэнергии стоит 23 пфеннига плюс 2 пфеннига на киловатт – налог за сохранение окружающей среды, плюс 16% – налог на добавочную стоимость, мервертштоер по-ихнему. Внешний долг России ФРГ составляет 60 млрд. марок. В ФРГ 400 различных банков, 50 баушпаркасс, 130 страховых компаний, 41 вид налога. НДС – налог на добавочную стоимость составляет на все продукты питания 7%, за исключением кофе и алкоголя – на них 16%. На все остальные товары 16 %. В ФРГ растёт 15 000 сортов яблок. Там продают 200 сортов хлеба. Немцы любят хлеб с отрубями, шварцброт, кноблох-брот, цвибелброт, картофельброт и т.д. А тортов и пирожных не пере-считать.
Фирмы, бизнес.
Свою фирму открыть несложно, надо иметь идею, 20 минут вре-мени и 15 марок. А как выжить потом? Работать по 36 часов в сутки. А успех зависит больше от счастья, чем от ума и трудолюбия. Каждый год необходимо предоставлять финансовый отчёт за все доходы от трудовой деятельности в Финансамт, Минфин по-нашему. А Финан-самт у них строже, чем КГБ. Ничего не забудут, ничего не простят, всё знают. В чёрный список попадёшь, не отмоешься. Попробуй, раз-берись во всех тонкостях, пойдешь посоветоваться, тебя и обуют в свою пользу, все жить хотят. Если сам не разбираешься – перепла-тишь. Ума набраться – денег стоит. Знаете, чем отличается спекуля-ция от бизнеса? Если вы в Варшаве купили чемодан яблок за одну марку, а в Берлине продали это за 10 ДМ и выручку 9 ДМ положили в карман – это спекуляция. Второй случай. Если вы в Варшаве купили чемодан яблок за одну марку, а в Берлине продали это за 10 ДМ, из 9 марок вы заплатили официально налог государству, то это бизнес. Он поощряется и охраняется государством. Везде, всегда надо делиться с более сильным. Будешь иметь крышу. Или вот в зоопарках повсюду на клетках надписи: «Своим кормом кормить зверей запрещено». Тут же рядом стоят автоматы, в них продают специальный корм для жи-вотных. Покупай и корми, этим можно. Дети в очереди стоят, у роди-телей деньги клянчат. Выходит, зоопарк сначала входные билеты продал, а потом люди на свои деньги ещё и животных кормят. Вот это бизнес!
Если вы захлопнули дверь в квартире или в машине, не спешите вызывать специалистов. За две минуты работы получите счёт на 400 марок. Неофициально, то есть по чёрному, работать нельзя, при этом государству не платишь, а оно такое не прощает. Обоих виновных, работодателя и рабочего, жестоко штрафуют до 50 000 ДМ.
Зарплата
Зарплата во многом зависит от того, как себя продашь при уст-ройстве на работу, что будет стоять в трудовом договоре, и какие налоги будешь выплачивать по твоему налоговому классу. Работяга получает от 10 до 30 ДМ в час, оттуда идут всякие отчисления по страховке: на безработицу, на больничные кассы, церковный налог, подоходный налог и т.д. Вот и остаётся в месяц около 2200 ДМ. Про-фессор – 9000 ДМ, пилот самолёта 27000 ДМ, зубной врач – до 40000 ДМ, депутат – 12875 ДМ. Бизнесмен – сколько сможет. В газете «Бильд» писали, что бывшая министр окружающей среды в ландтаге одной из земель после 8 лет работы имеет право на получение пенсии в размере 11390 ДМ в месяц. Хотя ей всего 45 лет. У теннисиста Бо-риса Беккера состояние составляет 106 миллионов долларов. В России весь месяц работаешь, человеком себя чувствуешь, а зарплату полу-чишь – декабристом становишься. У них весь месяц, как декабрист ходишь, а зарплату получишь, человеком себя чувствуешь. Зарплату им наличными не выдают, а перечисляют в сберкассу, а тебе по почте придёт письмо, там всё расписано, за что и сколько. Вообще примерно подсчитано, что каждый работающий там 5 месяцев в году работает на налоги, 3 – на работодателя, 2 – на владельца жилья, 1– на бензин, остальное – на себя, и вроде бы хватает. Сколько коллеги получают, никто не знает, и открыто не интересуются – наживёшь неприятности, вплоть до увольнения. Но люди всё-равно всё знают.
Работа
Говорят, в Германии хорошо собакам, пенсионерам и женщинам. Они живут при коммунизме.
Там у них работают в основном мужики. Мне тут раньше говори-ли, что на работе там никто пот рукавом не вытирает, что, мол, там, в Германии, вообще не потеют, всё механизировано, мол, работа, как у наc говорят, «не бей лежачего, если хочешь поработать, ляжь, поспи, и всё пройдёт». Но там я наслушался, как там вкалывают, даже если пару минут заминка в работе, не стой просто так, возьми метр в руки и ходи, делай вид, что очень занят, иначе в лодыри запишут со всеми вытекающими последствиями. На фирмах сторожей нет, сигнализа-ция, и никто не ворует, попадёшься – работу потеряешь. Правда на работу ездят далеко, по 50-100 км, и это нормально, если работа ря-дом – счастье. Многие работают в других землях, один ездил за 420 км, домой приезжал на выходные. В пятницу ночью приедет, а в вос-кресенье в ночь уезжает, 5-6 часов за рулём, а потом работа. Одну ночь дома в семье, и опять в дорогу. Зато получают неплохо, одной зарплаты хватает на всю семью. Многие семьи так живут. Там не работу ищут возле дома, а жильё возле работы. Уволили здесь, езжай в другое место. Такая кочевая жизнь. Работа потогонная, из тебя все соки высосёт, чтобы восстановиться, надо отдыхать. На выходные все будильники прячут в холодильники, на улицах всё вымирает. Там у кого есть деньги, нет времени, и наоборот, у кого есть время, нет де-нег. Если потерял работу, всё – капут. Будешь от государства полу-чать один год пособие по безработице 67;% от нетто зарплаты, без-детные – 60;%, – арбайтслёзы называется, потом будешь год получать помощь для безработных 57;%, бездетные – 53;%, – хильфе, а потом социальную помощь. Там одной рукой дают, другой забирают. Но в Германии голодным никто спать не ложится, у всех два подбородка. С голоду умереть не дадут, но и радоваться разучишься. Если из дома не выходить, на жизнь хватит, а выйдёшь – в долги влезешь. Социаль-щики говорят: «Для нас всё, что стоит больше марки – дорого!» Мно-гие не работают, сытно пьют, сладко спят, и всё своё свободное время хают Германию, на чём свет стоит, а назад не выкуришь. Вот такая беспардонная неблагодарность рабочему человеку, немецкому нало-гоплательщику и всей социальной государственной защите, так что спасибо никто не говорит. В Германии считается, что за чертой бед-ности живут те люди, кто имеет доход меньше 1 тысячи марок в ме-сяц, а таким является каждый одиннадцатый гражданин и тенденция растёт. В стране велика безработица, происходит духовное обнищание нации. С работой у них очень плохо, о любимой работе забудь навсе-гда. Учёные, профессора, герои труда без работы сидят на социале. Человека оценивают как рабсилу, раба. Текучесть кадров – узаконен-ная политика работодателя. Договоры о работе – только на время, затем, чтобы не повышать зарплату, вылетаешь, а новенький будет помалкивать. Рад, что хоть что-то есть. Если в арбайтсамте, бирже труда, тебя зарегистрируют на низшей должности, то подняться тебе не дадут. Например, у тебя диплом учителя или финансиста, но рабо-ты не было, и ты устроился шофёром, затем потерял работу. Тебе всю жизнь будут предлагать работу только шофёром. Никто про твой ди-плом больше не вспомнит. Утечкой умов, о которой сожалела передо-вая интеллигенция России, Германия не воспользовалась. Твои мозги стране не нужны, нужны мозолистые руки и больные кости. Требо-вать там ничего нельзя, просить – можно, а это не все умеют. Наши привыкли правду-матку в глаза резать, а там это не проходит. Получа-ется себе во вред. Чтобы новую работу найти, надо шустрить, лучше всего через знакомства. Есть ещё бевербунгстуризм. Это ездить по всем фирмам, стучать во все двери и предлагать себя: «Ищу работу». Арбайтсамт только платит пособие по безработице и следит за прома-хами, чтобы сделать шперу, то есть не платить. Арбайтсамт – биржа труда, свою главную функцию – активный поиск и предложение ра-бочих мест перепихнул на цайтарбайт фирмы, то есть узаконил рабо-торговлю. Придёшь туда, тебя продадут другой фирме, будешь как затычка. Фигаро – тут, Фигаро – там. Неделю в одном месте, две – в другом. Фирма за тебя будет получать, скажем, 20 марок в час, а тебе даст 12 марок, плюс там всякие дешёвые льготы придумали для за-мазки глаз. Если постоянной работы нет – беда. Затычкой станешь – горе. Некоторые мечтают, чтобы их выгнали, но не гонят, потому как дешёвка. Там выглядит всё с глянцем, а на самом деле все в долгах живут. Хотя, с другой стороны, у них и безработные на машинах ез-дят, а мы работаем, но машин иметь не будем.
В день рождения у них не надо на работу ходить, фирма отгул да-ёт за свой счёт, оплачивает как рабочий день, и ещё всей семьёй мо-жешь в ресторан сходить, чек шефу отдашь, он деньги вернёт. В день рожденья хорошо. Полный почтовый ящик поздравлений: от фирмы, от сберкассы, от больничной кассы, от партий, от страховок, от дру-зей, родни, соседей. Все поздравят, никто не забудет.
Социальщики
Они небогаты, скромны в своих расходах, еде, одежде, но иногда могут провести вечер за кружкой пива или чашкой кофе в недорогом баре. Имеют крышу над головой, ездят на собственной подержанной машине. Они в состоянии оплатить билет в кино или членский взнос спортивного клуба. Раз в году в состоянии провести скромный семей-ный отдых. Но случается у человека совсем нет денег – тоже не беда. Пойдёшь в Красный крест, там тебя приоденут, бывает вещи даже с этикеткой, но, в основном, это вещи, как в российской комиссионке. Если тебе и этого мало, то у них есть такой турецкий праздник – шпермюль называется. В это время жильцы выносят на улицу все ненужные вещи: ковры, мебель, видики, цветные телевизоры (чёрно-белых у них уже давно нет), холодильники, стиральные машины, компьютеры, одежду. На заборах костюмы висят, платья на вешалках под целлофаном, с запиской: «Подарок». Бери, что нравится – халява. Турки в Турцию такие гостинцы целыми обозами вывозят, да и поля-ки целые бригады организовали, не проедут мимо. Наши переселенцы тоже с этого начинают. Вещи попадаются отличные и аппаратура в основном исправная, только устаревшие модели. В газетах тоже бы-вают объявления: подарю старую машину или мебель, звонить туда-то.
Газеты там, например, никто не выписывает, но каждое утро пол-ный почтовый ящик писем, газет, рекламы всякой. «M;llpost» – почта-мусор её называют. Все наперебой тебе товары предлагают, путёвки в отпуск на полцены. Лишь бы деньги были.
Почта
У жителей Германии нет отчества. Только имя и фамилия, и что у нас отчество есть, это удивляет их, в толк не возьмут, к чему это. Поч-та часто путается, если в одном доме два-три однофамильца живут, да к тому же тёзки. Отчества им не хватает, а номера квартир они ещё не придумали. Вот и путаница, а виноватых нет. У почты есть конкурен-ты, параллельные почты: UPS – американская почта, DPD – немецкая почтовая служба, DHL – немецкая быстрая доставка посылок. Неко-торым в России или в других бедных странах трудно переписываться, потому что это дорого стоит. В Германии и об этом подумали. Там можно пойти на почту и купить для вашего заграничного переписчика «Интернационалер антворт шайн» за 3 ДМ. Этот шайн-купон вложите в конверт вместе с очередным письмом и отправьте своему адресату. Когда он напишет ответное письмо, возьмёт ваш купон и сходит на почту. Там за этот купон на ту же сумму ему выдадут почтовые мар-ки. Так он может писать вам письма за ваш счёт, желательно толстые или в один конверт от всей родни. На купоне на семи языках – анг-лийском, немецком, французском, русском, испанском, арабском, китайском – написано: «Этот купон обменивается во всех странах Всемирного почтового союза на одну или несколько марок, представ-ляющих минимальную стоимость оплаты приоритетного отправления или простого письма, отправленного за границу воздушным путём».
Телефон
Телефоны там у всех есть, а не только у партийных. Вечером и ночью телефонные разговоры дешевле. В телефонную будку можно позвонить, там написан её номер. Из будки можно звонить хоть в Китай, хоть в Америку. Предварительно за неделю телефонный разго-вор заказывать не надо. Телефонный прейскурант в Германии зависит от региона, дальности переговоров и времени суток. С 9 утра до 12 часов дня – самый дорогой тариф. С 12 до 18 – чуть-чуть дешевле. С 18 до 21 часа в два раза дешевле. С 21 до 24 ещё дешевле. С 00 до 2 часов ночи ещё дешевле. А с 2 до 6 утра самый дешёвый тариф. Это модель оплаты компании Телеком, но есть ещё много других теле-фонных компаний, у них другие цены, но схожая модель оплаты. С телефона-автомата звонить дороже, чем из дома. Чтобы сэкономить на разговорах, – шутят немцы, – надо поднять трубку, дождаться, когда её снимут на другом конце, сказать: «Алло! Чус!» и положить трубку. А по голосу определить состояние их дел.
