О живой и страдающей тайге!

Друзья!

В Сети нашел интересную статью о замечательном  энтузиасте русского леса В.Ф.Колданове. Он известен своей книгой "ОЧЕРКИ ИСТОРИИ СОВЕТСКОГО ЛЕСНОГО ХОЗЯЙСТВА".
Вот краткое описание его жизненного пути:

"Впервые с Василием Яковлевичем Колдановым мы встретились в 60-е гг. в Криушинском лесхозе Рязанской области. Помню, вошел в кабинет директора лесхоза высокий мужчина в очках, с открытой и добродушной улыбкой, представился: «Колданов. Здравствуйте. Давно не был на родине, приехал посмотреть родные места». Так мы и познакомились. Обладая большой эрудицией, широким кругозором и обширными знаниями, В. Я. Колданов был отличным собеседником. Чаще спрашивал, слушал рассказы других, чем говорил сам. А уж если начинал говорить, то – ни слова лишнего, речь всегда кратка, насыщена яркими сравнениями, эпитетами. Не часто в жизни встречаются такие собеседники.

С тех пор в леса Мещеры Василий Яковлевич приезжал почти ежегодно. Он побывал во многих урочищах лесхоза. Но особенно сильно его влекло в прекрасные леса Озерного лесничества, которые тянутся по берегам реки Пры в Клепиковском районе. Дело в том, что в этих местах он еще мальчишкой начинал свой трудовой путь. Он был и лесорубом, и рабочим лесорамы на лесопилке лесопромышленника Лаптева, и косарем... В этих местах, где когда-то он рубил, столетние сосны, теперь выросли новые сосняки. Колданов переходил с одного лесного участка на другой, поглаживал бронзовые стволы 50-летних сосновых красавцев и с улыбкой говорил: «Какая прелесть! Вот оно – зеленое богатство Мещеры!». Этим сосновым насаждениям, чаще всего возникшим на местах вырубок естественным путем, за счет самосева, помогли лесоводы лесничества. Если бы они не вмешались и не вырубили вовремя охлестывающую березу, быть может, таких ценных древостоев сосны и не было бы....

В Криушинском лесхозе было очень много лесосек военных лет. На большинстве из них к 60-м годам уже были хорошие сосновые молодняки. Эти ценные хвойные леса в основном появились в результате проведенных лесокультурных работ, а также активных рубок ухода за лесом. В.Я. Колданов от души радовался тогда успехам криушинских лесоводов. И действительно, было чему радоваться. Если по данным на январь 1947 г. в Криушинском лесхозе хвойные насаждения составляли 37,7% лесопокрытой площади, то к январю 1966 г. сосновые леса стали преобладать над мягколиственными и их удельный вес достиг 52,2%. Несмотря на военное время, В. Я. Колданов думал о проблемах лесопользования, что в конечном счете и позволило ему позже написать «Теорию и практику лесопользования».

Василий Яковлевич всегда был юн душой и сердцем. Его ясная мысль и отличная эрудиция ученого-лесовода вызывали уважение у всех, кому довелось работать с ним. Виссарион Белинский именно о таких людях писал: «Юность человеку дается только раз в жизни, и в юности каждый доступнее, чем в другом возрасте, всему высокому, прекрасному. Благо тому, кто сохранит юность до старости, не дав душе своей остыть, ожесточиться, окаменеть».

Родился Василий Яковлевич в семье бедного крестьянина в селе Бусаево Рязанской губернии. Отец, Яков Никитич Колданов, работал лесным рабочим, с 1905 г. связал свою судьбу с большевиками. После декабрьского восстания 1905 г. в Москве он был сослан и находился в подполье до 1917 г. В 1918 г. работал в Рязани председателем губчека, губернским военным комиссаром, зампредгубисполкома. Погиб в 1919 г. во время гражданской войны. Его лично знал В. И. Ленин. Мать, Антонина Николаевна, всю жизнь провела в тяжелом труде, в нужде и заботах крестьянки.

Василий 12-летним подростком окончил сельскую школу и в 1915 г. ушел работать на лесоразработки, а затем на ватные фабрики Рязанской губернии. В 1919 г., когда ему не исполнилось и 17 лет, записался добровольцем на гражданскую войну. Служил политруком роты в 5-м Рязанском пехотном полку. Вскоре Василий возвратился из армии в родное село негодным к военной службе (переболел тифом), с больными ногами. В марте 1920 г. вступил в комсомол, а в январе 1925 г. утвержден членом ВКП(б). С 1922 по 1926 г. Василий Яковлевич занят на профсоюзной, работе, был председателем фабкома ватной фабрики «Красный Октябрь», избирался делегатом двух всероссийских съездов профсоюзов.

26 мая 1925 г. во время проведения молодежного праздника случилась беда. Началась гроза, и Колданов был опален и разбит ударом молнии. В течение семи часов он не приходил в сознание, а когда очнулся, понял, что ослеп. Только вмешательство крупных врачей-окулистов г. Москвы помогло частично восстановить ему зрение.

В 1929 г. В.Я. Колданова направили на лесную работу. К этому времени за плечами Василия Яковлевича было всего 3 класса сельской школы, а ему предложили должность директора лесхоза. «Какой же из меня директор?» – пытался отказаться Колданов. А ему отвечали, что готовых директоров нет, надо, мол, учиться, осваивать лесную науку.

И молодой директор начал учиться. Вначале на вечернем рабфаке, затем на заочном факультете Воронежского лесного института. В 1937 г. В.Я. Колданов получил диплом инженера лесного хозяйства.

В 1932 г. он переведен в Москву. Работает заведующим сектором, отделом, заместителем начальника Главлесхоза Наркомата земледелия СССР. Весной 1939 г. его назначают заместителем наркома, а через год наркомом лесной промышленности РСФСР.

Во время Великой Отечественной войны нарком В.Я. Колданов являлся уполномоченным Государственного комитета обороны Московской области по снабжению фронта, промышленности и Москвы топливом. Ему были даны чрезвычайные полномочия. В суровую годину, когда Москва была отрезана от Донбасса и подмосковного угольного бассейна, основным топливом промышленных предприятий, железнодорожного транспорта, учреждений стали дрова. На заготовку дров в прилегающих к Москве областях были брошены все имеющиеся силы. Десятки тысяч рабочих, женщин, подростков и стариков мобилизовывались на осенне-зимние лесозаготовки. На промышленные предприятия столицы были поставлены миллионы кубометров топливных дров. Одновременно развернулась заготовка лесных спецсортиментов для военных заказов: авиакряжа, ружейной болванки, лыжного кряжа и т. п. Фронту и тылу требовались военные повозки, сани, колеса, дуги и многое другое. Все это производство организовывал и направлял на фронт наркомат лесной промышленности РСФСР, который возглавлял В. Я. Колданов.

