696. Хуторская чертовщина. Тревожная ночь

                Володька забежал к Харитоновым, это третий двор от проулка с западного края, но как ему сказали родычи, Василя со вчерашнего дня не видели.
              Вот теперь и думай, куда он мог податься, хорошо если в лесу или на болотах прячется, а если переметнулся на другую сторону?
            А там, в подробностях рассказывает, где и как оборудована оборонительная линия, сколько человек бойцов и какое вооружение, а такой подробной информацией обязательно воспользуется враг, чтоб нащупать слабую брешь и ударить по ней мощных ударом.
           Да и скверный пример подал Василь своим сослуживцам, ведь у многих может возникнуть худая мысль, если Харитошке можно, то почему бы и им не дать драпака.
          Надо этот скверный случай вывернуть так, чтоб заклеймить позором подобное дезертирство, чтоб  бойцы  - защитники только от одной подобной мысли испытывали гневный стыд перед своими товарищами и всем хуторским населением.
         Давно избитая истина гласит, стоит только единожды проявить слабость и побежать с места сражения, как впоследствии это будет происходить каждый раз, не смотря на то, что враг возможно и не настолько силён, чтоб его панически бояться.
          Василь сбежал, как в воду канул, его бы отыскать и пристыдить перед всеми бойцами, с позволением искупления своего скверного поступка возможно даже и личной кровью.
          Но в суматохе начавшегося дня, было не до этого, хутор гудел, что тот растревоженный улей, только и было разговоров о подлом убийстве молодого парня, Петра Дорохова.

         Подобная весть долетела и до ополченцев, всю ночь просидевших в окопах в ожидании отражения нападения контрреволюционных формирований.
          Многие считали, что это нелепая смерть, специально подстроена теми, кто укрывал склад с оружием в склепе.
         Вымещенная месть местной власти, вот таким подлым образом, рассчитывалась на паническое настроение среди хуторских жителей, искренне верующих в справедливую Советскую власть.
           Уже звучали призывы, оставить окопы и идти в хутор вершить справедливое дело, наказывая по всей строгости зажиточное кулачьё.
        Здесь особо не надо быть мудрым, чтоб понять, без участия хуторского кулачья и их пособников, свершилось зверское убийство.
         Не мало пришлось Луговому постараться, чтоб объяснить своим бойцам, что враг только и ожидает этого.
          Как только этой контре  дадут знать, что часть бойцов ушла в хутор, жди нападения, а чтоб подобного казуса не случилось, от каждого бойца требовалась железная дисциплина.
        Коль новая власть трудящихся доверила оборонять данный рубеж, то нельзя злоупотреблять доверием и тем самым не поддаваться на ухищрения  матёрого врага.
         Сила победы состоит в единстве  и сплоченности боевого коллектива, где у каждого есть свой небольшой участок, который следует удержать любыми силами и средствами.
          К сказанному Луговым добавил своё веское слово и товарищ Первый, который горячо подержал высказанную цель командира ополченцев, добавив от себя, что коварность врага внести разногласия в уже сформированный отряд обороны, самая наиглавнейшая его задача.
            А там где нет понимания и сплочённости,  есть вероятность скорейшего поражения, на что и рассчитывает враг, который только и ждёт того, чтобы наброситься чёрным коршуном на разобщённые ряды Красных Партизан.
           Хорошее и верное слово, да ещё сказанное в нужное время, есть верная стратегия правильного подхода в сплочении разноголосого боевого коллектива.
         Где, как хорошему пастуху, следует собрать в общую массу, разбредшихся и заблудившихся в понимании первейшего вопроса, как жёсткая дисциплина.
        А эти раскачивания в разные стороны, с применением скорого и быстрого самосуда, только на пользу врагу.
        Ничто так не вызывает в человеке гневного презрения и негодования, как  не справедливое отношение к его личности, которая в итоге попытается найти себе защиту в стане врагов.
         Спонтанный окопный митинг по случаю подлого ночного убийства хуторского ополченца Петра Дорохова, в скором времени  перешёл в фазу отдельных высказываний.
        С личными клятвенными  заверениями  перед всеми бойцами ополчения, о неотлагательном мщения врагу, высказались многие хуторяне из отряда Красных Партизан. 
          Что можно сказать в общем, по этому поводу,  то позиция хуторского ополчения была верной и правильной по отношению к коварному врагу, которого следовало бы подвергнуть безжалостному уничтожению.