Церкви
Религия стала традицией. В церковь ходят, как в театр. В некото-рых церквях священнослужители неверующие. Просто молодые люди не хотят тяжело работать, ночами баранку крутить или на стройке потеть, кирпичи таскать. Вот и выбрали тёплое местечко, выучились на пастора, работа непыльная, нетяжёлая, уважаемая. Профессия у них такая. Читают себе проповеди как лектор или массовик-затейник и все дела. Только что в таких церквах без веры, без огонька в лам-падке делать? Кого и куда такие священники за собой поведут? Сле-пые слепых. У больших церквей всегда две башни. Символ мужского и женского начала. И земного противостояния. На первый взгляд башни одинаковые, но если присмотреться мужская чуть-чуть выше, женская чуть-чуть ниже. Как отличить католические церкви от люте-ранских? Лютеранские церкви расположены алтарём на восход солн-ца. Католические направлены алтарём на Рим. В католических церк-вах обязательно исповедальни и горящие свечи за упокой умерших. В католических церквях богаче всякие украшения, в лютеранских всё скромно, важнее богатый внутренний мир верующих. В ФРГ всего два процента по-настоящему верующих людей. Церкви посещаются, как музеи, на службах они пугающе пусты, люди ушли из храмов. Конечно, легче всего человек впитывает всё-таки плохое, а в церковь хорошему поучиться ходят единицы. Это страшная правда – Германия становится постхристианской. Группы верующих из России едут в Германию евангелизировать. Но в руках церкви всё равно сосредото-чены огромные денежные средства, а немцы с удовольствием делают денежные церковные взносы. Родильные дома, больницы, детские сады, дома престарелых и школы содержатся на деньги церквей. За границу отправляется гуманитарная помощь. В этой области немцы лидируют. На некоторых церквях у них вместо крестов золотые пе-тушки стоят. Как у Пушкина в сказке «О золотом петушке», стоящем на дозоре. Стоят они на церквах, построенных во имя святого Петра, и смысл заложен совсем другой, чем в сказке. Несовершенство и невер-ность человека. Об этом говорится в библии от Матфея 26, 20-27. Иисус перед своей казнью сказал Петру: «В эту ночь, прежде чем петух пропоёт, ты трижды отречёшься от меня». Пётр сказал: «Даже если придётся умереть вместе с Тобой, я никогда не отрекусь». Но так сложились обстоятельства, что Пётр три раза сказал, что он этого Человека не знает. Когда он в третий раз так сказал, пропел петух. И вспомнил Пётр слова, сказанные Иисусом. И пошёл прочь и горько заплакал. Петух – символ бдительности и боевитости. Он прогоняет кукареканьем ночь и первый радуется свету и рассвету, неся благую весть. Вот такой миссионер. Из-за непосещаемости в некоторых мес-тах церкви пустуют, их продают. А дискотеки скупают их из-за хоро-шей акустики и устраивают там танцы, пьянки и оргии до утра. Ша-маны и колдуны всегда танцевали под ускоренный ритмический звук бубен и барабанов, вводящих в экстаз. Они являются изобретателями и родоначальниками современной техномузыки. Там ритм чуть быст-рее ритма сердца, и сердце старается догнать тот ритм и стучит быст-рее. Кровь тоже течёт быстрее и не успевает насыщаться кислородом. Наступает кислородное голодание организма с возбуждением. Чело-век теряет контроль над реальностью. А возвращаясь под утро домой, молодёжь разбивается на своих автомобилях в авариях. Прямо бедст-вие в стране.
Старики и дети
Вот детей там мало – немцы говорят, дорогое удовольствие. Им государство за детей деньги платит, только детей всё равно мало, все хотят для себя пожить. Если есть малыши, то их носят в рюкзаках или в хозяйственных сумках. На руках их не увидишь. Цены на детские товары аховские. Ботиночки пацану стоят столько же, сколько и взрослые, и одежда также. Государство платит киндергельд, но разве это на ребёнка хватит? Так – на карманные расходы, на мороженое, на семечки. Ребятишки целый день сидят за телевизором, за компьюте-ром, гулять их не выгонишь. Живут как в песне: «У меня братишки нет, у меня сестрёнки нет». Память слабая, наизусть ничего не знают, считают на калькуляторах. 2+2х2 у них 8. Дети, в основном, выраста-ют неблагодарными и рвутся семейные связи. Часто живут каждый для себя, в одном городе, а друг друга не видят и особо не хотят. Из-редка созваниваются, новости о родных узнают от чужих. Все гордые. Соревнуются, кто богаче. Кто беднее, должен первым поклониться. А те тоже не поддаются. Хотя у всех есть свои проблемы, богатые тоже плачут. В деревнях молодёжи почти нет. В каждой избушке – старуш-ка. Ситуация близка к критической. По этому вопросу в Европе Гер-мания занимает худшее место. Раньше в среднем на 1000 женщин приходилось 2000 детей, теперь только 400. Дальше будет хуже. В недалёком будущем на 80 пенсионеров придётся 100 работников. Пожалуй, так стариков не прокормить. Пенсию зарабатывать будет некому. Модернизация отношений, ошибки воспитания, экономики и политики дорого обойдутся стране. Чтобы не тормозить производство пускают в страну иностранцев. Азия и Африка уверенно пускают в стране корни. А немцы вымирают. Скоро их будет меньше половины населения страны. А если родители состарятся, дети сдают их в дом престарелых, это вроде зверинца. У каждого своя клетка-комнатушка, кормят, моют, медсестра дежурит на случай, если заплохеет, и дожи-вают старики в одиночестве. Сходят с ума от своих мыслей и одино-чества. Никому они там не нужны. Дети ждут, чтобы они скорее умерли, ведь за их содержание бешеные деньги платить надо, а деньги и себе нужны. Но старики не умирают, продолжительность жизни у них не то, что у нас, после Италии на втором месте стоят, питание хорошее. А вот на душе, я думаю, у них не важно. О чём они ночами думают, не знаю, но каждый второй житель ФРГ страдает бессонни-цей.
В доме престарелых даже церковь есть, зал такой, по воскресень-ям служба проходит. Семенят туда с клюшками все старушки и дедки, пастора послушать о вечном, о великом, на грани между жизнью и смертью подумать о душе. Есть ли она душа-то, или что там внутри, спать не даёт? Все старички в одном зале собираются: католики, лю-теране, баптисты и менониты, пятидесятники и свидетели. Никто не сторонится друг друга. Это когда люди молодые и здоровые, они ки-чатся перед друг другом, а перед смертью у всех одна вера и надежда на одного Бога – на единого. Одиночество в толпе – немецкая болезнь. За всё в жизни надо платить: где здоровьем, где нервами, где деньга-ми, где сном и одиночеством. Поговорка есть, что в Германии бес-платно стоит только смерь. Да и то, за похороны платить надо, самые простые – тысяч десять стоят. Лет 15 полежишь, и на твое место дру-гого похоронят, если потомки или родня новый счёт не заплатят на следующие 15 лет, и так далее. Кто умрёт, его сразу заберут на клад-бище в часовню, там церковь всё сделает. Слёз по покойнику особых нет, на похоронах гроб даже не открывают, и в могилку его автомати-чески машина отпускает. Всё поставлено на колёсики, на конвейер. Никакой паники. Никаких слёз. Всё сдержанно.
Женщины
Вот женщин красивых там мало. Говорят, в средние века в Европе церкви организовали «охоту на ведьм», а ведьмами считались все красивые женщины. Потому что, если жила в деревне красивая баба, все мужики покоя не знали. Как стемнеет, все к её дому стремились, то есть к ней. А там всякие казусы происходили: то драки между кон-курентами, то жёны их со сковородками караулили. В общем, не было там покоя, пока красавицу не сожгут. А нет красивых женщин в де-ревне, мужики по домам сидят, никуда не стремятся – покой и благо-дать. Ночью выспятся, днём работают лучше. Так и выжгли женскую красоту. Если увидишь сегодня красивую женщину, значит, родилась в России. А если наша ещё приоденется, то это уже влияет на безо-пасность дорожного движения. Мужики есть мужики, что в средние века, что сегодня. Засмотрятся за рулём на красавицу и наезжают друг на друга или в столб. Население в основном однополое: кто мужик, кто баба – сразу не сообразишь. На ихних-то молодух смотреть не хочется. Все в брюках неглаженных, сверху шесть мятых несвежих футболок, причёска – полубокс, походка – борца-профессионала, вез-де татуировки, как у уголовника. В носу – кольцо с цепочкой, на ушах – по всему периметру серёжки висят. Язык вязальной спицей проко-лот, в пупке булавка висит, в губах – прищепка, на ногах ботинки ремесленника из школы ФЗО. Голос пропитый, прокуренный, и це-луются в наглую в общественных местах с себе подобными среднего рода. Никакого стеснения. Доразвивались до первобытности. У нас таких за один вид из города высылали в глушь беспросветную на вечные времена. Правда, бабульки у них как невесты выглядят, нико-гда не отгадаешь, сколько им лет. Одеваются как в лучших домах Лондона. Мода там разнообразная. На одной дамочке туфельки были, следом побежишь. Не сами туфли, а каблучок, который из прозрачно-го пластика сделан пустотелый, как маленький аквариум, а в нём зо-лотые пластиковые рыбки плавают в густой прозрачной жидкости. Она по лестнице бежит, стучит каблучками, а рыбки в каблучках рез-вятся, чешуей блестят, ну, как живые. Следом побежишь, не нараду-ешься. Замужние женщины там не работают, с утра проводят мужа на работу, детей в садик или в школу, а к сами – к парикмахеру или за-кройщику, или по магазинам. В школах только одна смена до обеда, садик тоже до обеда. Не так как у нас: казарменное воспитание, детей видим, когда они спят. К обеду там вся семья собирается дома к сто-лу. Если жена не успеет приготовить обед, то позвонит в ресторан, продиктует заказ, что душа желает, через 6 минут привезут обед, всё горячее, ещё шкворчит. Вкусно!
Но всё чаще брак не заключают, чтобы не делить при разводе добро. Разбегаются без последствий. А если расписываются, то со-ставляют дополнительно ещё вещевой договор: у кого что было на момент свадьбы. А то многие женщины ищут себе здесь богатеньких «Буратин», как теннисиста Бориса Беккера. Расписывается – а через год разводятся, и полцарства в придачу отбирают, что у него, может быть, поколениями наживалось. Такие женщины – национальное сти-хийное бедствие, после них ничего не остаётся, они как шторм прохо-дят по судьбам и забирают с собой дома, машины, сберкнижки, нер-вы, покой и жизни.
Праздники
Отдыхать в Германии любят и умеют. Праздников всяких напри-думывали: парад роз, парад костюмов, фашинг, кирмес или валентин-стаг – день влюблённых, когда влюблённые дарят друг другу цветы и небольшие подарки.
Праздники отмечать умеют. Например – Рождество. Германия превращается в красивейшую сказку. Десять дней никто не работает – рождественские каникулы. Все делают друг другу подарки. Наряжа-ются и ездят в гости. Ёлочный базар начинается в начале октября. Все дома украшены гирляндами, на каждом углу – нарядная ёлочка. Кру-гом разноцветные палатки, киоски, пахнет жареными колбасками. Продается горячий глювайн. Русские плясуны, певцы, музыканты, матрёшки веселят толпу, под гармошку с балалайкой деньги делают. Деды Морозы – Николаусы зазывают в магазины. А в магазинах на-ряды. «Всё тут бьёт через край, только деньги давай. Может мне толь-ко снится всё это, здесь всё есть для людей, одного только тут нет – очередей.
«Ну почему за границей, на чужой стороне, продавцы, продавщи-цы улыбаются мне? Не пора ли проснуться, отойти ото сна? Где моя ты, Россия? Где моя сторона? Но карманы пустые и невольная грусть. Эх, скорей бы в Россию. Ну, когда я вернусь?» Так думалось мне, когда я там ходил, руки в брюки засунув. Но даже видеть такое – уже бальзам на сердце. Даже запахи сказочные. А вечером салют начина-ется. Ракеты разных цветов и форм взлетают в небо. Лазерные лучи рисуют причудливые узоры в небе. Кино на облаках показывают. Облако как экран, весь город, задрав головы, гуляет по улицам и смотрит мультики на облаках. Или у них есть ещё такой праздник – «фашинг», карнавал по-нашему. Начинается он по всей стране один-надцатого в одиннадцатом месяце в 11 утра каждый год и длится до апреля. Все переодеваются, дурачатся, по вечерам рестораны пере-полнены. Фирмы закрыты на каникулы – гуляют. В первый день кар-навала женщины ходят с ножницами, мужикам галстуки обрезают. Знакомым, незнакомым, начальству – неважно, а вечером девичники устраивают и над мужиками смеются. Для поддержания хорошего настроения немцы пьют пиво и поют песни, взявшись за руки и рас-качиваясь в разные стороны. Если вы выпьете кружку и сольётесь с толпой пузатых толстяков в кожаных штанах и пышногрудых красо-ток в широких сборчатых юбках, вам обязательно всё понравится.
Пиво
Германия – один из трёх главных производителей пива. Нату-рального немецкого пива более 4 000 сортов. У нас на всех винных бутылках этикетки разные, а вкус один, говорят, из одной бочки раз-лив идёт. А у них всё чётко. Каждый их мужик по статистике выпива-ет 200 литров пива в год, столько помещается в бочку из-под солярки. Правда и животы у них, как эти бочки. Так они вокруг пива объеди-няются, даже пивная партия есть. А осенью все мужики едут в Мюн-хен соревноваться в запое, кто больше выпьёт, праздник пива у них там. Пиво принято разливать в бокалы, предварительно ополоснутые холодной водой. Они там и горячее пиво пьют или «дизель» – так пиво с кока-колой зовётся, или фифти-фифти – пьют это пиво попо-лам со сметаной, очень сытно, или пивной суп, или пивную окрошку кушают. Больше 20 названий такого супа в меню стоит, кому рецепт надо, я списал. Вот, например, из этой кухни «пивная похлёбка». Бе-рут 1 л. пива, чёрный хлеб, 250 гр. кислой сметаны, 4 желтка, 3 ст. ложки сахара, сыр, корицу. Пиво с хлебом заваривают, в медленно кипящее пиво вливают взбитую смесь сметаны, сахара и желтка, за-тем наливают в суповницу с кубиками хлеба и подсушенного сыра с корицей. Сам пробовал, привыкнуть можно, правда, запах на весь квартал. В Аугсбурге разработали рецепт нового пива, исходным материалом которого стало молоко. Ни солод, ни хмель не нужны. Вкусовые качества не отличить. Напиток в первую очередь предна-значен для автолюбителей. Во Франции придумали цветное пиво: зелёное, красное, жёлтое – на любой вкус. Даже мороженое есть, на пиве сделанное. Кроме этого, делают пивной ликёр, пивной сыр и даже пивной хлеб.