В 1947 г. В.Я. Колданов утвержден первым заместителем министра лесного хозяйства СССР. Среди других дел он руководил работами по выполнению плана преобразования природы, который был разработан и утвержден в октябре 1948 г. Согласно этому плану в степных и лесостепных зонах страны организовывались лесозащитные станции, крупные лесные питомники. На плечи В.Я. Колданова и других руководителей лесного хозяйства в те годы легла большая организаторская работа. В науке и практике полезащитного лесоразведения тогда существовали различные мнения по методам создания полезащитных полос. В.Я. Колданов отстаивал наиболее прогрессивные лесоводственные методы закладки и выращивания лесных полос и овражно-балочных лесонасаждений. Одновременно Василий Яковлевич работал над диссертацией по степному лесоразведению. Его суждения и выводы расходились с высказываниями академика Т.Д. Лысенко и других руководителей сельскохозяйственной науки, однако В.Я. Колданов твердо придерживался своих взглядов. Его научные труды о полезащитном лесоразведении используются на практике до настоящего времени.

После ликвидации Минлесхоза СССР с 1953 по 1956 г. А.Я. Колданов работал заместителем начальника Главлесхоза Министерства сельского хозяйства СССР. С 1956 г. он на научной работе в Академии наук СССР, вначале в Институте леса, а после его реорганизации в 1959 г. в лаборатории лесоведения.

В 1955 г. Василий Яковлевич защитил диссертацию о степном лесоразведении, за что ему была присуждена ученая степень кандидата сельскохозяйственных наук. Им написано более 50 печатных трудов – книг и статей. Некоторые работы переведены на иностранные языки. В 1966 г. опубликована его книга «Смена пород и лесовосстановление», а в 1967 г. – книга «Степное лесоразведение».

Многие годы В.Я. Колданов сотрудничал в качестве рабочего корреспондента в рязанской газете «Рабочий ключ», а позднее в течение 8 лет был редактором журналов «Лесная промышленность» и «Лесное хозяйство».

В.Я. Колданову всегда были присущи высокая требовательность к себе, принципиальность и деловитость. Ленинские стиль и метод руководства были для него основой деятельности. В приемных В.Я. Колданова никто никогда не тратил дорогого времени на ожидание. Он принимал всех в строго назначенный час и неукоснительно требовал точности и оперативности от подчиненных".https://www.booksite.ru/f

...Други!
 
Русский лес! Как много красоты и трагедии в этих двух словах! Ему посвящен прекрасный роман писателя Л.М.Леонова "Русский лес". О нем было сказано:"Если отнестись к роману исключительно как к первому в России литературному эко-активизму, то, уверяю вас, большая часть смыслов останется незамеченной. «Русский лес» — он о другом. Леонов пишет о любви к Родине. Причём, в отличие от множества, набивших оскомину культурных произведений, пишет особенно".
Да, о священной любви к нашей страдающей Родине, к ее хищнически разграблявшимся и разграбляемым и поныне лесным богатствам!
Первобытных лесов в РФ почти не осталось (только в заповедниках). Пожары и браконьерские вырубки довершают разгром.

А ведь еще В.И.Ленин уделял большое внимание сохранению национальных богатств. (В работе «Задачи пролетариата в нашей революции» (апрель 1917 г.) В. И. Ленин совершенно четко говорил о необходимости национализации и перехода всех земель в государстве в собственность центральной государственной власти.
Принятый 26 октября (8 ноября) 1917 г. II Всероссийским съездом Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Декрет о земле положил конец частной собственности на землю и леса, которые перешли в исключительное пользование государства).

Конечно, и в царские времена тайгу не щадили, и она больно мстила "захватчикам". (См.файл ниже). И все же масштабы разорения лесного хозяйства в те времена не сравняются с нынешними! Кстати, об этом с большой тревогой говорится в книгах Учения Живой Этики: "Некоторые смутьяны надеются, что постоянным свержением всего они упрочат своё благосостояние. Характерны эти мысли расхищения и раздробления...Пусть срубивший дерево немедленно заменит его вновь посаженным".
Здоровые леса, принимающие и накапливающие космическую прану, вырабатывающие бесценный кислород и поглощающие углекислоту,- истинное достояние народа не только России, но и всего мира.
То же касается и  уничтожения почв,  безжалостно скальпируемой земли, превращаемой в безжизненные пустыни в результате разработки месторождений нефти и газа,  различных руд, золота, алмазов и др.!

Леса, земли, реки и озера, животный и растительный мир нужно охранять как зеницу ока! Иначе- погибель человечества!

Вл.Назаров


********************
1.Пропавшая экспедиция на Урале: правда или миф?

В XIX веке Урал активно изучали геологические экспедиции. Они открывали всё новые и новые богатства наших кладовых. Сейчас сложно даже представить, каково приходилось исследователям в то время. Они могли месяцами жить в тайге, передвигаясь по бездорожью. Тогда не было ни хороших карт, ни качественного снаряжения.
Особенно непростыми были экспедиции по северной части Урала. Порой участникам экспедиций приходилось в прямом смысле слова бороться за жизнь. Однако, несмотря на все трудности и лишения, исследователи снова и снова отправлялись в тайгу и в Уральские горы.

Пропавшие бесследно.
Основатель Уральского общества любителей естествознания О.Е. Клер в своей статье в 1910-е годы упоминал о загадочном исчезновении на Урале одной из экспедиций. Цитирую:
«В первой половине прошлого столетия при Богословском заводе неоднократно посылались к северо-западу в горы для отыскания золота и новых рудных месторождений многолюдные экспедиции. Из одной из них, состоявшей из 50 человек штейгеров и рабочих с инструментами и провиантом ни один из этих людей не вернулся назад и поиски за ними новыми экспедициями не обнаружили ни места, ни причины их погибели.
Это передавал мне на старости лет горный инженер П.М. Бурнашев, который в 1844 году доходил во главе большой экспедиции из Богословска до реки Печоры, имея, между прочим, словесное приказание отыскать по возможности следы той погибшей экспедиции, но также ничего не нашёл. Он предполагает, что те люди погибли во время обширного лесного пожара. С тех пор, особенно на западном склоне, берега многие из сплавных весною горных рек теперь лишились лесного покрова, но на самом хребте и на вершинах климатические условия только тем изменились, что на оголённых пространствах снега быстрее тают и дожди быстрей стекают, чем под лесом, вызывая паводки и даже наводнения в нижележащих прибрежных местностях». (Клер О.Е. О создании высокогорной метеорологической станции на Урале. Посмертный труд // Записки УОЛЕ, т. XXXVIII, вып. 1, 1922)

Трагедия в чердынских лесах.
Ещё одна публикация о трагически закончившейся небольшой экспедиции мне попалась в «Уральском торгово-промышленном адрес-календаре на 1900 год».
«Лесоустроительные работы в казённых лесах Чердынского уезда задерживаются крайне тяжёлыми условиями, как следствие безлюдья в этой местности. Лет 20 назад здесь погибла целая таксационная партия, посланная в уральские леса и лишь спустя долгое время найдены были в лесу геодезические инструменты и при них людские кости.
Недавно один из таксаторов умер, другой сошёл с ума, а третьего пришлось увезти в предупреждение подобного же конца. Местность эта совершенно необитаема, так что проводников и рабочих трудно найти даже за хорошую плату…»

А была ли экспедиция?
Несчастья в экспедициях, конечно, случались. Но могла ли бесследно пропасть экспедиция «из 50 человек»? Вряд ли такой случай остался бы без внимания и о нём наверняка как минимум упоминали бы в публикациях об изучении этой части Урала. Однако никаких других сведений о пропавшей экспедиции мне больше не попадалось. Не слышали об этом и краеведы, занимающиеся историей этих мест.
Мне кажется, что скорее всего это был миф, распространявшийся среди людей на уровне слухов, как это часто бывает. Тем более доступ к информации тогда был сильно ограничен, что способствовало распространению непроверенных данных. Может быть в основе действительно была приключившаяся с кем-то из исследователей беда, но явно не с такой большой экспедицией.
Впрочем, может быть кто-то из читателей действительно встречал документы или другие публикации об этой или других пропавших экспедициях на Урале. Если вам что-то известно, пишите в комментариях. 