            Хорошо говорится и митингуется на сытый желудок, а вот когда  желудок даёт знать, что неплохо было бы и перекусить, а время завтрака давно прошло, мысли как – то сами по себе начинают сбиваются и уже многие посматривали вниз склона, в ожидании когда из хутора потянуться в сторону окопов, хуторские женщины.
         Во время не накормленный боец слабеет, не только физической силой, но и духом, а это опять же на руку врагу, сильному со слабым проще бороться, здесь  без всякого гадания понятно, кто верх возьмёт.
        Нужно отдать должное хуторским женщинам, (чьи отцы, мужья и сыновья встали на защиту интересов трудового народа, находясь в данное время в окопах), которые сплотились дружным коллективом, отставив до лучших времён свои давние обиды и ссоры, так общая беда  всегда сплачивала, занявшись приготовлением пищи.
        Дело вроде привычное, только с небольшой разницей, что  еду теперь приходится носить не в поле, а в окопы, что намного ближе и удобней.
         И ещё следовало бы  отметить один важный факт, спроси у любого хуторского мужика, где найти такого - то товарища?
          То своим неожиданным вопросом введёте данного хуторянине в нелепое положение, заставив того чесать себе голову, напрягать мозги, да и получите не совсем конкретный ответ с примерным показом руки, что где – то вот там и должен быть.
         Другое дело хуторские бабы, которые вам подскажут в точности, где и в каком конкретном месте стоит искать вам нужного человека.
            Да ещё укажут точное направление, а также обязательно расскажут, чем кормили с утра своих отцов, мужей и детей, с кем пришлось поделиться и что будет сегодня у них к обеду и даже на ужин.
           Вот такая она ирония хуторской действительности.

          В те часы, когда ополченцы из отряда Василия Лугового принимали пищу, активно работая челюстями, командир с высоты гребня с сожалением поглядывал на разорённое ещё не до конца поместье.
         В такие минуты ему в голову приходили хозяйственного подхода мысли, будь хуторской народ чуток мудрее, то не позволил бы себе такой вольности к массовому мародёрству.
          Ведь по сути дела, если подойти с умом, то из поместья с его большим домом, а также кухней с баней, получился бы замечательный лазарет.
         Ведь в случае боевых действий, а раненные бойцы в таком случае обязательно будут, было бы удобно им оказывать там первую помощь.
       Сюда бы толкового доктора и нескольких санитарок, лазарет бы вышел на славу.
       Да будь хотя бы в цельности оказалась кухня, то  для своих бойцов можно было бы организовать централизованное питание, скажем поделив их на два, а лучше четыре потока, с комфортабельным приёмом пищи, а не вот эта окопная суета, где нет – то и нормальных условий, а скажем, начнутся осадки или  зависнет обложной дождь, сырость и грязь не лучшее место обедов.
         Тяжела она командирская жизнь, куда ни повернись везде и всюду одни проблемы, а обратись за помощью, так такая начинается канитель, что уж лучше находить обходные пути.
       Ну ещё до половины октября продержится тепло, даже пусть до конца месяца, а там как ни крути и не выкручивайся, а придут холода со своими проблемами, понадобятся тёплые вещи, а со снабжением дела прокручиваются туго, уж медленно вращает свои жернова проклятущая махина  делопроизводства. 