Политика
Но люди есть люди. У всех разные взгляды на одну ту же вещь. Вот они и объединяются по интересам, по убеждениям в различные партии. Есть такая партия: «Скоро поедете домой» – SPD зовётся, сильно на наших бочку катит, выходит за все рамки. Есть и другие – зелёные. Зелёные – это не лягушки, это партия такая. Есть компартия, ХДС, ХСС, СвДП. Немецкий Белый дом (архитектор Шультес), «канцлерамт» – самый большой в мире, он в восемь раз больше, чем Белый дом в Вашингтоне, там 132 комнаты, а в Берлине 370 плюс 13 зимних садов. Его площадь 12 000 кв. метров, стоимость 465 млн. марок. Рабочий стол канцлера – 3,9 метра длиной, а кабинет имеет площадь 142 кв. метров. Там же находится ведомственная квартира канцлера. Раньше канцлер арендовал виллу за 4000 марок в престиж-ном Берлинском районе Далем. Знаете, почему флаг Германии состо-ит из трёх цветов – чёрного, жёлтого, красного? Расскажу! В ГДР это просто объясняли. Чёрное – прошлое, красное – настоящее и золотое – будущее. В ФРГ история другая. И начало её лежит в 1789-94 годах, в идеях французской революции, когда впервые приняли декларацию прав человека. Парижская коммуна пришла к власти с лозунгом: «Свобода, равенство, братство». К этим словам стали подбирать цве-та. Оказалось, что свобода имеет чёрный цвет. А абсолютная свобода человеку вредна? Конечно. Если себе позволить всё, можно далеко уйти по дороге в ад. Свобода всякого вранья – хуже всякой цензуры. Например, скажу всё, что я о вас думаю. Отберу то, что нравится. Слабого побью. Не пойду на работу. Буду спать со всеми бабами. И так далее. А что? Свобода! Что хочу, то и делаю. Оказалось, что абсо-лютная свобода людям вредна и имеет чёрный цвет. Недаром пираты плавали под чёрным флагом. Анархисты имели чёрное знамя. Жених на свадьбу одевает чёрный костюм, прощаясь со свободой. Люди бывают двух сортов: одни не могут жить без свободы, другие не мо-гут жить на свободе, им хочется быть чьими-то. Свобода, как картина, должна быть в рамке. И тогда это называется демократией. Делай, что хочешь, но не в ущерб другому. Оставайся в рамках дозволенного. Поэтому чёрный цвет на флагах многих стран означает, что это демо-кратическое государство, оно охраняет свободу личности и права каждого человека, а это значит, что люди должны уважать друг друга. Любить ближнего своего как себя, как брата. Все мы братья по крови. А кровь красного цвета. Значит, красный цвет означает братство. Ну, как стать равными? Говорят же, сытый голодному – не товарищ. Зна-чит равными могут стать только сытые граждане. Кто не работает, тот не ест. Кто работает, у того деньги, золото. На золото можно обменять любой товар, любую пищу. Золото имеет жёлтый цвет – цвет равенст-ва. У кого есть деньги, тот чувствует себя равным с другими, имеет свободу выбора. Уважает себе подобного. Свобода, равенство, брат-ство. Чёрно-жёлто-красный флаг гарантирует соблюдение этих усло-вий, обозначает правовое государство, соблюдающее законы прав человека. Эмблема страны – чёрный морской орёл на белом фоне – это бундесадлер. Орёл – гордая, свободная, бесстрашная и независи-мая птица. Она не поддаётся дрессировке для соколиной охоты. Ей воля, свобода – дороже жизни. Патриотизма у местных вообще нет – ни внизу, ни вверху. Все мечтают с кучей денег смыться к тёплому морю и прожить в роскоши остатки своих дней. Такие слова как «оте-чество», «родина», «национальные интересы» редко слышно, всё больше говорят «Европа», «европеец», «мульти-культи», а что под носом в своей стране, со своим народом творится, не слышат. Самый большой интерес у всех – это деньги, деньги, деньги. Мани! Мани! Мани!
Объединения – «ферайны»
В Германии огромное количество всевозможных объединений, например: союз глухонемых, общество защиты природы, женский центр культуры, образования и общения, клуб интернациональных связей, кружок любителей искусства, общество помощи инвалидам, общество друзей престарелых, объединение жертв и инвалидов вой-ны, театральное общество, общество рыбаков и охотников.
На рыбалку так просто ходить нельзя – оштрафуют. Надо закон-чить курсы и получить удостоверение рыбака. Пойманную рыбу нель-зя в ведре с водой держать, её нужно специальным молоточком по темечку стукнуть, чтоб не мучилась.
Есть клубы любителей голубей. Хороший голубь стоит 5-10 тысяч марок. Есть стрелковые клубы, клубы по охране традиций и нацио-нальных костюмов. Есть союз возвращения на родину, общество по-клонников народных песен, всякие «ферайны» – баскетболистов, фут-болистов, общество толстяков, союз Гулливеров, лилипутов. Что ни придумаешь, а такое уже есть. Все они проводят активную работу, печатают свой журнал, проводят соревнования, фестивали с неизмен-ной программой: парад участников, питье пива и обжираловка.
Есть и объединение для переселенцев – землячество «Руслан-ддойче», организованное в 1950 году. Выпускают журнал «Volk auf dem Weg» – что означает «Народ в пути», журнал немецких кочевни-ков-переселенцев, возвращенцев.
Дружба народов
Дружбы там вообще нет, даже родные братья общаются насторо-женно. Все друг на друга обиду затаили. Надёжные друзья вывелись. Каждый гребёт под себя. Семьи распадаются, разводы дорогие от 10 до 60 тыс., но и это не держит. Все хотят «meine Ruhe haben» – покой, значит. Мужики по вечерам в пивнушку бегут, а бабы к мужикам, которые не пьют, или в кегельбан, в клубы по интересам. А интересы у них самые разные. Даже знакомство там – дело трудное. Богатые вдовушки ищут молодых мужиков. Бедные ищут богатых. Измучен-ные – непьющих. Красивые – знаменитых. Разные интересы. Но в одном все сходятся, все с друг другом на «ты». Дошкольник тычет пенсионера на равных, школьник – учителя, сын – отца и т.д.
Все люди там неофициально делятся на сорта. Сначала богатые местные, потом гэдээровцы – из бывшей русской Германии, затем русаки – переселенцы из бывшего Союза под всякими параграфами, турки и другие иностранцы: белые, чёрные и цветные. Западных нем-цев зовут «Веси», восточных – «Оси», а тех, кто не работает, можно назвать «Соси». Многих там история обокрала и живут тихо рядыш-ком бывшие белые и бывшие красные, рыжие и зелёные, наши золо-тые с золотыми руками, с золотыми сердцами, с золотыми зубами, чёрные с чёрной кожей и белые с чёрной душой. Россияне, хотя и белые, но всё равно чёрные: чернят по-чёрному и выполняют чёрную работу у чёрно-жёлто-красно-белых. Вся Германия говорит с акцен-том. Впустив всех к себе, Германия взвалила на себя огромный мешок человеческих проблем и несёт этот крест. Все понимают, что шлагба-ум когда-нибудь закроют. Германия не резиновая и не русский авто-бус. Всему есть предел. Политики терпеливо глотают и помалкивают обо всех выходках приезжих, ограничивая и усложняя приток новых нарушений. Иногда прорывает прессу и кое-что выплёскивается в печать. Тогда все стороны бурно возмущаются друг другом, но со временем всё становится на круги своя. В глаза иностранцев уважают, они же санитары природы и страны, всю непрестижную работу дела-ют. Немцы очень ласковые, пока ты им нужен, а когда высосут из тебя все соки, выплюнут, как выжатый лимон. Пока ты услужлив, с тобой мирятся, но чуть не по-ихнему, в гневе испепелят, вспыхивают, как спички. Закон о труде давно и безнадёжно устарел. Постоянную рабо-ту найти почти невозможно, только временную. Поработал год-два, выкинули, нового работника возьмут. Если оставят – хозяину платить по закону больше надо, да и работник уже не такой боязливый и без-отказный, бесправный и кроткий. Если тебе за 45 лет, твои шансы в поиске работы равны нулю. Но всё равно все едут туда и боятся, что-бы шлагбаум не закрыли. Туркам гражданство дают, в паспорте – немец написано. Говорят: «Нам всё равно кто, мы по национальности не делим, мы делим людей на плохих и хороших». Люди уже шутят, что столица Турции – Берлин, столько их там, да не только там. Мече-ти свои строят, друг дружку в обиду не дают, кучкуются, а наши все единоличники. Турков в Германии называют «Gastarbeiter» – рабочий-гость, их уже 3,5 миллиона. В Германии границу перейти, как в со-седний огород слазить, поэтому едут туда и африканцы. Их там кор-мят, поят, деньги на карманные расходы дают. После Африки – ком-мунизм. Чтоб назад не выслали, они свои паспорта рвут, сжигают. И никто не знает, откуда они, чьи они, а сами не говорят. Высылают их, к примеру, в Конго, а те говорят: «Он не наш, не возьмём. Забирайте обратно». Его в Эфиопию – то же самое: «Ваши проблемы, ищите». Так и нянчатся с ними годами, и таких умников каждый день стано-вится всё больше. С другой стороны из Германии ежегодно эмигри-руют больше 200 тысяч местных немцев. А въезжают 500 тыс. ино-странцев. Так они их ещё и приглашают, хотя свои без работы. Сам из газет вычитал. У немцев есть стереотип недружественных иностран-цев. Поляки – автоворы и ещё они вывозят с турками весь шпермюль. Вьетнамцы – нелегальные торговцы сигаретами, румыны – квартир-ные воры, русские – мафия понаглее итальянской. Интеграция – это процесс взаимопроникновения людей и народов.
Законы
Уголовные законы едины по всей Германии, а экономические – разные, в каждой земле свои. Законы у них разлагают христианскую мораль. Молодёжь браки не заключает, старики тоже. Познакомился, например, вдовец с вдовой. Он получает свою пенсию и вдовью. Она тоже. Четыре зарплаты на двоих – хорошо! А распишутся, вдовьей пенсии лишатся. Кто ж от денег откажется, а бумажка – кому она нужна. Или разошлись муж с женой, так муж жене всё равно всю жизнь платить будет, даже если она с другим жить будет, а ты, как дойная корова, обеспечивай. За всю жизнь сколько так выплатишь? Полиция не имеет там права носить форму в нерабочее время – при-шёл на работу в гражданском, переоделся – и на службу, рабочий день закончился, переоделся – и домой. А наши не вылезают из формы, любую машину остановят и прикажут, чтобы домой везли. Попробуй, откажи, может он при исполнении. В Германии есть целый каталог штрафов, всё расписано. Показал один другому средний палец, что считается там очень оскорбительным – штраф 2200 ДМ. Обозвал – 3000 ДМ. Все улыбаются, вежливые. ГАИ на улицах не видно. Всё механизировано. За превышением скорости следят фотоаппараты. Придёт домой письмо со счётом, пойдёшь в сберкассу, оплатишь. Будешь тянуть с оплатой, набегут проценты, себе дороже непослуш-ным быть. Забыл права дома – не беда, полицист наберёт на своём малюсеньком переносном компьютере, величиной с мобильный теле-фон, номер твоей машины и всё про тебя узнает. Но тебе это обойдёт-ся в 30 ДМ. Были бы права с собой – эту сумму мог бы сэкономить.
Криминал есть как и во всех странах, люди есть люди, все не без греха. В тюрьмах там зато библиотеки, физкультурные залы, бассейны есть, в отпуск отпускают и кормят на убой. На завтрак дают обычно чай, кофе, хлеб и маргарин вдоволь. Обеды готовят хорошо и разнооб-разно: мясо, картошка, рис, салаты, фрукты. На ужин дают сыр или колбасу, чай или напиток. По воскресеньям дают мороженое по норме. Жалобщиков нет. Постель меняют два раза в месяц, нижнее – через день, а верхнее, если работаешь, раз в неделю, если не работаешь – раз в две недели. На один час в день выводят во двор погулять. Можно поиграть в настольный теннис. Есть различные кружки по интересам. Кто хочет, может смотреть телевизор два раза в день. Кто работает, моется в душе три раза в неделю, а кто не работает – два раза. Но пого-варивают, что всех, кроме местных, будут отправлять отбывать наказа-ния в страну их происхождения, наших опять в Сибирь. Государству и налогоплательщику невыгодно и дорого содержать заключенных. Пе-ред ними надо открывать и закрывать двери, охранять, обслуживать, содержать здание, отапливать, убирать в нём, варить, стирать, воспиты-вать и т.д. Один заключённый обходится в день в 300 ДМ, а социаль-щик на самообслуживании – в 30 ДМ. За что осужденному такая честь? А в Сибири курортом не пахнет, на зека в сутки 67 копеек тратят, гля-дишь, побоялись бы закон нарушать. Знатоки говорят, что тяжело пер-вые десять лет, потом привыкаешь.
Армия
В армии служат с 18 лет и только девять месяцев. Рядовой полу-чает больше 200 ДМ на карманные расходы. В пятницу после обеда все солдаты, кроме дежурных, уезжают до понедельника по домам. За сверхурочные часы доплачивают или дают отгул. Не служба, а пио-нерская игра «Зарница». Кто не хочет в армию, для тех есть альтерна-тивная служба – в больницах, домах престарелых – куда пошлют. Служить надо там чуть дольше, чем в бундесвере, и никаких льгот. А в армии можно бесплатно сделать водительские права или получить профессию. На пенсию сверхсрочники уходят в 53 года, офицеры – в 57, генералы – в 60 лет. Не служба, а курорт. Ну, а все остальные гра-жданские лица, мужчины и женщины, на пенсию идут в 65 лет. Армия оказалась не на высоте. В армии появилась новая проблема массового ожирения немецких офицеров. 40;% служащих после 40 лет имеют избыточный вес, а каждый десятый страдает ожирением. Причиной послужила спокойная служба, жирная пища и много пива. Теперь для них организовали специальный лагерь для похудения в Варендорфе.