Павел Распопов
Ураловед.
**************
2.Экспедиция геолога Михаила Павлова на Урал (1910-е гг.) и его трагическая судьба

Недавно я размещал статью про пропавшие экспедиции на Урале в XIX веке. В качестве иллюстраций я использовал фотографии из геологической экспедиции М.А. Павлова на Урал в 1910-е годы. Эта экспедиция, к счастью, не пропала, но сама личность М.А. Павлова в какой-то степени тоже оказалась вычеркнута. В этой публикации предлагаю посмотреть все сохранившиеся снимки из экспедиции Павлова по Уралу, а также познакомиться с трагической историей жизни этого человека.
Михаил Алексеевич Павлов (1884-1938) – российский геолог и минералог. Он родился 27 мая 1884 года в селе Покровка Бахмутовского уезда Екатеринославской губернии, в многодетной семье горного инженера и дочери унтер-офицера. Большую часть времени семья жила у родителей матери в Царском Селе под Петербургом. В 1905 году Павлов окончил Царскосельский лицей, затем поступил учиться в СанктПетербургский университет. Учась в Царском Селе, Павлов познакомился с Владимиром Юльевичем Визе – будущим исследователем Арктики, выдающимся метеорологом и океанологом.

Ещё во время учёбы в университете, Павлов участвовал в геологических экспедициях. В 1908 году Петербургское общество естествоиспытателей командировало его в качестве коллектора геологической партии на Средний и Северный Урал. Годом позже он работал в Олонецком уезде.
В 1910–11 годах совместно с В.Ю. Визе организовал экспедицию на Кольский полуостров, изучал геологию и минералогию Хибинского и Ловозерского горных массивов.
В 1912-14 годах вместе с Визе участвовал в уникальной 740дневной экспедиции Г.Я. Седова на Северный полюс на шхуне «Святой мученик Фока». Учёные обследовали побережья Баренцева и Карского морей, Новую Землю и Землю ФранцаИосифа. Многие места были исследованы впервые. Экспедиция пережила две непростые зимовки. Участие в этой экспедиции принесло Павлову известность.
Из-за участия в приполярных и полярных экспедициях он закончил университет только в 1915 году, проучившись там 9 лет. В 1915-16 годы М.А. Павлов работал в Петроградском университете заведующим геологическим кабинетом, а затем ассистентом на кафедре минералогии. 

В 1916 году отдел Земельного Улучшения Министерства земледелия командировал М.А. Павлова в Ферганскую область, в Наманганские горы для геологических исследований. После возвращения он был избран ассистентом по кафедре минералогии в университете и откомандирован в Пермский университет для работы преподавателем. Так Павлов оказался на Урале.
В должности старшего ассистента по кафедре минералогии в Пермском университете Михаил Алексеевич проработал три неполных года. Летом 1917 года Павлов посетил истоки реки Печоры для сбора петрографического материала и для рекогносцировки возможностей организовать в 1918 году большую геологическую экспедицию в этот район. Из-за вспыхнувшей вскоре Гражданской войны экспедиция не состоялась.
В январе 1919 года Павлов перевёлся из Пермского университета в Екатеринбургский горный институт. Там он занял должность доцента кафедры петрографии и минералогии.

В начале августа 1919 года в связи с наступлением отрядов Красной Армии Уральский горный институт эвакуировали во Владивосток. Так Павлов поселился на Дальнем Востоке.
Он работал доцентом и «исполняющим обязанности профессора» по кафедре минералогии во Владивостокском политехническом институте. Также преподавал в гимназии, совершал геологические экскурсии по окрестностям.
После объединения вузов Владивостока в Дальневосточный государственный университет Павлов занял в нём должность профессора по кафедре минералогии. Он воспитал многих дальневосточных геологов.
Михаил Алексеевич Павлов изучал каменноугольные месторождения Дальнего Востока. Почти 10 лет жизни посвятил исследованию Сучанского каменноугольного бассейна.
Участники экспедиции на горе Тылай Дорога по склону Косьвинского Камня Платиновый прииск на склоне горы Косьвинский Камень Река Лобва. Охотничий домик 
В июле 1930 года Павлова отправили на Чукотку для руководства геологическими партиями. После успешного завершения работ договор был продлён и на 1931 год. Путь на Чукотку лежал через Камчатку, куда Павлов отбыл на пароходе. Однако в Петропавловске-Камчатском геолога ждал неприятный сюрприз. При прибытии туда неожиданно для всех его… арестовали.
Павлова доставили в Хабаровск. Там ему и другому геологу Н.Н. Корону предъявили обвинение во вредительстве в угольной промышленности края. Якобы один давал вредительские рекомендации, а другой – их выполнял.
Дорога на Сухогорский рудник Дорога на Сухогорский рудник Река Ляля в предгорьях Урала Лесной пожар в Верхотурском уезде
27 октября 1932 года коллегия ОГПУ постановила:
«Павлова Михаила Алексеевича, Корон Николая Николаевича приговорить к расстрелу с заменой заключением в концлагерь сроком на десять лет, считая срок со дня ареста».
Даже в лагере Михаил Павлов умудрялся приносить пользу для страны. Его отправили на строительство железной дороги на участке Волочаевка – Комсомольск-на Амуре. Там он обнаружил признаки марганцевых руд и предположил существование месторождения где-то поблизости. Осенью 1933 года Дальневосточное управление лагерей организовало поисковую партию из 15 заключённых во главе с Павловым. Результаты не заставили себя ждать. Им выделили дополнительное количество людей. Были построены жилые бараки и производственные помещения, велись горно-проходческие и буровые работы, химико-аналитические исследования. Работы продолжались до середины 1936 года, затем были свёрнуты по решению руководства, хотя согласно отчёту Павлова, месторождение могло стать базой марганцевой промышленности Дальнего Востока.