           Но оставим на время грустные рассуждения, о них ещё поговорим, а лучше вспомним  о Лёхе Юркове  и Михе Цыхаре, которые после своего похождения за кавунами и ужасной ночи, решили начать новую жизнь.
         Как и следовало ожидать, их просьба вернуться обратно в отряд была отклонена, но друзья на этом не остановились, а попросились к соседям по бывшему поместью, где и были приняты в ряды красно – зелёных дружинников.
          А так как находились по соседству в окопах, то делились впечатлениями со своими хуторскими ополченцами.
         Оказалось, что с дисциплиной у красно – зелёных имелась вольность, не возбранялось и принять горилки, как для сугрева, так и для поднятия настроения.
           А так хлопцы оказались ребятами подельчивыми, то и Михе с Лёхой всегда перепадало не только горилки, но и угощались добрым табачком – самосадом.
         На счёт еды, так вообще проблем не было хлеб, сало, лук, так вообще не переводилось, ешь в любое время, если пробил аппетит.
            Если сказать, что всё настолько идеально в плане взаимовыручки, то здесь стоит сделать маленькую заковырку, так как в любом коллективе обязательно найдётся прижимистый куркуль.
         Так сказать не сознательный пережиток старого режима, но придёт время и таких вот, в обязательном порядке перевоспитают в духе классового равенства и справедливости.
         На счёт вооружения, так тут полный порядок, умеют ихние хлопцы иметь подход к нужным людям, без всякой волокиты обеспечиваются не в самом Георгиевске, как наши станичники, а имеют прямой выход на склады аж в самом Белом Кресте.
         Да и как было не верить Цихарю и Юркову, когда сами частенько слышали, как спевают песни на линии окопов, у двух хохлячьих хуторов.
          Весёлый и дружный народ, а случись какая беда, так налягут всем скопом, а там уж только держись, зададут такого жару, что долго будет вспоминаться недоброжелателям.
       Удивительное дело, стоило только Цихарю с Юрковым по ближе познакомится с хлопцами, к которым всегда было презрительное отношение, как потолкавшись бок о бок в окопах, вдруг сменили свое мнение, считая что до этого они имели не правильное представление о своих соседях.
            Только вот не надо думать, что Миха с Лёхой, продались за горилку с салом, да за душистый табак!
            Нет, это совершено не так, тут совсем другой подход с пониманием, когда есть возможность, почему бы и не выпить для настроения, а какая выпивка без хорошего харча, а опосля и не грех подымить табачком, вот что подкупало в этих людях. 
           Если есть чем поделиться, хоть едой, хоть выпивкой или даже хорошим настроением, почему бы и не поделиться, если радость, то пусть будет на всех одна, если грянет беда, то отразить её заразу своей сплоченностью рядов.

            Уже слышались отдалённые раскаты выстрелов орудий, особенно в западной стороне, где с новой яростью контрреволюционные силы пытались овладеть Георгиевском.
         Среди хуторских ополченцев чувствовалась напряжённость, с опаской поглядывали они в сторону гремящих боёв, понимая, что угроза нападения нависла и над ними.
        Но когда это свершиться в точности, ни кто не знал, а то что это обязательно произойдёт, ни кто и не сомневался.
     Ближе к вечеру за Василём Луговым прибежал запыхавшийся Пашка Сайко и сообщил тому, что его ожидает ординарец из станицы  со срочным поручением. 
          На вопрос командира, отчего примчался Пашка    на своих двоих, а не на Вихрастом, так тот ответил, что так ему быстрее.
          А отчего прибежал он, а не Володька, его заместитель, так получалось, что Чуриков в это время был в самом хуторе, решая неотложные дела, вот и пришлось бежать ему.
         Луговой обратился с просьбой к товарищу Первому, чтоб тот временно принял на себя командование отрядом и вместе с Сайко  поспешил к себе в штаб.
         В штабе Луговой долго не задержался и вместе с ординарцем тут же ускакали в станицу по очень важному и неотложному делу.
        Вернулся командир ополченцев уже затемно, им тут же было организовано срочное заседание, из которого следовало, что на завтра силами контрреволюции будет атакована станица.
            Вот только в каком месте враг организует прорыв обороны, точно не выяснено, а посему следует, всем без исключения быть готовым к нападению и занять свои места по линии обороны.
        Таков был приказ, доведенный всем командирам отрядов станичным командованием революционного Совета.
         Для несения охраны хутора было оставлено трое бойцов, а Володьке было предписание находиться при штабе для экстренных случаев и проверки постов.
           Ночь выдалась беспокойной и тревожной, из степи от выставленных секретов ожидали предупреждения, о готовящимся внезапном нападении подлого и коварного врага.
         Неизвестность угнетающе действовала на психику, стихли разговоры, присев в окопах частенько дымили мужики цигарками, в такие минуты многое думалось  и переживалось, не только о предстоящем дне, но и о дальнейшей судьбе.
          Ближе к рассвету многих стал морить сон, Луговому приходилось бегать по окопам и подбадривать своих бойцов.
         Объясняя тем, что враг только и ожидает, чтоб вероломно напасть на сонных защитников, внося в их ряды панику и бессмысленную суматоху. 
            Медленно тикали минуты, приближая наступления рассвета.

                23 – 25 январь 2021г.