Пенсия
Пенсию платят только государственным служащим, а кто работал в частном секторе, у тех это пособие по старости. Старики работают до 65 лет, а молодёжь без работы сидит. Вот и получается, что стари-ки кормят молодых, которые дома сидят, пьют и наркоманят. При-выкнув к такой жизни, их не заставишь работать, выкрутятся. Студен-ты там уже все лысые, и неизвестно когда они ещё работать начнут. С другой стороны пенсию раньше не дают, так как пенсионный фонд пустой, поговаривают, что и эту пенсию отменят. Кто себе накопил, имеет право на сытую старость. А кто нет? Его проблемы. Наши ста-рики привезли с собой кучу детей, внуков, правнуков, а пенсию полу-чают почти половинчатую, только 60;% от аналогичной немецкой. А если вторая половина не немка, то на одну пенсию вдвоём живут, хотя наши почти все многодетные, и их своя молодёжь содержит, чего не скажешь о других.
Культура
Культура, история там через край хлещут. Старые замки, памят-ники, легенды. Европа! Кругом история. Красотища, аж голова кру-жится! Но современная культура пропагандирует американский образ жизни. Насилие и секс. Одни воруют, другие ловят, все с друг другом переспали. В кинофильмах один мордобой. Тема для заключенных. Честный труд не в почёте. Во многих фильмах ни одной песни. Если показывают русскую классику, то в их постановке ничего не сходится. Какие-то дурачки все. Нет правды, нет души, всё за деньги наиграно до тошноты. За радио и телевидение надо поквартально платить 32 марки в месяц. Один написал письмо куда надо: «Меня возмущают телепередачи. Сплошь и рядом сцены, насыщенные насилием, разру-шающим дух». «Не понимаем вашего упрёка, – был ответ, – Мы жи-вём в демократической стране, и тут нет цензуры, нет запретов даже на безыдейную продукцию. Если она публику не интересует, она не выживёт в условиях конкуренции. Переключатель программ в ваших руках, никто не принуждает смотреть насилие на экране. Выключите телевизор и проблема решена». «Ромео и Джульетта» у них «Ромео и Юлия». Буратино у них зовётся «Пинокио». Пантомима их трёх паль-цев, фигушка – у них имеет сексуальное значение – предложение. Немецкий центнер вмещает только 50 кг, а не 100, как в России. Сло-во коллектив имеет отрицательное значение. Наставничество – почти глупость. У них три вида прошедшего времени. В наших головах это не помещается. Правописание непонятное. Например, Klaus (Клаус) пишется через К, а Claudia – (Клавдия) через С (це). Или слово джоп (работа) пишется так Job. А читается как? На английский манер... Вот и получается, как партия учила, говорим – Ленин, подразумеваем – партия. Например, у них имя существительное пишется всегда с большой буквы. Никакого смысла в этом нет. Просто раньше, когда переписывали вручную, писарчику платили за заглавную букву боль-ше. Вот писари и придумали это правило, отменить которое сегодня почти невозможно, также как и счёт. Мы говорим двадцать и пять, они говорят пять и двадцать. Сами мучаются, а что делать. В глубине души немцы убеждены, что ни один иностранец не сможет говорить на немецком правильно. В немецком языке примерно полмиллиона слов. Они уверены, что хорошо говорить по-немецки могут только жители их собственного региона. Для берлинца нет ничего более вар-варского, чем баварский диалект. Баварец испытывает подобные же чувства по отношению к жителям Берлина. Немецкий язык необычай-но гибкий и податливый, в нём вы можете запросто взять и соединить три или сколько угодно слов в одно слово. Например, в парках часто висят таблички: «Astbruchgefahr», содержащие в одном слове целую фразу о том, что вы находитесь в зоне, где рискуете покалечиться из-за обломившихся сучьев. У них много сокращений, таких как англий-ское выражение туалетов – WC – ватерклозет; ADAC – Allgemeine Deutsche Auto Club – общий немецкий автомобильный клуб; PKW – Personal Kraft Wagen – легковые машины; LKW – Last Kraft Wagen – грузовые машины; DIN – Deutsche Industrie Normen – нормы немецкой индустрии, как у нас ГОСТ; AOK – Algemeine Orts Krankenkasse – общая местная больничная касса; ZDF – Zweite Deutsche Fernsehen, WDR – West Deutsche Rundfunk, BR – Bayerische Rundfunk – програм-мы телевидения и радио. В Германии измождённые серые лица, на-верное, от работы, и много пожилых людей. В России больше моло-дых, до старости не доживают. Тихий час в спальных районах с 12-15. Звукоизоляция в домах плохая, жалобы пишут друг на друга, на то что соседи громко дышат ночью. Если посмотреть на карту Германии, то можно заметить некоторый парадокс в названиях. Например: земля Саксония (Sachsen) на карте находится внизу, а земля Нижняя Саксо-ния (Niedersachsen) над ней вверху. Оказывается, раньше, когда дава-ли названия землям, карты выглядели совсем по-другому. Центром мира был Рим. Рим всегда на карте изображался вверху, а весь мир – под ним. Позже вверху стали изображать Северный полюс, внизу – Южный полюс, и карты перевернулись, а названия остались. Полу-чился такой перевёртыш. В Германии два Берлина. Один всем извест-ная столица ФРГ, другой находится в земле Шлезвинг-Хольштайн, между Гамбургом и Любеком. В нём проживают всего 480 жителей, хотя улицы названы, как в столице. Вообще в мире 118 населённых пунктов с именем Берлин. Только в США их 26. Поговорки имеют другой смысл. «Сердце в пятки ушло» звучит: «Mein Herz ist in die Hosen gefallen» – сердце упало в штаны. «Бархатный сезон» звучит как «Saure Gurken Zeit». Время солёных огурцов, которых многим хочется после бурных романов. Отдыхают немцы на пляжах, на озё-рах или в саунах – банях по-нашему. День женская баня, день – муж-ская, день – общая. Тогда там все вместе находятся голые, в чём мать родила. Ещё и интервью по телевидению дают. Это они так стресс снимают. Срамота и никого стыда. Есть древний миф. В одном древ-нем государстве у молодёжи появилась повальная мода на самоубий-ства. Как можно уберечь человека, решившегося на самоуничтоже-ние? Что может быть страшнее смерти? Через короткое время страна останется без молодёжи, без будущего. Крепко тогда задумались ста-рейшины, как прекратить волну самоубийств. Силой не запретишь! И тогда вышёл приказ: «Всех, кто покончил с собой, раздеть догола и выставить на обозрение на центральной площади». Молодым стало стыдно, даже после смерти быть голыми. Самоубийства прекрати-лись. Стыд победил смерть. Был стыд. Была мораль! А сейчас что? Живые совесть потеряли? Мораль – слово забытое. Может, пора им вводить полицию нравов? Оценки в школе у них наоборот, чем в Рос-сии, 6 – плохо, 1 – отлично. В школах дети кучкуются по националь-ностям, бывают столкновения. Слышал, учителя беседовали, старый молодому говорит: «Когда я работать начинал, в классе было 30 чело-век: 25 немцев и 5 иностранцев. Я нашим говорил: «Не обижайте ино-странных детей. Живите дружно»! Теперь в классе 25 иностранцев и 5 местных. Я опять говорю детям: «Не обижайте местных! Живите дружно»! И ещё раньше на выпускной бал в школу приходили пеш-ком. Перед школой стояло несколько велосипедов, но у каждого вы-пускника было свое место в жизни. Все знали, чем будут заниматься дальше, кто учиться, кто работать. Сейчас накануне выпускного вече-ра перед школой свободных мест нет. Всё в округе заставлено маши-нами учеников, но ни у одного нет гарантии, чем он будет заниматься в жизни. Лучше стало или хуже? Без образования, без хорошей ква-лификации не найдёшь интересной, престижной работы и соответст-вующей зарплаты. Хорошее образование требует времени». До 1900 года женщинам в Европе было запрещено иметь высшее образование. В Германии было правило трёх «К» для женщин: K;che, Kinder, Kirche – кухня, дети, церковь. Сейчас у них тоже бесплатное высшее образование, но содержать и прокормить каждый должен себя сам. Вот и снимают девчата и ребята вскладчину квартиры, чтобы дешевле прожить было, и живут общим котлом, коммуной днём и стадом но-чью. Привыкнут к этому, а потом семья не получается. Без семьи дети несчастные, односторонние. Многие ради карьеры не хотят иметь детей. Отсюда – кризис воспроизводства. Страна умнеет, но стареет и вымирает. Даже приток иностранцев не спасает положения. И все курят: дети, женщины, мужики, ученики, учителя, в этом интерес один. За 10 лет машину прокуривают. Сам посчитай: сигареты доро-гие, в среднем уходит пачка в день – 5 ДМ, в месяц – 160 ДМ, в год – 1900 ДМ. За 10 лет почти 20 тыс. марок, за жизнь 120 тыс. Это если в среднем – пачка в день, многие курят больше, плюс здоровье губят, а потом ещё на лекарство сколько надо, да на врачей, да на похороны. А сколько надо работать, чтобы эту сумму в дым превратить? Все это знают, но все курят. Одни мрут, другие богатеют, и все довольны. Говорят, в будущем пачка сигарет будет стоить 15 марок.
Быт
В Германии уже давно исполнилась мечта Ленина: «Сравнять де-ревню с городом». Всем хватает жилья. Что в городе, что в деревне – всё жильё благоустроенно. Везде паровое отопление, водопровод, ванны, канализация, асфальт плюс электрификация всей страны. Жи-льё там очень дорогое, квартира ползарплаты съедает. Там все, кто это сам хочет и может, свои дома имеют. Но цены кусаются и очень силь-но. По всей Германии два одинаковых дома не найдёшь, все разные, а красивые, как в сказке. А цветов и зелени столько, что если бы наш Мичурин всё это увидел, то удавился бы в саду с досады на своей опытной груше. Всё, буквально всё утопает в зелени и цветах. Рай-ский вид, птицы поют как в эдемском саду. Белки по заборам бегают, а зайцы на людей внимания не обращают, в центре города в догонял-ки играют. Газоны подстрижены, и по ним ходить можно. Деревья пронумерованы, даже в своём огороде без разрешения нельзя срубить дерево толще 18 см в диаметре. Наказуемо. У них порядок – это осно-ва жизни.
В домах у них, конечно, все есть, кроме тараканов. Мебель из яб-лоневого дерева. Стоит такой комод в доме и всю жизнь яблоками пахнет. Стиральная машина всё сама делает, только программу задай, она белье выстирает и высушит. И всё тихо, не так как наша «Вятка», когда стирает, по всей кухне скачет, зашибить может и шумит, как трактор, весь дом от неё трясётся, как во время землетрясения. Сосе-дей со всей улицы предупреждать надо, чтобы гулять шли. За радио и телевизор платить надо каждый месяц, но докажешь свою бедность, покажешь доходы и расходы, получишь разрешение на год на бес-платный просмотр телевизора. Зато там программ тридцать идёт по телику, экран здоровый. А телик плоский как картина, хошь на стенку вешай, хошь на потолок в спальне, лежи и дистанционным управле-нием листай программы. Не надо бегать каждый раз к нему с плоско-губцами, чтоб программы переключать. У них всё с дистанционным управлением, даже унитазы есть. Кнопку нажмёшь, и он к кровати бесшумно подкатит, чтоб после пива ночью не вставать и босиком не шлёпать. В будущем вся бытовая техника в доме окажется интегриро-ванной и сможет, например, приглушить телевизор, когда хозяин возьмёт трубку телефона, или сможет самостоятельно заказать недос-тающие в холодильнике продукты. Умная техника позаботится и о здоровье хозяина. Так кровать, например, будет наблюдать за его сном и фиксировать основные параметры жизнедеятельности орга-низма: дыхание, пульс, температуру тела. При необходимости компь-ютер свяжется с врачами через интернет, чтобы сообщить об ухудше-ние состояния… А можете ли вы себе представить, что ваши анализы выполнит технически усовершенствованный унитаз? Унитазы будут делать анализ мочи на сахар, определят температуру тела и пульс. Сделают тест на беременность. Он будет анализировать продукты жизнедеятельности человека, выявлять нарушения обмена веществ, проблемы кишечно-желудочного тракта и почек. Вся информация немедленно окажется доступной для лечащего врача. Он сможет по результатам анализов оценить диету хозяина и внести необходимые изменения. Так, если будет установлено, что вчера было съедено мало клетчатки, унитаз свяжется с ближайшим супермаркетом и закажет банку консервированных бобов, либо что-то другое с учётом предпоч-тения владельца. Унитазы будущего смогут выявлять первые симпто-мы рака кишечника и даже снимать кардиограмму.
Погода там странная: на юге – холодно, горы, снег лежит, на севе-ре – тепло и весной всё расцветает раньше. Виновато тёплое течение Гольфстрим. Влажность большая, зимой при минус 7 с ветерком до костей проберёт, все удивляются, как люди в Сибири минус 40 вы-держивают. В Сибири влажность воздуха другая, от мороза только щёки у девок краснеют. Но снег и мороз у них полтора дня в году бывают. В основном, это страна дождей и велосипедов. Природа изу-мительная. Правильными квадратиками нарезаны поля. Германия – маленькая и тесная, каждый клочок земли ухожен. Газоны подстри-жены, а на зелёных лугах гуляют счастливые ухоженные коровки. Всё правильно и продумано – рационализм у немцев в крови. На севере – равнина, как казахские степи, ровно, как на теннисном столе. Южнее сопки идут, возвышенности, а юг на наш Кавказ похож. Горы со снежными шапками – красотища! Кругом черепичные крыши домов, почерневшие шпили церквей. Много дорог, днём и ночью потоки машин. На улицах чисто: мусора нет, людей тоже не увидишь, пеш-ком они не ходят, только на машинах. Вдоль дорог яблони, груши, сливы растут, никто не собирает. Они лучше в магазине купят, чем на дерево залезть. Подъезды и асфальт у дома шампунью моют, а в их домах наши бабоньки чистоту наводят, так и зовутся «Putzdesigner aus dem Osten» – дизайнеры по чистоте с Востока. В сезон урожая на плантациях Германии можешь сам себе собирать свежую клубнику, смородину, вишню, сливу, груши, яблоки – всё, что растёт. Ешь – не хочу, платить не надо, всё, что скушал – бесплатно, что домой возь-мёшь, за то и платишь. В конце поля киоск стоит, там весы. Подой-дешь, взвесишь сколько нарвал, заплатишь, так тебе ещё деньги назад возвратят, как бы зарплату, что ты сам их ягоды собирал. Работал ведь! Варенье там никто не варит, всё ж деньги стоит, живут с каран-дашом в руках, считают, пересчитывают. Ягоды, сахар, электроэнер-гия для печки, время, затраченное для варки – дешевле готовое ку-пить, да и вкуснее будет. Там на фирмах компьютер за рецептом сле-дит. Всё точно, как в аптеке, и вкусно, как в раю. Помидоры и кар-тошку никто не сажает – дорого, в магазине готовую купить дешевле. Причём гнили нет, смотришь – глазам не верится, будто их на токар-ном станке точили, один к одному – стандарт. Я лук не узнал, думал яблоко, до чего красив. А всяких там фруктов диковинных полно – киви, ананасы, папайя, манго – и всё круглый год, для всех, а не толь-ко для передачи в больничку и втридорога с базара. Когда к нам в Россию бананы привезли, никто из нас не знал, как их есть надо. Му-жики к бананам купили ещё бутылку водки. Решили их обмыть и новую закуску опробовать, а как, никто не знал. Постелили в гараже газетку, насыпали туда соли, разлили по стаканам, чокнулись, тост сказали за братьев эфиопов, приславших бананы. Выпили. Обмакнули нечищеный банан в соль, как свежий огурец, и с зелёным луком до кучи закусили, морщась от этой африканской закуски и удивляясь, как ими в Африке закусывают на жаре наши братья-пролетарии. Мыло – не еда. Наше сало всё же лучше. Это сейчас каждый пацан знает, как бананы едят, а мы не знали, не видели такое никогда. Мой друг тогда же тёще пачку невиданных прежде картофельных чипсов подарил. Так она из них суп сварила и его выругала, что не предупредил, что делать надо. Невкусный суп вышёл, вылить пришлось, только продук-ты перевела.