К тому времени построили и железную дорогу. Геолога Павлова отправили валить лес. Однако годы заключения подкосили здоровье Михаила Алексеевича и работать на лесоповале и выполнять непосильный план он уже физически не мог.
Чтобы избавиться от ненужного «балласта», сфабриковали дело о саботаже и 40 человек, в том числе и Павлова, которому ещё приписали контрреволюционную агитацию, приговорили к расстрелу.
Михаила Алексеевича Павлова расстреляли 4 июня в подвале городской тюрьмы Хабаровска.
Всем сорока приговорённых предстояло пройти через жуткий конвейер: приговорённому к казни палачи давали в руки дощечку с выведенной мелом фамилией, ставили к стенке, фотографировали для отчёта, забирали дощечку и расстреливали. Только представьте, каково ни в чём не повинным людям было ждать свою очередь… 
Сохранилась последняя фотография Павлова за мгновение до убийства. 

В 1957 году Павлова признали незаконно осуждённым и полностью реабилитировали по обоим делам. Посмертно... Такая вот печальная история. И таких в нашей стране - множество. 
Ещё в 1913 году именем Павлова были названы гора и ледник на Новой Земле, а также озеро на острове Джексона на архипелаге Земля Франца-Иосифа. В остальном имя этого человека, любившего свою страну и отдавшего себя науке, фактически забыто. 

Павел Распопов
Ураловед
******************
Материалы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
25 января 2021 года.
**************

ПРИЛОЖЕНИЕ
ИДЕИ В. И. ЛЕНИНА В ЛЕСНОМ ХОЗЯЙСТВЕ

До Великой Октябрьской социалистической революции значительная часть лесов европейской части страны принадлежала частным владельцам. Так, в наиболее густонаселенных южных, центральных и западных губерниях на их долю приходилось до 60 – 75% всей лесной площади. В погоне за прибылью частные лесовладельцы вырубали леса, не проявляя никакой заботы об их восстановлении. На общем фоне спекулятивной вакханалии, разыгрывавшейся вокруг русских лесов, отдельные факты бережного отношения к ним некоторых владельцев из числа просвещенных людей были незаметны.

В период с 1860 по 1890 г. площадь вырубленных лесов в России увеличилась в 4 раза, объем же работ по лесовосстановлению при годичной лесосеке более 1 млн га даже в лучшие годы не превышал 30 тыс. га. За весь дореволюционный период искусственное разведение леса в стране было осуществлено на площади около 900 тыс. га.

Законодательство царской России о лесах, направленное на укрепление сложившихся в стране феодально-буржуазных отношений, конечно, не могло способствовать сохранению лесов как всенародного достояния. Характеризуя действенность принятого еще в 1832 г. Лесного устава, известный ученый в области дореволюционного лесного законоведения профессор Петроградского лесного института Н.И. Фалеев, безоговорочно принявший советскую власть с первых же дней ее существования, писал в журнале «Леса республики» (1918, № 1): «Не будет ошибкой сказать, что старый Лесной устав создавал фактически лесную анархию, при которой в понимании общественных интересов конкурировали казна, горные промыслы, удельное ведомство; леса для каждого были самодержавной лесной вотчиной, в которой разные владельцы распоряжались так, как хотели и могли, и услужливый закон создавал ряд постановлений, удобных для собственников».

Не внесло существенных изменений в лесное законодательство и Положение о сбережении лесов, изданное 4 апреля 1888 г. На съезде лесовладельцев в 1911 г. в Архангельске было отмечено, что со времени издания Положения убыль лесов продолжает идти тем же и даже более ускоренным темпом и что более половины лесов вырубается с разрешения учрежденных Положением так называемых лесоохранительных комитетов.

Необходимость глубоких преобразований в лесном хозяйстве вытекала также из обострившейся в царской России борьбы крестьянства за лес. В результате реформы 1861 г. так называемые «отрезки» крестьянских пахотных земель, а также леса остались в руках помещиков. Сравнительно немногочисленные и к тому времени уже сильно истощенные общественные леса, издавна принадлежавшие сельским общинам, не могли удовлетворить потребность крестьян в древесине, а массовое появление и усиление быстро богатевших лесных подрядчиков исключали возможность приобретения крестьянами древесины в помещичьих и казенных лесах. Такое положение, естественно, толкало крестьян на самовольные порубки и другие лесонарушения.

В работе «Задачи пролетариата в нашей революции» (апрель 1917 г.) В. И. Ленин совершенно четко говорил о необходимости национализации и перехода всех земель в государстве в собственность центральной государственной власти.

Принятый 26 октября (8 ноября) 1917 г. II Всероссийским съездом Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Декрет о земле положил конец частной собственности на землю и леса, которые перешли в исключительное пользование государства.

Однако революционные события по-разному воздействовали на умы, и в массе малограмотных и не всегда политически сознательных крестьян нередко возникали проявления анархизма. Одним из таких проявлений были массовые самовольные порубки как в бывших помещичьих, так и в казенных лесах. Работники лесной охраны, пытавшиеся воспрепятствовать таким порубкам, рассматривались крестьянами как сторонники прежнего режима, хотя в действительности они стояли на страже интересов нового государства. Но этого не понимали не только рядовые крестьяне, но зачастую и представители советской власти на местах – в уездах и волостях. В результате начались массовые и, как правило, необоснованные увольнения лесных специалистов.

Хорошо понимая ненормальность сложившейся на местах обстановки, В. И. Ленин как председатель Совета Народных Комиссаров направляет 5 апреля 1918 г. письмо «Всем советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов», в котором отмечает факты неправильного отношения к лесным специалистам и сообщает, что:

1) с момента революции лесоводы не оставляли своих постов и не прекращали работы, продолжая связь мест с центром и тем давая возможность государственному лесному хозяйству действовать;
2) имеющихся во всей России лесных специалистов далеко не достаточно для проведения в жизнь тех широких задач, кои намечаются Основным законом о лесах;
3) лесных специалистов нельзя заменить другими без ущерба для леса и тем самым – для всего народа; лесное хозяйство требует специальных технических знаний;
4) поголовное увольнение лесоводов лишит лесное ведомство опытных и ценных работников, и правительство не в состоянии будет провести в жизнь все требования народа; ...
7) все леса не составляют собственности ни сел, ни уездов, ни губерний, ни областей, а представляют собою общенародный фонд и ни в коем случае не могут подлежать какому-либо разделу и распределению ни между гражданами, ни между хозяйствами.

Подтверждая право местных органов советской власти предъявлять отвод тому или иному специалисту по общественным или политическим основаниям, В. И. Ленин в то же время разъясняет, что «право окончательного увольнения от службы и перемещения из одного губернского совдепа в другой принадлежит исключительно Центральному лесному управлению».

Вскоре после этого поистине спасительного письма В. И. Ленина последовал второй документ огромной важности о лесах. Этим документом, установившим порядок пользования и управления лесами и заложившим прочную основу лесного хозяйства в стране, был Основной закон о лесах, известный также под названием Ленинского декрета о лесах. В разработке проекта Основного закона о лесах на различных этапах принимали участие многие специалисты, но больше всех поработал над ним профессор Н.И. Фалеев, ставший после революции членом коллегии Наркомзема РСФСР.

