Страшные тайны шотландских замков. Повесть 1, Гл 4

4
    
     После завершения строительства замка содержимого ларя, привезенного из Англии, осталось почти половина. Это позволило Робину сделать большие закупки зерна на случай возможной осады. Поместил его в хранилища подземелья. Время от времени продавал частями это зерно и покупал новое, чтобы обновлять запасы. Немало получал зерна и другой сельскохозяйственной продукции от крестьян в виде платы за аренду земли. Кроме того, в подвалах замка хранилась основная часть урожая, собранного крестьянами деревни, которая находилась поблизости. Арендаторы охотно пользовались предоставляемой им возможностью хранить у рыцаря плоды своего труда, ибо понимали, что здесь, в замке, куда больше шансов уберечь их от англичан, совершающих, как упоминалось выше, набеги на юг Шотландии, и потому, что вполне доверяли сэру Робину Говарду. Он не покушался на не принадлежащую ему часть запасов не только потому, что был честным человеком, но и потому, что знал, что крестьяне от нападений врагов будут искать защиту в стенах его замка и что легче удастся выдержать осаду, когда многие осажденные будут хотя бы какое-то время питаться собственными запасами. Поэтому за хранение он не брал с арендаторов ни пенса.
      Значительные средства дали Робину возможность содержать дружину в двадцать ратников. Даже в богатой Англии далеко не всякий рыцарь мог позволить себе это, а в Шотландии – даже не всякий барон. Из обычных рыцарей здесь лишь немногие имели отряд в четыре - пять человек. Большинство довольствовались лишь одним – двумя воинами. Читатель справедливо задаст вопрос: разве это достаточно для охраны замка? Конечно, нет. Ведь большая часть шотландских замков ничуть не меньше, чем замки Англии, Франции и других стран Европы. Как же шотландские рыцари выходили из положения? Очень просто: для охраны своих замков они нанимали достаточно людей из числа местных крестьян. Содержание таких отрядов было обязательной повинностью шотландских рыцарей. Возможно, необходимость держать на службе в замке вооруженный отряд из зависимых крестьян, от которых в любой момент можно было ожидать проявления бунтарских настроений, значительно ускорило отмену крепостного права в Шотландии, где оно просуществовало удивительно недолго, лишь полтора века, и охватывало далеко не все крестьянство.
     Имел такой отряд и Робин Говард. Причем довел его численность с четырнадцати до двадцати человек. Он состоял из крепких мужчин, живущих в его деревне. Они охотно и усердно несли караульную службу, преимущественно ночную, что давало им неплохой приработок. Разумно организованная система смен позволяла им избегать хронического недосыпа, хотя по-настоящему отсыпались в зимнее время, когда сельскохозяйственные работы прерывались. Робин отлично вооружил и обучил оба отряда. Конечно, первый лучше. Его ратникам повезло в том смысле, что воинское искусство они осваивали, обучаясь у человека, который владел им в совершенстве: в том, что наш герой был поразительно сильный и умелый боец, нас убедили события, изображенные в первой повести о нем.
     Надо сказать, что сильным воином он стал вопреки ожиданиям тех, кто знал его в раннем детстве. Тогда он был хилый, болезненный ребенок. Пару раз едва не умер, тяжело заболев при обыкновенной простуде. Нянькам, матери, бабке всегда стоило великого труда накормить это чадо, которое даже вкуснейшие блюда встречало с ожесточенным протестом и называло гадостью.
     Появление в семье такого ребенка вызвало большое огорчение у сэра Джеймса, хотевшего видеть в своих сыновьях достойных продолжателей славных боевых традиций рода Говардов. Все надежды теперь он возлагал на своего первого сына Томаса. Это был румяный, ширококостный крепыш, обладающий отменным аппетитом. Он быстро подрастал и набирал вес.
     Но чем старше становился юный Робин, тем делался крепче, здоровее. Вскоре перестал болеть вовсе. К великому удивлению и огромной радости его воспитателей с большим удовольствием поглощал любую поставленную перед ним на столе пищу. Такая перемена в нем происходила в первую очередь благодаря любимейшей детской игре в воинов, которой отдавал ежедневно немало времени. Он и Томас возглавляли каждый свою дружину из мальчишек, сыновей челядинцев и четырех женатых ратников отца (а всего у него их было восемь). Во дворе замка на потеху скучающих на стенах часовых развертывались грандиозные битвы доблестных воинов, вооруженных деревянными мечами, копьями, щитами, достойные того, чтобы надолго остаться в памяти их участников. Поединки предводителей, которые были, конечно, графами, лордами, герцогами, никак не меньше, почти всегда заканчивались победой Робина. Это казалось удивительным, ибо он был не только младше на два года противника, но уступал ему также значительно ростом, особенно мышечной массой: несмотря на отличный аппетит по-прежнему оставался худ (по причине своей обычной исключительно большой подвижности). Эта худоба была уже иного рода. Она сочеталась с достаточной силой. Таких людей называют жилистыми. Уже в детских играх выявились главные преимущества нашего героя, которые в дальнейшем сделали его сильнейшим бойцом: поразительные скоростные качества, ловкость, реакция, резкость, выносливость и, конечно, большая любовь к воинскому искусству, вдохновлявшая много упражняться.
     Надо заметить, что в этом возрасте Робин и Томас еще хорошо ладили друг с другом. Драки между ними почти не случались, что, пожалуй, большая редкость во взаимоотношениях братьев, близких по возрасту. Но частые победы младшего брата над старшим вызывали в душе того, можно сказать, хроническое горькое чувство, в котором соединились обида, досада, зависть. Оно усиливало и обозляло дух соперничества, закладывало основу для будущей постоянной вражды.
