Белая кость

                Автор - Виктор Сокерин


"БЕЛАЯ КОСТЬ"

Среди идущих в одинаковой, лётной, форме лиц лётного состава полков "тяжёлой" авиации, их всегда можно было безошибочно выделить по наличию в руке, почти всегда достаточно потёртого, брезентового портфеля, "шедевра" некожевенной промышленности СССР. Обладатель портфеля – штурман, которого шутя называли "белой костью" или "интеллигентом".

Лётчики на меня, вероятно, обидятся, но вынужден "сознаться", что интеллигентами представители этой профессии были значительно чаще, нежели лётчики. Если с училища мы шутили, что принимают в лётчики "по здоровью", а спрашивают по уму", то штурманов, вероятно, принимали сразу "по уму". Насколько мне известно, сначала, «на заре авиации», из любой группы здоровых мужчин в штурманы набирали тех, у кого было более высокое образование, все остальные шли в лётчики. Как правило, более начитанные, более эрудированные, с несколько иным складом мышления, они составляли некое "сословие", более дружное и сплочённое, чем лётчики, более внимательное и терпимое друг к другу. Подавляющее большинство пилотов это понимало, но признавать не хотело!

Портфель! Для штурмана это не просто принадлежность к лётному обмундированию. Портфель, как мне казалось, штурман считал вещью почти одухотворённой. Без крайней необходимости, он с ним никогда не расставался, так как в нём хранились труды его многих вечеров и ночей, расчёты «всего и вся», на все случаи жизни. Ветераны этой профессии говорили, что раньше всё, что нужно, у них было в голове, к концу службы "все знания" находились только в портфеле.

В 1983 году я был назначен заместителем командира эскадрильи. Штурманская группа экипажа была своеобразной. Если штурманом стал (по должности) помощник штурмана эскадрильи Попов Пётр Алексеевич, то вторым штурманом (по штату) не простой штурман – оператор, как во всех других экипажах эскадрильи, а штурман «свободного отряда» Димов Олег Павлович.

В полку было шесть штурманов – выпускников "морских" училищ. По причине нехватки (недостатка выпускников штурманских авиационных училищ) они были направлены для прохождения службы в авиацию. Насколько я помню, все они отличались высокой подготовкой и без особого труда "переквалифицировались" из "морских" в "авиационных".

Одним, из этих шестерых был Пётр Попов. И Попов, и Димов были штурманами первого класса, подготовленными ко всему, что было предусмотрено курсом боевой подготовки. Каждому штурману первого класса, для его подтверждения, в течение года нужно было выполнить 10 маршрутов с места штурмана экипажа. Так как их, первоклассных, в экипаже было двое (они совершенно равнозначно могли летать с любого штурманского места), соответственно, я для двоих должен был слетать 20 маршрутных полётов.

Благо, керосин тогда никто не считал, вылетов на "боевую службу" в плане на год было много. Если не было необходимости либо мне,  либо одному из моих штурманов – инструкторов кого-либо проконтролировать, что в нашей "второй", очень высоко подготовленной эскадрилье было достаточно редко, можно сказать, что мы летали "в своё удовольствие".

Попов с Димовым сами решали, кто из них в котором из вылетов полетит с того или с другого места, я в это и не вникал. Как они решили, так и полетим, в уровне их подготовки я никогда не сомневался. Только нужно было учитывать разницу в их штурманском образовании. Они, насколько я знаю, заключили между собой некое "джентельменское соглашение" о том, что тот, кто летит с «переднего места» – «главный», сидящий «сзади» не вмешивается в работу того, кто летит «спереди».

Два вылета на маршрут в одну смену. В первом штурманом экипажа летит Димов. Типичная ситуация, Димов докладывает: «Тов. командир, идём правее линии пути … километров, предлагаю, с креном 30 (45)о выполнить змейку с разворотом на курс … и сразу обратно на заданный, через … секунд будем на ЛЗП». Попов, с места оператора, всегда молчал.

Второй вылет, штурман экипажа Попов, Димов – на месте оператора. «Тов. командир, идём правее … километров, предлагаю довернуть влево полтора градуса, через … минут, к ППМ, выйдем на ЛЗП». Димов, сзади: «Давайте, хотя бы градуса на три довернём?»

Попов: «Нет! Тов. командир, я против, не слушайте оператора!» Проходит минут десять, Димов: «Исправили полкилометра, уклонение составляет …километров». Попов, подумав некоторое время: «Тов. командир, доверните влево ещё полградуса».

Тут уже из себя выходил и я: «Штурман, у меня цена деления на шкале курса – два градуса, где я тебе найду «полградуса»?!». Подумав, Попов предлагал: «Тогда, доверните влево ещё на один градус!»

Так и летали, если штурманом Попов, корма, как пассажиры в ГВФ, могла мирно дремать, при Димове на месте штурмана, не думаю, что они это успевали. Если, как я уже написал выше, Попов, сидя «сзади», всегда молчал, то «авиационное шило» Димова, почти всегда, заставляло его работать «подстрекателем» к более энергичным вариантам действий.

На снимке О.Димов