Проект Основного закона о лесах был подготовлен в начале 1918 г. Первый раздел проекта (всего в нем было 8 разделов) обсуждался III Всероссийским съездом Советов и дорабатывался Главным земельным отделом при Народном комиссариате земледелия. 30 мая Президиум ВЦИК обсудил закон по пунктам и принял его. В тот же день закон, подписанный В.И. Лениным и Я.М. Свердловым, вступил в силу.

Основной закон о лесах является первым советским лесным кодексом, принципиальные положения которого не утратили своего значения и поныне. Многие из них получили дальнейшее развитие в последующих решениях партии и правительства по лесным делам, хотя сам закон просуществовал лишь до 2 марта 1924 г.

В первом разделе Основного закона, отражавшем принципиальные позиции советской власти по отношению к лесам, утверждалась полная отмена частной собственности на лес, все лесохозяйственные постройки и инвентарь. В нем была предусмотрена отмена всех заключенных прежде договоров и актов об отчуждении лесов. Заведование лесами возлагалось на технические лесные органы местной советской власти, которые должны были осуществлять его под контролем и руководством Центрального управления лесов республики. В задачи центральной советской власти входили: определение общих технических основ ведения лесного хозяйства; руководство технической постановкой лесного хозяйства местными лесными органами и техническими партиями; организация и проведение облесения местностей в интересах сельского хозяйства; поднятие уровня лесных знаний путем открытия и содержания лесных учебных заведений; развитие лесных промыслов на основе артельного, кооперативного и коллективного хозяйства; перевод лесных площадей в лесохозяйственный фонд; содействие трудовому населению в предоставлении лесных работ; улучшение существующих и создание новых лесных дорог; организация и распределение производства лесных продуктов и, наконец, определение размеров общих потребностей народного хозяйства в древесине, а также норм личного потребления граждан.

Законом предусматривалась государственная монополия на внешнюю торговлю лесом и всеми лесными материалами.

В последующих разделах определялись права и обязанности граждан и местных органов советской власти в связи с ликвидацией частной собственности на леса и объявлением их общенародным достоянием, а также в связи с определением новой структуры управления лесами.

За всеми гражданами республики Основной закон закреплял равное право на пользование лесом, на получение топливной, строительной и поделочной древесины, а также на участие в побочных пользованиях. Закон устанавливал нормы отпуска леса в зависимости от лесистости местности и климатических условий, наличия запасов древесины или ее заменителей, размеров общих потребностей в древесине и степени обеспеченности ею народного хозяйства. При приобретении поделочной древесины коллективные хозяйства имели, однако, преимущества перед единоличными. Перепродажа полученной или приобретенной у государства древесины категорически запрещалась. Топливную и строевую древесину на корню отпускали трудовому населению по корневым таксам. Для всякого иного отпуска древесины центральная власть устанавливала твердые, т. е. повышенные, цены.

Каждому гражданину предоставлялось право входа в лес с целью отдыха, охоты, проведения научных исследований и т. п. Но при этом отмечалось, что данное право осуществляется на условиях, устанавливаемых органами советской власти (время посещения, его платность или бесплатность, регистрация). Кроме того, подчеркивалось, что правила входа в защитные леса не могут противоречить условиям, установленным техническими изысканиями в отношении этих лесов.

Основной закон предусматривал участие населения в охране лесов и работах по лесовосстановлению. Учащиеся всех учебных заведений в обязательном порядке привлекались к участию в посадке леса во время праздников древонасаждения (ст. 39), а все граждане обязывались охранять леса от пожаров, потрав, порчи, нападения насекомых и т. п. и могли по требованию местной советской власти привлекаться к временному исполнению общественных обязанностей по охране лесов (ст. 40, 41).

Ст. 44 устанавливала, что подведомственные Центральному управлению лесов республики и образуемые по его распоряжению в составе местных органов советской власти технические лесные органы советской власти заведуют всеми лесами, находящимися на их территории, под контролем, руководством и по указаниям Центрального управления лесов республики. В подкрепление этого в ст. 46 отмечалось, что все действия и распоряжения органов местной советской власти в отношении лесов могут быть обжалованы в Центральное управление лесов, решение которого является окончательным.

В числе основных технических обязанностей Центрального управления лесов, кроме указанных выше, для органов центральной советской власти назывались: определение норм лесистости каждой отдельной части республики; наблюдение за учетом, лесовозобновлением и техническим устройством лесов; контроль за сохранностью государственного лесного фонда и за правильным использованием лесных площадей и древесины, а также составление всевозможных инструкций и т. п.

Законом предусматривалось выделение защитных лесов. В числе целей, для которых выделяют защитные леса, ст. 83 называет следующие: а) лесная защита почвы, сельского хозяйства и населенных мест и сохранение влияния лесов на климат; б) защита истоков рек, водного режима, берегов и т. п.; в) укрепление Песков и оврагов; г) интересы гигиены; д) охрана памятников природы; е) эстетические и культурные задачи и т. п. Хозяйстве в защитных лесах должно вестись исключительно в целях, ради которых они объявлены защитными, с необходимым в соответствии с этим частичным или полным запретом основного и побочного пользования лесом.

Таким образом, уже в 1918 г. были известны все категории лесов, вошедшие спустя четверть века в I группу лесов.

В эксплуатационных лесах главными задачами хозяйства были объявлены удовлетворение общегосударственных потребностей в древесине и получение лесного дохода.

Важным разделом Основного закона о лесах, непосредственно касавшимся правового положения лесных специалистов, был раздел «Лесотехнический персонал». Согласно статьям этого раздела, лица технического лесного персонала должны обладать соответствующими техническими познаниями, в служебном и техническом отношениях подчиняться Центральному управлению лесов республики и в общественном отношении нести ответственность перед советской властью. Исполнение технических обязанностей лицами, не состоящими в числе государственных специалистов, допускалось в исключительных случаях, лишь с разрешения Центрального управления лесов. Подготовка лесных специалистов, организуемая за счет государства органами центральной советской власти, должна была осуществляться в системе курсов лесных техников, низших и средних лесных школ, а также лесных техникумов, институтов и академий.

В разделе «Обращение лесов в земельный фонд» предусматривалась компенсация за счет неудобных для сельского хозяйства земель с предварительным их облесением и категорически при всех условиях запрещалась передача в земфонд защитных лесов. Основной закон поставил перед лесным хозяйством такие первоочередные и крайне важные задачи, как учет и описание всех лесов, облесение непригодных для сельского хозяйства земель в малолесных районах, организация и регулирование побочных пользований лесом и др.

Крайне тяжелая обстановка военных лет и периода послевоенной разрухи, когда создавался и действовал Основной закон о лесах, не позволила использовать его в полной мере. Тем не менее, революционизирующее и регулирующее действие этого закона было исключительно велико, а его принципиальные положения вряд ли устареют и в будущем.