Магазины
В магазине закупаются раз в неделю, а не каждый день, как у нас. Перед тем, как поехать в супермаркет, у них рекомендуют дома плот-ненько покушать, чтобы быть равнодушным к продуктам и покупать строго по заранее заготовленному списку. На пустой желудок это не получится и покупается масса ненужных и дорогих продуктов. Перед магазином на специальных стоянках стоят сотни тележек, чтоб заку-паться, товар туда класть. Ходят люди по магазину, что понравится, в тележку кидают, на кассе заплатят, подвезут к машине, перегрузят всё в багажник, тележку оттолкнут подальше от машины и уезжают до-мой. Специальные люди от магазина собирают эти тележки по всей округе и возвращают на стоянку перед входом в магазин. Чтобы не содержать этих людей и не платить им зарплату, придумали малень-кое устройство: все тележки сделали на цепочках и с замком. Замок откроется, если бросить туда одну марку, а марку можно получить обратно, если отвезёшь тележку на стоянку перед входом. Теперь люди не бросают тележку, где попало, а везут её сами назад, чтоб свою марочку вернуть. Так просто и мудро экономят там на всём! Ходят по магазину покупатели с этими тележками, кидают туда необ-ходимые товары – и к кассе. Там они выкладывают всё на конвейер. Кассирша каждую упаковку берёт в руки и электронным пистолетом считывает по полоскам цену. Покупатели свой товар опять в тележку кладут, платят на кассе деньги и везут тележку к машине. Там они перегружают товар в багажник, раскладывают по сумкам. Получается, покупатель четырежды берёт товар в руки: когда кидает в тележку, выкладывает на кассе, складывает на кассе после кассира и перекла-дывает из тележки в багажник своего автомобиля. Теперь вместо по-лосок на упаковке придумали электронный радиочип-ценник, а на тележке – электронное табло. Бросил упаковку в тележку, на табло высветилась сумма находящегося в ней товара. Передумал покупа-тель, выложил товар опять на полку. Сумма изменилась. Доложил чего-то – прибавилось. Теперь человек всегда знает, на какую сумму у него в тележке товара. Подошел к кассе. Кассир взглянула на табло в тележке, приняла деньги, выдала сдачу, и покупатель свободен. Оче-реди практически исключены, на всё уходят считанные секунды. Про-довольственную программу они тоже имеют и, похоже, уже её пере-выполнили. В магазинах всё есть: курица, перепела, даже воробьи потрошённые. На прилавках мясо кенгуру, крокодила, черепах и про-чая экзотика. Покупателя трудно удивить, так они теперь придумали перепутанный мир или перепутанную продовольственную программу, чтобы люди всё-таки чему-то удивлялись. Раньше в России, на птице-фабриках, кур подкармливали комбикормами и рыбьими отходами, рыбьей мукой. Корм для кур нетрадиционный, поэтому, когда дома жарили яичницу, она сильно пахла рыбой. Глаза видят жаренные яй-ца, а язык чувствует жаренную рыбу – перепутанные чувства. Вот за эту идею и ухватились поставщики, хотят открыть новый продоволь-ственный мир. Например, будешь кушать хлеб со вкусом торта, лук со вкусом винограда. Виноград – как слива, слива – как чеснок, чеснок – как семечки. Торт – как рыбный пирог. Чем мудрёнее придумаешь, тем лучше, ещё за идею и премию получишь, если идея исполнима. Любопытные люди будут покупать то, не знаю что. И то ещё не про-бовали, и это ещё не попробовали, а перепробовать всё невозможно. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. А магазины огромные, как футбольные поля, в них всё есть. Это и промтоварный, и продоволь-ственный, и одежда, и хозтовары – всё вместе. В одном магазине ты можешь всё купить: и попить, и поесть, и одеться, и для детей, и для дома. Зайдёшь – глаза разбегаются: на каждой полке по коммунизму лежит. Талонов не надо, блата не надо, льготников и ветеранов нет, всем всё хватает. Если наличных денег нет – не беда, везде стоят ав-томаты, банкомёты – деньги выдают. Или у них есть такая пластико-вая карточка, ею можно рассчитываться. А если у тебя и карточки нет, то бедным можно покушать в любом супермаркете бесплатно, только выносить мимо кассы нельзя. Специальное устройство зазвенит и тогда за воровство штрафанут или палец отрубят – это Hausverbot, то есть в этот магазин тебя больше не пустят, у них строго с этим. Но воруют всё равно всюду: в магазинах, в квартирах, на рынках, в бас-сейнах. В магазинах на дорогой одежде есть электронные сигнальные устройства. Это такие огромные пластиковые пуговицы. Так их заво-рачивают в алюминиевую фольгу и выносят, устройство молчит. Це-ны дутые. На витрине полгода стоял диван за 200 ДМ. Никто не поку-пал. Его на пару дней убрали, затем снова выставили. Написали «reduziert» – уценено – 800 ДМ зачёркнуто, рядом новая цена 300 ДМ. Купили до обеда. Сразу. Два раза в год уценяют сезонные товары. Весной – зимние и осенью – летние, чтобы разгрузить складские по-мещения. Для турков в Германии это как второй национальный праздник. Посмотрите, как люди по магазинам ходят. Турок – как хозяин кошелька впереди, жена сзади семенит. Наши жёны – с ко-шельками впереди, муж – руки в брюки, с безразличным взглядом или с сумками сзади. Немцы с двумя кошельками ходят не под ручку, а держась за руки. Многие говорят, что в Германии колбаса невкусная. Потому и невкусная, что дешёвая, а возьми дорогую – пальчики об-лижешь, и так во всём, во всём. Дешёвка – она везде дешёвка. Доро-гие товары хорошие, а дешёвые стараются так упаковать, что упаков-ка красивее содержимого. Всё продают, там даже туалетная бумага есть такая мягкая, а ней анекдоты напечатаны, чтоб не скучно было сидеть. Есть и многослойная, можешь сразу себе копию оставить. Или там с разными картинками для взрослых, тоже есть. А в туалетах пах-нет духами, как в наших парикмахерских. Ещё слышал там, что япон-цы бумагой уже не пользуются, скушают перед этим делом таблетку, у них уже всё выходит упакованное в целлофан. Стерильно и удобно. В Германии самый лучший дешёвый продуктовый магазин, даже це-лая цепь магазинов по всей Германии – это жёлтый и синий «Алди» Зюд и «Алди» норд. Организовали это два брата Альбрехт – Карл и Теодор, но потом они рассорились, однако названия менять не стали, а стали отличаться лишь по цвету. Ассортимент несколько различный. Также произошло и с фирмой «Адидас» – взлетели, разбогатели, не поделились и разбежались – появилась вторая фирма «Пума». Деньги разделяют, нужда сближает и закаляет. Там много всяких магазинов: «Лидл», «Эдека», «Норма», «Реве», «Минимал». Видел даже магазин «С&А», я сначала думал, что это «Советская Армия» – военторг. По-том обьяснили, что это гигантская немецко-голландская фирма, осно-ванная в 1841 году Клементом и Антоном (Clements & Anton). В неё входят 580 магазинов в 13 странах. Каждый день 40 тысяч сотрудни-ков обслуживают полтора миллиона покупателей. Вот это магазин-чик! В 1970 году Манфрид Маус зарегистривал магазин строительных материалов «ОБИ» на французском это значит «Хобби». В нём как Греции всё есть. Был такой магазин «Шмидт и Лидл». Потом Шмидт засомневался в успехе и вышёл из игры. А Лидл развернулся и стал процветать. «Карштат», «Хортен», «Керберт» – эти названия магази-нов – фамилии владельцев. Есть русские магазины, у всех водка в продаже, но цены такие, что лучше в «Алди» пойдёшь. Говорят, дос-тавка дорогая.
Каталоги, страховки и другая торговля
Ну, а кому в магазин лень идти, может купить по каталогу. На картинках всё то же самое, что в магазине. Выбирай, позвони, домой привезут. Померяешь, попользуешься 2 недели – не понравится, по-звонишь, приедут, заберут обратно. А понравится, пойдёшь в сберкас-су и заплатишь по счёту. А если скажешь фирме, что твой друг тоже хочет такую вещь купить, то тебе за это ещё хороший подарок дадут, за то, что нового клиента нашёл. Местные себе по каталогу себе даже жён из Филлипин выписывают. Свои-то бабы их не слушают, а фил-липинки – покорные и на мужика смотрят с готовностью и преданно-стью, как собачки на хозяина. На деньги, которые муж ей даёт на карманные расходы, вся родня на её родине живет. Не хочешь по каталогу, купи через электронную почту или телевизор, там тоже рекламируют всякие товары, внизу телефон написан, позвони. Приве-зут на тех же условиях. Лишь бы деньги были. Даже домой приходят, на пороге умоляют в дом впустить и товар показать. А впустишь – уговорят и купишь. В дверь каждый день стучат анвеевцы, пылесос-чики, кастрюльщики, одеяльщики, страховщики. Некоторые наши тоже хотят так заработать и своих надувают, и не потому что бессты-жие, а просто наивные, их так сверху учат недоговаривать. Например, платит человек много лет страховку и надеется, что в случае его смер-ти семья получит мешок денег и благодарно сможет существовать. Но, не дай бог, погиб человек. Семья в шоке и слезах. Похоронили несчастного. Через некоторое время соображение вернулось, стали бумаги разбирать. Обратились в страховую компанию, а там говорят: «Вы ничего от нас не получите, так как нарушили условия договора, надо было сообщить о случившемся в течение трёх суток». «Пардон!? А нам никто про это не говорил, – возмущается семья, – да и не до этого нам тогда было». – «Это ваши проблемы». Так что дело безна-дёжное, отшлифованное.
Система ниппель. Туда дуй, а назад...! Человек платил и верил, а выходит, поощрял жульничество, да и не один попался на эту удочку, а через одного. И таких приёмов множество. Ни в коем случае нельзя подписывать какие-то бумаги со слов продавца, не читая. Там, где-нибудь в уголке, маленькими буквами написано самое важное, что и специалист не заметит. Одна бабуля выписала одну понравившуюся книгу, оказалось в какой-то клуб вступила. Теперь обязана каждый месяц на всю пенсию книги покупать, да ещё самосвал туалетной бумаги привезли, тоже мелко написано было. Отвязаться от таких договоров сложно и стоит хороших денег. Надо быть всегда очень внимательным, чтоб не ошибиться. Нашим переселенцам свойственно ошибаться, а кому-то на ошибках наживаться.
Медицина
Медицина у них тоже мощнейшая, особенно хирургия. Палец сре-зало – назад пришьют, и всё функционирует. Сердце поменяют, кожу натянут, живот отсосут, омолодят, будешь школьником. Даже безна-дёжному умереть не дадут, подключат искусственное сердце, лёгкие, печень, почки. Будешь дышать и стучать, только разве это жизнь? От простой устаёшь, а от такой и подавно. Лекарства у них тоже дейст-венные, хоть и дорогие. Часть оплаты берёт на себя больничная касса. А вот терапевты наши, на мой взгляд, лучше. У наших врачей всё в голове, а у немца компьютер из розетки вытащи, он такой же умный будет, как и его больной. К терапевту пойдёшь и без стеснения гово-ришь: «Хочу больничный, устал чего-то, чувствую себя нехорошо». Врач своих больных не обижает, за счёт них ведь живёт. Пусть не угодит мне, я к другому врачу пойду, он рад будет новенькому, не откажет. У кого больше больных, у того больше работы, а значит – больше денег. Понял?
Собаки
Собаки в Германии свободно не бегают, но отходы их всюду вид-ны, хотя положено хозяину немедленно за ними убирать. А на случай, если собачка случайно потеряется, у неё обязательно ошейничек есть, а на нём – табличка и кошелёк. На табличке написано, как её зовут, сколько лет и номер телефона хозяев, а в кошельке монеты. Возьмёшь эти монеты, чтобы свои не тратить, с телефона автомата позвонишь, так мол и так, нашёл вашу любимицу, звоню из автомата, нахожусь там-то. Через минут пять хозяева приедут и так тебя отблагодарят, что два дня можешь не просыхать. Вообще, кошки и собаки в Германии – дорогое удовольствие, их надо страховать от болезней и от несчастно-го случая. Вдруг она дорогу перебежит, а водитель с испугу в другую машину заедет, владелец собаки за неё будет платить. А если соседи сообщат, что ты собачку не выгулял и она дома со скуки воет, зелёные придут, такой штраф наложат, сам на привязи побежишь. Собака – друг человека, выводи её погулять.
