36. Люси пропала

   -Люси пропала!
   Хозяйка, волнуясь и торопясь, не ходила – бегала по квартире, заглядывая во все угла, включая пространство под душем и за холодильником. Последнее было излишне, там разве что мышь поместилась, но никак не рослая кошка-подросток размером с полторы Оливки.
   -Ты на лестнице смотрел? Она не выбежала, когда ты в квартиру входил? Ты уверен? В темноте могла проскользнуть…
   «Прошмыгнуть было бы точнее по отношению к этой бестии в кошачьем обличии…»- Оливка не принимала участие в поисках, резонно считая, что не ее это дело. Да и горе не ее. Кошкой больше, кошкой меньше… Второе ей, кстати, больше нравилось. Когда кошкой меньше. А то с тех пор, как в их доме стало кошкой больше, тишина и покой покинули их жилище. Да еще приходится делиться с этой кошкой хозяйкиными вниманием и – Оливка горестно вздохнула – любовью.
   -Оливка, я тебе много раз говорила, любовь неделима. Она просто есть. И ее на всех хватит.
   Собака грустно посмотрела на хозяйку. Так может говорить только человек, который никогда не обнаруживал, что его любимые коленки, на которых он собирался прикорнуть, заняты усатым чудовищем, высокомерно дремлющим и не подающим вида, что оно в курсе о совершенном им захвате. Мол, так все и должно быть. И что тут собственно такого? У Оливки дрожали уши и хвост от возмущения, но приходилось уходить, не солоно хлебавши, то есть, сладко не подремавши и демонстративно рыть гнездо на кровати. Так что любовь – она такая. Сложная штука.
   А хозяйка между тем открыла дверь и выбежала на лестницу, подзывая Люси. Но ни на лестнице, ни у входа на чердак – нигде не было кошки.
   -Если ты решила уйти, уходи. Попробуй, поищи еще, где тебя будут кормить и позволять сидеть на плече. Имей в виду, помидорок и мандаринок тебе там не предложат!
   Хозяйка, кажется грустила, и Оливке стало немного жаль. Не Люси, конечно, а хозяйку.
   -А может, ее и не было? Может, она просто приснилась нам?- с надеждой посмотрела собака. – И я точно знаю, что это был кошмар,- добавила она про себя.
   -Не было? А кто же… Кто же устраивал ночной тыгыдым? И таскал помидоры с подоконника? И ел хурму? И требовательно мяукал, чтобы с ним поделились апельсином? Кто крал с комода розарий и цепочки, прогрыз крем, разгрыз флешку и уничтожил поголовье фиалок? А еще… - и хозяйка достала из-под холодильника зубную щетку и три крышки от бутылок («Не зря она, все-таки, за холодильник заглядывала,»- порадовалась за хозяйку Оливка)- кто закатил под диван, кровать и другие укромные места кучу всего? Я и не думала раньше, что там столько места, что туда поместилось все это, и еще осталось. А кто же точил когти об обои над кроватью? И пил воду из лейки?
   Хозяйка призадумалась.
   -Хм, Оливка. Пожалуй, она нам не приснилась. Но совершенно точно, что без Люси будет гораздо спокойнее. И никто не будет хватать тебя за хвост. И есть корм из твоей миски, спрятавшись под тумбочку, чтобы никто не заметил…
   -И…Никто не будет лежать рядом, когда хозяйка уходит, и на душе становится тоскливо, и кошки скребут? То есть не скребут, а, наоборот, лежат рядом, положив узкую изящную головку на мою спинку? И не с кем будет подурачиться, играя в «царя горы» и сбрасывая с кровати, чтобы знала свое место? И даже будет не от кого охранять хозяйку, отгоняя лаем и рычанием? И?...
   Оливка вскочила и принялась бегать по квартире, вынюхивая и выискивая Люси, вместе с хозяйкой и мальчиком.
   -Ты такая трогательная…
   Оливка замерла перед шкафом. Голос шел оттуда. Как этот чертенок смог открыть дверцу шкафа и проскользнуть внутрь, Оливка не понимала. Но гораздо больше ее занимало, почему Люси не отозвалась на голос хозяйки раньше, вместо этого с удовольствием наблюдая за суматохой.
   -Ну…Вы все – такие трогательные…
   -Это не означает, что нас надо трогать своей когтистой лапой.
   Люси смотрела из вороха одежды, в которой она устроила себе лежанку, круглыми немигающими глазами, которые порой пугали малютку-йорка, но сейчас, на самом деле, радовали, хоть собака и не показывала вида. Или думала, что не показывала. Потому что хвостик предательски вилял, вызывая в кошке охотничий зуд.
   И Люси выпрыгнула из шкафа.