     До одиннадцати лет воинское воспитание сыновей Джеймс Говард поручал дядькам, двум престарелым ратникам, освобожденным от службы по возрасту. Когда мальчикам исполнялось одиннадцать лет, брался за их обучение уже сам. Они упражнялись теперь с его воинами. Конечно, поначалу давал им щадящие нагрузки. Брал их на охоту, даже на воинские игры, которые проходили поблизости от замка барона Рикка Дэлла, вассалами которого были Говарды. Здесь собирались и другие рыцари, державшие от него феоды. Эти игры были военными учениями того времени.       
     Джеймс Говард был необычайно удивлен и рад тому, что из сына-хлюпика, на которого он когда-то махнул рукой, получается отличный боец. Что же касается отношений между Робином и Томасом, то они все более осложнялись. Последний чувствовал себя обиженным, опозоренным. И не удивительно: превосходство младшего брата над ним с каждым месяцем значительно возрастало, тогда как должно было быть наоборот, ибо двухлетняя разница в возрасте среди подростков – весьма значительная разница. Обида воспринималась Томасом тем более остро, что он был любимчиком отца, который всячески выделял его, давал ему почувствовать, что именно в нем видит своего достойного приемника.
     В четырнадцать лет Робин в учебных поединках уже побеждал всех ратников отца, а порой и самого его, знаменитого рыцаря.
     Несмотря на превосходные бойцовские качества младшего сына, Джеймс Говард, однако, не взял его, как тот ни просил, в набег на англичан. Единственно потому, что ему было тогда лишь пятнадцать лет. Шотландцы порой, если воинов слишком не хватало, привлекали к участию в боевых действиях юношей, а точнее, подростков такого возраста, но, как правило, в оборонительных войнах. Томас знал это, но использовал нынешнюю ситуацию для того, чтобы несколько потешить свое самолюбие. Он отечески похлопал огорченного брата по плечу и сказал высокомерно-снисходительным тоном:
     - Не расстраивайся, Роб. Пойми, война, это серьезная, опасная штука. Это не просто позвенеть мечами во дворе замка, как мы это делаем каждый день. На войне убивают, между прочим. Она удел взрослых, настоящих мужчин, а не пацанов. Но не печалься, парень, у тебя еще все впереди.
     Справедливости ради надо сказать, что Томас в свои семнадцать лет был уже отличным бойцом, лучше многих взрослых. И это блестяще доказал в набеге на англичан. Он ничуть не разочаровал отца, а, напротив, дал ему возможность гордиться своим сыном, убедив его, что является воином, достойным славного рода Говардов. В стычках с англичанами Томас ранил четверых и убил двоих. Причем один из сраженных им был рыцарь, замечательные богатые доспехи которого достались юному победителю.
     Возвращение Томаса в замок Говард можно было вполне назвать триумфальным. Он с таким гордым видом восседал на коне и глядел на встречающих, что казалось, главная заслуга в достигнутых победах принадлежит исключительно ему. Робин помог брату, обремененному латами, слезть с коня, воскликнув:
     - Приветствую тебя, Том! Вижу, вы с хорошей добычей! Поздравляю с победой!
     Обретя почву под ногами, тот не ответил на приветствие. Высокомерно-пренебрежительно отстранил восхищенно-радостного парня от себя, сказав:
     - Не Том, а сэр Томас. Заруби это себе на носу, мальчик.
     В Рыцарском зале был устроен, как и полагалось, победный пир. При этом Джеймс Говард усадил на свое место во главе стола Томаса со словами:
     - Привыкай к своему месту. Скоро тебе быть хозяином замка. Чую я, что недолго мне осталось ходить по этому свету. Но теперь умру я со спокойной душой.
     Наш герой искренно радовался за брата, ибо чувство зависти было неведомо ему, и потому, что не сомневался, что и его ждут боевые успехи.
     Знаменитый рыцарь неслучайно обмолвился о предчувствии своей близкой кончины. Уже не первый год он боролся со все более одолевающим его недугом. Старался не обращать внимание на тяжелую одышку, неровное - то стремительное, то слишком медленное сердцебиение. Проявлялось это особенно сильно во время упражнений с оружием и после них, по нескольку часов к ряду. Джеймс Говард слышал о людях, страдающих подобным недугом. Знал, что они долго не живут, особенно воины: им труднее, чем другим, избежать гибели в бою, но в основном умирают в мирное время, как правило, упражняясь с оружием. Впрочем, кончить жизнь не в постели, а как подобает ратному человеку, с оружием в руках, он и хотел. В последние два-три месяца состояние стало гораздо хуже: сердце так и ходило ходуном, плясало и прыгало в могучей груди целыми сутками, с небольшими перерывами. К лекарям не хотел обращаться, разделяя мнение многих, считавших, что те лишь скорее отправят на тот свет. Все же уступил уговорам жены и пригласил одного врачевателя. Никакого другого лечения, кроме как кровопускания, он не применял. Поселился в замке, где его бесплатно обильно кормили и щедро вознаграждали за каждый новый сеанс такого врачевания. Оно привело к тому, что сердечный приступ уже не прекращался, могучий муж исхудал, побледнел. Знаменитый рыцарь Джеймс Говард скончался в сорок шесть лет, через полгода после последнего своего победного пира.
     Первый боевой поход нашего героя был куда менее удачен, чем началась военная жизнь его брата, хотя убил пятерых врагов и шестерых ранил. Но сам, раненый, как мы знаем, попал в плен.  Было ему тогда двадцать лет, и участвовал он не в набеге, а, напротив, в отражении вторжения англичан. Вместе с другими рыцарями из здешних мест Робин Говард пополнил рать графа Дугласа, которая отбросила за порубежье отряды лордов Гамильтона и Перси. Как далее складывалась судьба нашего героя читатель знает из первой повести о нем.