Наши в Германии – народ в пути
В Германии стоит невидимый и неслышимый плач блудных сы-новей и дочерей. Это только в библии закатили пир по возвращении блудного сына. А в реальной жизни этого не видать, а осуждение заметно, хотя никто не ценит отчий дом больше, чем вернувшийся и натерпевшийся блудный сын. Это раньше Запад боролся за права человека в Союзе. Пока из него не выпускали, кричали, что все люди имеют право на достойную жизнь, на свободу, работу, жильё, отдых и совершенствование. Теперь эти права никто не помнит. Возвращение первых немцев из России проходило под лозунгом: «Воссоединение семей, разбросанных войной и историей». На начальном этапе это работало, теперь нет. В России многие жили на одной улице, виделись несколько раз в день, теперь, после великого переселения, они живут в одной стране и видятся раз в год, на свадьбах или похоронах. Не все выдерживают такие моральные перемены. Особенно родители остро переживают трагедию физического разъединения семей. Ещё больше плачут матери по оставшимся в России детям, кому в Германию шлагбаум закрыт. Теперь семьи ещё более разорваны, чем до переез-да. Если языковой тест не сдал, то шлагбаум для тебя навсегда закрыт, хоть ты и немец без всякой примеси. Германия ввела нашим новое правило, куда тебя пошлют, там жить и будешь без права переезда на три года. А если ты чем-то не понравился, язык корявый или ещё что-нибудь, тебя назад вышлют, как миленького, как дедов наших высы-лали. Здесь не вякнешь, а вякнешь – никто не заступится. Народ в пути выброшен на улицу. «Volk auf dem Weg». Так что мотайте себе на ус. Понятно? К сожалению, наши там не только по-немецки, но и по-русски говорить не умеют. Говорят на лагерном диалекте, ведь всю жизнь в зоне прожили, хоть и в советской. Везде слышен русский мат. На мои замечания ответили, что они матом не ругаются, они на нём разговаривают и послали по знакомству, крикнув вдогонку: «Не нра-вится, не слушай!». Вот такая философия дикаря. Ещё Высоцкий пи-сал: «В общественном парижском туалете есть надписи на русском языке». В Германии тоже – в лучших местах и большими буквами матом на русском языке. Чтоб все знали, кто мы и откуда. На дороге видел огромную грузовую машину-контейнеровоз, а на новеньком контейнере метровыми немецкими буквами русские грязные трёх-этажные матюги. Такая интеграционная самореклама. Знай наших. Стыд и позор.
Некоторые местные немцы ничего не знают о своей истории, не говоря уж об истории русских немцев. Они считают, что «Aussiedler» (переселенец) – это такая национальность людей, которые в России жили то ли на деревьях, то ли в берлогах. Хорошего ничего не видели, выросли в нищете. Умеют только играть на балалайке, пить водку, закусывать чесноком и ругаться матом. Такие Шариковы. Работать не хотят, потому что лентяи. Своим умом жить не умеют, ждут, что ска-жет Кремль. Всем правит красная мафия и чёрный рынок. В столице – бандиты, в провинции – глупцы. Немцы не понимают, почему такая большая, богатая страна, где есть леса, меха, нефть и золото, огром-ные просторы, принимает гуманитарную помощь, голодает и нищен-ствует. Почему россияне, как шуты с гармошками, поют и пляшут на улицах европейских городов, собирая милостыню, а девушки под турками заполнили все пуфы, забыв о девичьей гордости, стали про-дажными, как их правители, которые свои деньги держат за границей, так как в себя не верят? А недавно перед Русью весь мир трясся и считался с ней. Она кормила 80 стран и одаривала их по-царски, кому завод построит, кому плотину, кому военную базу. Все компартии сидели на шее русского налогоплательщика. Печально, конечно, что у России такая слава, но ведь умом Россию не понять.
А те, кто в России побывал, взахлёб рассказывают о своих впечат-лениях, о чудесных, простых и гостеприимных людях. О сильных морозах, о красивой природе и бескрайних просторах. Россия только на уборку дорог от снега тратит за зиму больше горючего, чем вся Франция на все грузоперевозки за год. А дома? Стена в России долж-на быть минимум 60 см, а в Европе толщина стен в один кирпич. Вы-ходит из кирпича для одного дома в России можно построить четыре дома в Германии. Крыши там красивые, ажурные, но если сверху полтора метра снега ляжет, как в Сибири, всё рухнет, как карточный домик. Климат – дело серьёзное, если его поменять местами, ещё неизвестно, кто над кем бы смеялся. Природное отопление Гольфст-рим всю Европу греет.
У многих наших земляков проявилась мания величия, особенно в межнациональных браках. Если в России злые языки обзывали рус-скую жену немецкой подстилкой, то она поплачет и стерпит, чужие ведь дурные. В Германии в некоторых семьях мужья напоминают: «Это благодаря мне ты здесь. Европу видела, по Парижу гуляла, обу-та, одета, не худеешь, жуёшь экзотические фрукты, всякие папайи, мамайи, авокады, мармелады, беби бананы. Чтобы ты там, в России, делала, вишь какие письма пишут, если бы не наши посылки, чтоб твоя родня делала?» И опять слёзы, солёные и горькие, свои обижают намного больнее. С другой стороны, наши мужики оказались самими слабыми. У бабы всегда работа есть: постирать, сварить, накормить, убрать в квартире, себя в порядок привести, детям разгон дать, с му-жем поругаться, матери нажаловаться – скучать некогда. Мужики в этом смысле слабее. Гибнут без дела. Скучают и пьют. Страдают от своей неполноценности. Опускаются. Гибнут физически и духовно. Женщины, почувствовав свободу и материальную независимость, взяли власть в свои руки, мстят мужчинам за прошлые обиды. Вот и происходит массовое крушение советских семей. Многие разводятся. Отцы и дети – вечная проблема и у наших. Дети стыдятся своего про-исхождения, своих родителей. Стараются не афишировать, держать это в тайне. А то в школе дразнят, такой имидж России. А в России дети гордились своими родителями, которые были учителями, врача-ми, инженерами, начальниками, уважаемыми людьми, а там они чер-норабочие, безработные или социальщики, не умеющие даже толком спросить в магазине, что хотят купить. Дети отходят подальше на минутку, чтобы не позориться. Часто бывает в семье, родители по-немецки не говорят, а слегка понимают, больше догадываются, о чём речь. А дети в школу ходят, вырастают и русский забывают. И полу-чаются в одной семье разноговорящие члены. А молодёжь, что уже там родилась, уже вообще местные, у них всё по-другому.
Переселенцы вначале скучают все. Но от ностальгии есть лекар-ство, надо съездить в отпуск домой в Россию, там вылечат. Один та-кой отпуск в бывший Союз стоит, как три на море в Европе. Таможня вымогает, на границе права качают. Я на границе на видео снимал один вымогательный инцидент. Откуда не возьмись, прапорщик поя-вился. Начал кричать командирским голосом: «Кто разрешил снимать, это граница! Немедленно засветите плёнку!» Я даже рот открыл от удивления, но спорить не стал, вытащил кассету из видеокамеры и засветил у него на глазах. Он довольный удалился. Да, если едут пе-реселенцы в Россию, то надо и охота всей родне валютой помочь. Потом всем подарки нужны хорошие. С Красного креста не берут, кому не понравится или не достанется, кровный враг. Один говорил, что с самолёта сошли с чемоданом. А встречают на «Жигулях» с при-цепом. Он думал, что по пути, наверное, за саженцами или ещё по каким делам заедут, и наивно так спрашивает: «А прицеп зачем?» А те ему откровенно отвечают: «Для подарков!» Все думают, что в Гер-мании марки с неба падают. А как они там экономят, корячатся с пе-реработкой, да с сухим пайком каждый день, чтобы эти марки собрать и две недели шикануть перед старыми друзьями и роднёй, никто до-гадаться не хочет. Многие переселенцы питаются только с «Алди», некоторые на горшок друг за другом ходят, чтоб зараз всё смыть, и таким образом на воде сэкономить.
Второй раз ехать в Россию никто уже не хочет, ностальгия прохо-дит, да и смотреть нечего. Раньше на домах, где немцы жили, таблич-ки висели: «Дом образцового порядка». А теперь эти дворы бурьяном заросли. В гости в Германию тоже приглашать стали реже. Одна женщина рассказывала. Вызвала она к себе в гости свою лучшую старую подругу, по которой очень скучала. Купила ей билет до Гер-мании, потому что та жила очень бедно. По гостям и экскурсиям во-зила, свет хотела показать. Наряжала её, подарки покупала, такие вещи, которые себе не могла позволить. В последний раз купила ей очень нежное французское бельё, от которого у самой дух захватыва-ло. А пришла как-то пораньше с работы, подруга в постели с её му-жем лежит. Она в этом белье её мужа совратила. Как увидела это всё, в глазах помутнело, не знала, как поступить. Хлопнуть дверью и уй-ти? Да она, наверное, только этого и ждёт. Выгнать её? Так сама же подписала ей все бумаги по приглашению, и денег у подруги на об-ратную дорогу нет. Вместо семьи – развалины, вместо радости – горе. Зачем такие гости нужны?
Наши старики все запуганные с рождения и страшно благодарны Колю. Они сами молчат и другим велят. У них ещё страх в крови и из чувства благодарности. Молодые ещё не доросли до благодарности, своих проблем по горло. Кому хорошо, тем ничего не надо. Кому пло-хо – пьют. Первое поколение переселенцев – военное поколение, они жизнь прочувствовали, язык отлично знают. На вопрос: «Как дела?» отвечают: «Лучше нету, так пойдёт!» А вновь приехавшие смугляне с золотыми зубами ведут себя шумно, действуют напролом, как-то не так, как первые. Поэтому и сравнивают их с нашествием азиатской Золотой орды. Вообще-то раньше наших очень хорошо встречали. С работой было хорошо, с жильём. Расходы за паспорта, за билеты, за багаж возвращали, суточные давали. Дачи, дома, земли покинутые компенсировали. Наши мужики все – шофера, хаусмайстеры или рабо-чие. Подай, отнеси, на подхвате. У кого высшее образование, тех там зовут официально «академики» и наших тоже. Это в России оно выс-шее, а там и на начальное не тянет, раз говорить не умеешь, читаешь плохо, а пишешь, как первоклассник, с ошибками. Дипломы в основ-ном не признают, хотя наши и специалисты отличные. Рассказывали два брата-близнеца. Одну школу и один тот же вуз закончили, но бу-маги к разным чиновникам попали, одному диплом признали, другому нет. Которому признали, сказали, чтобы искал работу, другого послали на двухгодичные курсы повышения квалификации с хорошей стипен-дией. Кто выгадал, кто проиграл? Всё перепуталось. Нашим академи-кам там труднее всего, жалуются, что отупели сильно. Создано для них два фонда: Отто Бенике и Роберта Буша, но это только ознакомитель-ная помощь. Интеллектуалам, кто в России достойно жил, там плохо, а работяги взлетели. Говорят, что классный шофёр всегда с первым классом, а начинающий с третьим, но из наших необъятных степей и с четвёртым приезжают. Понакупали перед отъездом водительские пра-ва с базара, а ездить не умеют. Аварий понаделали, машины побили, люди пострадали, страховки убытки понесли. Полиция проанализиро-вала, и был поставлен заслон. Теперь каждый приехавший обязан не-мецкую автошколу пройти, а это, если с первого захода сдать, будет около 3000 ДМ, а на повторные экзамены и вождение может ещё столько выложить придётся. Союзные права действительны в течение года, но с другой стороны в этом законе логики нет. Год можно ездить, потом переучивайся. Так, если за год ничего не нарушил, то и пере-учиваться незачем. А если надо переучиваться, то нельзя год ездить неучем. Два взаимно исключающих условия в одном законе. В авто-школу на своей машине едешь. Парадокс! Абсурд! Наши международ-ные права оказываются – не международные, а «полугодные».
Мать часто вспоминала, что прадед предсказывал, когда в те вре-мена в Россию подался. Говорил: «Приехали мы сюда с одним рюкза-ком, проживём лет 200. Работать будем, землю потом поливать, раз-богатеем, но придёт время, и придётся внукам опять возвращаться в Германию с одним рюкзаком. Квартиранты мы здесь, в России, не хозяева. Ничего с собой не возьмём, а всё, что за это время нажили, России останется. И начнём снова в Германии потеть и с нуля бога-теть, намучаемся и наплачемся, и никто спасибо не скажет». Тогда ещё прадед сказал, что первые переселенцы-возвращенцы вернутся на фатерланд с радостью, вторые – с надеждой, а последние – со слезами. Похоже, что так и есть, всё сбывается. В Германии у наших поговорка есть: «Русак русака видит издалека». Не знаю, как, но в толпе своих узнают, даже молчащих – по глазам, по поведению. Каким чутьём – не знаю, но не ошибаются. Вот так произошла эволюция российского немца. Немец – колонист – спецпереселенец – аузидлер – русак. От приличного немца, зажиточного кулака до зайца-русака, который всего боится. Как говорится, дожили. Дальше идти некуда, за нами океан, откуда всё живое вышло. Кто же мы: русские немцы или не-мецкие русские? И где наша родина? Кто мать, а кто мачеха? Или мы сироты?
Немцы в России
В географии России полно русско-немецких названий городов. В Германии есть Ораниенбаум – в России был Ораниенбаум, только его потом в Ломоносов переименовали, есть в России ещё город Орен-бург, в ФРГ есть Петергоф – в России – Петергоф, позже переимено-ванный в город Пушкин. А крепость Шлиссельбург, а Кронштадт? Много немецких фамилий всплывают в истории России. Российская Научная Академия первоначально состояла из немцев. Ломоносов был первым русским в ней. В 1716 году немец Иван Дмитриевич Бух-гольц основал город Омск. В 1860 году в бухту Золотой Рог вошёл военный транспорт «Манжур» под командованием капитан-лейтенанта Ф.;Л. Шеффера. По его приказу солдаты основали воен-ный пост, положивший начало городу Владивостоку. В Москве кон-дитерскую фабрику «Рот фронт» основал немец.