Заботясь о том, чтобы как можно полнее использовать лесные богатства нашей страны в условиях гражданской войны. В.И. Ленин 27 декабря 1918 г. подписал постановление Совнаркома «Об учреждении Главного лесного комитета», на который возлагалось руководство всей лесной промышленностью и заготовкой древесного топлива в стране. При этом указывалось, что Центральный лесной отдел Народного комиссариата земледелия с его губернскими, уездными и волостными лесными подотделами и лесничествами, оставаясь в ведении Народного комиссариата земледелия, всецело подчиняется в деле заготовок и лесного транспорта распоряжениям Главного лесного комитета, мобилизуя на производство заготовок все свои лесотехнические силы.

За Центральным лесным отделом оставались при этом и все лесокультурные, лесоадминистративные, лесоустроительные, таксационные, лесоучебные и иные лесотехнические задачи. Главлескому, находившемуся в подчинении ВСНХ, были предоставлены чрезвычайные полномочия, вплоть до мобилизации тягловой силы и людей. Только таким путем можно было избежать топливного кризиса в стране.

Удовлетворению нужд государства в древесине придавалось чрезвычайное значение. В первую очередь она нужна была как топливо. Поэтому за подписью В.И. Ленина в 1919 – 1921 гг. выходят декреты и постановления Совнаркома о заготовке и вывозке древесины.

12 апреля 1919 г. подписан декрет об освобождении до 1 июля от явки на призывные пункты всех мобилизованных работников сплава, а затем 28 июня эта отсрочка специальным декретом продлена до 15 июля 1919 г. 3 мая 1919 г. В.И. Ленин подписывает специальное постановление Совнаркома и ВСНХ «О заготовке леса», по которому весь ежегодный отпуск леса из лесов республики, исчисляемый на основании планов хозяйств и действующих временных правил, поступает в распоряжение Главного лесного комитета. В постановлении предусматривается немедленное обеспечение Главлескома лесосечным фондом в 250 тыс. десятин в примыкающей к железным дорогам 10-верстной полосе с примерным запасом в 6 млн. м3.

19 мая 1919 г. за подписью В. И. Ленина выходит постановление Совета Рабочей и Крестьянской Обороны «О мерах по заготовке и доставке топлива». 27 июня этого же года принимается новое постановление Совета Рабочей и Крестьянской Обороны «О причислении всех рабочих и служащих в Главном лесном, Главном угольном, Главном нефтяном, Главном торфяном и Главном топливном комитетах к разряду военнослужащих с оставлением на местах прежней службы».

Цели максимального обеспечения страны топливом служит и подписанный В.И. Лениным 8 ноября 1919 г. декрет Совнаркома «О мобилизации лошадей, занятых на лесных заготовках и на выкатке леса из воды». В письме «На борьбу с топливным кризисом», написанном несколько дней спустя (13 ноября), В.И. Ленин указывал, что «надо добиться революционного напряжения энергии для самой быстрой добычи и доставки наибольшего количества всяческого топлива, угля, сланца, торфа и т. д., а в первую очередь – дров, дров, дров».

21 ноября 1919 г. за подписью В.И. Ленина выходит декрет, которым объявляются мобилизованными и привлекаются к заготовке дров все специалисты и работники лесного ведомства, включая работников лесничеств, лесоустроительных партий и т. д. При этом лесничества не освобождались от проведения необходимых лесохозяйственных и лесокультурных работ.

В политическом докладе ЦК РКП(б) VIII Всероссийской партийной конференции 2 декабря 1919 г. В.И. Ленин снова заострил внимание на необходимости решительной борьбы с топливным голодом. «Угольную промышленность, – говорил он, – мы не можем восстановить даже при самых лучших условиях раньше, чем в несколько лет. Нужно спасаться посредством дров. Для этого мы бросаем все новые и новые партийные силы на эту работу. В Совете Народных Комиссаров и в Совете Обороны в течение последней недели главное внимание было уделено этому вопросу...».

9 декабря 1919 г. III Всероссийский съезд Советов в своей резолюции отметил: «Впредь до того, пока освобождаемые восставшим населением Кавказа, Украины и победоносной Красной Армией районы угля и нефти смогут быть использованы... главное внимание Советской Республики должно быть сосредоточено на разработке громадных лесных и торфяных богатств страны...». Съезд одобрил все меры, принимаемые для этого правительственными органами.

23 января 1920 г. В.И. Ленин подписал постановление Совета Рабочей и Крестьянской Обороны о мобилизации всех работников топливных (в том числе и лесного) комитетов и всех подведомственных им предприятий и учреждений. В последующие месяцы (февраль-май) В.И. Лениным было подписано еще 4 документа, направленных на преодоление топливного голода: декрет Совнаркома «О мерах, обеспечивающих топливоснабжение г. Москвы на топливный период 1920 – 1921 гг.» (26 февраля), декрет Совета Труда и Обороны «О сплаве дров и лесоматериалов по водным путям республики в сезон 1920 года» (5 марта), декрет ВЦИК и Совнаркома «Об образовании Особого Ветлужского лесного района» (21 апреля) и декрет Совнаркома «О заготовке дров и лесных материалов в 1920 – 1921 операционном году» (10 мая).

В лесных уездах и на всех железных дорогах были созданы специальные топливные комитеты, занимавшиеся организацией лесозаготовок. На основе постановления VII Всероссийского съезда Советов к заготовке и вывозке дров было привлечено все трудоспособное население как в сельской местности, так и в городах. Фактически вопросами топлива занимались не только все лесные учреждения, но и все органы власти.

Принятые партией и правительством чрезвычайные меры обеспечили удовлетворение минимальных потребностей страны в древесине в тяжелый период гражданской войны и хозяйственной разрухи. Объем лесозаготовок, составлявший в 1918/19 хозяйственном году лишь 22,3 млн м3 [, или в 3 раза меньше уровня 1913 г., достиг в 1920/21 г. 83,4 млн м3, или возрос почти в 4 раза. На долю дров из общей массы заготовленной древесины приходилось в этом году около 70 млн м3, или 84%. Именно это позволило преодолеть острый топливный кризис в стране, обеспечить работу железнодорожного транспорта и жизненно важных для страны промышленных предприятий.

4 июня 1919 г. М.И. Калининым и В.И. Лениным был подписан декрет ВЦИК и Совнаркома «Об отпуске трудовому населению леса и о пользовании в лесах». Этим декретом упрощались отпуск леса трудовому населению и организация его коллективных заготовок. Для организаций, участвующих в государственных лесозаготовках или в создании лесных культур, были созданы льготные условия для заготовки леса, пользования сенокосами и т. д. Аналогичные льготы предоставлялись также сельским коллективам при условии выполнения ими всех необходимых лесоводственных требований по сохранению лесов.

