Бедненький ты мой! Или Маленькие истории родной де

 Много  времени прошло после окончания Отечественной войны, но шрамы, оставленные ей в душах людей, не заживают до сих пор. Сколько война унесла человеческих жизней и поломала судеб! Даже те счастливчики, что выжили в кровавых жерновах, вернулись домой с травмированной психикой. Казалось, радуйтесь, люди, живите, да прошлое не отпускало! Ночами снились лица погибших друзей, в ушах гудел лязг танковых гусениц, раздавались резкие звуки взрывов  и крики раненных. Кто-то из фронтовиков находил успокоение в работе, кто-то в вине, а кто-то в женских объятиях. Изголодавшиеся за годы войны  женщины с вожделением смотрели на вернувшихся с войны мужчин. Иногда таких счастливчиков возвращалось пару человек на несколько деревень вокруг. Одинокие женщины, вдовы и незамужние девушки с завистью смотрели на  жену фронтовика. И не важно, что тот вернулся инвалидом, главное - живым.
   Фронтовик становился объектом пристального внимания со стороны женского пола. Тайком от жены, зазывали его соседки в гости на рюмочку. И, соскучившись по мужской ласке, доверчиво бросались в крепкие  мужские объятия, отдавая накопленную за годы войны нежность и любовь.
   Редко кто из мужчин мог устоять от соблазнительных женских чар. Жёны про  похождения мужей знали, да боялись им перечить: ведь в хозяйстве без мужика в послевоенные годы было,ох, как тяжело!
   Вернулся с войны в свою родную деревню и Захар. До призыва в действующую армию он работал конюхом, и после возвращения снова вернулся в колхоз. Статный, широкоплечий молодой мужчина был на редкость красив. Война пожалела его – серьёзных ранений он не получил, только несколько шрамов на лице  и едва заметную хромоту. За четыре года военных действий молодой мужчина  похудел, его лицо осунулось, обветрилось фронтовыми ветрами, но на нём по-прежнему сияли озорным магическим огоньком большие голубые глаза. Глядя в них, девушки теряли голову. Но сердце своё он отдал Зосе, юной красавице с соседней деревни.
   После свадьбы жили молодые в доме родителей мужа. Зося оказалась на редкость трудолюбивая, любое дело в её руках спорилась. Одного за другим родила двоих детей. Казалось, всё в их семье ладилось, если бы на Захара женщины не заглядывались. А он мужиком безотказным был, ни одну юбку мимо себя не пропускал. Гулять гулял, но из семьи уходить не собирался. Да на беду, приглянулась ему пышногрудая вдовушка
из соседней деревни. Хороша была, чертовка, горячая и до ласки мужской охотливая. Самогонку гнала знатную, крепкую, чем Захара и приманила.
    И так их грешная любовь закрутила, что вскоре вдовушка ребёнка понесла. Испугалась она не на шутку. Если правда в деревне откроется - позора она не оберётся.
    Подумала вдовушка, собрала свои нехитрые пожитки и, тайком от людей и своего любовника, ночью из деревни ушла. Подалась она в город к родной сестре. Там окрутила немолодого вдовца-фронтовика и замуж за него вышла. Вскоре родила сына. Муж признал его и записал на свою фамилию.
     А Захар метался по деревне, выспрашивал о вдовушке у односельчан, да никто ничего не смог ему толком сказать. С той поры как чёрт в мужчину вселился. Запил страшно, стал на жену руку поднимать. Доходило до того, что на глазах у детей ногами её избивал. А та терпела побои и покорно молчала. Оправдывала мужа перед детишками и родителями: «Это всё война окаянная виновата! Душа его израненная до сих пор болит! Поэтому, бедненький, и пьёт!»
     Шли годы. Захар опускался всё ниже. Спиртное одурманивало его голову до потери сознания. Напивался так, что возвращаясь с попойки, падал где попало и валялся, пока жена с детьми до дома не дотянут. Зося терпеливо снимала грязную одежду с мужа и в постель укладывала, а на следующее утро ему стакан холодного рассола в постель приносила. И за все годы совместной жизни не произнесла Захару ни слова упрёка.
    Однажды зимой Зося попала с тяжёлым воспалением лёгких в больницу. Захар, после очередной  гулянки, возвращался домой в сильном подпитии. Оступившись, упал на просёлочной дороге и уснул. Дело было поздним вечером. Люди в морозную погоду сидели по домам. Дети Захара давно уже переехали в город, и некому было его искать. Лишь утром нашли его на обочине дороги в бессознательном состоянии. Отвезли  в больницу, где ему частично ампутировали пальцы обеих рук. Когда после наркоза он пришёл в себя, рядом сидела бледная Зося. Она с любовью смотрела на него. Гладя  его нежно по голове и приговаривая: «Бедненький, ты мой!»
    Из больницы вышли они вместе. Зося, после случившегося с мужем несчастья. надеялась, что тот возьмётся за ум. Да ничего в их жизни не изменилось. Стало ещё хуже. За пьянку выгнали Захара с конюшни, и пришлось бедной женщине тянуть тяжёлую работу не только в колхозе, но и в домашнем хозяйстве. Научилась Зося вместо мужа косить, пахать, мешки тягать. Да ещё нужно было и женскую работу выполнять: готовить, стирать, убирать, корову доить, свиней кормить. Крутилась, как белка в колесе. Ноги вечером до кровати чуть доходили. Падала, как подкошенная, и обессиленная засыпала.
    Односельчане Зосю за доброту и трудолюбие уважали, что не скажешь о её муже, от которого она слова доброго за свою жизнь не слышала. Однажды в городе Захар случайно встретил бывшую любовницу. И тогда совсем обезумел. Стал он проклинать жену, желая ей смерти, говорил, что она ему всю жизнь искалечила. Через месяц  собрал вещи и уехал в городскую квартиру любовницы, недавно схоронившей мужа. Да не ужился со своим сыном. Не захотел тот новоявленного папашу-пьяницу признавать и выгнал его прочь.
    Вернулся Захар домой к законной жене. Та молча встретила его. Всё, казалось Захару, было как обычно, но Зося за время его отсутствия, заметно изменилась - похудела и ослабла. Вскоре врачи вынесли страшный приговор!
    Бледная женщина, беспомощная и слабая, лежала перед Захаром на больничной койке. Он бережно смачивал жене сухие губы влажной ваткой, которую едва удерживал культями пальцев рук. Она смотрела невидящим взглядом сквозь мужа. Изредка сознание возвращалось к ней, и она старалась протянуть к Захару руку. Захар осторожно взял дрожащими руками её холодеющую ладонь и поднёс к своим губам.
«Зосенька, милая, если ты слышишь меня! Прости старого дурака, за то горе, что я тебе в жизни принёс! - рыдая, говорил он.- Не бросай меня! Как я теперь без тебя жить-то буду!"
    Губы умирающей слегка приоткрылись, и она чуть слышно прошептала:
- Бедненький ты мой!