В 1867 году немцем Карлом Петцольдом был основан в Казани пивоваренный завод «Восточная Бавария». Сегодня это третья по величине пивоварня России «Красный Восток» – один миллион буты-лок в год. Железную дорогу Москва – Петербург финансировал не-мецкий банк. В Петербурге на Невском проспекте каждый четвёртый магазин был немецкий. Васильевский остров был немецкой колонией. Немцы привезли новые профессии, в Россию ехали садовники, лесни-ки, аптекари, учителя, гувернантки, нотариусы, часовщики, фотогра-фы и т.д.
К обрусевшим немецким фамилиям принадлежали: декабрист Пестель, Денис Фонвизин, Александр Блок, архитектор Фёдор Шех-тель, гуманист доктор Фёдор Петрович Гааза (Josef Theodor Peter Hase), драматург Николай Эрдман, писатели Вадим Шеффер и Борис Пильняк, учёный полярник Отто Юлисович Шмидт, режиссёры Все-волод Мейерхольд и Сергей Эйзенштейн, пианист Святослав Рихтер, бас Большого театра Николай Петров (настоящая фамилия Краузе). Немкой по матери была мать Александра Герцена. Прабабка Алек-сандра Пушкина была немка. Поволжской колонисткой была бабушка Ленина – Анна Григорьевна Гросскопф. Знаменитые немцы России: Бер Карл Эрнес – организовал русское географическое общество;
Тон Константин Андреевич – архитектор, автор проектов большо-го кремлёвского дворца, здания оружейной палаты, ленинградского вокзала, храма Христа спасителя, воздвигнутого в честь победы 1812 года.
Дельвинг Антон Антонович – автор русских песен и романсов. Самый известный романс «Соловей, мой соловей»; составитель рус-ского толкового словаря Даль (Dahl) Владимир Иванович;
художники Брюлловы (Brulleau);
Шиллинг Павел Львович – учёный востоковед и изобретатель, создатель электромагнитного телеграфа, создал электрическую мину, изобретатель множества технических новинок;
Якоби Борис Семенович – в Петербурге создал первый в мире бу-квопечатающий телеграфный аппарат.
Бер Карл Эрнес (1792-1875) организовал русское географическое общество.
Тон Константин Андреевич (1794-1884) – архитектор. Автор про-екта большого кремлёвского дворца, здания оружейной палаты. Ле-нинградского вокзала. Храма Христа спасителя воздвигнутого в честь победы 1812года.
Крузенштерн Адам Иоаннович. Мореплаватель, Адмирал. Орга-низатор географического общества в России.
Клод Пётр Яковлевич (1805-1867) – барон, скульптор. Автор из-вестной композиции коней на Аничкином мосту в Сан Петербурге. Памятнику Крылову в летнем Саду. Фигура Имератора Николая Пер-вого на Исаакиевской площади. Квадриги на фронтоне большого те-атра в Москве.
Вайте Сергей. (1849-1915) – граф. Госдеятель России. Министр финансов провёл в 1897 году денежную реформу, превратившую рубль в самую устойчивую валюту мира.
Врангель Фердинант Петрович – мореплаватель, исследователь российского Севера, открыл остров Врангеля;
Ленц Генрих Фридрихович – открыл закон Ленца-Джоуля;
Фадей Белингаузен – первооткрыватель Антарктиды.
Цандер Фридрих Артурович – инженер-конструктор, учёный и изобретатель, основатель и первый руководитель группы изучения реактивного движения, один из пионеров реактивной техники, создал реактивные двигатели ОР-1 и ОР-2, разработал проект ракеты ГИРД-Х. С. П. Королёв начинал в его группе чертёжником. Результатом работ стал реактивный миномёт системы «Катюша», затем 40-ствольная мобильная установка «Град».
Разведчики Рихард Зорге, Рудольф Иванович Абель – он же Фи-шер Вильям Генрихович.
А лейтенант Шмидт с «Потёмкина»? Он пользовался такой любо-вью народа, что даже проходимцы кормились его именем, как дети лейтенанта Шмидта.
Знаменитая киноактриса Ольга Андровская, урожденная Шульц, взяла псевдоним в память о погибшем в гражданскую войну брате Андрее – профессор, лауреат Сталинской премии, играла в фильмах «Медведь», «Школа злословия», «Горе от ума».
Цимлянский Апполон Аркадьевич – поволжский немец, физик, учился в Германии, в Эссене. Придумал тепловую пушку, современ-ный лазер. По его идее была написана книга «Гиперболоид инженера Гарина», которая ему не понравилась. Он предсказал цепную реакцию атома, подал идею атомной бомбы.
Шульц Михаил Михаилович – советский химик, член АН СССР, изучал химию стекла и термодинамики, в 1973 году получил Государ-ственную премию.
Борис Рубенбах – Герой Социалистического Труда, академик, профессор, зав. кафедрой Московского технического института, ма-тематик, писатель, лауреат Ленинской и Демидовской премии, родо-начальник советской космонавтики. Им созданы системы управления и ориентации космических аппаратов.
У основания Казанского университета стояли российские немцы. Из семнадцати профессоров пятнадцать были немцами. Идею отмены крепостного права преподали будущему царю его немецкие учителя.
Последним русским царём, женившимся на русской, был Пётр I. Все остальные брали в жёны немецких принцесс.
Наши современники: артистка Алиса Фрейлих, губернатор Екате-ринобурга Эдуард Россель, зам президента Путина министр экономи-ки Герман Греф и т.д.
Немцы в Красной Армии
В начале войны в 1941 году в Красной армии было 1500 немцев – командиров и десятки тысяч немцев-красноармейцев. В их числе за-щитники Брестской крепости майор Ф. Дулькайт и старший лейтенант Г. Шмидт. 8 сентября 1941 года всех немцев перевели в строительные части. В войсках оставались редко, лишь по рапорту вышестоящих командиров и комиссаров. Из оставшихся в армии вышли Герои Со-ветского Союза лейтенант Вольдемар Венцель, рядовые Петер Мюл-лер, Михаэль Генкель, генерал-майор Сергей Волкенштайн, командир партизанской бригады, сражавшейся под Ленинградом, Герой Совет-ского Союза полковник Николай Охман. В Пинском партизанском отряде был Эдуард Эрдманн. В партизанском соединении Ковпака воевал Роберт Клайн. В Одесском подполье работали Артур Бернт, Рудольф Бохман, Вильгелм Мюллер, в Каменецко-Подольске – Анна Охман и Александр Гипс. Русские немцы сражались в подполье Будё-новска, Днепропетровска, Киева, Смоленска, Таганрога и др. Многие остальные также активно трудились и принимали участие в сборе пожертвований в фонд обороны страны и в сдаче донорской крови. Закупали облигации и молча расставались с жизнью ради победы.
Советские немецкие военопленные в Германии
Попавших в плен этнических немцев собирали в особом лагере Старгарт Прусский близ Штетина. В дальнейшем их переводили в лагерь близ Осло в Норвегии. Пленные привлекались в качестве пере-водчиков или лагерной охраны. Перевод их в немецкие строевые час-ти не разрешался. Пленных, из мест, находящихся под оккупацией, освобождали из плена и направляли для работы по месту жительства и для усиления отрядов самообороны.
Оккупация
Под оккупацию на Украине попали 163 тыс. этнических немцев, живущих в немецких колониях. Нацисты полагали, что этнические немцы в СССР не соответствуют представлениям о людях, принадле-жащих к нации победителей. Их переписывали и регистрировали под девизом: «Недопустимо потерять ни одной капли немецкой крови». Согласно инструкции их делили на четыре параграфа. К первой кате-гории причислялись лица, происходившие от двух немецких родите-лей и сохранивших язык и образ жизни. Ко второй – смешанные бра-ки и их дети, ведущие немецкий образ жизни. К третьей – смешанные браки и их дети, не ведущие немецкий образ жизни, не причисляющие себя к немецкой национальности и не тяготеющие к немецкой культу-ре. К четвёртой – инструкция не давалась. Этническим немцам выда-валось удостоверение о национальной принадлежности. Они приобре-тали особый статус, получали зарплату выше, чем русские или укра-инцы, но значительно меньше, чем германские граждане. По пред-ставлению нацистов колонисты нуждались в соответствующем воспи-тании. Была разработана программа, предусматривающая организа-цию детских яслей, детских садов и интернатов. Переподготовку пре-подавателей проводили в Новоград-Волынске, Киеве и Берлине. Было отпечатано более 30 тыс. букварей. Открыты фармоцевтическо-зубоврачебные и сельскохозяйственные училища, институты эконо-мики и страноведения, университеты. На Украине полагалось посе-лить 25 миллионов немцев и родственных народов. В оккупационный период в немецких населённых пунктах вводилась система местного самоуправления из числа местных немцев. Немецкие населённые пункты находились под защитой вермахта. Формировались также отряды самообороны. Призыва этнических немцев на военную службу на оккупированной территории не проводилось. Хотя попытки были. Проводились чистки, жертвой которых стали коммунисты и советские работники. Немецкое население к новым мероприятием относилось пассивно, надо было заниматься своим хозяйством. Лишь единицы были мобилизированы на службу в зондеркоманды СС. (Эти лица, в т.ч. проживающие в ФРГ или прибывающие туда в качестве поздних переселенцев, привлекались к судебной ответственности). Новые власти были заинтересованы в получении возможно большего коли-чества сельхозпродуктов, и колхозы оказались наиболее приемлемой формой ведения хозяйства. Немецкий министр продовольствия гово-рил: «Если бы Советы не придумали колхозы, то немцы должны были их придумать». Исторически колхозы придуманы евреями и называ-лись «кибуцы». Немецким колхозам передавалась техника и скот, оставленные во время эвакуации на Восток. Затем колхозы заменили на общинные хозяйства, а трудонормы и карательные штрафы увели-чили также для этнических немцев. Лишение свободы до одного года. При отступлении немецкой армии эвакуировались и колонисты в Германию, где они получали немецкое гражданство, после чего муж-чины призывного возраста призывались в армию, хотя согласия их не спрашивали.
Русские следы в Германии
В Марбурге учились Ломоносов и Пастернак. В Баден-Бадене бы-ли Достоевский и Гоголь. 15.06.1904 в Баденвайлере умер Антон Пав-лович Чехов. Умер без вздоха, без боли, без хрипа, тихо заснул. Смерть была чудесной, без агоний, без страданий. Весь день лежал в номере отеля «Зоммер», удивительно красивый. Ночью его принесли в часовню. Его женой была немка Ольга Леонардовна Книппер-Чехова. Перед смертью Чехов писал: «Когда же наши мужики будут жить в таких условиях? Когда русские крестьяне с такой бережной любовью будут выхаживать свой клочок земли? По хозяйственной части немцы достигли высот, для нас недосягаемых. Живут удобно, едят вкусно, берут за всё недорого, лошади сыты, собаки тоже сытые, на улицах чистота, порядок и вежливость».
Эти слова Чехова, написанные 100 лет назад, актуальны и сего-дня, они как будто сегодня написаны.
Но настораживает, что для живота праздник каждый день, а для души, для общения – голодовка, многие дальше живота видеть не хотят. Живут стабильно, но с магазина. Даже старожилы говорят, что всё, что есть, ещё не перепробовали, для этого, наверное, одной жизни мало. Но случись заваруха в мире, поставят часовых у супермаркета. Ненадолго же своего холодильника хватит, ну, на неделю, а потом – зубы на полку, и все выйдут на улицу. Как только возникает стресс, война, стихийное бедствие, люди забывают обо всём, в том числе и о гуманности, и о демократии. Может произойти эффект домино. Го-лодный человек неуправляем, страшно подумать о результатах, что может быть. А у нас у всех огородик, никто на правительство не наде-ется и не ждёт, когда оно его накормит. Те своей жизнью живут, мы своей. Только там всё на нервах, не зря они такое слово «стресс» при-думали, а может это мне только показалось? Ну ладно, закругляемся, а то у меня речевой понос пошёл, в другой раз доскажу, вон и бабы идут. Смотрите, договорились, никому! Мой друг был там, видал, слыхал, а я со слов всё записал и по секрету всему свету на бумаге рассказал. Только дальше никому! Сам ведь знаешь, почему.
ОБЪЕДИНЕНИЕ
«Der Ossi ist schlau und stellt sich dumm,
beim Wessi ist es andersrum»
«Пролетарии всех стран – соединяйтесь!» И объединились две страны в одно государство. Германия стала единой, и я снова устро-ился на работу. Западная фирма купила восточную. Ушлый шеф, что-бы меньше платить, закрепил меня за экс ГДРэровской фирмой, и пришлось мне ездить под Хемниц, в Ольбернау, на границу Чехии, за 420 км в один конец. В воскресенье вечером выезжал, в пятницу после работы спешил домой. Одну ночь дома и опять в дорогу. Жил там экономно, почти всухомятку, на 20 ДМ в неделю. Жил в маленькой служебной комнатке, где, кроме кровати, был только стул и мои кни-ги. На обед успевал в Чехию съездить и съесть тарелку отличного горячего супа за 1 ДМ. Терпел, лишь бы дома детям и жене хватало, чтоб не знали нужды ни в чём, о себе не думал, я не в счёт. Два года туда-сюда маячил, как маятник. Всякое было. В ГДР люди попроще, свои какие – то, товарищи. С Нобернтом Хлостой мы сошлись с ходу. Он был начитанный, интересный собеседник и охотно наполнял мой информационный вакуум о новой жизни.