В.И. Ленин неоднократно возвращался к вопросу рационального использования лесов и позже. Так, в вышедшем за подписью В.И. Ленина в ноябре 1921 г. постановлении Совета Труда и Обороны, предусматривавшем порядок выделения лесосечного фонда лесозаготовителям, особо указано, что в договоре о сдаче лесосек обязательно должны быть оговорены не только коммерческие, но и лесохозяйственные обязанности лесозаготовителей. В то же время, будучи как государственный деятель озабочен изысканием средств на восстановление народного хозяйства, он обращается к лесам дальнего севера, за которые при частичной сдаче их в концессии можно бы получить необходимую валюту. В докладе на заседании актива московской организации РКП(б) 6 декабря 1920 г. он специально остановился на плане сдачи в концессию части северных лесов. Через 2 недели на VIII Всероссийском съезде Советов В.И. Ленин возвращается к этому вопросу снова, считая возможным получение от лесных концессий средств на электрификацию.

В феврале 1921 г. в статье «Об едином хозяйственном плане В.И. Ленин пишет: «Увеличение заготовок леса и сплава его за границу могло бы дать при таких условиях до полумиллиарда валютных рублей в ближайшее же время».

В докладе о концессиях на заседании коммунистической фракции ВЦСПС 11 апреля 1921 г., называя лес и руду главными и: наших ценностей, В.И. Ленин говорит о том, что добавочным количеством этих ценностей мы могли бы оплатить добавочное количество предметов, необходимых для жизни рабочих. Однако и здесь он остается верным своим принципам рациональной использования природных богатств. «Для того, чтобы сохранить источники нашего сырья, – утверждает он, – мы должны добиться выполнения и соблюдения научно-технических правил. Например, если речь будет идти о сдаче леса, то надо предусмотреть чтобы правильно велось лесное хозяйство».

В связи с тем, что лесные пожары, ежегодно охватывавшие сотни тысяч десятин лесной площади, были настоящим бичом для лесного хозяйства, в декретах и постановлениях, подписанных В.И. Лениным, охране лесов уделяется не меньше внимания, чем интенсивному их использованию. 27 июля 1920 г. было подписано постановление Совета Труда и Обороны «О борьбе с лесными пожарами», в котором эта борьба объявляется задачей государственной важности. Ответственность за непринятие мер, направленных на предотвращение лесных пожаров, была возложена на исполкомы местных советов, в обязанность которых вменялось назначать ответственных лиц по борьбе с пожарами и контролировать их действия. Исполкомы содействовали лесничим в усилении охраны лесов путем закрепления их за отдельными селениями, организовывали население на проведение предупредительных противопожарных мер и на тушение лесных пожаров в случае их возникновения. Наряду с лесохозяйственными органами постановлением Совета Труда и Обороны ответственность за охрану лесов от пожаров возлагалась также на все учреждения, ведущие лесозаготовки.

Все лица, виновные в несоблюдении правил противопожарной безопасности, в небрежном обращении с огнем, вызвавшем лесной пожар, а также в уклонении от принятия мер к тушению пожара, подлежали суду Революционного военного трибунала.

Это постановление имело очень большое значение, так как оно не только объявило борьбу с лесными пожарами задачей всех государственных органов и граждан, но и наметило ряд конкретных мер к решению этой задачи. В результате число лесных пожаров значительно сократилось.

Чрезвычайный интерес представляет подписанное В.И. Лениным 29 апреля 1921 г. постановление Совета Труда и Обороны «О борьбе с засухой». Оно было вызвано тем, что в тот год почти по всей республике наблюдалась засушливая весна и научные учреждения предсказывали засуху.

В связи с этим Народному комиссариату земледелия вменялись в обязанность принять экстренные меры по борьбе с засухой путем агрономических и лесохозяйственных мероприятий при участии всего сельского населения. В число этих мероприятий входили: орошение, мелиорация, привлечение к борьбе с засухой специалистов, в том числе лесоводов, научно-опытные работы, материально-техническое обеспечение (инвентарь, удобрения и пр.). Центральному лесному отделу вменялось в обязанность развить в государственном масштабе работы: а) по укреплению оврагов и песков путем древесных насаждений, в особенности в районах Саратовской, Самарской, Царицынской, Астраханской, Тульской и Донской областей; б) по облесению вырубок, гарей и других безлесных пространств в засушливых районах, также в верховьях и по берегам рек. Главному лесному комитету предлагалось немедленно принять меры к сокращению рубок на государственные нужды в засушливых и малолесных районах, перенеся по возможности рубки в более лесистые районы, и ограничить рубку лесов в верховьях и по берегам рек на водоразделах; поручить Центральному лесному отделу Народного комиссариата земледелия выделить в указанных районах леса, имеющие водоохранное и защитное значение.

Таким образом, В.И. Ленин к важнейшим и первоочередным работам по борьбе с засухой относил разведение леса на песках и склонах оврагов, создание лесных снегосборных полос, охрану и разведение новых лесов в засушливых и малолесных районах, в верховьях и по берегам рек и на водоразделах, перенесение промышленных заготовок в многолесные районы. В соответствии с этим ставилась задача выделения в особую категорию водоохранных и защитных лесов.

Советское лесное хозяйство на протяжении всего последующего периода руководствовалось этими установками В.И. Ленина.

Одним из важных решений было постановление Совнаркома «Об охране памятников природы, садов и парков», подписанное В.И. Лениным 16 сентября 1921 г. и опубликованное в газете «Известия» 11 октября 1921 г. В нем поставлена задача государственной охраны памятников природы, представляющих особую научную и культурно-историческую ценность, путем объявления их неприкосновенными, а также путем организации заповедников и национальных парков. На их территории обработка земель или разработка естественных богатств, а также охота, ловля зверей птиц и рыбы допускались лишь по особым разрешениям. Постановление «Об охране памятников природы, садов и парков) положило начало большой работе по охране природы и созданию зеленых насаждений, проводимой в нашей стране.

На протяжении более полувека Советскому государству не раз приходилось жертвовать интересами правильного ведения лесного хозяйства ради других первоочередных целей и задач, приобретавших в тот или иной период наиболее важное значение. Так было в годы восстановления народного хозяйства и индустриализации страны, в годы Великой Отечественной войны. И в настоящее время мы еще в значительном долгу перед лесами, если учесть допускаемые отступления от Основного закона о лесах.







ЛЕСОУПРАВЛЕНИЕ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

Ленинская идея национализации лесов подавляющим большинством русских лесоводов была встречена с одобрением. Проходивший между Февральской и Октябрьской революциями Всероссийский съезд лесничих по предложению профессора Г.Ф. Морозова решительно высказался за передачу всех лесов в руки государства. Выбор и разработка новой формы управления всеми национализированными лесами страны по принципам Советского государства были первоочередной задачей лесоводов, работавших до- революции в Лесном департаменте и решительно вступивших на революционный путь преобразования в лесном хозяйстве.

15 декабря 1917 г. за подписью наркома земледелия и члена коллегии Наркомзема Н.И. Фалеева была послана телеграмма всем земельным комитетам, начальникам лесных управлений (до революции управление лесами в ряде случаев объединяло несколько соседних губерний) о предстоящей реорганизации лесного управления на местах, об образовании в каждой губернии лесного отдела с передачей в его ведение всех государственных и частных лесных дач с составом чинов и с подчиненностью центральному лесному органу.

На съезде лесоводов и техников Московской губернии, состоявшемся 23 января 1918 г., обсуждался проект «Временного положения о лесном управлении в губерниях и областях». Большинством участников съезда проект был одобрен и высказана поддержка советской власти.

В то же время созданный в апреле 1917 г. Совет Союза лесоводов (Солес) отнесся к намеченной реорганизации недоброжелательно. В качестве ответной меры Солесом было проведено 20 – 21 января 1918 г. специальное совещание, на котором была подтверждена верность Учредительному собранию и высказано недоверие к советской власти. Такая позиция Солеса не была в общем неожиданной. При Временном правительстве Совет Союза лесоводов призывал всех членов быть вне политики и сосредоточить все внимание на охране леса.

Нападкам Солеса за переход на сторону большевиков подвергался и начальник Центрального лесного управления Н.И. Фалеев, не на словах, а на деле проявивший себя первым организатором и управителем советского лесохозяйственного центра. В числе членов Солеса, лояльно относившихся к советской власти и принявших ее позднее целиком и полностью, были также известные ученые М.Е. Ткаченко, Н.И. Сус, Д.И. Товстолес.

В марте 1918 г. по постановлению IV Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов центральные правительственные учреждения переехали из Петрограда в Москву и Лесной департамент Наркомзема в составе 30 из 180 чел. также был переведен в Москву. Таким образом, как сообщалось в журнале «Леса Республики» (1918, № 1, Хроника), свыше 150 чиновников, доставшихся Лесному департаменту в наследство от прежнего режима, не способных воспринять новые идеи, до сих пор сознательно или бессознательно саботировавших работу, остались не у дел. В том же номере журнала была напечатана боевая статья Н. И. Фалеева «Самоопределение лесной интеллигенции», в которой говорится: «В дни революции наши пути – вместе с теми, кто верит в неиссякаемые силы страны. В часы революционной войны наша позиция там, где за баррикадами борются товарищи, отстаивая революционные завоевания. В годы черновой работы мы – там, где темнота и невежество требуют света. Всем сведущим техникам, приходящим к народу, освобождающимся от пут канцеляризма и карьеризма, народ поверит. Он не может не поверить. Вне этого нет дороги. Лесная интеллигенция должна самоопределиться и остаться с народом». На собрании служащих Лесного департамента от 18 марта 1918 г., посвященном уходу с постов некоторых ответственных работников Наркомзема РСФСР из числа левых эсеров, было выражено полное доверие программе большевиков.

В середине 1918 г. согласно Основному закону о лесах Лесной департамент был реорганизован в Центральное управление лесов (ЦУЛ). Одновременно в губернских земельных управлениях был созданы губернские лесные отделы (ГЛО), подчиненные непосредственно ЦУЛу. Постановлением Наркомзема от 10 мая 1919 г были организованы уездные лесные подотделы земельных отделов уисполкомов, предназначенные для руководства лесным хозяйством на местах. Обязанности заведующего подотделом возлагались на одного из лесничих уезда. Никакого штата для этого подотдела не предусматривалось, да и само его положение было совершенно неопределенным. В таком виде этот орган был, конечно, недееспособным и вскоре был упразднен. Кроме того, в том же году была введена должность уездного инспектор лесов, обязанности которого также выполнял один из лесничих. Таким образом, лесничий по-прежнему оставался центральной фигурой лесного хозяйства на местах. Такой же фигурой он был и в системе Главтопа ВСНХ, возглавляя на местах уездные чрезвычайные комиссии по топливу (Топчека) и организуя, будучи председателем уездлескома, лесозаготовки в уезде. В штате уездлескома, кроме председателя, состояли заместитель председателя, счетовод и делопроизводитель. Подчинялись уездлескомы гублескомам. В 1919 – 1922 гг., пока на местах не было специального лесозаготовительного аппарата, вся тяжесть организационной работы по заготовке дров падала на лескомы, а, следовательно, на лесничих. После перехода на новую экономическую политику изжившие себя лескомы были упразднены и лесничества стали непосредственно подчиняться губернским лесным отделам. Однако Центральное управление лесов по-прежнему входило в состав Наркомзема, что отнюдь не противоречило новым задачам этих двух важнейших отраслей народного хозяйства.

Действовавшие до революции законы и документация административного характера по лесному ведомству потерям юридическое и оперативное основание. Однако полезные инструкции, в частности по лесоустройству, были сохранены, и ими в первое время продолжали пользоваться, учитывая довольно высокий уровень лесоводственной науки, достигнутый в России ко времени Великой Октябрьской социалистической революции.

У Центрального управления лесов возникали все новые и все более сложные проблемы. Решать их было нелегко, особенно при недостатке специалистов. По данным А.Ф. Налетова (Лесной журнал, 1918, вып. 3 – 5), в казенном лесном ведомстве России лиц с высшим лесным образованием в 1913 г. было 1991 и с низшим – 2393. К 1917 г. во всей России насчитывалось 1577 лесничеств, в штатах которых недоставало 766 сотрудников.

После революции нужда в кадрах обострилась: часть лесничих из дворян и помещиков покинули свои посты или были сняты с них органами советской власти. Состав руководителей лесничеств был значительно пополнен за счет лесных кондукторов, готовившихся до революции в низших лесных школах. Двухгодичные школы лесных кондукторов, организованные в 1888 г. взамен бывших егерских училищ, давали хорошие специальные знания и отличную практическую закалку. Лесные кондукторы были в сущности главной технической силой, на которой держалась в прошлом вся повседневная работа лесного хозяйства. Однако в дореволюционном сословно-классовом обществе лесные кондукторы в отличие от лесничих и их официальных помощников, именовавшихся учеными лесоводами, не пользовались какими-либо особыми привилегиями и даже не получали права на чинопроизводство, т. е. не имели возможности занимать более высокие должности.

С первого же года революции из преобразуемых лесных школ и из вузов в лесничества стали прибывать специалисты, которые по Положению, утвержденному коллегией Наркомзема 19 апреля 1919 г., именовались теперь не «чинами», а «государственными лесными специалистами». Но и в этой, уже многотысячной армии лесоводов, основной рабочий костяк по-прежнему составляли лесные кондукторы, которым по специальному указанию Народного комиссариата труда было присвоено в 1919 г. звание лесоводов со средним лесным образованием.

На плечи этой рабочей лесной армии, руководимой в центре и губерниях немногочисленными высококвалифицированными специалистами старого лесного ведомства, легла тяжелая, кропотливая и поистине гигантская работа по организации нового лесного хозяйства в стране. Надо было повсеместно принять и учесть новые леса, перекроить лесной фонд каждой губернии и взамен старых организовать новые лесничества, разработать для них необходимые лесохозяйственные мероприятия, ни на минуту не забывая при этом об охране лесов, о внедрении в лесных органах нового правопорядка, об удовлетворении потребностей в древесине государства и населения.

Из книги В. Я. Колданова
"ОЧЕРКИ ИСТОРИИ СОВЕТСКОГО ЛЕСНОГО ХОЗЯЙСТВА".
https://www.booksite.ru/