«Ну! доволен ты этой, новой жизнью? Западная марка теперь ле-жит в твоём кармане. Пробила таки она Берлинскую стену?» – спра-шивал его я. «Да знаешь, не всё так вышло, как мечтали и обещали, или как в газетах пишут. Знали б мы, как это вышло, в 3 раза выше бы ту стену построили. Красиво для глаз, спору нет, но в душе грабёж произошёл, пусто там стало. Исчезла стабильность, уверенность, взаимопомощь, бескорыстие, дружба, чувство товарищества. В одну ночь все господами стали, а товарищей больше ни у кого нет! Работал я раньше механиком в нашем городке, в дорожно-строительном уча-стке. Строили и ремонтировали местные дороги. Летом делали насы-пи, клали асфальт, зимой обеспечивали безопасность движения. Но вдруг пришла приватизация и в наши ворота. Кругом реформы, в стране – оптимизм. Собрал нас бывший шеф и спросил: «Что делать будем? Есть два варианта. Первый всем войти в долю, влезть в долги, взять кредит в банке и в складчину выкупить предприятие, став ак-ционерами. Затем самим искать заказчиков и отрабатывать долги. Есть второй вариант. В городской мерии объявился богатый дядя с Запада, который хочет купить нас вместе с фирмой. Обещает обеспе-чить передовой западной техникой и технологией, научить работать эффективно, по-новому. И будем мы в красивых комбинезонах зара-батывать бешеные деньги, проводить отпуска на Гавайях и Малёрке. Границы исчезли, свобода кругом для тех, у кого деньги есть. Наши мужики решили, чем в долги влезать, лучше у дяди работать, и прого-лосовали единогласно за второй вариант. Городское начальство со-брало собрание, и представили западного немца – фирмача и богатого дядю. Посмотреть на него, послушать его планы и узнать о своём будущем пришли все и даже с семьями. Дядя говорил красиво. Он сказал, что наша дорожная техника ему не нужна и продаст он её нам же по дешёвке. Всех рабочих на полгода распускает в отпуска. Ар-байтсамт оплатит безработные. Его же люди выбросят старые станки и оборудование на шрот, затем привезут и смонтируют новейшую технику и тогда – милости просим всех обратно. Мы же не получав-шие свои отпуска несколько лет, были рады такому предложению: полгода отпуск и даже оплачиваемый. Дорожную технику раскупили на другой день: Автогрейдер – 100;ДМ, бульдозер – 150;ДМ, я тоже мультикару купил за 80;ДМ. Прапорщиков русских налетело, все лег-ковушки раскупили и домой своим ходом покатили. Цены то смеш-ные, «Волга» – 300;ДМ, «Трабант» – 50 и т.д. В конце недели во всех дворах не развернуться было, асфальтоукладчики и те скупили, впер-вые цены по карману стали. Радовались, что господами стали. В тече-ние полгода изредка захаживали на работу, чтобы подивиться новой технике, но там всё оборудование сорвали с фундаментов, развороти-ли и бросили. Никто не появлялся, всё травой заросло. От своей куп-ленной, никому теперь не нужной техники, не знаем, как избавиться, только место занимает. Нахватали, не подумав. По истечении обе-щанного срока все стали беспокоиться бездействию, волноваться, теребить нашу мерию. Наконец объявили о новом собрании. Приехал с Запада наш «богатый дядя» и заявил, что его специалисты просчита-ли и решили, что нерентабельно восстанавливать дорожный участок. Чтобы выполнить этот объём работ, приедет с Запада передвижная механизированная колонна на две недели и выполнит всю работу. Так что, извините! И остались мы все никому не нужные, без работы и дальше, спать уже не могли. Ловко же этот «дядя», надежда наша, убрал конкуренцию с дороги. И не поймёшь, то ли продуманный об-ман, то ли новые условия, диктуемые жизнью. К началу сезона прие-хали в наш городок западные дорожники и стали класть у наших до-мов асфальт. Мы все высыпали на улицу посмотреть, как нашу работу по-новому другие делают. Много нас безработных там собралось, но мы чуда не увидели, почти также все, как и мы делали. А западные решили выразить нам своё превосходство и презрение к нам. Стали подковыривать; что стоите руки в брюки? Работать не умеете? Всё до ручки довели, страну развалили и теперь к ним присосались?! А они бедные побросали дома, свои семьи и тёплые дома, вынуждены те-перь за тридевять земель класть нам асфальт под нашими окнами, чтоб мы в грязи не погрязли и ещё платить нам налог солидарности из своей зарплаты. От такой наглости наши нервы не вытерпели:
– Мы вас сюда не звали, сами всю жизнь всё делали, и работали не хуже вас, а по вашей милости стоим на обочине, потому что вы нас обманули, наш хлеб и нашу работу отобрали и ещё попрекаете! И пошли в ход кулаки с обеих сторон. До крови бились, пока полиция не растаскала всех по разным углам. До сих пор в ту сторону дуемся. Много таких историй случилось, могу рассказать. Так было. И сейчас ещё бывает, если придёт к нам в бюро западный немец, с каким – то предложениями, то ему сразу на дверь указывают, чтобы с той сторо-ны закрыл. И такую школу прошли. Человек никто, всё решают день-ги. Сейчас этот процесс ещё дальше пошёл. Капитал течёт за границу. Там рабочая сила совсем дешёвая, хотя работы полно. И трудятся люди за гроши, чтоб содержать всё увеличивающую армию немецких безработных. Перекос такой может опрокинуть экономику, как ко-рабль в море. Пора бы задуматься кое-кому над этим и начать решать проблемы.
Реформы
Раньше на нашей улице у крыльца все почтовые ящики были встроены в стены подъездов. Почтальон под навесом клал почту сна-ружи, а получатель, не выходя на улицу, извлекал её в своём тёплом коридоре и всё было чудесно! Но наверху решили провести реформу. Закупили новые, блочные, почтовые ящики. Строительная фирма установила их на улице, забетонировав в массивный фундамент в нескольких метрах перед подъездами, а старые демонтировали, отвер-стия в стене замуровали, естественно повысили квартплату, чтоб по-гасить затраты на реформы по модернизации. Погода в Германии как в деревне Гадюкино: гнилая, сырая, влажная, сплошные дожди и поч-та на улице, в новых почтовых ящиках, стала постоянно мокрой, при-ходя в негодность. Попробуйте почитать мокрую газету, хотя бы раз-вернуть её. Мокнут под дождём рекламы, письма, газеты, не до конца вошедшие в почтовый ящик. Почту в ящиках, балуясь, стали поджи-гать озорные ребятишки или она стала пропадать вообще. Наверное, пользуются те, кто не в состоянии оплатить подписку. Теперь каждо-му стало доступно то, что принадлежит лично Вам. На ящики опира-ются оставленные велосипеды. Перед ними на тротуаре стоят детские коляски, так просто к ящикам уже не пробраться. Мокнет получатель, вытаскивающий свою почту, кашляют простывшие старички, выско-чив налегке, стоя в тапочках в мокрой лужице, ругаются под дождём молодые, но реформу воплотили в жизнь. Реформаторы мосты убра-ли, предлагают прыгать через пропасть в два прыжка. Спасибо за заботу!
Такие же реформы проводят на государственном уровне. Есть что сравнить! Например: российским немцам ворота в Германию прикры-ли, остальным открыли. Старшему поколению, тем, кто хорошо знал язык, давали шпрахкурсы на целый год, младшему поколению пере-селенцев, которые едут сейчас и язык знают плохо, шпрахкурсы со-кратили наполовину. Своих специалистов в стране подготовить неко-му – академики сидят на социале. Немецкая молодёжь не может по-ступить на учёбу, зато в университетах полно африканских студентов, из Индии оптом приглашают специалистов-компьютерщиков, кото-рые абсолютно не знают ни языка, ни местного менталитета, ни кли-матических, ни Европейских особенностей, а утечка умов из России в Германии незамечена. Инженер – ракетостроитель убирает улицы. Преподаватель ВУЗа, знающий четыре языка, хаусмайстер – дворник. Учитель музыки драит туалеты. Преподаватели – посудомойщики.
Арбайтсамт работу никому не предлагает, отдав свою основную функцию работорговым ляйфирмам, зато, затратив миллионные сред-ства, поменял вывеску и название. Сейчас он называется арбайтсаген-тур. Страна давно является донором Евросоюза, капитал уплывает за границу, а народ нищает. Налоговая реформа вынуждает фирмы пере-селяться за границу, а безработных лишают пособия, упорно застав-ляя искать работу, которой в стране нет. Нет благодаря реформам.
Лимонад или пиво в дозах уже не найти, реформаторы тихо зава-лили всю эту промышленность. Прекратилось производство, разори-лись фирмы, увеличилась армия безработных, замедлилось вращение экономического колеса. Одни люди больше не выпускают хорошую и нужную продукцию, другие люди её не покупают, потому что нет. Бензин стал роскошью. «Фюр ейден танкен Шрёдер данкен!» – висел плакат на городской автозаправке. Дороговизна заставляет расстаться с личным транспортом. Автомобильная промышленность не имеет сбыта. Автопарк страны сильно постарел. На железной дороге такая ценовая политика, что сами кассиры путаются, не говоря уже о пас-сажирах.
Работать стало невыгодно, потому что ввели новую европейскую валюту, зарплата стала в два раза меньше и похожа на прежний соци-ал, а цены остались прежними, но только по курсу получилось в два раза больше, даже больше, чем раньше было в марках. Раньше на сто марок продукты вываливались из потребительской тележки, теперь покупку на сто евро можно унести в целлофановом пакете. Скоро люди перестанут закупаться и кушать, затянув потуже пояса. Боль-ничные кассы отказались оплачивать расходы на зубное протезирова-ние и за очки. Теперь у бабушек очки ремонтные держатся на лейко-пластырях, оптики напрасно смотрят в окно, ожидая клиентов. Пен-сионеры и рабочие больше зубы не вставляют, не на что, шамкают мякину. Ввели праксис-гебюры, реформа сразу сделала нацию здоро-вой. Внешне! К врачам ходить практически перестали, все сразу вы-здоровели, хотя на самом деле проблему загнали в угол вместе с больными. Люди занимаются самолечением. Болезни запускаются, их стало тяжелей лечить, в итоге лечение обходится намного дороже. Продолжительность жизни сокращается, продолжительность рабочего стажа повысили и хотят ещё повысить. Так что на пенсию теоретиче-ски можно будет выйти только после своей смерти, так решается во-прос с пенсионными кассами. Нет человека, нет проблем. Старики не могут выйти на заслуженный отдых, молодёжь не может найти себе работу. Многие привыкли и не хотят работать, их устраивает сытая лень, от безделья спиваются, наркоманят, создают криминальную обстановку. Телевидение учит как грабить банки, убивать, насило-вать. О религии, культуре, морали, этикете, патриотизме мало кто знает как вверху, так и внизу. Один сына женил на турчанке, жена покончила с собой, другой в четвёртом браке, удочерил ребёнка из России, в Германии своих детей уже не производят. Детей заводить уже роскошь. Нет молодёжи – нет будущего. Семья устарела, свадеб мало, разводов много, жён выбирают по каталогу из заграницы, одно-полые браки разрешены законом. Семимесячные учат жить, голубые правят городами. Того кто хочет повторно создать семью, лишают «вдовьей пенсии», кто сожительствует, тем закон сохраняет дополни-тельный доход. Закон поддерживает аморальный образ жизни. Мно-гожёнство, сожительство, блуд – норма жизни. В рай попасть никто не старается, всех добровольно несёт в центр земли, в ад. Все в долгах, в кредитах. Только проценты по Государственному долгу страны каж-дую секунду вырастают на 2 000 Евро. Экономическое колесо мед-ленно останавливается, но набирает обороты всеобщее недовольство. История развивается по спирали. Спасибо за заботу! Эй, вы там на-верху!
«Там, где великие мудрецы имеют власть, подданные не замечают их существования. Там, где властвуют мудрецы, народ бывает привя-зан к ним и хвалит их. Там, где властвуют ещё меньшие мудрецы, народ боится их, а там, где властвуют ещё меньшие мудрецы, народ их презирает.» (Лао-Тсе)
Если бы я был у руля, ввёл бы государственные законы, основан-ные на Божьих заповедях, ибо все они направлены на благо человека.
Для того, чтобы защищать интересы народа, президент должен быть вне партий. Президент не партией выбран, а народом и обязан ему служить.
Ввел бы закон о досрочных перевыборах всех выборных должно-стей, в том числе и канцлера, в случае, если идёт снижение уровня жизни населения и его моральных ценностей: нравственности и ду-ховности, любви к Родине.
Отменил бы все привилегии депутатам – избранникам народа, ра-ботникам правительства.
Сократил бы огромный государственный аппарат.
Придумал бы систему трудоустройства молодёжи, заканчиваю-щих учёбу, за счёт сокращения шестидесятилетних в пользу молодых.
Сократил бы рабочее время до 20 часов в неделю для 60-65 летних с целью высвобождения рабочих мест для молодёжи.
В первую очередь обеспечил бы работой граждан Германии и только потом иностранцев.
Иностранцев в страну принимал бы только при наличии рабочих мест, как в Канаде.
Ввел бы на предприятиях страны разрядную систему. Считаю не-правильной разницу в зарплате в 60 раз. Тот, кто зарабатывает для семьи получает в среднем 1200-2400 евро, а работники в аппарате установили для себя оклады в десятки тысяч за месяц и налоги не платят.
Родителям, вырастившим детей, не возобновлял бы снова налог на бездетность. Не ставил бы в один ряд молодого юнца и седого старика.
Пенсии бездетным начислил бы намного меньше, чем многодет-ным. За каждого ребёнка родители получали бы надбавку.
Закон – семья. Бесплатная регистрация брака. На первую свадьбу молодым выдавать бесплатно подарок государства. Золотые обру-чальные кольца с гравировкой дня свадьбы и ФИО молодых. Белое свадебное платье, чёрный свадебный костюм. Невесте девственнице после освидетельствования выдать государственное приданное 7000 Евро. Врачам, выдавшим ложное освидетельствование, подвергнуть штрафу 7000 Евро и лишить диплома. При разводе вернуть в казну 7000 Евро.
Детские вещи сделал бы дешевле, многодетным продавал бы за полцены.
Создал бы рабочие комиссии по изучению опыта иностранных го-сударств по аналогичным вопросам. Лучшее внедрил бы у себя.
Зарплату политикам платил бы частично и перечислял бы её на замороженное конто политика без права пользования. Одну часть – на уровне средней зарплаты страны – выдавал бы на руки, остальное только после окончания избирательного срока службы народу, и то после обязательного открытого суда общественности, на котором оценивался бы личный вклад каждого политика в развитие страны и в повышение благосостояния народа. При положительной оценке выда-вал бы всю замороженную часть зарплаты плюс премию от благодар-ного народа. При отрицательной – определил бы личную вину и меру наказания или прощения в зависимости от обстоятельств истории и от общественного мнения.
Германия 90 годов - глазами немца из СССР. Книга О
© Copyright: Райнгольд Шульц, 2021
Свидетельство о публикации №221012400855
Свидетельство о публикации №221012400855
Рецензии